Глава 7

Думал о ней весь день. Думал и возбуждался. И бесился. Не ожидал я такого. Не время сейчас, а тут… Грянула громом, нежданным.

Дура. Когда пересекся в ресторане с дерзкими глазами этой девчонки, еле сдержался. Ладно, не мальчик уже. Захотел телку – бывает такое. Очень давно такого не было, чтобы посмотрел раз на какую-нибудь случайно – и простреливает всё тело. Перетерпел. Идиотка набитая. Плохо, конечно, что приперлась в этот гадюшник, где если и бывают женщины, то только проститутки или шальные туристки, сознательно ищущие себе на голову приключений, а на второе место, чем думают, твердый член. Но списал на подружку. Та-то точно шлюха конченая, раз поперлась к Беке в туалет. Потому и приказал отпустить и не наказывать ни ее, ни эту шкуру. Пусть идут, дурехи. Будут знать, как приезжать и испытывать судьбу в страну гор.

«Искать приключения» – зло повторил про себя, думая про Василису. А она реально зачем сюда приперлась? Она что, совсем на голову отшибленная? Лететь к нам. С такой внешностью. Девственницей. Да если бы в тот вечер мужики знали, что она нераспакованная, за нее бы точно была перестрелка. Подумал о ней и о других мужиках – лапающих эту шикарную высокую грудь, это аппетитную задницу, от которой сразу встает, сжимающих тонкую талию с прорисованным рельефом мышц – нет, не сухих натренированных, а красиво, томно тянущихся двумя параллельными полосками вдоль пупка… В горле запершило…

Но каково же было мое удивление, когда увидел ее белоснежную макушку торчащей на таможне в зоне контроля. Я как раз приехал на работу. Опоздал, голова железная. Кукла не отпускала. Так, сука, возбудился накануне, что всю ночь проститутку жарил с крашеными белыми волосами. И вдруг глаза сами инстинктивно цепляют картину внизу. Что-то происходит, судя по количеству столпившихся людей… А среди толпы – она… Та самая дерзкая девчонка из ресторана. Судьба прям, мать его…

– Мага, пойди узнай, что происходит на третьем пункте досмотра.

Когда доложили, внутри все закипело от ярости на неё. Конченая овца. Все-таки ошибся на ее счет. Ангельскую внешность и смелость в глазах принял за честность, а это она играла. Телка оказалась гребанной наркокурьершей, да еще и какой на голову отшибленной. Небось сама обкуренная и невменяемая, раз так нагло пыталась дурь протащить. Небось перед отъездом еще и всю ночь кувыркалась с кем-то… Даже интересно стало. Дикое желание снова посмотреть в эти дерзкие, бесстыжие глаза…

А потом я зашел внутрь и… опять замешательство. Мало того, что я просто ох…л от того, что делали эти упыри, нарушая все правила и законы, так еще и она… Просто актриса прирожденная. Не туда ты полезла, девочка. С твоей внешностью бы Голливуд покорять, а ты так дешево продалась…

«Я… не такая… Я невиновна… Что вы будете делать»…. Сука, лучше бы просто опустила голову и молчала. Тогда бы не наказывал, не унижал еще больше. Но мне пиздеть – страшное дело. Это вся республика знает. И за меньшее языки вырывал. А она даже сейчас играть продолжает. Пойманная с поличным… Так еще и совершенно голая. Играет испуг, страх, ужас, а сама… Сама дурь везет, безвольно раздевается перед чужими людьми… Как можно быть такой бесхребетной? Взять и позволить себя раздеть за пять минут? Как можно в наше время не знать своих элементарных гражданских прав? На хера они в школьные программы включают все эти науки, если люди элементарному не учатся – уважению к себе и своей чести? Хотя какая честь у этой шлюхи… Она явно была готова уже дать этому отростку в присутствии двух баб.

Это за сколько бы в тюрьме она сломалась? Что бы там с ней делали? Наверняка ничего из того, что она уже не проходила. А я еще и поверил в ресторане, лох, что она не такая… «Не такие» бы раком не стояли перед мужиками по первому требованию.

Не знаю, зачем решил забрать. И понимал ведь, сколько дерьма за собой тащу. А хотел. Хотел её. Хотел вытащить отсюда, отмыть и вы…ать. Наказать. Спасти. Не знаю сам, что хотел от неё. От того и бесился так сильно. Странное чувство, почти животное. Я вроде давно научился своих демонов при себе держать, но с ней как крышу сорвало. В глазах налилось все кровью и желанием. Только я накажу её. Только передо мной ответит… Хотел ее жестко, чтобы сначала кричала от боли, а потом… Потом сама начала течь на меня. Как все они… Чтобы бл…дская натура в итоге взяла верх над всеми остальными инстинктами…

Дорога до квартиры с ней рядом прошла как в тумане. Как в тумане шли наверх, как в тумане ждал ее в спальне. Тумане дикого, адского желания. Трахну ее – а потом подумаю, что делать дальше. И с ней, и с тем, какие последствия будет иметь то, что я преступницу увел с собой. Но кто же, сука, знал…

Целка? Как?! Как такое было возможно при всех обстоятельствах?!

Ушел от неё от греха подальше. Пусть отдыхает. Переборщил… И я подумаю обо всем, всё обмозгую. Давно голова не была в такую кашу, словно бы час на ринге мозги выбивали.

Только все равно ничего не понятно. Я и не представлял, какой шлейф дерьма будет за этой странной историей. После вчерашнего такая эпопея разыгралась – покруче любого детективного сериала… И мне бы не ввязываться в это, слить её и отойти. Даже мог бы адвоката хорошего оплатить или большую взятку дать в ментовке, чтобы не жестили с ней. Да только нет уже. Поздно. Знаю, что думаю о ней… Она в квартире… Со вчера… Надо нормально с ней поговорить. Её сейчас спасет только правда. Правда мне.

Не ожидал, когда пришел, застать ее в той же позе, зареванной, даже не прикоснувшейся к еде за весь день.

Злость охватила. Бабы визжат от меня. Никогда не натыкался на невзаимность и отчуждение, а эта смотрела, как на зверя. Шугалась.

Теперь уже этого не переиграть. Как не переиграть и прочего дерьма нашего знакомства…

Обрадовался, что не стала артачиться и нормально поела. И даже поговорили нормально. Только мало мне с ней разговоров. Это, сука, какое-то наваждение. Никогда со мной такого не было.

Я сижу с ней рядом и дурею – хочу ее под собой, на себе, везде хочу. Меня все в ней возбуждает – как дышит, как ест, как украдкой бросает на меня взгляды, губы закусывает, несмотря на страх, все равно находит силы пререкаться.

Хочу сжать эту шикарную задницу и грудь. Хочу трахать этот невинный рот. Только я. Моя она теперь. Я ее порвал. Порвал и подгоню под себя. Давно не чувствовал такой азарт, такой огонь, такой интерес. За это чувство многое можно заплатить – и даже во все это дерьмо влезть. Словно бы жизнь снова по жилам потекла. Представляю, как вставит после первого ее оргазма… А я так отчаянно хотел, чтобы она для меня кончала…

– Пойдем в спальню, Василиса, – еле сдерживаю похоть. Еле терплю, чтобы не разорвать бесформенный костюм, который Сабина для нее купила, чтобы снова полюбоваться на белоснежную кожу.

И посмотрю сейчас. Она моя. Она всецело зависима от меня. Не лишаю себя удовольствия. Эта девочка мне дорого обойдется. Я только за сегодня проблем огреб больше, чем за весь последний год. Имею право.

Закрываю дверь, видя, как она замирает на середине комнаты.

– Раздевайся, Василиса.

Нравится говорить ее имя. Именно полное, не это нелепое – Вася, как у мужика. Она из сказки.

Ее потряхивает, но она послушно выполняет приказ, стягивая с себя одежду. На этот раз не надо объяснять, чтобы и белье стянула. Девочка понятливая, сама все делает.

Подхожу вплотную со спины. Впиваюсь жадно глазами в это совершенное тело. В памяти все блеклое по сравнению с реальностью. Ее запах, мягкость, чистота сводят с ума. Откидываю длинный каскад волос на одно плечо, провожу по позвоночнику кончиками пальцев. Она ведет плечами. Зябко и страшно кукле. Ничего, согрею.

Опускаю руки на ягодицы и еле сдерживаю стон. Пиздец. Шелковая кожа под пальцами заставляет блаженно зажмуриться. Положил бы ее животом вниз, поставил бы раком, сначала бы целовал, а потом… Сцена у стола из вчера навязчивым клипом в голове… Ох, Василиса, лучше тебе пока не знать, что с такими сладкими попками делают такие испорченные мужики, как я…

– Красивая, – не выдерживаю, шепчу хрипло вслух, – не была бы такая красивая, х.. бы ввязался в это дерьмо.

Она еще не понимает степени палева вокруг. Не понимает, куда попала, что разворошила. И не нужно ей понимать. В её глазах я пока плохой похотливый мужик, который забрал ее невинность. Она пока не знает, что я единственный её защитник. Или понимает. Потому и выполняет все беспрекословно, хоть в глазах и ужас.

Разворачиваю к себе порывисто и еще больше зверею. Глаза сразу впиваются в покачивающуюся грудь. Натуральную, высокую. С ярко-розовыми сосками, которые к центру почти красные, как ее губы. Такая красотка должна всё время голой передо мной ходить. Просто преступление прятать это произведение искусства. Моё. Для меня.

Хочу ее сиськи. Хочу их трахнуть. Зажать их, мять, обладать. Трогаю их жадно, накрывая своими смуглыми руками на фоне белого бархата ее кожи, цепляю пальцами соски, поднимаю глаза на ее лицо и…

Бл… Опять вся в слезах. Что за бред, она теперь все время лужи будет наливать, стоит мне только к ней прикоснуться?

Она молчит, прикусив губу. Дрожит вся.

Вместе с возбуждением по телу прокатывается раздражение. Я насильник в ее глазах. Бесит.

– О чем рыдаешь, кукла? Что сделано, то сделано. И наркоту уже не выкинуть за забор, и целка твоя к тебе обратно не вернется, – рычу, обхватывая ее за лицо и притягивая к себе, – думать надо было раньше головой, а не тем, что между ног. Сама приоритеты своей жизни расставила…

Замираю, касаясь ее лба губами. Капец она горячая.

– Ты горишь, – шепчу все еще хрипло, но намного мягче.

Не шевелится, как каменная. Только дрожать продолжает. Наверное, это от озноба. А может и от страха. Хер поймет этих баб, что с ними происходит.

– Хватит уже ссаться меня, Василиса. Давай, иди в постель ложись. Сейчас разберемся, что с тобой.

Подталкиваю ее к кровати, откидываю одеяло и укладываю, накрывая им сверху. Вижу, как продолжает дрожать дико, просто бьется.

– Не трону тебя сегодня, успокойся уже! – раздраженно гаркаю, понимая, что да. Не трону.

Быстро набираю Сабину.

– Привет, на квартиру старую приезжай. Прям сейчас. Срочно нужно. И аптечку с собой прихвати. Или что там у тебя есть. Нет, медсестры не надо точно. Лишние глаза ни к чему.