– Медленно. По кусочку. Она была каким-то кровожадным аборигеном, сожравшим конкистадора, который, видимо, когда-то в прошлой жизни был её мужем.

– Он, наверное, плохо отозвался о нетрадиционной медицине, – попытался пошутить Семён.

Да, уж, – вздохнул доктор, – не завидую я её мужу!

– Да Бог с ним, с этим несчастным недоумком! Его нет давно, а я стою перед тобой. Мне-то как быть? – вернулся к главному Семён. – Может, в неё духи какие вселяются? Я уже готов поверить чему угодно.

– Духи из будущего? Бред, – ответил Савелий.

– У тебя самого есть какое-нибудь объяснение всей этой чертовщине? – раздражённо спросил Семён.

– Есть, – задумчиво ответил Савелий. – Всё, что она нам говорит, правда. Мы – персонажи компьютерной игры.

– Это невозможно, – встал с места Семён. – Даже если это так, как проверить эту теорию?

– Искать коды. Кстати, что это такое?

– Коды, исправляющие ошибки? В идеальной системе символы, которые появляются на выходе устройства, декодирующего сигналы на выходе канала (декодера), должны совпадать с символами, которые поступают на вход устройства, кодирующего символы в сигналы на входе канала (кодера). Однако в реальной системе всегда есть случайные ошибки, и назначение кодов состоит в том, чтобы обнаруживать

и, быть может, исправлять такие ошибки. Эти коды не могут исправлять любую возможную комбинацию ошибок; они скорее предназначаются для того, чтобы исправлять наиболее правдоподобные комбинации ошибок. Большая часть теории двоичных кодов основана на предположении, что каждый из символов искажается шумом независимо и что, следовательно, вероятность данной комбинации ошибок зависит только от числа ошибок… Это если в двух словах.

– Получается, что эти коды тоже не совершенны? – спросил Савелий.

– Да. Но 99% ошибок они исправляют.

– А как это может выглядеть в компьютерной игре? Но глазами игрока, а не программиста, – уточнил доктор.

– Игрок это не ощущает никак. Ну, или если очень грубо, то игрок не сможет открыть какую-нибудь дверь, за который пустота. Или перед его машиной упадёт кусок скалы, преградив дорогу, – задумчиво произнёс Семён.

Семён посмотрел на Савелия:

– Господи! Доктор! Ты что, действительно, веришь, что мы просто персонажи компьютерной игры? Ты же образованный человек.

– Только образованный человек способен сомневаться и допускать невозможное!

Савелий показал жестом на кушетку для пациентов:

– Приляг, Семён! Я хочу, чтобы ты вспомнил тот злополучный день в мельчайших подробностях.

– Я не поддаюсь гипнозу, доктор!

– Я не предлагаю тебе гипноз. Я хочу, чтобы ты расслабился.

Семён нехотя расположился на кушетке.

– Закрой глаза и расскажи про тот самый день с самого начала, – спокойным голосом попросил Савелий.

Глава 14.

Приятного аппетита!

Семён не взял Таню с собой к доктору. Он сказал ей, что хочет только выбрать время очередного приёма. Поэтому Тане пришлось скучать одной в машине у ворот клиники доктора Хазенфуса. Наконец, ей это наскучило, и она решила попить кофе в расположенной совсем рядом кофейне. Таня отправила СМСку Семёну, где она будет его ждать, чтобы он её не искал, и уселась за свободный столик на открытой веранде. Не успела Таня сделать первый глоток ароматного кофе, как за спиной послышался радостный женский возглас:

– Танечка! Это Вы! Я Вас сразу узнала!

Таня повернулась. Перед ней стояла Кира – «любимая» пациентка доктора Хазенфуса.

– Как Вы чудесно выглядите! Вот что значат чудодейственные погружения в прошлые жизни!

Кира без приглашения плюхнулась на стул рядом с Таней.

– Вы кушайте, кушайте, – залепетала Кира, посмотрев на Танино пирожное. – Я Вас не отвлекаю.

Таня снова поднесла кофе к губам.

– Вы даже, Танечка, не представляете, в какие увлекательные путешествия ведут погружения с Савелием Авигдоровичем! Последние годы, я Вам скажу по секрету, меня преследовала одна навязчивая идея, что в моём мозгу живут черви.

Таня поставила на стол кофе, так и не сделав глоток, и с сомнением посмотрела на Киру:

– А они там не живут?

– Нет! Что Вы! – засмеялась Кира. – Это моя фобия была вызвана эпизодом из одной моей прошлой жизни.

– А! Ну, и славно, – Таня снова взяла чашку с кофе и потянулась за ароматным песочным пирожным, которое просто просилось, чтобы его откусили.

– Я тогда была русским офицером, – продолжала скороговоркой говорить Кира, – пережила химическую атаку немцев. Газы, хлор, знаете ли. Солдаты корчатся в предсмертной агонии, выблёвывая свои лёгкие. Тряпки, которыми обмотаны их лица, пропитаны кровью и рвотными массами. Слезящиеся глаза на смертельно бледных лицах, обезображенных печатью ужаса и боли. Мои глаза тоже залиты кровью, красные волдыри покрывают мои руки и лицо, безумно зудя. Я чешу своё лицо, отрывая от него куски кожи…

Таня снова поставила кофе на стол и глубоко вздохнула, стараясь прогнать подкатившую к горлу тошноту.

– Кирочка! Можно без подробностей? – попросила Таня и добавила: – Пожалуйста!

– Ой, простите, Танечка! Вы же кушаете. Я не думала, что Вы такая впечатлительная, – извинилась Кира и продолжила: – Одним словом, немцев мы тогда отбросили, хотя, и сильно пострадали сами. Мне дали отпуск, и я приехал к семье, в Питер.

Таня выдохнула и наконец-то откусила кусочек желанного пирожного.

– И привезла им тиф, – продолжила Кира. – Тифозные вши так и ползали по моему язвенному после хлора телу. Казалась, одежда шевелилась на мне…

Кусок пирожного, находящийся в Танином горле остановился. Видимо, ему хотелось дослушать красочную историю Киры. И как Таня не старалась пропихнуть его в желудок, он всё-таки вырвался на свободу, заодно прихватив с собой Танин завтрак.

На душераздирающий звук к Таниному столику подбежал администратор кофейни:

– Вам не понравилось пирожное? – спросил администратор.

 Именно так эта картина выглядела со стороны, если не слушать, о чём рассказывала Кира. Подруги мило беседовали за столом, но стоило одной из них откусить пирожное, как оно тут же вырвалось назад.

– Нет. Нет, – замахала руками Таня, – всё в порядке.

Она подняла голову и посмотрела на Киру. На лёгком майском ветерке её кофточка слегка развивалась. И Таня представила, как по жирному телу Киры, покрытому кровавыми зудящими волдырями ползают полчища тифозных вшей, заставляя шевелиться её одежду.

Новая волна тошноты подкатила к горлу Тани.

– Танечка! – вскрикнула Кира, – Что с Вами? Вы не беременны?

– Да, – закрывая рот рукой и стараясь не смотреть на Киру, чтобы ещё чего-нибудь не представить, ответила Таня и побежала в туалет.

Глава 15.

В поисках ошибки.

Семён лежал на кушетке в кабинете доктора Хазенфуса с закрытыми глазами и вспоминал тот злополучный день, когда Таня разбилась на аттракционе:

«Это было воскресенье. Тане не терпелось поскорее попасть на аттракцион, поэтому она встала очень рано. Я ещё спал, когда она отправилась готовить завтрак. Когда я проснулся, она сидела на кровати, держа в руках поднос с завтраком.

«Доброе утро, Любимый Сёмочка! Пора завтракать и в путь! Прости, в доме отключили свет, поэтому на завтрак бутерброды с соком», – сказала она.

Я встал. Мы позавтракали и стали собираться в парк. У меня на душе было тошно. Было ощущение, что мы в этот дом больше не вернёмся. Когда мы вышли на улицу, я долго не мог найти ключи от машины. Таня вернулась назад домой, но и там их не нашла. Оказалось, что я их вчера оставил в замке зажигания. Мы подъехали к парку за несколько минут до начала мероприятия посвящённому открытию аттракциона. Таня очень нервничала, боялась опоздать, а, я как назло, не мог найти место для парковки. Наконец, я его нашёл, и мы побежали. Таня последней успела сесть в злополучный поезд. Когда он тронулся, что-то в моей груди сжалось и упало вниз. Было очень страшно. Ощущение, что я что-то сделал неправильно. Что было дальше, показали по всем каналам».