– Скорее всего, – добавил Джеймс, – у него амбидекстрия, то есть одинаково хорошо развиты обе руки. Конечно, если это убийство и прошлое совершены одной тварью. Вероятно, он знал, что гостиница будет пуста, поэтому ничего не опасался и смог выйти через дверь.

– А была ли она заперта? – оживился Уильям. – В гостиницах номера должны быть закрыты. А наш убийца вышел как раз через дверь.

– Нужно узнать об этом у Адамсона.

– И ещё, у убийцы кашель, как говорил Бенджамин, – продолжил Осмонд. – Я допускаю, что это была всего лишь простуда, но если болезнь хроническая, то это сильно облегчит нам работу.

– Предлагаю задать пару-тройку вопросов мистеру Адамсону и осмотреть двор, – Джеймс скрестил руки на груди.

– Поддерживаю, идём. Причём сначала осмотрим двор. – Артур развернулся и вышел из комнаты, бывший секретарь последовал за ним.

Уильям ещё раз посмотрел на убитого, сжал кулаки в тоже покинул номер. Выйдя, они с облегчением вздохнули: вонь больше не терзала их. На первом этаже стоял Конор. Он пытался задавать им вопросы, но был остановлен жестом Несбита.

Они вышли на улицу, нашли ту самую лестницу. На ней тоже были следы крови. Отыскать место убийства оказалось легко. Трава здесь была залита кровью и примята.

– Ну вот тут убитый и лежал, пока кровь не перестала течь, – вышел вперёд Уильям. – На траве виден след, по этому пути убийца волок тело к окну. А дальше лестница ну и всё понятно.

– Раз уж он обладает силой, – Джеймс всмотрелся в травяной след, – то почему тащил тело, а не взвалил его на плечи?

– Боялся испачкать одежду, – сразу ответил инспектор.

– Он всё равно испачкал бы её, когда поднимал тело в номер, – не унимался бывший секретарь.

– А что, если, – Уильям присел у лестницы, – он думал, что не будет поднимать тело? Может он хотел только убить, а остальное – не его забота. Это объясняет, почему убийство совершено на улице, а не в комнате.

Инспектор недовольно вздохнул и тут же скомандовал:

– Идём, нужно допросить Адамсона.

Полицейские вошли и застали Конора стоявшим рядом со столом, покрытым пылью.

– Откуда взялась лестница на заднем дворе? – не успев подойти, рыча, спросил Артур.

– Я же говорил, что буду делать ремонт, вот купил её и принёс сюда.

– Убийство совершили на заднем дворе. Могли ли быть какие-то свидетели?

– Нет. Задний двор отеля – закрытая территория. Об очевидцах нет и речи. Тем более, прошло уже 2 дня.

– Когда вы обнаружили труп, были ли в комнате какие-то посторонние вещи?

– Нет. Хотя я особо не осматривал номер. Не знаю.

– Была ли заперта дверь номера перед убийством?

– Эм… Не знаю. А это так важно?

– Убийца вошёл через окно, а вышел через дверь. Поэтому да, это важно.

– Я не помню, сэр.

Артур долго сверлил Адамсона глазами, а тот не выдержал этого взгляда.

– В таком случае, мы удаляемся, – улыбнувшись, сказал инспектор. – Прощайте.

– Прощайте.

Полицейские покинули гостиницу «Старый гость», сели в машину, оглядываясь на вышедшего хозяина, который, словно дорожный указатель, неподвижно стоял, сунув руки в карманы пальто.

11.

– При всём моём уважении, парень, я не позволю тебе проводить обыск в доме мистера Адамсона. С чего ты вообще взял, что он причастен к убийству?

– Во-первых, я не люблю таких людей, – Уильям не смотрел на начальника, он наблюдал за проезжающими рядом лошадьми.

– Это каких же?

– Таких, которые ничего, якобы, не знают.

– Твоё дело, – Артур покрутил ус.

– Во-вторых, лестница на заднем дворе. Он говорил, что не появлялся в отеле три дня, так как покупал строительные материалы. Но ведь ни инструментов, ни краски, ни чего-либо ещё мы не видели.

– Может быть эта лестница была в гостинице изначально.

– В половине комнат в оконных рамах нет стёкол, откуда там взяться лестнице?

– Даже не знаю. Но у нас на него ничего нет.

– Так давайте проведём этот чёртов обыск.

– Значит так, – начальник понизил и без того грубый голос, – забудь об этом. А узнаю, что ты сам пытался вынюхивать что-то – вышвырну обратно в Брайтон. Доходчиво?

– Более чем.

– У меня для тебя есть задание получше. Сходишь в морг к Бенджамину и узнаешь, что он выяснил.

– Он же запретил нам появляться у него.

– Он запретил появляться мне, а про тебя он ничего не говорил. Ты главное не раздражай его.

– Легко сказать.

– Я отвезу парнишу, – развернулся Билл.

– На своих двоих дойдёт, но поломается, – рявкнул инспектор.

– Сэр…

– Этот автомобиль – мой, – отрезал водителя Артур. – А ты работаешь на меня. Поэтому будешь выполнять, что я сказал.

Уильям и Билл печально вздохнули.

– Повторю, никакого обыска, – инспектор отрицательно покрутил пальцем.

– Да я понял. А что Джеймс думает по этому поводу? Вы спрашивали его отношение к Адамсону?

– Если бы у Джеймса были какие-то умные мысли, он бы обязательно сам их озвучил.

– А где он вообще?

– Ушёл к сестре. У девушки туберкулёз, так что она нуждается в уходе.

– А вы всегда его вот так просто отпускаете? – удивился Осмонд. – А как же норма рабочего дня и прочее?

– У Джеймса нет дома, – инспектор медленно перевел взгляд на полицейского. – Он живёт в Скотланд-Ярде. Работает практически постоянно, без выходных. Верит, что его труд важен, и это в самом деле так. Вклад Джеймса в дела Скотланд-Ярда бесценен, поэтому отпускать его к сестре раз в пару недель – меньшее, что я могу для него сделать.

– Ладно, – Уильям снова вздохнул. – Когда мне отправляться в морг?

– Завтра. Дай Бенджамину спокойно сегодня поработать.

– Приехали, – Билл остановил машину. – Скотланд-Ярд.

12.

Молодой полицейский из Брайтона с первыми лучами солнца отправился в морг. Ему нравилось ходить по Лондону, быть его частью. Город непрерывно коптил небо. Огромные столбы дыма, смешанного с отходами, поднимались от тысяч фабрик и заводов. Всё это напоминало горящий дом, из окон которого тоже валил чёрный дым. Но Уильям не обращал внимания на эту сторону Лондона, он предпочитал выдвигать на первый план людскую суматоху, которая не прекращалась даже ночью. Город – сложнейший многофункциональный механизм. Вот только если в каких-нибудь часах выпадет одна шестерёнка, они наверняка остановятся, а если Лондон потеряет человека-шестерёнку или даже целую фабрику, никто не обратит на это внимания, город продолжит жить так, как и раньше. Он может даже ничем не заменить сломанную деталь, но при этом ничто не изменится.

Полицейский подходил к моргу. Он никогда не любил подобного рода заведения, но это особенно. Во-первых, из-за его вида. Морг был таким старым, таким ненадёжным, будто его создали, чтобы закрыть дырку, образовавшуюся между жилых домов. Во-вторых, из-за единственного сотрудника, которому полицейский уже успел не понравиться.

Входить не хотелось, но выбора не было. Информация из первых уст самая точная и ценная. Уильям отворил огромную деревянную дверь, стал спускаться по лестнице. Становилось всё холоднее. Мёртвые любят холод, а это их место, значит придётся привыкать. Полицейский оказался внизу, вошёл в тот самый высокий зал, из помещения в дальней части которого лился свет. Периодически мелькала длинная тень Бенджамина. Было слышно, как он что-то переливает, стучит склянками и ругается себе под нос. Рядом с его “кабинетом” на металлическом столе снова лежало накрытое белой простынёй тело. Осмонд решил не звать патологоанатома, как это сделал его начальник, а подойти к нему самостоятельно. Он медленно и бесшумно направился в сторону кабинета по сырому каменному полу. Вдруг он почувствовал резкий запах. Дух химиката усиливался по мере приближения, но шёл он явно не из кабинета. Остановившись у железного стола, Уильям посмотрел на спрятанное тело. Было несложно определить, что запах идёт от него. Любопытство уже брало над ним верх – тогда, в кабинете Артура. Но юный полицейский ещё не умел учиться на своих ошибках. Он приподнял белую простыню и замер. На столе лежал тот самый мужчина, который почти месяц назад на глазах Уильяма спрыгнул в Темзу. Всё бы ничего, но у него было перерезано горло. Из кабинета Бенджамина доносились усиливающиеся звуки шагов. Полицейский тут же опустил простыню и положил её, как ему казалось, в то же самое положение.

– Я же просил не приходить, – проговорил Бенджамин прежде, чем выйти в зал.

– Вы говорили не приходить мистеру Несбиту.

– Ну значит ты теперь тоже в чёрном списке.

– Сэр, прошу, мне нужно узнать, что вы выяснили.

– Сначала ты расскажешь мне, какого чёрта ты трогаешь мои вещи… то есть трупы.

– Я ничего не…

– Ну конечно, не трогал. Я тут каждую щель знаю. Неужели ты думал, что не замечу? – Бенджамин нахмурил редкие рыжеватые брови.

– Ладно. Я видел, как этот человек месяц назад утопился.

– И что?

– Не понимаю, как тело может целый месяц не разлагаться. И откуда взялся порез на шее.

Гигант громко фыркнул, но после улыбнулся.

– В лёгких этого человека действительно вода, – начал Бенджамин. – И он действительно умер месяц назад. Вот только мужчина не утопился. Даже если ты видел, как он прыгнул в воду, допустим, с моста, это не значит, что у него получилось покончить с собой. Я уверен, что ему удалось выплыть, а уже на берегу его ждала расправа в лице “Бескрылых стервятников”.

– С чего вы решили, что это они?

– Они всегда оставляют в карманах своих жертв чёрно-красные ленточки.

– Понял. Погодите, вы ведь сказали, что в лёгких убитого вода.

– Это не значит, что он обязательно утонул. Ну предположим, что это так, тогда “Стервятники” просто нашли его тело на берегу и, в знак победы, перерезали горло.

– А почему же тело не разложилось?

– Это из-за моих экспериментов. Да, я ставлю опыты на трупах, потому что им я навредить уже не смогу. Это гораздо гуманнее, чем пытать живых. Меньшее зло, понимаешь?

Полицейский коротко кивнул.

– Так вот, – продолжил Бенджамин, – я погрузил этого мужчину в формалин. Для экспериментов необходимо полностью дезинфицировать тело. Я погружаю подопытных в стеклянные, так сказать, бочки, наполненные формалином. Ещё химикат позволяет очень долго хранить трупы, для сугубо научных целей. Но формалин убивает всё живое, поэтому я пытаюсь найти такой состав, который откроет новые возможности для медицины. Давай покажу.

– Не стоит.

Гигант зло посмотрел на юношу, и тот покорно отправился за ним. Бенджамин привёл его в свою лабораторию. Тут не было голых стен, всё закрыто шкафами, которые пестрили разноцветными колбами. Места тут не так много – только небольшой проход между столами позволял передвигаться. На каких-то из них стояла химическая посуда, на каких-то разбросана бумага, а на одном лежало тело с дырой в животе. Сердце Уильяма на мгновение ёкнуло, но он тут же вспомнил, где находится.

– Взгляни, – патологоанатом указал на ряд огромных стеклянных сосудов, сверху окованных железными кольцами. Внутри, в слегка зеленоватой воде, плавали бледные тела.

В дальней части кабинета стоял ещё один сосуд. Уильям долго не мог отвести взгляд от него, ведь в нём находилась девочка лет десяти. По сравнению с остальными подопытными она выглядела более живой, странно покачивалась в жидкости. Её руки не были раздуты, лицо не искажено, а рёбра не выпирали. Она словно безучастно наблюдала за лабораторией сквозь опущенные мертвенно-бледные веки. Зрелище действительно жуткое, но Бенджамин с гордостью смотрел на эти сосуды. Уильям понимал, что всё это незаконно, но возразить не посмел.

– Какие-то из них залиты формалином, – гордо начал гигант, – какие-то смесью моего собственного производства. Сейчас ты задаёшься вопросом: и для чего же это всё нужно? Отвечу: я знаю, что мои действия аморальны и прочее. Но зачем же хоронить тела, занимать землю, которой в дальнейшем явно будет не доставать? Мой способ даст мёртвым шанс помочь кому-нибудь даже после кончины. Закупорив человека в такую банку, можно уберечь его органы от разложения. Бесценные органы. Только представь: ублюдки вроде “Бескрылых стервятников” перестанут убивать и продавать органы своих жертв нуждающимся, потому что дефицита этих самых органов не будет. Ты наверняка слышал о том, как врачи пересаживали больным почки. Я хочу создать бесконечный банк органов, каждый сможет получить помощь совершенно бесплатно, ведь у любого заспиртованного трупа можно будет вырезать почку и поставить больному. А медицина не остановится на одних почках, врачи обязательно научатся пересаживать лёгкие, печень, сердце и даже мозг. В теории это выглядит очень оптимистично. Жаль, что общество не поддержит такой вид помощи. Я рассуждал на тему всего этого и выдвинул такой забавный вопрос: если человеку постепенно заменить абсолютно каждую часть его тела, останется ли он тем же человеком? Останется ли какой-нибудь Билли тем самым Билли после замены всего?

– Понятия не имею, но благодарю за разъяснения, сэр, – проговорил Уильям, которому уже порядком надоело слушать научную речь чересчур увлёкшегося патологоанатома. – А почему же вон тот сосуд стоит в стороне? Тот, что с девочкой.

Бенджамин скривился. Подхватил полицейского за локоть и вывел из кабинета.

– Это не твоё дело, – быстро произнёс он.

– Я приехал к вам, как вы могли догадаться, по другому поводу, – Уильям не стал добиваться от гиганта ответов насчёт девочки.

– Убийство в “Старом госте”, я знаю. Жертву смогли опознать. Это Джек Эванс. Тебе это имя ни о чём не говорит, а вот Артур будет весьма озадачен. Что могу сказать о нанесённых увечьях? Горло перерезано, скорее всего, охотничьим ножом, левой рукой. Брюшная полость вспорота, обе почки, части печени, желудка и кишечника вырваны. Все перечисленные органы были обнаружены в комнате, в которой находилось тело. Я насчитал девять колотых ран в области рёбер, убийца пытался добраться до сердца, но оставил эту затею.

– Это всё?

– Вы имеете дело с безумцем, поэтому вырезал ли он своё имя на лопатке жертвы или же зажарил и съел почку, как кое-кто, роли не сыграет. Характер ранений говорит лишь о том, что он теряет контроль. С другой стороны, когда убийца перереза́л горло, то сохранял холодный расчёт.

– Благодарю, сэр. Вы оказали Скотланд-Ярду неоценимую услугу.

– Не нужно разговаривать со мной заученными фразами. Неоценимую услугу Скотланд-Ярду я окажу, сказав ещё кое-что. У Джека Эванса при себе не было “клюва”. В точности передай Артуру эти слова. Теперь уходи.

13.

– Сэр, разрешите доложить? – Уильям высунулся из дверного проёма.

– Разрешаю, – Артур тут же спрятал письмо в верхний ящик стола.

Полицейский вошёл, встал напротив своего начальника и, заложив руки за спину, произнёс:

– Я считаю, что Бенджамин причастен к убийствам.

Артур не сдержал смеха. Он запрокинул голову назад, показав желтые зубы.

– Не хочу расстраивать, о великий сыщик, – инспектор смахнул выступившую от смеха слезу, – но Бенджамин даже не выходит из морга. Он живёт там, и я не знаю, какая сила способна вытащить его оттуда.

– В морге я нашёл тело мужчины, который утопился при мне месяц назад. А теперь он лежит там у него на столе с перерезанным горлом. К тому же этот больной псих держал его в формалине и ставил на бедняге опыты. Он только что показывал мне трупы в банках, среди них даже была маленькая девочка.

– Порез не имеет к Бенджамину никакого отношения, за него я ручаюсь. А что касается экспериментов, так он уже имел проблемы с законом из-за этого. Если ты не заметил, то морг, в котором он работает, не совсем официален. Когда-то Бенджамин работал в настоящем морге, где трудилось множество сотрудников. Уже тогда он пытался ставить на трупах опыты, но был пойман и арестован. Спустя пару месяцев его освободили, но дурная слава не слезала с него. Он не мог найти работу. Тогда я предложил ему стать моим помощником. Вскоре не только моим, но и всего Скотланд-Ярда. Теперь он самолично занимается телами, которые ему предоставляем мы.

– Раз так, значит девочку тоже вы предоставили. Скажите, что с ней случилось?

– Понятия не имею, о какой девочке ты говоришь. Мы не разрешаем ему работать с телами детей, это уж слишком.

– Я собственными глазами видел эту бедняжку. У меня тряслись коленки, когда я смотрел на неё, хотя видел вещи и пострашнее.

– Давай опустим эту тему. У нашего патологоанатома много тайн, о каких-то из них мне известно, а какие-то он утащит с собой в могилу. А сейчас, будь так любезен, расскажи, что ты узнал о деле?

– Бенджамин попросил передать: у Джека Эванса при себе не было “клюва”. Так звали убитого. Понятия не имею, что это значит, но вы должны понять.

Инспектор, приоткрыв рот, пару секунд просто смотрел в стол. Потом поднял вылупленные маленькие глаза.

– Сэр, – Уильям подошёл ближе, – не томите, что это значит?

Артур, всё ещё не говоря ни слова, уставился в окно.

– Джек Эванс – лидер “Бескрылых стервятников”, – пробормотал он. – Поверить не могу. Мы пытались найти его не один год, но безуспешно.

– И что теперь будет?

– Я не знаю. Возможно “стервятники” захотят найти убийцу и зальют улицы Уайтчепела кровью. А может быть, в ужасе разбегутся. Так или иначе, влияние этих сволочей подорвано, значит мы сможем противостоять им. Пора начинать охоту.

– А что насчёт “клюва”?

– Все “стервятники” носят при себе чёрно-красные ленточки…

– Простите, что перебиваю, но я тут подумал: вы столько всего знаете об этих бандитах, но ничего не пытались сделать с их террором?

– Ты не понимаешь, о чём говоришь. Знать о том, кто ими управляет, или что они при себе носят – одно, а вот бороться с армией этих беспринципных отбросов – другое. Продолжу. Они вкладывали в карманы своих жертв эти ленточки. Но так делали только низшие слои общества “стервятников”. Лидеры же носили на своей груди точно такую же ленточку, но хитрым образом закрученную. И в эту ленточку они вшивали металлическое украшение, похожее на клюв птицы. Ни одна побрякушка Джека Эванса не была похищена, кроме “клюва”. Это даёт нам понять, что наш преступник намеренно выслеживал его и убил с какой-то целью.

– А ещё это даёт нам понять, что Ричард Браун, букмекер, тоже был убит не просто так. Они как-то связаны, – заключил Уильям.

– Возможно, но сейчас нужно идти по горячему следу.

– Сэр, у мистера Адамсона из кармана пальто торчала какая-то чёрно-красная штучка. Может быть он всё-таки…

– Пока мы не будем проводить обыск в его доме. У нас нет явных доказательств. Что Бенджамин сказал по поводу нанесённых ран?

– Сказал, что во время самого преступления убийца был расчётлив, но потом, словно с цепи сорвался.

– Не очень-то это нам поможет, почти все убийцы такие.

– И какие же у нас теперь планы? – Уильям сел в кресло.