Глава 2

Положение второе: Переговоры

Всякие уважающие себя и уважаемые обществом люди, само собой крепко стоящие на ногах, хорошего достатка и влиятельного толка, – а если ко всему этому, если быть честным, то всего лишь повседневно встречающимся в Сити вещам, ещё добавить ту их служебную ответственность, которой их наделило общество и государственная служба, то уважение к этим людям улетает прямо в космос, – начинают свою встречу и разговор её предваряющий с самых отстранённых от ихней реальности вещей, пока что никак независящих от их рода деятельности. Как, к примеру, с вопроса о погоде. Ну а с чем всё это связано, то как уже можно догадаться – с огромной умственной составляющей всех этих людей, кто запросто найдёт соринку в чужом глазу, хоть хозяин этого глаза и говорил о другом.

– Что скажите о сегодняшней погоде? – вот так, как бы безнадёжно просто и как само собой, задастся этим вопросом месье де Моль к своему визави, сидящему на другом, строго напротив своего левого плеча кресле, сэру Чемберлену. И вроде бы как все формальности соблюдены месье де Молем и его вопрос никак и нисколько не предвещает угрозы для сэра Чемберлена, да вот только сэр Чемберлен, тот ещё скряга, всё равно недовольно скрепит своими типа усами, а так-то своими вставными зубами.

Ну а что послужило причиной такой активной в плане негатива реакции сэра Чемберлена, то тут есть масса первоочередных причин и смыслов их определения. И то, что сэр Чемберлен всегда и каждую минуту своей жизни чем-то недоволен, скрепя зубами, то это так себе причина. Ну а то, что месье де Моль никогда не вызывал у сэра Чемберлена светлые и уважительные чувства, то это вторая, малозначительная причина. А вот то, что месье де Моль, вдруг себе посмел задаваться к нему вопросами, когда прерогатива задаваться вопросами принадлежит полностью ему, то это в такой край обескураживающая сэра Чемберлена причина.

Что опять же не всё, и это только малая толика недовольства сэром Чемберленом создавшимся некомфортным для него положением, по причине всеобъемлющей и всегда несдержанности и спешки этого выскочки месье де Моля. А что сейчас вызвало буйство холодных красок в лице и воображения в сэре Чемберлене, то это вот такая предсказуемость месье де Моля, в очередной раз решившего через мало что значащий вопрос прощупать положение дел на политической карте мира, где сэр Чемберлен является представителем одного из ведущих игроков в этой глобальной игре.

– Как был месье де Моль недальновидным политиком, так им и остался. – Очень жёстко прошёлся по месье де Молю сэр Чемберлен про себя естественно, вот так его буквально поставив на место. – Как будто не ясно о какой погоде и с чем она связана, он так интересуется. Ладно, подкину тебе загадку для ума. – Одними губами усмехнулся сэр Чемберлен и наконец-то соизволил дать ответ месье де Молю.

– Благоприятствует. – Очень многозначительно ответил сэр Чемберлен, и теперь месье де Моль поди догадайся, о чём так глубокомысленно сказал или умолчал сэр Чемберлен. Что за гад такой в глазах месье де Моля, который из мухи слона обязательно придумает, не дав самый простой ответ на такой же ничего больше не значащий вопрос.

– Сидит ещё и ухмыляется. – Всё в сэре Чемберлене подметил скрывающий неочевидно своё неудовольствие месье де Моль, всё же догадывающийся о настоящих причинах недовольства сэра Чемберлена и это очень даже греет месье де Моля. Так что он может себе позволить толику снисходительности к грубияну и чёрствому человеку, сэру Чемберлену.

– Благоприятствует, говорите. – Со своей стороны многозначительно проговорил месье де Моль, к новой вспышке недовольства сэра Чемберлена себе позволив усомниться в верности им употребления этого слова, как благоприятствует. Типа объясните мне интеллектуальному нищеброду, что вы имеете в виду, когда ставите так близко по смыслу такие разные по значению слова. Одно есть физика природы, тогда как другое слово собой олицетворяет душевное стремление к созиданию.

– Именно так. – С холодным безразличием и брезгливостью, а так-то весь в себе закипая, демонстрирует свою высокую выдержку и вышколенность профессионального дипломата и сноба на выражение чувств сэр Чемберлен, большой полиглот и скупец по части разделить с вами чтобы то там ни было.

И, конечно, месье де Моль, человек неуравновешенного образа жизни, разумения и во всём антагонист сэру Чемберлену, не захочет быть удовлетворённым вот таким ответом сэра Чемберлена, для которого главное в его ответе не смысловая нагрузка и составляющая, а тональность им сказанного, в котором должно быть как можно больше пренебрежения к своему собеседнику, с которым сэр Чемберлен лишь по той причине имеет такое разговорчивое дело, что того требует от него дипломатический этикет и некоторые жизненные обстоятельства, которые он пока что отменить не в силах. Что поделать, раз мир предполагает соседство умных и величавых людей с теми, кто всего этого не достиг, и это не может не удручать таких людей, как сэр Чемберлен, вынужденных на своём самосознании нести эту тяжёлую ношу, просвещения человечества.

Ну а месье де Моль можно сказать, что соответствует всему тому, что на его счёт предполагал сэр Чемберлен, и при этом в самом отягощающем о нём, составленным сэром Чемберленом качестве. – Хм. Вот как. – Чуть ли не пародируя сэра Чемберлена, вот так его передразнивает месье де Моль, с точно таким же, как у сэра Чемберлена углублённым в свою сознательную самостоятельность лицом, хмыкая ещё ему в ответ. И сэр Чемберлен находится буквально на грани своей изморози после того, что он сейчас видел со стороны месье де Моля, сунувшему ему под нос фигуральную дулю.

А такого перехода всех границ приличий, правил и на личности, стерпеть ни один человек в здравом смысле и при собственных уважающих себя обстоятельствах не сможет. На что видимо и рассчитывал этот провокатор в приличном ещё костюме месье де Моль, только выдающий себя за аристократа (а это есть лишь одно хвастовство, реклама и безальтернативные для недалёкого ума месье де Моля намерения), тогда как он и близко не стоял с теми аристократическими фамилиями, с которыми сэр Чемберлен находится на короткой ноге. А это уже многое значит, и сэра Чемберлена и таким откровенным на неприятие его действительности способом не вывести из себя.

И сэр Чемберлен только глубоко, с долей тяжести своей тяжёлой доли нести людям правду, просвещая их неграмотность, источником которого является их самонадеянность и глупость, вздыхает, и показывая месье де Молю как он понимает его стремление быть заметным и оценённым в его глазах, так уж и быть, и только по той причине, что они являются партнёрами и входят в одну коалицию непримиримых врагов общего врага – не просвещённости этого глубоко безнадёжного мира, между которыми не должно быть недопонимания, делает пояснение того, что он имел виду, когда говорил, что нынче погода благоприятствует.

– Полётам беспилотников и работе средств доставки … – и вот надо же такому именно в этот момент случится, что, впрочем, было предопределено слишком большой любознательностью месье де Моля, на поводу которой и пошёл сэр Чемберлен, что сэр Чемберлен на этом месте перебивается как-то неожиданно и вдруг объявившимся из своего ниоткуда и вставшим буквально рядом с его креслом товарищем и господином в одном лице Победоносцевым, по своему характеру являющимся непримиримым и крайне неудобным на переговоры дипломатом для сэра Чемберлена и месье де Моля тож, а также по своему совместительству хозяином этих апартаментов, в которых они сейчас все находились и которые являлись посольским представительством той самой страны, которую не представляли эти господа, кроме Победоносцева и оттого они себе мало представляли как её можно представлять. Ведь там всё не так, как у них принято жить и бытовать, и одно уже это вызывает в их животах неимоверную тоску и голодный ужас. Ну а когда в лице господина Победоносцева столкнёшься с теми правилами жизни, которыми руководствуются жители его страны, то прямо теряешься в собственных глазах от недоумения и непонимания того, как это ещё и по какому принципу там у них работают физические законы, если у них всё с ног на голову перемещено.

И как явственное проявление всего этого и демонстрация своей самобытной значимости и непохожести на всё то, что из себя значат и представляют сэр Чемберлен и месье де Моль, господин Победоносцев вот таким не предупредительным, чуть ли неожиданным способом перед ними появляется и сразу же вносит разлад в их переговорные и личные позиции, перебивая сэра Чемберлена на полуслове своим вопросом: Вы это о чём?

А так как всё это произошло специально со стороны господина Победоносцева, что за такая агрессивная фамилия, где он усыпил их внимание своим долгим ожиданием и всей этой уютной обстановкой, – особенно для месье де Моля, занявшего кресло рядышком с камином, потрескивающим горящими дровами, из-за чего месье де Моль и начал отклоняться от действительности, уводя себя в иную степень разума, – а когда они как надо для господина Победоносцева расслабились и потеряли бдительность, заведя такого рода конфиденциальные разговоры, то он тут как тут и без всякого соблюдения дипломатического протокола, подлавливает их на этой откровенности и откровенной глупости, раз они решили не соблюдать осторожность и вести стратегически важные разговоры в стенах здания посольства своего вероятного всё больше и больше противника.

И вот спрашивается, как отвечать сэру Чемберлену естественно (что с месье де Моля взять) на такой недружественный выпад господина Победоносцева, кого в первую очередь интересовал не его ответ, а его реакция на то, как он его подловил на непрофессионализме. И теперь господин Победоносцев имел полное право со своей точки зрения и оценки произошедшего раструбить в подконтрольных ему средствах массовой коммуникации о том, как не профессиональны его партнёры по дипломатическим каналам.

– Как на чистом глазу скажу, раз такой утечке суждено было случится, – с вот таких слов начнёт изгаляться над незапятнанной до этого момента, встречи с господином Победоносцевым, репутацией сэра Чемберлена всё тот же Победоносцев, созвав специально конференцию, чтобы заставить краснеть за сэра Чемберлена всех остальных членов правительства, в число которых входит и сэр Чемберлен, раз он краснеть не умеет из-за отсутствия в нём, ни стыда, ни совести. Что есть профессиональное качество политика, за которое его и взяли на эту службу. – Сэр Чемберлен крайне меня озадачил и вызвал большую обеспокоенность своим неумением держать язык за зубами. – Добавит Победоносцев. Что есть неслыханная наглость и самоутверждение Победоносцева за счёт сэра Чемберлена. Чего никогда не потерпит сэр Чемберлен, для которого неприемлемо оплачивать чужие счета, и нота протеста Победоносцеву обеспечена.

– Извольте объяснить ваши претенциозные слова, не имеющие под собой никаких оснований быть действительностью. – Уже начнут в голове сэра Чемберлена рождаться строчки ноты протеста, как Победоносцев делает ещё более провокационное заявление, целью которого является внесение раскола в их не с одним только месье де Молем коалицию.

– А вот с месье де Молем можно иметь дело. – Вот такое, корёжащее слух сэра Чемберлена заявление, делает Победоносцев. – Он знает цену слов и молчания.

– Бл*ь, да как-то?! – просто выведен из себя сэр Чемберлен, оказавшийся в нокауте от такого бесчестного поведения Победоносцева, забывшего о всех правилах и законах дипломатии, выставляя дураками своих буквально коллег по дипломатическому цеху. И Победоносцев не его, сэра Чемберлена, смешивает с грязью, выставляя дураком и человеком со своей глупой моралью, а он наносит огромный репутационной урон самой дипломатии, вынося на общественное обсуждение всё то, что происходит за закрытыми дверями дипломатических зданий.

– А вот мы, никогда бы так не поступили. – Вот это бы сказал прямо в глаза Победоносцеву сэр Чемберлен, случись всё этому случится и было бы у него ещё желание разговаривать с Победоносцевым.

Но сейчас, хоть и такая возможность для сэра Чемберлена буквально представляется, – вот он Победоносцев, прямо перед тобой стоит и усмехается над тем, как он тебя подловил, – он не ловится на следующую расставленную Победоносцевым ловушку, – поймаю я эту падлу, сэра Чемберлена, на его рефлексах, – а он, демонстрируя всем тута свою полнейшую выдержку и профессионализм (раздайся даже грохот пушки рядом с моим ухом, я на него не отреагирую), даёт полный снобизма, исчерпывающий ответ:

– О своём мы говорим, господин Победоносцев, представитель исчерпавшей своё партнёрство державы.

Что и говорить, а всё же великолепен сэр Чемберлен в ответ на такие не стандартные ситуации в отличие от месье де Моля, и он умеет отзываться о своих партнёрах, особенно в сторону исчерпавших свою необходимость в партнёрских отношениях стран, так, как никто не умеет, с подчёркнутой троекратно практичностью и указанием целесообразности дальнейших отношений. И теперь, как это ещё говорят, мяч на стороне Победоносцева, на которого сэр Чемберлен и отчасти месье де Моль смотрят без видимого интереса. Так, он какой-то субъект собственного права и интереса, к нам подошёл и на каких-то самим надуманных основаниях посчитал себя важной для них стороной.

Но и Победоносцев не пальцем деланный, как он по своей внутренней традиции смеет не только перед сэрами и месье выражаться, но и перед леди и дамами, вгоняя их в краску, а господ их сопровождающих в умственных ступор от такого нахальства Победоносцева, в край для них непонятно, к чему ведущего и на что намекающего в их сторону, и он, как его в дипломатических заведениях учили за словом в карман не полезет и он на всякую в свою сторону и страны, которую он представляет, колкость или не дай бог этим безбожникам все как один выпад, сторицей ответит.

– Понимаю, у каждого есть свои внутренние тайны и подводные камни. – С вот таким открытым намёком на что-то в сэре Чемберлене и месье де Моле говорит и в тоже время приговаривает во многих смыслах Победоносцев, своим бросающимся прямо в лицо взглядом указывая на принадлежность высказанных им точно не предположений, что у сэра Чемберлена прямо всё внутри похолодело от такой информированности Победоносцева. – Откуда он узнал, что у меня камни в почках?! – сорвался в нервном исступлении сэр Чемберлен, чуть ли не сразу обнаружив в своей памяти источник утечки этой конфиденциальной информации, которой теперь запросто может воспользоваться противник, предлагая ему на встречах мочегонные средства (вам пива, как я знаю), которые будут на него воздействовать своеобразным образом, на чём и можно будет его подловить. И этим подлым во всех смыслах и образах представления источником постоянного беспокойства сэра Чемберлена была его супруга, чёрствая на выражение своей преданности своему долгу и супругу, столько же бессердечная леди Чемберлена.