С этими словами он, избегая цепких рук, положил куски хлеба так, чтобы мертвецы растянулись друг от друга, и крайним оказался двадцать второй. После этого он двинулся к одному из торцов трубы, мертвецы двинулись за ним дергано и беззвучно, первым из преследующих был как раз объект второй категории. Оказавшись у входа в трубу, Трофим швырнул в нее камень и, увидев его вылет с другой стороны, нырнул в отверстие. Двадцать второй издал шипящий звук, когда ученый пропал из виду, и добавил ходу, намереваясь не упустить его из поля зрения. Между тем наблюдавшая за процессом группа во главе с Бериком двинулась за катушкой. Один за одним мертвецы полезли в трубу. Трофим, как только последний из них скрылся в конструкции, выскочил с другой стороны, призывно махая рукой уже катящим катушку сталкерам.

– Не торопитесь, уважаемый, – нагнувшись, крикнул он в трубу ползущему к нему первым мертвецу и кинул в его сторону кусок хлеба. Это должно было задержать их всех, что было необходимо, поскольку катушка оказалась вросшая в землю и понадобились согласованные усилия трех человек, чтобы сорвать ее с места.

Двадцать второй схватил кусок хлеба и, заметно опережая следующих за ним товарищей, не останавливаясь, продолжил движение. Между тем деревянная конструкция с дребезжанием и скрипом катилась к краю трубы и, подталкиваемая двумя бойцами, встала у выхода из трубы чуть раньше, чем оттуда показалась голова двадцать второго. Мертвец, высунув голову, неприятно ощерился и, вытянув одну руку в сторону Трофима, выполз из трубы. Катушка, подталкиваемая бойцами, тут же загородила собой отверстие, недалеко от которого уже были отставшие от своего более прыткого товарища преследователи.

– Ы-ы-ы, – протянул мертвец, шагая за некробиологом, вытянув обе руки в его сторону.

Трофим, отойдя порядка десяти метров, разложил хлеб на земле, ожидая, что тот остановится возле него и начнет есть. Но мертвеца как заклинило, он, не останавливаясь, как трактор, прошелся прямо по разложенному на земле хлебу, тяня руки к человеку. Трофим оббежал вокруг мертвеца, встав с другой стороны «засеянного» хлебом участка.

– Ы-ы-ы, – развернулся мертвец и, не обращая внимания на угощение, снова пошел за ученым, давя ботинками куски хлеба.

– Чтоб тебя, – ругнулся Трофим, поднимая кусок хлеба с земли и выставляя его перед глазами зомбированного на вытянутой руке, держа его так, чтобы тот мог легко его взять из его руки.

Мертвец на секунду задумался и, как будто потянувшись за угощением, перехватил Трофима за рукав, второй рукой пытаясь схватить его за локоть. Моментально стряхнув конечности мертвеца, Трофим вновь отбежал по другую сторону, это могло продолжаться бесконечно. Мертвец не подавал признаки агрессии, но позволить ему обнимать, ощупывать, пачкать разводами вируса комбинезон не входило в планы некробиолога. К тому времени запертые в трубе зомбированные товарищи первой категории постукивали головами в деревянную перегородку. Катушку подпирал Яков, наблюдая за передвижениями Трофима.

– Трофим, – подал голос Берик, – не получится его успокоить. Уходим?

– Да, я вижу, что он перевозбужден, – ответил Трофим, скорым шагом водя мертвеца по кругу за собой. Мертвец всегда двигался по самой короткой траектории, и быстрый шаг ученого не сильно разрывал дистанцию между ними. – Сагитай, – окликнул он бойца, водящего автоматом за двадцать вторым номером.

– Я, – откликнулся тот.

Голос был напряжен, и было очевидно, что нервы бойца на пределе. Он бы давно прервал этот цирк, разнеся в хлам из автомата и этого топчущегося по хлебу, и тех двоих в трубе, которые начали мерзко скрести когтями по деревянной поверхности катушки.

– Можете свалить его? Нам нужен всего один образец, больше все равно не получится, и мы уходим, – крикнул Трофим, по мере того как раздражающее завывание мертвеца приближалось и делалось громче.

Ему тоже не нравилась эта картина, поскольку, раздражаясь на каких-то своих основаниях, мертвецы начинали воздействовать на живых людей, на психику, на нервную систему, на нормальную работу органов. Трофим почувствовал, как у него в желудке начались процессы несварения. Но он уже привык к этому, так же как и его коллега.

– Да легко, – недобро ответил Сагитай, кладя автомат на трубу.

В тот же момент Берик достал угрожающего вида сделанный из стекла и металла пистолет, предназначенный для забора образцов тканей головного мозга. Боец в комбинезоне Сева приблизился со спины к зомбированному. Это было легко, поскольку тот топтался по одной и той же траектории за Трофимом. Едва заметным, кошачьим движением он подсек зомбированного и тут же сел на него сверху, заломив ему обе руки за спину. Мертвец ткнулся лицом в траву и на мгновенье затих, соображая о причинах внезапного изменения положения. Через секунду у Трофима посерело в глазах, а мертвец издал шипящий звук, сопровождающийся бульканьем легочной жидкости, скопившейся в неиспользуемом органе. Зомбированные в трубе отозвались тошнотворными хрипами, новая волна воздействия колонии населяющих мертвецов вирусов ударила по группе людей. У Трофима заболело за грудиной, из желудка попытался вырваться горький ком, в голове загудело и запульсировало тупой раскатистой болью, но он и его коллега уже имели опыт и представление о том, с чем могут иметь дело, в отличие от сопровождающих их бойцов. Яков, удерживающий содрогающуюся катушку руками, согнулся и уперся в нее головой, его неудержимо рвало. Сагитай, удерживающий мертвеца на земле, странно скрючился, борясь одновременно с зомбированным и со своими ощущениями, которые становились тем хуже, чем дольше они находились с объектами. Берик уже пристраивал аппарат к голове, как сидящий на спине объекта боец не выдержал и судорожными движениями стал нашаривать кнопки открытия забрала. Мертвец, в принципе не чувствовавший боли и в отличие от живого человека, которого бы подобным образом прижали к земле, выкрутив обе руки, не замер, а продолжал беспорядочно извиваться, скребя ногами, поднимая голову и издавая харкающие, захлебывающиеся в мокроте звуки. Наконец Сагитай нащупал злосчастную комбинацию кнопок, и из-за открывающегося забрала на спину мертвеца полилась рвота. Двадцать второй же, пользуясь тем, что на секунды хватка удерживающего его бойца ослабла, всплеснул рукой и выбил уже прижатый к его голове пистолет ученого. Пистолет для отбора образцов, описав дугу, упал в нескольких метрах на землю.

– Ах ты!! – ругнулся Берик, вскочил и бросился за аппаратом.

– Куда!? – воскликнул Трофим. – Стерильно! Возьми мой!

Берик метнулся к чемоданчику Трофима, достав оттуда точно такой же пистолет. Сагитай уже перехватил освободившуюся руку мертвеца и заломил ее так, что живой человек уже бы взвыл от боли. Трофим, видя, что его помощь необходима, чувствуя, как в померкших и без того серых красках Зоны начинает кружиться голова, оседлал ноги зомбированного и вцепился в сидящего перед ним на мертвеце Сагитая. Его коллега, рухнув на землю практически на голову объекта, сжал ее коленями и с силой прижал пистолет к макушке зомбированного, который на этот раз усилиями трех человек мог только хрипеть, напрягая ставшими вдруг стальными мышцы. Аппарат, приставленный к голове жертвы, издал резкий щелчок, взламывая черепную коробку, затем толстая игла погрузилась в мозг, еще пара секунд, и пистолет, выстрелив стерильной нашлепкой, запечатал дыру в голове.

– Уходим, – борясь с душащей тошнотой и болью уже не только головы, но и позвоночника, скомандовал Трофим.

Дважды повторять было не надо. Отряд, схватив оружие и чемоданчики, покачиваясь и отплевываясь, бежал прочь от злосчастных мертвецов. Двадцать второй, хрипя, извивался на земле, двое других его товарищей, опрокинув катушку, выползли на свет божий и двигались вслед за убегающими людьми, протягивая к ним руки.

– Да чтоб я еще… твою ж налево… – сбивая дыхание, бормотал Сагитай.

– Лучше на губу, неделю губы, чем вот это… – вторил ему Яков, откашливаясь и держась за печень.

Группа людей остановилась, только пройдя очень большое расстояние. Ведущий свой отряд Трофим не особо выбирал направление, он шел по известным ему ориентирам безопасности, лишь бы как можно дальше отойти от мертвецов.

– Ну, Трофим Аристархович, ну, голубчик, – переводя дыхание и хлопая по чемоданчику, сбивчиво говорил Берик, – ну дорогие сегодня образцы.

Трофим только кивнул в ответ, переводя дыхание, и посмотрел на Сагитая и Якова. Бойцы, несмотря на то, что шли лишь скорым шагом, задыхались как после марш-броска с полной выкладкой. Мертвецы умели делать из здорового, полного сил человека больного старика. Одно было хорошо – это только временно.

– Как вы? – спросил у бедолаг Трофим.

– Думал, сдохну, – честно признался Яков. Его бледное лицо с выступившими темными кругами под глазами и потеки на подбородке, которые он не успел стереть, говорили сами за себя.

– А я себе в комбез наблевал, – с досадой и злостью, в то же время с каплей сожаления и смущения отозвался Сагитай, чье лицо уже не закрывало забрало, после чего крайне нелитературно выразился, потрясая автоматом. Высказав все, что он думает, вроде как успокоился и попытался почесать щиплющий от кислоты живот, но сделать это в комбинезоне было невозможно, и он опять взорвался гневной тирадой в сторону мертвецов.

Трофим распаковал свой чемодан, доставая очередной холщовый мешок и упаковку медицинских обеззараживающих салфеток.

– Что опять? – упавшим голосом спросил Яков, глядя на серый мешок.

– Нет. На сегодня с вас достаточно, – улыбнулся Трофим. – Это шоколад, надо поесть, полегчает. Хороший, молочный, то, что нам надо сейчас, – сказал он, протягивая мешок, – но сначала руки протрите как следует.

– А что же с ними возни столько, а? Последнего-то все равно убили, так, может, сразу надо было? – спустя несколько минут, наконец успокоившись, спросил Сагитай. Он уже выглядел нормально, но слегка пришибленный взгляд говорил о том, что он не пришел в себя.

– Нет, мы его не убили. Вирусы найдут, какие мозги использовать вместо поврежденного участка, это не критично, – ответил Трофим. – И вообще, уничтожать объекты крайне нецелесообразно. Они прогрессируют, эволюционируют, и мы не знаем, какого уровня развития они могут достигнуть, если их уничтожать.

Все замолчали, жуя спасительный шоколад. Ощущая, как сходят на нет последние признаки воздействия зомбированных.

– Трофим, а вы не находите, что сегодня объекты воздействовали гораздо сильнее, чем обычно? – думая о чем-то своем, спросил Берик.

– Да. Сегодня прям как мешком по голове, – согласился Трофим. – Крайне мощное воздействие.

– Надо будет замерить, насколько коэффициент корреляции между нашей частотой и модулируемой частотой вируса поменялся. Я так думаю, наверное, к шести десятым уже подкатил, а? – прищурив один глаз, прикинув что-то согласно своим расчетам, сказал Берик.

– Не знаю, не знаю, – отозвался Трофим, – давно не замеряли. Резонатор поди в поле потаскай, шестьдесят пять килограммов меди, свинца и проводов. Хотя… – он бросил выразительный взгляд на обреченно переглянувшихся бойцов.