Глава V

– Докладывай: – завершив изучение вещдоков, коротко приказал Владимир Анатольевич.

Усевшись на постели, я запахнул халат, подробно изложил события минувшего дня и высказал предположение – без молодой мачехи Марины и бойфренда Арцибашева в деле не обошлось. Они наверняка причастны к исчезновению девушки. По крайней мере, косвенно!

– Логично мыслишь: – одобрительно кивнул полковник: – Покойный майор Песков, несомненно, придерживался аналогичного мнения и начал поиски с них.

– Покойный?!!

– Да: – помрачнел Рябов: – Труп Андрея с отрезанной головой нашли сегодня утром в лесу, в пяти километрах от посёлка Хомутовка.

Тут я вспомнил недавний сон и невольно поёжился.

– Добытая тобой информация о «Кактусе» проливает свет на некоторые занятные вещи: – продолжал между тем Рябов: – Наша Контора всегда интересуется подобными заведениями и «Кактус» давно находится в разработке. Заведение курирует подполковник Злобин. Но вот парадокс! Он неизменно докладывает Руководству – «Серьёзных нарушений закона в клубе не наблюдается. Связи с преступными группировками отсутствуют». Кстати, известный тебе, старлей Прокопенко непосредственно подчинялся Злобину.

– Ага, попались голубчики! – хищно ощерился я: – Теперь Вы их запросто «спеленаете»!

– К сожалению не всё так просто: – покачал головой шеф: – Во-первых, я уверен, подведомственный Злобину отдел целиком состоит из оборотней, повязанных жёсткой круговой порукой. Они стопроцентно обзавелись железными алиби и в лёгкую к ним не подступишься. Во-вторых, существует множество подводных камней, о которых ты не знаешь, да и не должен знать! Спокойнее спать будешь! Короче – произвести официальные аресты пока не получается. Придётся задействовать Чистильщика.

– Кого? – удивился я.

Полковник выразительно промолчал, окинув меня укоризненным взглядом. Поняв, что проявил излишнее любопытство, я изобразил на физиономии глубочайшее раскаяние.

– Твоя задача, потрясти цыган, чеченцев, а так же щенка Арцибашева: – после минутной паузы сказал Рябов: – Попробуй отыскать Марину или хотя бы выясни её судьбу. Но главное, не давать оборотням покоя! В результате твоих действий они должны постоянно нервничать, суетиться, высовываться из нор… Тогда Чистильщику будет проще работать! И ещё – в этом доме переночуешь только сегодня. В дальнейшем подыщи себе другое жильё. Денег-то у тебя предостаточно. В пачке свыше пятнадцати тысяч долларов: – он указал глазами на дипломат и вдруг хитровато подмигнул. – У чеченов, небось, конфисковал?!

– У цыган: – вежливо поправил я.

– Не важно! – поднимаясь с кресла, махнул рукой Владимир Анатольевич: – Пользуйся ими на собственное усмотрение. Ну, капитан, с Богом!!!

Уже выходя в коридор, шеф неожиданно обернулся. – Личная просьба, Дима! – произнёс он каким-то странным голосом: – Ты там особо не того… не геройствуй без надобности! В общем, постарайся остаться в живых!!!

Дверь захлопнулась, а я прилёг обратно на подушку, закурил сигарету и задумался. Новый вариант задания Рябова меня вполне устраивал. В первую очередь – конкретикой. Знай себе бей по обозначенным целям, да гони дичь на таинственного Чистильщика. Малоперспективные поиски пропавшей девчонки автоматически отодвигались на второй план. (Хотя я и не собирался от них отказываться). Правда, на сей раз, шеф ни словом не обмолвился о связи, но… теперь она вроде бы ни к чему! Воюй «до победного», а когда всё закончится, начальство само тебя найдёт. Живого… или мёртвого. Н-да! Возможен, кстати и второй вариант. Очень даже возможен!

Шансы уцелеть в начинающейся мясорубке составляют примерно пятьдесят процентов из ста. (При оптимистическом взгляде на дальнейшее развитие событий). А при пессимистическом – процентов двадцать, от силы тридцать. Но тут уж ничего не попишешь! Это моя работа и никто меня на неё силком не гнал. Более того, для другой – мирной, тихой, кабинетной – я попросту не гожусь. Уже первая чеченская война, которую я прошёл в качестве бойца спецназа ГРУ, наложила на психику неизгладимый отпечаток. Нет, я вовсе не стал маньяком-убийцей, но… без постоянного притока адреналина в кровь моментально зачахну от тоски! Или сопьюсь…

Мои размышления прервал донёсшийся из коридора голос Валерия Петровича: – Молодой человек. Пора ужинать! Вниз по лестнице. Вторая дверь налево. Желаю приятного аппетита!

Послышались шаркающие, удаляющиеся шаги. Тут я вспомнил, что с момента утреннего рандеву с полковником крошки во рту не держал, ощутил в желудке голодное урчание, поспешно оделся и чуть ли не вскачь понёсся в указанном направлении. За названной стариком дверью находилась просторная, чистенькая столовая с развешанными по стенам цветными натюрмортами. Людей в помещении не было, а накрытым оказался один единственный одноместный столик. От расставленных на нём тарелок шёл вкусный, дразнящий ноздри аромат. «Интересно, где сейчас Валерий Петрович: – усаживаясь за стол, подумал я: – Может с Рябовым общается? И вообще, кто он такой? Внештатный, но доверенный сотрудник Конторы?… Личный друг шефа?… Родственник?… А, ладно! Зачем гадать попусту!!! Приютил, обогрел, свёл с полковником… и на том спасибо!».

Выбросив из головы загадочного старика, я вооружился столовым прибором и с жадностью набросился на отменно приготовленную еду…

* * *

Утром меня разбудил всё тот же Валерий Петрович, накормил завтраком, дал время собраться, привести себя в порядок и вежливо выпроводил восвояси. На прощание он вручил мне ключи от известной читателю, усовершенствованной «Нивы», доверенность на неё, а также водительские права на имя Дмитрия Лемешева. После чего пожелал удачи и скрылся в доме. Окинув последним взглядом своё неказистое с виду ночное пристанище, я уселся за руль, прогрел мотор и на средней скорости поехал в город на улицу Гагарина. Ещё накануне вечером я решил предоставить чеченам с цыганами маленькую передышку (на пол дня примерно) и заняться вплотную диджеем Арцибашевым. Бойфрендом, блин! (Ненавижу эти дурацкие, иностранные словечки).

Часы показывали без четверти девять и Артурчика, пташку ночную, я надеялся застать в постельке. Тёпленьким, сонным и не ждущим от жизни никаких неприятных сюрпризов. Типа допроса с пристрастием.

Сегодня с утра заметно распогодилось. Уползли куда-то хмурые тучи. В заголубевшем небе радостно улыбалось солнце. Прохожие гордо шествовали без зонтов. Некоторые даже без осенних плащей и курток. О вечернем ненастье напоминали лишь обильные лужи на тротуарах. Дом номер восемь, где обитал Арцибашев представлял собой кирпичную девятиэтажку, выстроенную на краю огромного пустыря, заросшего сорной травой и чахлым кустарником. Кое-где там были проложены дорожки, поставлены деревянные лавочки, а посему пустырь именовался «Парком». Во дворе арцибашевского дома стояло несколько иномарок. Бегло оглядев машины, я насторожился. В глаза бросились два агатово-чёрных «Джипа», одинаковых, как однояйцовые близнецы. Именно на таких «катафалках» подлетела вчера к дому покойной Оксаны-Виктории чеченская «группа быстрого реагирования». Конечно, между понятиями «джип» и «чеченец» нет обязательной взаимосвязи. На подобных тачках много кто катается, но… уж больно любят их наши лихие хлопцы с гор. Буквально души не чают! Да и хомутовские цыгане везли меня в лес пытать-убивать на аналогичном авто. Присмотревшись повнимательнее к «близнецам» я заметил – над ветровым стеклом у каждого болтается маленькая фигурка волка, пресловутого символа «великой Ичкерии». Настороженность усилилась, достигнув апогея. Поставив «Ниву» на краю общего ряд, я не стал глушить мотор, проверил нож на ноге, дослал патрон в патронник и беспечной походкой двинулся к дому. Квартира номер пятьдесят находилась во втором подъезде на первом этаже. Изнутри доносились приглушенные мужские голоса, прислушавшись, я понял, что говорят по чеченски, разобрал обрывок фразы «… дави щенка скорее, нечего тут…», выбил бесшумным выстрелом замок, кубарем прокатился через маленький холл и, миновав дверной проём роскошной спальни, выстрелил из положения лёжа в молодого нохчу с петлёй в руках. Пуля попала ему в горло. Судорожно стиснув верёвку, чеченец упал спиной на снятую с крюка хрустальную люстру и принялся дёргать ногами в агонии. Тем временем я продолжал стрелять, переведя огонь на трёх его товарищей, успевших с похвальной быстротой выхватить оружие. Скажу честно, спасло меня тогда только чудо! Нохчи оказались опытные, понюхавшие пороху и почему ни одна из выпущенных ими пуль в меня не попала – до сих пор не пойму!!!

Так или иначе, но в последующие мгновения я сумел уложить наповал двоих, а третьего ранил в правое предплечье, заставив выронить пистолет. Он, однако, сопротивления не прекратил и рыча аки барс бросился на меня с красивым кинжалом в левой руке. Подранка я решил захватить живьём, а потому мочить сходу не стал, ограничившись подсечкой из положения лёжа и добиванием пяткой наотмашь – сверху. Джигит с размаху грохнулся на пол, при падении треснулся черепом о какой-то предмет мебелировки, а мой удар, пришедшийся в хребет, окончательно успокоил «горного орла». Чечен отключился, продолжая сжимать в ладони рукоять кинжала.

– У-у-уф! – облегчённо выдохнул я, поднялся на ноги, осмотрелся и сразу обнаружил Марининого бойфренда, хорошо знакомого мне по фотографии. Там, правда, он выглядел крутым, самоуверенным покорителем женских сердец, а в настоящий момент являл собой на редкость жалкое, если не сказать гадкое, зрелище. Абсолютно голый, потный от ужаса Артур безвольно распластался на кровати, мелко трясся, пискливо хныкал и, судя по запаху, несколько раз обгадился.

– Веди себя тихо, чмо болотное! – погрозив ему дулом пистолета, зловещим шёпотом предупредил я: – Вякнешь раз, пристрелю!

Диджей часто, утвердительно затряс заплаканной физиономией, а я занялся оглушённым нохчей. Этот зверюга, даже раненный мог, очнувшись, доставить массу хлопот и следовало позаботиться о нём заблаговременно. С большим трудом, разжав ладонь чечена, я отобрал кинжал, перевернул пленника на живот и, отрезав кусок телефонного провода, намертво приторочил его левую кисть к правой лодыжке. Затем я выдвинул на середину комнаты один из стульев, уселся лицом к кровати, забросил ногу на ногу и, нянча в руках пистолет, вперился в Арцибашева лютым взором.

Чеченцы, подобно мне самому, использовали сегодня стволы с глушителями, и грохот перестрелки не мог потревожить покой соседей, (разве что некоторый кратковременный шум имел место быть.) Поэтому я не ждал скорого приезда милиции и намеревался провести допрос спокойно, обстоятельно, начав (учитывая слизняковую сущность Артура), с простейшего психологического прессинга.

В гробовом молчании прошло минуты полторы. Под моим сверлящим, немигающим взглядом диджей чувствовал себя крайне неуютно. Трясучка у него многократно усилилась, а запахи пота, мочи и экскрементов сделались совершенно невыносимыми.

– Кто Вы такой? Что Вы собираетесь со мной сделать?! – не выдержав, наконец, заполошно взвизгнул он. Я медленно вынул из креплений десантный нож и любовно погладил пальцем остро заточенное лезвие.

– Для начала кастрирую тебя, мерзавца, а потом заживо постругаю на мелкие кусочки! – со змеиной ласковостью в голосе ответил я на второй вопрос и незаметно включил спрятанный в кармане диктофон.

– Но за что-о-о-о?!!! – визг Артура зашкалил за предельно допустимую отметку, голосовые связки не выдержали напряжения, и он осекся, натужно кашляя.

– А за то, что ты, падла, продал мою родственницу и свою подружку в рабство чеченам! – прежним тоном пояснил я и снова погладил лезвие.

– Вы… Вы о ком… именно?! – теперь Арцибашев уже не визжал, а сипел. Правда, не менее жалко.

– О Марине Самсоновой, козёл ты гнусный! – свирепо рявкнул я.

Упитанная ряшка диджея, приобрела меловой оттенок. Губы заходили ходуном. Глаза трусливо забегали.

– Я не хотел…. Меня силком заставили: – еле слышно выдавил он.

– Заставили, как же! – вдруг по-чеченски буркнул очнувшийся нохча: – Врёт как паршивый пёс. Да он на этих тёлках больше года деньги зарабатывал!

Я проворно обернулся. Последний, из четверки убийц, приподняв от пола лицо, взирал на Артура с явным отвращением.

В моём мозгу моментально созрел новый план.

– Ты храбро сражался, как настоящий воин: – также по-чеченски обратился я к пленнику: – А воин не должен подвергаться жестоким пыткам из-за какого-то зловонного ничтожества! Раз начал говорить, то давай конкретнее! Я же взамен обещаю тебе лёгкую смерть!

Чеченец вздрогнул и удивлённо уставился на меня.

– Артур кадрил красивых девок, пудрил им мозги, а после, под удобным предлогом, передавал нам. За каждую бабу получал комиссионные: – после краткого раздумья сообщил он. (Видимо просчитав ситуацию и приняв мои доводы).

– А вот эту девочку ты случайно не помнишь? – я сунул ему под нос небольшую карточку Марины.

– Помню! Ох, и сладкая… – тут нохча внезапно умолк.

– Яс-нень-ко! – сквозь зубы процедил я: – Вы их предварительно сами пользовали! Вот ведь козлы похотливые!!!.. Ладно. Теперь дай мне координаты подземного бункера, где содержат девушек, и можешь спокойно отправляться на Тот Свет!

Пленник угрюмо молчал.

– У тебя, любезный, уши заложило? – вкрадчиво осведомился я: – Так недолго и прочистить. Чем-нибудь типа шомпола!

– Мы договаривались только насчёт него: – нохча указал глазами на коварного бойфренда: – Об остальном уговора не было!

– Слушай сюда, собака! Слушай внимательно! – разозлился я: – Обещая тебе лёгкую смерть, я не знал, что ты, скот, насиловал мою сестру! Видишь крюк от люстры, на котором вы собирались вздёрнуть Артура?! Так вот! Если будешь запираться, трахальщик хренов, то повиснешь на нём сам. Клянусь памятью предков!!!.. Верёвочка, кстати, уже подготовлена: – я кивнул на первого, убитого мною «джигита», по-прежнему сжимающего в руках свёрнутую петлю. В глазах нохчи отразился панический ужас^[4]. Щетинистое лицо исказилось.

– Южная окраина города!.. Грузоперевозочная фирма «Юнона»!.. Вход в бункер под административным зданием!!! – задыхаясь, выпалил он.

– Система охраны?! – я по-прежнему косился на верёвку.

Чеченец поспешно рассказал, не забыв упомянуть всякие полезные нюансы (вроде часов смены караула) и назвать общую численность охранников на объекте.

– Когда очередная отправка?! – грозно рыкнул я.

– После… послезавтра!!!

– Благодарю за информацию: – вежливо улыбнулся я, выстрелил пленнику в голову и по-русски обратился, к громко лязгающему зубами, Арцибашеву: – Ну-с, сучонок, возобновим прерванную беседу! Сразу предупреждаю – не смей больше врать про «заставили». Наш ичкерийский «друг» перед смертью сдал тебя как стеклотару.

Поведал в подробностях, как ты поставлял им живой товар, получал комиссионные… Впрочем, ближе к теме. Итак «…» августа 2003 года ты отправился с Мариной в клуб «Кактус», где передал её чеченцам с рук на руки, получив взамен обычные «тридцать сребренников». Так?!

– Так! – подавленно подтвердил диджей.

– Одного лишь не пойму: – продолжал я: – Обычно ты просто клеил симпотных баб, туда-сюда, пара свиданок и сдавал работорговцам, стараясь, по возможности, не оставлять следов. А здесь так конкретно засветился! Полгода ходил к Самсоновым в дом, числился официальным ухажёром… Тьфу ты, блин! Бойфрендом, а потом… продал их дочь! Так в чём дело, любезный? Чудовищная жадность помутила рассудок?!!

– Нет: – потупив глаза, просипел Артур: – Вероника заставила,

– Маринина мачеха?! – живо уточнил я.

– Угу! – жалобно всхлипнул Арцибашев: – Сказала «выбирай, или я, или она…» Понимаете, по началу мне действительно нравилась Марина, но потом Вероника: – Артур с хлюпом втянул сопли: – Мы с ней… ну в общем того… этого… любовь, как бы… Кстати, Вероника настаивала на убийстве, но я предпочёл привычный способ! – диджей замолчал, с животным страхом уставившись на нож в моей руке.

«Современный любовный треугольник в скотском стиле! – гадливо подумал я: – Новая молодая жена наставляет супругу рога с бойфрендом падчерицы, требует у любовника физически устранить конкурентку, но тот предпочитает не мочить недавнюю возлюбленную, а продаёт её в чеченское рабство. Конечно не из-за гуманистических соображений! Просто у него работа такая – поставлять басурманам русских девчонок. За комиссионные с каждой «головы»… Интересно, скольким несчастным он жизнь поломал?!!! Однако есть Бог на небе! При первой же серьёзной опасности работорговцы постарались избавиться от лишнего свидетеля, инсценировав самоубийство. Я им помешал, но выродку по любому не жить. Подобная гнусь не имеет права ползать по Земле!!!».

Пару минут я колебался. То ли прикончить Артура прямо сейчас, то ли передать его в «тёплые объятия» полковника Рябова. Первое было самым лёгким выходом из положения, второе – самым справедливым, хотя и трудноватым в техническом исполнении. Потом, ещё не придя к определённому мнению, я решил спросить, общался ли он с майором Песковым. Если да, то, каким образом? Но… не успел! На ближайшей улице завыла, приближаясь, милицейская сирена. Значит соседи всё-таки вызвали стражей порядка, но (подозревая обычную драку или грабёж) не СОБР, а простых ментов. Потому-то они и добирались так долго. Но, тем не менее, припёрлись. Совсем не кстати!

Милицейский «УАЗИК», дребезжа изношенными деталями, начал въезжать во двор и тут Арцибашев сам выбрал свою судьбу!

Он спрыгнул с кровати, гигантским, обезьяньим прыжком достиг закрытого окна, сквозь стёкла вывалился наружу (здорово изрезавшись при этом), и голый кровоточащий побежал к «УАЗИКУ», сипло вопя, – На по-о-о-мощь!!! Убива-а-ают!!! В доме засели тер-ро-ри-исты!!! На по… Досадливо поморщившись я выстрелил ему в затылок. Подавившись очередным воплем, Артур ткнулся носом в асфальт. Пронзительно заголосила проходившая мимо тётка. А менты пришли в полнейшее смятение и, вместо того, чтобы планомерно обкладывать «террористов» (окружающий рельеф, между прочим, весьма способствовал скрытному продвижению штурмующих), очумелой толпой сгрудились возле машины.

«Защитнички, мать вашу! Набрали придурков по объявлению» – презрительно подумал я, быстро осмотрелся, подхватил со стола торт в картонной коробке (видимо диджей принёс с работы), выпрыгнул вслед за Арцибашевым и дико заорал, потрясая тортом: – А ну лежать, падлы! У меня бомба! Всех взорву на хрен!!!

Для дополнительного устрашения я, одиночным выстрелом, разбил «УАЗИКУ» мигалку.

Легавые дисциплинированно попадали в грязь и позакрывали головы руками.

– Ле-е-е-ежать, падлы! – последний раз гаркнул я, швырнул торт в ментов (попав точно в середину кучи), сел в «Ниву» и до отказа выжал газ. Когда я завернул за угол, во дворе затрещали запоздалые выстрелы…