Кто занимал должности лечащих врачей Павла I

Павел I, при всей нетерпимости к окружению своей матери, сохранил без изменений весь штат придворных лейб-медиков и хирургов, обслуживавших Екатерину II. Поэтому лейб-медики Роджерсон, Блок, Бек и лейб-хирург Леблен продолжали работать в Зимнем дворце. Замечу попутно, что когда 16-летний наследник Павел Петрович в 1771 г. заболел, то вылечившие его врачи были щедро вознаграждены Екатериной II. 26 августа 1771 г. императрица распорядилась «об отпуске графу Н. И. Панину для выдачи пожалованных в награждение лейб-медикам и прочим, находившимся при Его Императорском Высочестве во время болезни его 25 000 руб.».^[128]

Николай I, вспоминая детство, упоминал, что его с младшим братом «часто посещали доктора: господин Роджерсон, англичанин, доктор Императрицы, господин Рюль, доктор моего отца, господин Блок, другой его доктор, господин Росберг, хирург, господин Эйнборт и доктор Голлидей, который нам привил оспу».^[129]

Как мы видим, в качестве домашних врачей Павла I упомянуты: Иван Федорович Рюль (1768–1846) и Иван Леонтьевич Блок (1735–1811). Пожалуй, самым известным из упомянутых врачей был И. Ф. Рюль. Его карьера началась в 1794 г., когда его назначили полковым врачом лейб-гвардии Преображенского полка. 20 марта 1798 г. по прямому указанию Павла I И. Ф. Рюля назначили младшим гоф-хирургом, а в 1802 г. – гофхирургом Зимнего дворца. В 1804 г. он получил должность лейб-медика при Дворе императрицы Марии Федоровны. При этом И. Ф. Рюль не был «паркетным» врачом, поскольку принимал участие в войнах начала XIX в. В 1805–1806 гг. он участвовал в сражениях у городов Вельс, Эмс, Кремс, Штейн и при Аустерлице. В 1810 г. Александр I пожаловал И. Ф. Рюля должностью своего лейб-хирурга, а в 1823 г. – лейб-медика.

Упомянутый лейб-хирург Иван Иванович Рос(з)берг (Iohann Ernst Rosberg, 1734–1806) начал свою службу при Императорском дворе в 1783 г. в качестве гофлекаря, при Павле I в 1796 г. занял должность гофхирурга, звание лейб-хирурга получил при Александре I в 1802 г. В 1803 г. лейб-хирурга высочайше пожаловали потомственным дворянством. В описании его герба упоминается «в меньшей нижней червленой части золотой жезл Меркурия^[130]».

Лейб-медик И. Л. Блок начал медицинскую карьеру на русской службе в 1755 г. в качестве армейского врача. При этом выходец из Мекленбурга во время Семилетней войны служил в Новгородском пехотном полку. В 1785 г. Екатерина II подписала указ о назначении Блока лейб-хирургом при великом князе Павле Петровиче. Когда наследник стал императором, И. Л. Блок продолжал лечить семью Павла I.

Характерно, что дворцовая медицинская карьера многих придворных врачей, включая домашних, начиналась в гвардейских полках, где у них появлялась возможность оказаться «в случае» при императоре.

Когда Павел I в ночь с 11 на 12 марта 1801 г. был убит, его тело приводили в порядок и бальзамировали врачи, работавшие при императоре: Я. В. Виллие, И. Ф. Бек, И. С. Роджерсон. Поскольку работа затягивалась, к вышеуказанным врачам присоединились лейб-медики Грив и Н. М. Сутгоф – врач императрицы Елизаветы Алексеевны. У лейб-медиков на подхвате работали гофхирурги Орлай и Филиппов, придворный аптекарский помощник Польман. 10 апреля 1801 г. им выплатили по 1000 руб. По 500 руб. получили лекарские ученики Евстрат Федотов и Петр Васильев. Чуть позже такую же денежную награду выдали аптекарским помощникам Тыхлу и Шефферу.

В результате на приведение в порядок тела Павла I ушло порядка 30 часов. Работы у врачей, действительно, было очень много, поскольку Павлу I заговорщики не только проломили висок, но и выбили из орбиты глазное яблоко. Да и распухший язык императора с трудом поместили в полость рта. Чтобы скрыть травмы, лицо густо покрыли гримом (белилами), треуголку надвинули на разбитый висок, широкую полосу вокруг шеи, появившуюся после удушения шарфом, спрятали за шейным галстуком. Только 13 марта 1801 г. тело Павла I показали жене и детям.

Памятуя о том, что в 1770-х гг. убитый Петр III Федорович воскрес в образе Е. Пугачева, основательно «заштукатуренное» тело Павла I выставили для прощания в Михайловском замке.

Кто занимал должность домашнего врача Александра I

На протяжении многих лет царствования Александра I должность его лечащего врача занимал Я. В. Виллие.

Придворная карьера Виллие началась при Павле I. Как и многие до него, выпускник медицинского факультета Эдинбургского университета доктор медицины Виллие сразу же после окончания учебы в 1790 г. приехал в Россию. Как и многие до него, он ехал за карьерой, чинами и богатством. Как и многие до него, все это он получил честной службой на поприще российской медицины.

После необходимых экзаменов Виллие определили на должность лекаря в Елецкий пехотный полк, где он прослужил 5 лет, выслужив должность штаб-лекаря (1794 г.). Он не единожды участвовал в боевых действиях, например, принял участие в Польской кампании (1793–1794 гг.). Там он провел операцию, принесшую ему известность, высверлив (trepanation) адъютанту А. В. Суворова поясничный позвонок с последующим извлечением пули.

Потом было увольнение из армии и работа частнопрактикующим врачом в Москве^[131] и Петербурге.^[132] В 1798 г. Виллие провел операцию, сделавшую его имя известным в придворных кругах. Ему удалось пробужировать мочеиспускательный канал^[133] датскому посланнику графу Блому. При этом лейб-медики Роджерсон, Блок, Бек и лейб-хирург Леблен оказались бессильны и предполагали вскрыть мочевой пузырь. Поскольку датского посланника хорошо знал Павел I,^[134] императору доложили об успешной операции. Павел I счел необходимым лично поблагодарить Виллие и предложил ему сопровождать его в поездке в Москву и Казань. В результате указом по Придворной конторе от 25 февраля 1798 г. Виллие определили на должность придворного оператора (хирурга) с производством в надворные советники.^[135]

Баронет Яков Виллимович Виллие

Катетеризация мочевого пузыря металлическим катетером. Гравюра из книги по хирургии XVI в.

Положение Виллие в придворной медицинской иерархии окончательно укрепляется после успешной операции (ларинготомия) графу П. И. Кутайсову. Хирург удачно вскрыл нарыв («простудная жаба») глубоко в горле у любимца Павла I.^[136] За эту операцию он получил 23 марта 1799 г. должность лейб-хирурга при Императорском дворе. В этом же 1799 г. Виллие пожаловали в лейб-хирурги, назначив также домашним врачом к наследнику – великому князю Александру Павловичу. В марте 1800 г. Медицинская коллегия «за искусство и знание во врачебной науке и оказание в пользовании болезней отличных успехов» утвердила Виллие в звании доктора медицины и хирургии.

Портрет И. П. Кутайсова

Портрет Я. В. Виллие

Нельзя не упомянуть и о том, что именно Я. В. Виллие подписал заключение о смерти Павла I, убитого заговорщиками в Михайловском замке в ночь с 11 на 12 марта 1801 г., зафиксировав «апоплексический удар», а затем был среди тех, кто приводил в порядок изуродованное лицо Павла I.

Несомненно, знание таких семейных «скелетов в шкафу» Романовых делало Виллие непотопляемым. Кроме этого, Виллие прошел через все важнейшие сражения эпохи наполеоновских войн (1805–1814 гг.).^[137] 20 мая 1814 г. в Париже Александр I пожаловал Я. В. Виллие в лейб-медики. В этом же году – во время пребывания Александра I в Лондоне – его врач сначала получил от принца-регента достоинство кавалера (sir).^[138] Вскоре принц-регент пожаловал Виллие титул баронета. Любопытно, что герб для своего домашнего врача нарисовал сам Александр I. Следует добавить, что Я. В. Виллие при Александре I проявил себя не только как талантливый хирург, но и даровитый администратор.^[139]

Герб Я. В. Виллие. По рисунку Александра I

Герб Я. В. Виллие на постаменте памятника в ВМА

Как врачи оценивали состояние здоровья Александра I

Император физически был очень крепок. Видимо, педагогические новации Екатерины II принесли свои плоды, поскольку закаливающие процедуры начались буквально с рождения Александра I. В 1823 г. император, большой любитель купания в холодной воде, приказал установить в Баболовском дворце (Царское Село) огромную ванну из полированного гранита (5 м высотой и 6 м в диаметре). Ванну вытесали из гранитного монолита мастера известной петербургской артели С. К. Суханова.

Хорошее здоровье позволяло Александру I совершать длительные поездки по стране, добираясь до Урала и Оренбурга («кочующий деспот», по словам А. С. Пушкина). Император даже бравировал своим здоровьем. Например, 6 января 1807 г. он принимал крещенский парад при 16-градусном морозе в одном мундире. Зимой он ездил, согласно традиции, заложенной Павлом I, только в открытом возке. Сезонные недомогания, конечно, случались, но в целом император не доставлял больших хлопот своим врачам.

Человек и ванна

Гранитная ванна в Баболовском дворце

Схема установки гранитной ванны

Кто лечил императрицу Елизавету Алексеевну

Поначалу лечащим врачом императрицы Елизаветы Алексеевны являлся врач ее супруга – лейб-медик Я. В. Виллие. С 1805 по 1808 г. о здоровье императрицы заботился известный австрийский клиницист ректор Медико-хирургической академии (1805 г.), И. П. Франк (1745–1821). Смещение И. П. Франка с должности было связано со смертью второй дочери Александра I, умершей в апреле 1808 г. Освободившуюся должность врача императрицы в 1808 г. занял Кондратий (Конрад) Кондратьевич фон Штофреген (Стофреген).^[140] В этой должности он проработал в Зимнем дворце с 1808^[141] по 1826 г.^[142]

Астеническое телосложение императрицы, переходящее в болезненную худобу, заставляло ее врачей подозревать развитие столь частой тогда чахотки. Она часто простужалась и болела всеми положенными сезонными заболеваниями.^[143] Видимо, с целью закаливания врачи периодически предписывали императрице купания в холодной Балтике. Впервые Елизавета Алексеевна выехала на балтийское побережье (местечко Плёне близ Ревеля (Таллина)) в июле 1810 г.

В июне 1823 г. Елизавета Алексеевна в письме к матушке упомянула имя своего лечащего врача: «Как и вы, милая маменька, я принимаю соляные ванны,^[144] каковые предписала от слабости сама себе. Заменяющий Штофрегена Триниус^[145] дополняет сие еще и укрепляющей хинной настойкой, которая, как я чувствую, мне необходима».^[146] Когда императрица серьезно заболевала, наряду со Штофрегеном к ее лечению подключался лейб-медик Я. В. Виллие.

Серьезно заболела императрица осенью 1824 г. Об этом упоминает великий князь Николай Павлович. 19 ноября 1824 г. он записал, что Виллие «опасается аневризмы^[147] у императрицы». Что это за аневризма, из контекста неясно.^[148] Однако из посмертного протокола вскрытия известно, что часть сердца императрицы «была до такой степени растянута и ослаблена, что не могла уже выполнять свою функцию, а именно проталкивать далее полученную кровь посредством сокращений. Деструкция стенок сделала, в конце концов, эту функцию невыполнимой», и значит диагноз Я. В. Виллие был правильным. В последующие дни Николай Павлович упоминает только двух встречавшихся в приемной Елизаветы Алексеевны врачей – Виллие^[149] и Штофрегена.^[150] Великий князь был допущен к императрице только 29 ноября: «к Императрице… нахожу ее лучше, но худая».

Сама Елизавета Алексеевна в письме к матушке (26 декабря 1824 г.) упомянула, что, по словам Виллие, она «должна приспособиться к растительному существованию… Прилагаю к сему, любезная маменька, письмо Штофрегена, написанное для вас по моей просьбе. Надобно, чтобы вы лучше других знали обо всем, относящееся до моего здоровья, и верно понимали состояние оного. Мне очень жаль, что пока этого нет, а я сама не могу описать все с медицинской точки зрения… я попросила Штофрегена послать вам историю моей болезни, на что он весьма любезно согласился».^[151]

Об особенностях заболевания Елизаветы Алексеевны свидетельствуют строки ее письма к матери, написанного незадолго до смерти. 10 февраля 1826 г. она сообщала из Таганрога: «Последние три месяца я часто чувствовала тяжесть в груди, а также сердцебиения и по ночам такие конвульсии в груди, что боялась, как бы не повредить кровать. Но уже две недели ночи стали легче, хотя прежде постоянное стеснение и удушье заставляли временами вспоминать о бедном нашем Карле^[152]».^[153]

Кто лечил Николая I и членов его семьи

Император Николай Павлович стоял во главе огромной страны беспрецедентно долгое время – 30 лет (с декабря 1825 г. по февраль 1855 г.). За это время его лечили самые разные врачи.

Когда будущий император был маленьким, за ним присматривали врачи родителей, сначала – императора Павла Петровича, а после его смерти – врачи матери, императрицы Марии Федоровны, прежде всего лейб-медик И. Ф. Рюль.^[154]

Портрет И. Ф. Рюля

Спустя много лет великий князь Николай Павлович вспоминал о «медицинских проказах» своего детства. Беседуя в 1824 г. с придворным врачом Д. К. Тарасовым, он рассказал ему один такой детский эпизод: «Когда маменька и мы с братом Михаилом жили в Гатчине, то я как-то испортил желудок и доктор Рюль крайне надоедал мне своим несносным рвением и не даванием мне есть, сколько хотелось. У меня возродилась мысль отомстить ему. Однажды, в 12-м часу ночи, когда все уже спали, я написал рецепт, разумеется, самый нелепый, которого теперь не упомню, и подговорил дежурного лакея тотчас отнести в придворную аптеку, взяв с него честное слово отнюдь не выдавать меня в этой проделке. Рецепт я написал, сколько мог, под руку И. Ф. Рюля и подписал его фамилию, точно так, как он подписывается на рецептах.^[155] Аптекарь, получив рецепт и усмотрев в нем неправильности, тотчас обратился к доктору Рюлю, давно уже спавшему, разбудил его и показал рецепт». Разумеется, великий князь был разоблачен и наказан арестом, но, по уверению уже взрослого Николая Павловича, «с того времени я исправился, и по сие время постоянно уважаю доброго И. Ф. Рюля».^[156]

Когда Николай Павлович вырос, к нему был определен собственный домашний врач – Василий Петрович Крайтон. Он был назначен на должность в мае 1816 г., а в июле 1817 г., после женитьбы великого князя, «записан в Придворный штат доктором». В декабре 1825 г. он стал лечащим врачом императора Николая I, оставаясь в этой должности вплоть до 1837 г.

Аверс: «Муж любимый вельможами и простолюдинами»; «бедным лишенным телесного и душевного здравия надежда и помощь. В Санкт-Петербурге 16 июля 1837 года».

Реверс: «Его Превосходительство, доктора медицины и хирургии, тайного советника, лейб-медика, учреждений блаженных памяти Императрицы Марии инспектора по медицинской части больницы всех Скорбящих попечителя, Медико-Филантропического комитета председателя, Медицинского Совета Санкт-Петербургской Медико-Хирургической Академии и многих ученых Обществ члена и орденов: Св. Анны 1-й степени, украшенной Императорской короной, Св. Владимира 2-й степени и Прусского Красного Орла 2-й степени кавалера, Иоганна Рюля с торжеством 50-летней жизни, посвященной врачебному искусству приветствуют сослуживцы, друзья и почитатели»

К 1816 г. выпускник медицинского факультета Эдинбургского университета Арчибальд-Вильямс Крайтон, ставший Василием Петровичем, занимал серьезные медицинские должности в заграничном походе русской армии и даже участвовал «в деле против неприятеля под местечком Фер-Шампенуаз и под городом Парижем».^[157]

Н. Ф. Арендт

Стремительный карьерный взлет английского врача, перешедшего на русскую службу в 1810 г., в немалой степени был связан с женитьбой В. П. Крайтона на дочери лейб-медика и акушера действительного статского советника Н. М. Сутгофа, Софии.^[158]