4

Сергей Валерианович Зарубаев был моряком опытным. Когда-то служил старшим артиллеристом на крейсере «Варяг» и за участие в бою у Чемульпо в январе 1904 года получил офицерского «Георгия». На Балтике командовал миноносцами, в 1915 году стал командиром линкора «Полтава». В январе 1917 года произведен в контр-адмиралы и вступил в командование 1-й бригадой линейных кораблей. В марте – апреле 1918 года оказал деятельную помощь начальнику Морских сил Балтийского моря контр-адмиралу Щастному в организации Ледового похода. Из Гельсингфорса в Кронштадт из-под носа наступающих немцев ушли 236 русских кораблей и судов, в том числе 6 линкоров, 5 крейсеров, 59 эсминцев, 12 подводных лодок. Отмеченный поощрением Совнаркома за эту операцию, Щастный тем не менее 27 мая был арестован и отдан под суд по обвинению в организации заговора против Советской власти. Вместо него на должность «Наморси БМ» приказом Морского генерального штаба назначили Зарубаева.

Через неделю после принятия должности Сергей Валерианович получил подписанную Лениным телеграмму с требованием подготовить миноносцы Балтийского флота для перехода из Кронштадта на Волгу, в состав формирующейся в Нижнем Новгороде военной флотилии. Из Москвы для организации перехода был командирован представитель Наркомата по морским делам Тихонов, которого Сергей Валерианович прекрасно знал по 1917 году как начальника разведывательного отделения штаба Балтфлота.

– Приветствую, Владимир Константинович, с прибытием на родную Балтику! – Зарубаев пожал руку Тихонову, когда тот вошел в адмиральскую каюту на штабном судне «Кречет». – Рассказывайте, с чем пожаловали?

– Здравствуйте, Сергей Валерианович! – с удовольствием обратился Тихонов к Зарубаеву по имени и отчеству. Именно не «товарищ Зарубаев», как того требуют новые правила, а Сергей Валерианович. Тому имелась причина: у флотских офицеров Временное правительство ликвидировало погоны, сменившая его Советская власть упразднила воинские звания и золотые шевроны на рукавах. Но никакая власть не могла отменить старую флотскую традицию, в соответствии с которой офицеры и адмиралы обращались друг к другу по имени и отчеству.

Встреча бывших сослуживцев началась на хорошей ноте, они понимали друг друга. Тихонов вкратце изложил причину приезда в Кронштадт, Зарубаев ответил, что уже обдумывает поставленную задачу. Адмирал подошел к карте и стал размышлять вслух:

– Из Кронштадта и Петроградского морского порта корабли должны пройти на Волгу по Мариинской водной системе: из Ладоги в Свирь и Онежское озеро, дальше по Вытегре, Мариинскому каналу, реке Ковжа в Белое озеро, в Шексну и в Волгу у Рыбинска. Всего более тысячи километров пути и 38 шлюзов. Размеры шлюзов помните?

– Обижаете, Сергей Валерианович, – живо откликнулся Тихонов. – Не помнил бы, так посмотрел, готовясь к такому делу. Длина шлюза 74 метра, ширина без малого 10 метров.

– Это я к тому, что, соответственно их размерам, в поход надобно отправлять миноносцы типа «Сокол». Длина – 57,9, ширина – 5,3 метра. Минимальная осадка – 1,6 метра. Вы этого не застали, а я помню, что в 1907-м году, когда я служил на этих миноносцах и был командиром «Рьяного», с Балтийского флота в состав Каспийской флотилии перевели два «сокола»: «Пронзительного» и «Пылкого». Они первыми прошли из Петербурга в Астрахань по Мариинской системе и Волге, а потом ушли в Каспийское море на базирование в Баку.

– И что же, на переходе глубины для них достаточными были?

– Да, Владимир Константинович, немаловажная деталь: корабли максимально облегчили. С них сняли оба 75-миллиметровых орудия, торпедные аппараты, весь боезапас и отправили тяжести по железной дороге. Запас угля тащили вслед на барже с буксиром. В таком виде корабли прошли всю Волгу без навигационных происшествий.

– В каком состоянии пребывают «соколы» на текущий момент? Мне известно, что в кампаниях 15-го, 16-го и 17-го годов они не участвовали в боях, а служили посыльными кораблями.

– Совершенно верно. Но в 1916 году их переоборудовали в тральщики и включили в дивизию траления. Прошедшую зиму они базировались в Гельсингфорсе. В апреле сего года «Прыткий», «Прочный» и «Ретивый» во время Ледового похода ушли в Кронштадт. То есть в наличии у нас пока три миноносца. Остальные шесть достались финнам. Грустная тема. Но мы достигли соглашения, по которому Финляндия обязалась соблюдать условия Брестского мирного договора. В ближайшие дни они нам передадут «Поражающий». По остальным кораблям переговоры будут продолжены. В нынешнем состоянии в поход миноносцам выходить нельзя. Требуется ремонт корпусов после плавания в тяжелых льдах Финского залива, да и паровые котлы подремонтировать надо бы.

– Сергей Валерианович, ремонт нужно провести в кратчайшие сроки. У меня для этого есть все полномочия, прошу только вашей поддержки. Второй вопрос – укомплектованы ли экипажи на кораблях?

– Тоже проблема. За 17-й год с флота дезертировало несколько тысяч нижних чинов… Тьфу ты, прости меня, Господи! Нельзя же теперь нижних чинов нижними чинами называть. Впрочем, Владимир Константинович, вы меня понимаете. К тому же в начале этого года Центробалт откомандировал в распоряжение Дыбенко немало матросов для формирования боевых отрядов на суше. По кораблям словно метелкой прошлись. В экипажах теперь повсюду некомплект. Будем собирать для Волжской флотилии с бору по сосенке.

– Кадровый вопрос нужно решать одновременно с ремонтом кораблей.

– Совершенно верно! Кроме того, потребуется разработка плана подготовки к переходу и плана самого перехода, надо будет сформировать коллекцию речных лоций на весь переход, провести прочую штабную работу. А у меня сейчас, как назло, начальника штаба флота нет. Прежнего четыре дня как сняли, а нового пока не назначили. Впрочем, эту проблему я решу, определю, кто будет подготовкой заниматься. Можете не беспокоиться. А вот ремонтом и укомплектованием экипажей займется комиссар, Иван Петрович Флеровский. Его к нам из революционных деятелей назначили недавно. Человек он неплохой, но флот знает слабо. Из учителей наш комиссар. Однако фигура авторитетная и деятельная, решить может любой вопрос. Тем более что у вас мандат, подписанный Лениным, для Флеровского это – лучший стимул горы свернуть.

От командующего Тихонов направился к комиссару. Только собрался пояснить, что и когда нужно сделать, как выяснилось, что Флеровскому уже ясны все задачи по отправке миноносцев на Волгу. Он получил персональные указания из штаба Раскольникова.

– Да, товарищ Тихонов, задачи мне из Москвы поставлены. Я сижу и обдумываю, как разумно и в кратчайшие сроки выполнить указ товарища Ленина. Считаю, что прежде всего вам следует выбрать, какие именно миноносцы потребуются. В Кронштадте их множество стоит. Выбирайте лучшие!

Владимир Константинович призвал комиссара не горячиться, а составить подробный план подготовки к переходу. Попутно объяснил, что для перехода на Волгу могут подойти не всякие корабли, а только те, которые по своим небольшим размерам поместятся в шлюзовых камерах Мариинской водной системы. Чтобы не смущать сухопутного человека незначительными габаритами будущей мощи Волжской флотилии, Тихонов рассказал о подвиге миноносца «Стерегущего», самого прославленного из «соколов», во время Русско-японской войны. Комиссар уважительно смотрел на офицера.

Из штаба они вместе с флагманским механиком пошли осматривать миноносцы, выбранные для отправки на Волгу. Все три «сокола»: «Прочный», «Прыткий» и «Ретивый» – в одном счале стояли у пирса. Издали они производили впечатление красивых боевых кораблей: у каждого по четыре трубы, по две мачты, по два торпедных аппарата вдоль узкого хищного корпуса и пушки перед носовым мостиком и на юте. По мере приближения Тихонова и его сопровождающих к пирсу оказалось, что ветераны-миноносцы давно забыли, что такое свежая краска, когда последний раз ремонтировались их корпуса и надстройки, что такое уход за палубой и механизмами. Вид у «соколов» был явно заброшенный. Ржавые борта тихо лизали грязные зеленоватые волны.

Внутренние помещения вид имели такой же удручающий. Экипаж каждого корабля по штатному расписанию должен составлять шестьдесят человек, но в наличии осталось по несколько матросов на каждом миноносце и на всех один офицер, мичман выпуска 17-го года.

Тихонов не особенно удивился, нечто подобное на флоте после революционных бурь он ожидал увидеть. Флагманский механик и без осмотра знал, в каком состоянии пребывают старые миноносцы, поэтому, не теряя времени даром, сел верхом на деревянный ящик, лежавший на пирсе, достал из кармана блокнот и стал записывать предстоящие виды работ и перечень нужных для ремонта материалов.

Комиссар испытывал острое чувство стыда от увиденного. На флоте он служил всего неделю, в Кронштадте успел осмотреть только линкор, крейсер и штабное судно. Относительный порядок на них поддерживался, хотя экипажи сократились вдвое. Казалось, что такое положение должно быть везде. Но у Флеровского в голове не укладывалось, как можно по приказу товарища Ленина отправлять на Волгу корабли, годные, пожалуй, лишь к сдаче в утиль. К тому же он как комиссар несет ответственность за корабли Балтийских морских сил. Иван Петрович задержался, заглядывая во все внутренние помещения, и спустился на пирс последним. Тихонов подошел к нему с вопросом:

– Товарищ Флеровский, когда мы сможем приступить к формированию экипажей?

Комиссар возмущенно ответил вопросом на вопрос:

– Вы полагаете, что эти ржавые посудины можно привести в порядок?

– Конечно! Их нужно срочно ремонтировать. Ремонт займет не одну неделю. И его можно провести лишь при наличии полных экипажей. Поэтому я и спрашиваю, когда начнем формировать экипажи?

– В таком случае, я сейчас же соберу партийный актив флота и, опираясь на наиболее сознательную часть матросов, проведу работу по направлению на миноносцы надежных и опытных флотских специалистов.

С этого дня на пирсе, прежде пустом и сонном, закипела работа. Приказом командующего на три миноносца были назначены командиры, вахтенные помощники, штурманы, артиллеристы и механики. По несколько раз в день подходили группы матросов, которых командиры распределяли по боевым частям. Сформированные экипажи немедленно начали ремонт своих заведований. В помощь им флагманский механик направил бригаду рабочих кронштадтских мастерских.