Глава четвертая

С Артюшей все было теперь в другом порядке. Он ложился спать ранним вечером, чтобы к полуночи быть бодрым и речистым. Этим вечером он сказал Варе про ее ночной дебют и предложил и ей выспаться до начала программы: «Как только почувствуешь, что я уже сплю, можешь потихоньку прилечь рядом. Но до этого постарайся выследить соседа справа…». Когда Артюша получал общие инструкции о том, какую музыку ему гонять лучше, инструктор (креативный директор) сказал ему примерно так… мы не посадили тебя здесь играть колыбельные, чтобы физически усыпить аудиторию, ведь тогда и аудитории не будет. Но нам не нужно, чтобы что-то услышанное на программе подвинуло кого-то засунуть голову в духовку. Нам надо, чтобы программа была на плаву. Мы понимаем, что демография слушателей может измениться, а за ней и формат… Артюша тогда совсем не врубился в наставление, потому что духом был все еще на своей блоггерской странице, где делал он все что хотел и обходился без сопливых. Только некоторое время спустя до него дошло, что правильного сорта музыки для ночных сессий не так уж и много. С самого начала нужно было откинуть все популярное и весь гламур разных лет, все слишком технически безукоризненное и все с конкретной лирикой. Нужно было отказаться от всего, что принесло композициям известность и успех, потому что ночные слушатели не так уж успешны в дневной жизни, и чужой успех подсознательно их тревожит не в лучшую сторону. Этой ночью он гонял лирическую Билли Холидей, рассказал, как ей было жить в Париже, про ее встречи с другими исполнителями. Все шло нормально. Его голос в наушниках времени эфира звучал внушительно, но без надсадных или покровительственных обертонов. Варвара сидела через стол от него в таких же наушниках. Она улыбалась и вязала носок. Было около 2-х часов ночи, когда раздался телефонный звонок в студию. Варвара подняла трубку, немного послушала, а потом стала делать ему знаки руками, что трубку взять нужно ему. Как раз, когда отзвучал последний аккорд звукозаписи, Артюша произнес: «Вы слушаете радиопрограмму «Ночной ковбой», вы в эфире. – Мне посоветовали позвонить к вам на радио. У меня непростой вопрос – я не знаю, что мне делать… Ох уж эта мне Варвара – ведь прекрасно знает, что такие звонки мы не принимаем, можем попасть в переделку… А теперь уж что делать, если человек в эфире? На тормозах не спустишь. – Мы, вообще-то, советов не даем, мы исключительно музыкального направления программа, но вам, как исключение, я постараюсь помочь, если смогу. В чем ваша проблема? – Мне очень неловко, что я не туда попала, но телефон-то у меня ваш. Может быть, не стоит тогда, если у вас квалификации нет. – Да уж говорите, раз мы все равно в эфире. На счет квалификации, вы не волнуйтесь – у нас тысячи слушателей с распахнутыми для помощи ближнему своему сердцами. Как говорится, с мира по нитке, голому на веревку. Варвара смотрит на Артюшу, как на шаровую молнию, и крутит спицей у своего виска. – Вы знаете, история довольно банальная, и если бы это случилось не со мной, а где-нибудь в книге, то я бы и читать про такое не стала. Уже давно мне нравится один мужчина. Мы знакомы по работе – он мой начальник, но мы живем в разных городах и видимся даже по работе довольно редко. Нельзя сказать, что он красив или уродлив, но он очень одинок и при этом умен и талантлив, хотя это к делу не относится. Я не знаю, как мне с ним объясниться при сложившихся обстоятельствах. К тому же мне уже 35 полных лет… Артюша чувствует подставу – из-под осенней листвы потягивает прошлогодним дермецом. Наверняка, это кто-то из его друзей решил развернуть его, как избушку – к лесу задом. Но отступать ему некуда – тысячи, как говорится, слушателей с распахнутыми сердцами застыли сейчас с незажженными сигаретами в губах и не облизанными ложками ночного мороженого. Они ждут напутственного слова их ночного музыкального проводника и пастыря… – Девушка, ваше положение не из простых, но на мой взгляд у вас есть шанс его покорить, вашего начальника. Вот что вам надо сделать. Не откладывайте ничего в дальний ящик, тем более, что вам уже полных 35 лет… в ближайшую пятницу вы без приглашения едите к нему домой в другой город с ночевкой. Для уверенности выпиваете в транспорте сладкого и крепкого и прямо с порога говорите ему, что вы не перепутали квартиры и у него не случайно. Возможно, что он будет выглядеть немного опешившим, но вас это не должно останавливать, отнюдь. У вас появляется блестящая возможность взглянуть на него в быту и решить для себя – может ли человек с такими бытовыми привычками быть вам спутником жизни. Если решение ваше неизменно, то бы продолжаете пить уже вместе с ним и в конце вечера сообщаете ему, что уже носите под сердцем его ребенка. Он, со своей стороны, как человек неглупый, понимает, что если вы пошли на подобный шаг, то это с вашей стороны всего лишь способ объяснения любви к вам, что ваша жертвенность перешагнула все мыслимые границы приличной девицы, что вы – максимально возможное, что ему светит в этой жизни, и ему уже ничего не надо делать и даже принимать решения. Он видит вас вдруг, как прозревший, с нимбом вокруг беспорядочно-прекрасной гривы спутанных в странствиях волос и стелет вам отдельно, но замерзает ночью на креслах и приходит к вам. Не забудьте взять с собой шампанского впрок, чтобы утром было чем отметить жизненно-важное решение. После этих слов Артюша отключает телефонную линию от эфира и под первые звуки Goodbuy Yellow brick road фамильярно мурлычет вместе с Элтоном Джоном. Сразу же после Элтона Артюша ставит джазовое попурри на темы Жака Оффенфаха и просит Варвару сообразить чайку. Она сидит краснощекая под впечатлением его совета охомутания мужчины при помощи шампанского и плода под сердцем: «Тебе не стоило на весь эфир нести записки сумасшедшего. Если бы я была твоей случайной слушательницей, то мне бы такое не занравилось – ты сам подрываешь свой статус. С одной стороны человек музыковед-архивариус, а с другой – какой-то 5-ти долларовый ярмарочный гадатель. – Я думаю, что это была подстава кого-то из моих друзей. Кто серьезно может придти с таким вопросом к ночному ди-джею? Не мог же я ей ответить, что действительно думаю о подобном – это бы было точно не для тысяч радиослушателей с распахнутыми сердцами. – Что же ты действительно думаешь? – Вопрос закрыт, займись лучше чаем, да и киш пора доесть, пока он свежесть не растерял. Чтобы носить плод под сердцем, мало иметь сердце и другие вспомогательные органы. Нужно иметь фантазию и план на ее основе. Но бывает, что и это не помогает – мы не можем научить страуса летать, но можем довести его из пункта А в пункт Б на летательном аппарате. Будет ли страус доволен полетом, посадкой и обитанием в пункте Б никто не знает.

Глава пятая

Следующим утром, а точнее в самом его конце Артюша был разбужен телефонным звонком. Он какое-то время шарил рукой в темноте, но все время попадал на Варварино лицо, которое в темноте казалось безграничным. Она лежала на спине рядом и искусно храпела. Артюша заметил про себя, что храп ее похож на звук 2-х моторного самолета на издыхании или осеннее курлыканье журавлей. Звонил хозяин Павел. Он просил приехать Артюшу в контору к 2 часам для серьезного разговора. От предстоящих событий вставать захотелось еще меньше. Да тут еще эта Варька, прекрасная, как блудница в заслуженный выходной, раскинулась и не бубнит. Он поправил ее волосы на дневной манер и коснулся легонько ее бровей. Она мгновенно проснулась и открыла глаза: «Чего ты надо мной склонился и спать не даешь, я всю ночь работала и имею право. Давай поспим еще немного, я там в середине сна была, в Шотландии.» Артюша медленно перевалился через Варвару, пытаясь мимолетно коснуться всех известных ему из книг эрогенных точек на женском теле. Книжные данные на Варвару не распространялись – она спала. Артюша включил ночную лампу, чтобы не раздвигать штор на окнах, и сразу увидел свое желтоватое отражение в зеркале шкафа. У него была неплохая для этого времени года фигура: под толстыми свитерами не всякий мог угадать излишнюю полноту, но в майке и трусах он выглядел, как клоун с подставными подушками. Он подошел вплотную к зеркалу, ухватил себя обеими руками за лишнее и подумал, что надо бы принять душ и позавтракать до поездки на радио. Одному ему такое было не осилить, и он тихо произнес: «Вставай уже, два часа жду твоего пробуждения по доброй воле. Мне уходить надо по делам, а я еще не мылся и не ел. И все из-за тебя». Варвара заворочалась в постели и сказала сонным голосом, что для нее два часа промчались в Шотландии, как 2 минуты, но очень эротические. Артюша стоял под душем с намыленной головой и телом, когда Варькина рука впилась в его, и она перешагнула через край ванной. – Артюша, посмотри, что там у меня на спине около левой лопатки. Так болит и чешется. – Ты что вообще уже? Мне на радио надо мчаться по вызову, а тут со своей спиной врываешься и хочешь сорвать все планы. Ничего нет на твоей спине кроме следов укуса летучей мыши и рядом еще дырка от стрелы. Помой, что ли голову мне и тело, раз уж принесло тебя. Варя моет Артюшу, как полноразмерного идиота, дает ему указания повернуться, наклониться или поднять руки. Артюша смотрит на нее с трудом сквозь пену на глазах и издает идиотские монголоидные звуки под стать их игре. «Мне бы в женской сауне работать, а не на радио. Вот эту бы работу я любил безоглядно и всей душой. Выполнял бы себе план по человеко-помывкам и человеко-пене, пил бы клюквенный морс и добился бы строгости линий своего тела. И никакого мучного. Может только грибок соленый после рюмашки в конце смены». Его приятные размышления были остановлены безболезненным шлепком: «Там яичница с ветчиной и гренки с фиговой замазкой на двоих, так что не стремись к побитию рекорда. Одень малиновый пуловер с единорогом – я выложила. Не пуха тебе». Артюша с сожалением глядел на дразнящее Варькино тело, как на альтернативу яичницы с ветчиной. Варькино тело победило, поэтому приходилось пошевеливаться с завтраком, сушкой волос и натягиванием пуловера с единорогом.

Глава шестая