Глава 5. Конфликт

– Вы нашли его? Вот это да! А я все по делам пробегала… Ты уже прошел испытание? Видимо, да… Если честно, то я собираюсь заменить вступительное испытание, когда займу твое место, папочка.

– Я всегда знал, что сделаешь все по-своему, – усмехнулся Элеасаро в ответ дочери.

– Даже не сомневайся!

Сипилена обошла стороной всех ребят и приблизилась ко мне. Замерев прямо в шаге передо мной, она не свела взгляда своих дивных глаз с меня.

Что-то жарко стало…

Она была не похожа на остальных ребят. Было в ней что-то… чего я пока не мог уловить.

– Прими мои поздравления, Листер.

И она обняла меня.

Этого я никак не ожидал.

Она прижилась правой щекой прямо к моей груди.

– Сейчас Сипилена ходит на подготовительные курсы по психотерапии, – объяснил доктор Элеасаро, – очень скоро она отправится в Академию Милосердия, где обучают будущих психиатров. Когда меня не станет, она займет мое место.

– Это будет нескоро, папочка. Сегодня нас учили, что объятия очень важны. Телесные прикосновения позволяют сблизиться и психологически. А объятия, которые длятся больше одиннадцати секунд, можно считать очень тесными. Это для людей, которые любят друг друга.

Но наши объятия не продлились одиннадцать секунд. Это было дружеское приветствие.

– Они еще не показали тебе наш Штаб?

– Мы как раз собирались это сделать, – ответил Элеасаро, – но, может, ты проведешь для Листера экскурсию, а мы вернемся к работе?

Так и не повернувшись лицом к остальным, Сипилена взяла меня за руку и ответила:

– Хорошая идея. Идем, Листер. Я все тебе покажу.

Ведя меня за руку, Спилена быстрым шагом вывела меня из зала в просторный коридор, окрашенный в зеленые тона. Честно признаться, я и сам не заметил, как быстро это случилось.

– Для начала расскажи мне, где ты уже был.

Смотреть прямо в глаза во время разговора их тоже учат на курсах психотерапии?

– В кабинете доктора…

– Моего отца. Я поняла. А еще?

– И в том зале с компьютерами и картой.

– Это наш Наблюдательный Пункт. Там мы проводим большую часть нашего времени, выискивая новых психомародеров и планируя операции, чтобы помешать козням «Пожирателей мыслей». Где-то еще был?

– Вроде, нет.

– Отлично! Тогда пошли! Сперва осмотрим верхние этажи.

Она повела меня за собой к лестнице, ведущей на следующий этаж. По дороге Сипилена не забывала мне рассказывать о Штабе «Скитальцев души».

– Ты хоть знаешь на какой улице находишься?

– Если честно, то я пришел в себя, когда уже оказался в кабинете твоего отца.

– А-а… на тебя напали? Ужас просто! У этих «Пожирателей» ни совести, ни чести нет! И ты потерял сознание? Надолго?

– Если верить их словам во время испытания, то часов пять.

– Ах, а ты верил их словам?! Ну и глупый! Даже не вздумай принимать «Горячий стул» близко к сердцу.

– Я и не…

– Это просто ерунда! Это испытание должно проверить твою психику на прочность, но я не считаю такой формат неразумным. Надо проводить «Горячий стул», когда группа хорошо знает испытуемого человека, чтобы наверняка поднять все его «грязное белье»! А поскольку они тебя совсем не знали, то скорее всего несли всякую чушь! Просто забудь об этом идиотизме – мой тебе совет. Я же буду учиться на психиатра, а потому мои слова должны что-то значить, согласен?

Она замерла посреди лестницы и обернулась ко мне. Я застыл.

Ее слова…

Сейчас они значат для меня все.

– Да, абсолютно, – отчеканил я с опозданием.

– Отлично!

Сипилена продолжила подниматься по лестнице.

– Это испытание – пережиток прошлого. Мой папа бывает старомоден и занудлив. Сейчас психиатрия ушла далеко вперед! Надеюсь, в Академии Милосердия обучают всяким новинкам и современным техникам.

– Значит, ты тоже психиатр? Эти способности достались тебе по наследству от отца?

– Ага, тяжкая ноша, знаешь ли. Проникать в сознание людей и видеть все их дерьмо, которое у них прячется за подкоркой – не самое веселое занятие, как может показаться на первый взгляд. Знаешь, что это напоминает? Когда поднимаешь камень в лесу, а под ним копошатся всякие жуки да червячки. Не каждый может стать психиатром, а лишь тот, у кого есть талант. Понимаешь, в чем главная проблема?

Оказавшись в таком же зеленом коридоре с белыми дверями на втором этаже, она остановилась, чтобы поговорить со мной.

– В чем же? – переспросил я.

– Психиатр должен быть человеком с тонкой душевной организацией, чтобы чувствовать своего пациента, понимать его настроение и переживания, улавливать тончайшие нотки эмоций. Понимаешь? А человеку с такой тонкой душевной организацией, у которого эмпатия развита до высшего уровня, противопоказано работать в психиатрии! Работа с такими людьми может запросто сломать человека. Это не так просто. Наша профессия – палка о двух концах. Две стороны одной медали. Твоя же собственная профессиональная деятельность может запросто тебя погубить, если будешь все близко принимать к сердцу, а без такой чувствительности ты не сможешь понять и увидеть другого человека.

Я понимал все, о чем она говорила.

Все ее объяснения казались мне таким доходчивыми и понятными.

– И что же делать?

– Тренировать психику! Хочешь знать, сколько раз я прошла испытание «Горячего стула» на курсах? Двадцать шесть! И я всегда шла последней. Первого все щадят, а на последнего выливается настоящий поток дерьма. Смекаешь?

Похоже, обидеть ее или чем-то задеть не так-то просто.

Получив мой кивок, она развернулась к коридору и вернулась к экскурсии.

– Наш Штаб находится по адресу: улица акцентуаций, дом одиннадцать.

Так вот, в какой части Мараканда я оказался!

Я точно знаю эту улицу.

– Только не говори, что это то самое синее двухэтажное здание на перекрестке!

– Оно самое. Это и есть наш Штаб. Ты сейчас находишься в этом самом синем двухэтажном здании.

Никогда не понимал, что это за здание.

– Подожди-ка, Сипилена.

Это был первый раз, когда я произнес ее прекрасное имя вслух.

– Да?

– А разве акцентуаций всего не одиннадцать?

– Ты тоже учишься на психиатра что ли? Верно! Эта наша фишка.

Она вела меня по коридору с белыми дверями, на которых висели таблички с именами: Сотис, Юно, Бонифаций, Саманта, Лита, доктор Элеасаро, Сипилена.

И еще пара дверей без табличек.

– Это наши личные комнаты. Вот здесь у нас туалет, ванная, душевая и все в таком духе. Санузел, словом. А вот это…

Она открыла одну из дверей, и я увидел просторную убранную комнату с кроватью, большим окном, шкафом и письменным столом.

– Твоя комната, – закончила она.

Что?

– Моя… моя комната?

– Ага! Теперь, когда ты стал одним из «Скитальцев», тебе полагается своя личная комната. Кстати о психомародерах, какая у тебя болезнь?

– Твой отец что-то говорил про… множественное… что там…

– Множественное расщепление личности?! Ого! Вот это да! Круто! Уверена, что ты очень сильный, Листер. Я таких еще не встречала. Прости… я ко всем психомародерам отношусь, как к подопытным мышкам.

Я не сдержал смешок.

– Ничего. Я не в обиде. По сути, так оно и есть. Над нами опыты только и нужно ставить! Ты знаешь, что делает моя способность, а то я пока не разобрался?

Но Сипилена лишь пожала плечами.

– Психомародера с таким расстройством еще не было. Тебе придется во всем разобраться самому. Как тебе комната?

Я еще раз осмотрел просторную обитель.

– Но у меня есть своя квартира, – напомнил я скорее себе самому.

– Одно другому не мешает. Считай эту комнату бесплатным номером в отеле, которым ты можешь воспользоваться в любой момент. Никто не заставляет насильно тебя переезжать сюда. Живи, где душе угодно! Правда. Но теперь эта комната – твоя комната. Это будет твой личный кусочек нашего Штаба.

– Ты серьезно?

Сипилена твердо кивнула.

– В «Скитальцах души» никого не держат насильно, Листер. Ты волен уйти, когда захочешь. Этой свободой мы и отличаемся от других организаций. Единственные узы, связывающие всех нас в этой организации – элементарная человеческая дружба. Только и всего. Ты не обязан нам помогать, если не хочешь.

Это условие членства в «Скитальцах души» вызывало во мне смешанные чувства.

– Взять, к примеру, Сотиса, – продолжила Сипилена.

– А что с ним?

– Однажды он просто ушел на семь месяцев. Мы полагаем, что он уехал из Мараканда, ведь никакие камеры наблюдения и датчики эмпатии его не засекли. Мы понятия не имели, где он, хотя пытались найти. А потом… через семь месяцев он просто вернулся в Штаб, как ни в чем ни бывало.

– И куда же он уезжал?

– Ни куда, ни зачем – никто не знает ответов на эти вопросы, кроме самого Сотиса. А он нам так и не рассказал. Мы же не стали вдаваться в расспросы, ведь это его дело. Никто не держал его у нас, а потому он имел право свободно уйти, если у него есть какие-то дела или обязанности. Я считаю это правильно. Это условие делает твое пребывание в нашей организации комфортнее. Тебя никто не загоняет в рамки. Не хочешь – не надо. Но не было ни единого случая, когда кто-то из нас отказался участвовать в операции, которая затевалась. Дружба, Листер. Этот фактор гораздо сильнее сплачивает людей, чем приказ или формальный контракт. Никаких бумажек мы тебя подписать не заставим. Это я точно могу тебе обещать. В конце концов, работа в нашей организации имеет ряд минусов. Это опасная работа, Листер, связанная с риском для жизни. И мы не имеем права никого подвергать этому риску, исходя из простых моральных и нравственных соображений.

Я выслушал ее очень внимательно, вдумываясь в каждое слово. Благодаря Сипилене я стал больше понимать всю суть существования их организации.

– Я все понял, – наконец среагировал я, – значит, это моя комната? Надо будет запомнить.

– Завтра я повешу табличку с твоим именем на дверь. Да, Листер. Отныне Штаб – твой второй дом.

А потом я заметил еще одну дверь, которой заканчивался коридор второго этажа. Это была массивная железная дверь, занавешенная цепями и несколькими увесистыми металлическими замками.

– Что это за дверь?

Стоило мне лишь увидеть эту защищенную дверь, как любопытство вспыхнуло во мне жарким пламенем.

– Никто не знает, Листер. Честно. Даже я сама. На самом деле это тайная комната моего отца. Он всем запрещает туда ходить. Это единственная часть Штаба, куда вход запрещен всем без исключения.

– Он не сказал… даже тебе?

– Он мой отец – да. Но также он – человек, который имеет право хранить свои личные секреты. Все мы имеем на это право, Листер. И эта дверь для меня – напоминание об этом праве. Никто не заставит тебя рассказать то, что ты не хочешь рассказывать.

Это относилось и к истории с исчезновением Сотиса.

– Любопытство – страшная вещь. Не советую поддаваться ему. Пожалеешь. Запретный плод сладок, а иногда слишком горек. Просто сделай вид, что этой двери не существует. Пойдем дальше.

Оставив тайную комнату доктора Элеасаро позади, Сипилена вывела меня в другую часть второго этажа, где находилась просторная кухня, окрашенная в желтые и оранжевые тона. Здесь было все необходимое для готовки! Как в настоящем ресторане! И главная особенность этой кухни – десять конфорок на газовой плите и пять холодильников, стоящих в ряд.

– У вас и для каждого есть свой холодильник? – я выгнул бровь.

Сипилена звонко засмеялась.

– Вовсе нет! Просто мы очень любим покушать. Особенно Бони. Ты не смотри, что он такой дрищавый, как спичка! Этот парнишка может обчистить эти холодильники за два укуса. Я всегда с этого смеюсь. Либо у него такой хороший метаболизм, либо глисты. А может, это часть его психомародерской силы? Ха-ха! Хотела бы я тоже объедаться и не толстеть! Впрочем, какая девушка не мечтает о такой способности?

Ее слова разрядили обстановку. Я сразу забыл про железную дверь и ее тайну. Сипилена оказалась замечательным человеком.

– Ты можешь приходить сюда и брать все, что хочешь. Юно постоянно собачится с Бони, потому что тот всегда хомячит его еду. Я смеюсь просто! У нас очень много соков, компотов, газировок и коктейлей. Можешь брать и пить, когда вздумается. Никто не ограничивает тебя в еде. Мы периодически устраиваем совместные обеды и ужины, но в последнее время все реже. Как правило, вместе собираемся только по праздникам или чтобы отметить какое-то важное событие. У нас много работы, а потому все потихоньку подъедают в течении дня, что захотят. Мы с Литой и Самантой любим готовить сразу побольше и на всех. Иногда мне кажется, что нашим количеством еды мы можем прокормить весь Мараканд! Как бы не так! Сколько бы мы ни готовили, этому обжоре Бони всегда мало! Ох, уж этот Бони!

– А теперь я покажу тебе кое-что более интересное!

Сипилена направилась вниз по лестнице. Когда мы снова оказались на первом этаже, она подошла к двери у лестницы, что находилась неподалеку от коридора, ведущего в Наблюдательный Пункт.

Сипилена подергала ручку двери – заперто.

– Черт! Ключ есть у всех, кроме меня! Это проделки отца. Держит меня подальше от оружия.

– Оружия?

– Да! За этой дверью – наша оружейная. Пистолеты, мечи, катаны, кинжалы, карабины, пулеметы и прочие пушки. Целый ворох оружия! Хоть открывай свой бизнес!

Сначала я хотел спросить, для чего всего это, но, вспомнив сегодняшнее утро, вопросы у меня отпали сами собой.

– Ты обязательно там побываешь и возьмешь что-то из оружия. Одних сил психомародера недостаточно, чтобы противостоять «Пожирателям», Листер. И скоро ты это поймешь. Они тоже не сражаются с нами голыми руками.

– Это я заметил…

– Не переживай. Юно в этом мастер. Он научит тебя пользоваться любой игрушкой, которую выберешь.

– Правда?

– Ага! Так что готовься – тренировки на носу!

Не похоже, что Сипилена хотела меня напугать. Но она и не шутила. Она лишь констатировала факты.