Глава 3
Прорыв к черному морю

Колонна из трех мониторов и семи бронекатеров спускалась вниз по течению к невидимому еще в ночи селению в низовьях Дуная.

Селение Периправа, в котором закрепился 17-й батальон морской пехоты румынского флота, уже три часа как обороняется – и при этом успешно – от атак катеров флотилии.

На счету обороняющихся канониров румынских батарей уже четыре бронекатера и отражение двух десантов. Противник явно опытный и обстрелянный. Ожидать лихого захвата городка, как у Килия-Веки, не приходится.

Прошла уже неделя после атаки наших боевых пловцов на рейды Галаца и Тулчи.

* * *

Более восьми месяцев прошло, как я очнулся в этой реальности, поменявшись сознанием с командиром монитора «Ударный» капитан-лейтенантом Прохоровым – монитора, который, как я знал, должен вскоре быть потоплен немецкой авиацией.

И только тогда, когда удалось благодаря влиянию на события создать эпизод войны, которого не было в нашей истории, я убедился, что нахожусь в параллельной реальности, а значит, имею шанс выжить вопреки судьбе моего предшественника и изменить итоги этой войны. Получается, что моя судьба и судьба моего экипажа в моих руках. А далее просто применяем свои знания и опыт на практике и создаем новую реальность и историю.

Спустились вниз по течению, держась за кроны деревьев-плывунов, участники боя на рейде Галаца. Трофейные мониторы получили русские имена: «Дунайский комсомолец» и «Красный монитор». И конечно же экипажи сразу же начали ускоренную боевую подготовку.

Получив в руки кинопленку о бое трофейных мониторов на рейде Галаца, отснятую нашими авиаторами, политотдел развил бурную деятельность по рекламе своей работы. Были организованы пышные похороны погибших и якобы погибших краснофлотцев. Военком Свиридов, начальник клуба, вначале не дававший кинокамеру и ленту к ней, вдруг получил орден Красного Знамени за этот фильм. Еще кучку медалей получили другие военные комиссары. Я же получил строгий выговор с занесением в личное дело за противодействие созданию фильма, сценарий которого сам же и придумал и организовал. Видите ли, запретил я показывать в киноленте героев из своего отряда и вообще раскритиковал сюжет вдруг ставшего детищем политотдела фильма. Запретил показывать и оглашать в киноленте имена героев и вообще запретил показывать в дивизионе и отряде разведки что-либо из уже почти известного. Вот и получился сюжет: есть мониторы, есть рейд с панорамой стреляющих кораблей и тонущих судов и есть торжественные похороны абсолютно других бойцов. Награды в фильме тоже получают не участники операций, а простые краснофлотцы, солдаты и, конечно, красные комиссары. Военкомы и стали основными героями в этом фильме. Они ведь вдохновили простых краснофлотцев к тому незнамо к чему.

За сутки сделали, еще полдня проверяли и еще сутки переделывали. Пришлось мне особиста нашего подключать, а через него и командующего к праву моего просмотра и убиранию лишнего и добавки нескольких аспектов в сценарий. Заставил переделывать почти четверть фильма – так и получил на следующий день строгач по партийной линии. На партсобрании еще получил по полной. Здесь ведь как: командиры не командуют, а вот военные комиссары – словно боги.

Улетел фильм из Измаила, как говорится, вчера, а уже через два дня его на самолете привезли как показываемый по всей стране, и авторов куча там оказалась, все не из нашего соединения.

По итогам нашего «хождения за зипунами»^[3] на румынскую сторону я написал разведывательный отчет. Положено писать, вот я и написал. Поэму целую придумал. Так как еще ранее было известно, что экипажи, попавшие в плен, не доживут до нашего берега, то информацию я, как говорится, высосал из пальца. При захвате мониторов для мгновенного вывода из строя экипажа в кубрики были брошены парочки дымовых шашек. Мгновенное насыщение замкнутого помещения угарным газом и дымом вызывает у спящих людей почти мгновенную смерть, а даже если и очнулся, то без ИСА (как у подводников) активности хватает всего на несколько минут в полуобморочном состоянии. Как итог, остается несколько человек из случайно выживших вахтенных на боевых постах.

Некоторые скажут, что жестоко, – согласен, но война на море имеет свои нюансы. Уже более года идет неограниченная морская война. Дешевле за месяц построить корвет или судно типа «Либерти», или за два – эсминец. А вот для обучения молодого моряка хочешь – не хочешь, а полгода потрать. Первые это начали англичане, а тут же следом за ними немецкие подводники. Советские военнопленные вообще за людей не считались. Не подписало правительство Советского Союза конвенцию по военнопленным, и все, словно и нет миллионов таких пленных. Так и тут. Нет смысла быть мягким, особенно в тех операциях, где используются боевые пловцы. Нет корабля – нет и экипажа. Ограниченный допуск к информации по тактике действий спецподразделений.

Придумал я «утку», что в каюте командира спал немецкий морской разведчик, попутно заехавший в отряд румынских мониторов проездом из Констанцы в Берлин. И угораздило его заночевать на проверяемом мониторе. А дальше как в сказке: смертельное ранение и все расскажу за ампулу морфия, да и вообще за быструю смерть. Докажите, что этого не было или что было, но не так.

Вот так и пошел разведывательный отчет в разведотдел наркомата флота. А там я уж описал и план «Барбаросса» применительно к флотским событиям, планы ударов противокорабельной авиации, японский удар на Пёрл-Харбору и даже дал информацию о шифровальной машинке «Энигма» и чтении американцами японских кодов.

Некоторые могли сказать, что не надо так много. Нет, думаю, что надо, ведь шанс получения информации и передачи ее наверх вряд ли еще представится.

Для ударов противокорабельной авиации, которая уже сейчас создала «Дорогу жизни» для судов англичан в Восточном Средиземноморье, нужны аэродромы на берегу, а для этого вермахт должен туда прийти к указанному сроку. Так же и с береговой обороной – вся оборона на Черном море, – наверное, также было и на Балтике, – строилась на основе отражения ударов с моря. Но в моем отчете четко указывалось, что атаку осуществят с берега, и боевые действия в Прибалтике и Бессарабии это почти мгновенно покажут. А какой смысл усиливать Днепровские флотилии, если уже сейчас известно, что Пинская флотилия оказалась в окружении, а Дунайская вынуждена будет сама уйти, казалось бы, из благополучного района из-за действий на сухопутном фронте.

Авиация противника и ее действия на флоте явно пока не оценивались.

Примером тому служили события во флотилии. Показуха учений мирного времени кончилась. Кратковременные успехи ПВО флотилии за счет зенитных батарей и отряда истребителей против довольно отсталой авиации Румынии, а также возможность легкой маскировки кораблей под деревьями в протоках, создали условия для того, чтобы начальника ПВО флотилии назначили командиром полка морской пехоты, отдав жезл власти начальника ПВО командиру зенитного артдивизиона.

Воссоединившиеся силы дивизиона мониторов получили в пополнение два монитора, на которые пришлось срочно набирать экипажи и плотно заниматься их боевым слаживанием, а для этого необходимо обоим штабам флотилии и дивизиона «пахать» днем и ночью. В общем, инициативой и своими действиями загрузил я порядочно командиров и начальников, невольно создав им дискомфорт. А кто любит выскочек? И место мне было указано почти сразу. Вместо того чтобы лихачить с разведчиками, занимайся-ка своим экипажем. Поэтому и строгач получил – военком дивизиона быстро сообразил, что надо показывать свою власть.

Сутки назад получили мы задание на обеспечение прорыва мимо румынского селения Периправы. Сели мы с Котовым и написали план прорыва, план взаимодействия и план стрельбы с учетом охлаждения стволов и использования четырех 76-миллиметровых зенитных артустановок, установленных попарно вдоль рубки на верхней палубе с правого и левого бортов. Получилось хорошо.

Еще весной при подготовке к учениям флота приданную батарею 76-миллиметровых орудий постарались разместить на верхней палубе вместо катера и шлюпки. С трудом и какой-то матерью орудия установили, определились с крепежом и разметили места их установки вдоль надстройки по бортам. Для этого пришлось убирать на ют монитора катер и шлюпку, зато орудия встали и обозначили свои места и усиление средств ПВО корабля. Тогда же мной был поднят вопрос, что в таком состоянии их можно использовать и как обычную артиллерию. Поддержку явную это не получило, так как у этих орудий нет бронирования и, мол, поэтому не надо на эту тему думать.

Теперь уже переместив на корму кран-балки для плавсредств и определив их расположение на юте, очистили места для установки 76-миллиметровых зенитных пушек – парами по правому и левому борту. На каждую артустановку провели телефонный кабель и создали линии связи. Установили ПУАЗО под мачтой. Теперь данные с зенитного дальномера поступали не только на носовую и кормовые башни 41-К, но и на каждое орудие включительно, соответственно и корабельные зенитные башни 41-К, учитывая поправку, смогли использовать данные ПУАЗО, увеличив вероятность попадания по самолетам на десяток процентов.

Еще неделю назад я выпросил разрешение на совместную стрельбу по береговой цели корабельной артиллерии совместно с зенитной на ходу. До этого целая неделя совместных занятий и учений на берегу и в кубрике привела экипаж и зенитчиков к слаженности. Некоторые скажут – глупость. Неправда. Представьте, что береговая (морская) цель – низколетящий тихоходный самолет (лучше вертолет), а скорость корабля – это и есть скорость цели, только с противоположным знаком, и, пожалуйста, используйте ПУАЗО для стрельбы по морской и береговой цели на ходу. Моряки такие задачи решали и решают сплошь и рядом при расчете курса или стрельбах. Не использовать имеющийся баллистический вычислитель в целях улучшения качества стрельбы – это преступление, поэтому подумал, посчитал и начал проводить идею в жизнь.

Научились зенитчики и поиску целей с использованием очков со «звездным эффектом» – для поиска бликов от оптики и остекления кабин самолетов.

Так как всем пару очков не дашь, то теперь командир батареи зенитчиков и мой старпом стали управляющими огнем. Установленные на мостике линкоровские визиры в сумерках видели как днем, а ночью, конечно, не заменяли приборы ночного видения, но изменения черных оттенков берегов и бликующие водные поверхности вскрывали намного лучше человеческого глаза.

Ночные учения, проведенные совместно с зенитчиками и расчетами прожекторов и оптронов, позволили отработать совместные действия сигнальщиков, визирщиков и зенитчиков – обнаруживать блики имитаторов прицелов и биноклей и наводить сосредоточенный огонь 130-, 76- и 45-миллиметровых орудий на цель – блик. В стороне не остались и 20-миллиметровые артустановки, но так как боезапас к ним был ограничен, то в этом бою было решено их не использовать, оставив на крайний случай.

Получилось вроде неплохо. Если ранее эффективность двух 130-миллиметровых орудий главного калибра и двух 45-миллиметровых башенных установок 41-К можно было оценить как 20 единиц огневого потенциала, при стрельбе правым или левым бортом (2×1,0×5 + 2×0,25×20 = 20), то теперь две 76-миллиметровые артустановки со скорострельностью 20 выстрелов в минуту обеспечивали дополнительно 10 единиц огневого потенциала (2×0,5×20 = 10).

Фактически огневая производительность бортового залпа за минуту изменилась с тридцати выстрелов до пятидесяти выстрелов в минуту, а огневая мощность суммарной огневой производительности увеличилась в полтора раза. При этом выполнив один галс, на обратном галсе можно было использовать зенитные орудия другого борта, давая возможность остыть стволам ранее используемых зенитных орудий.

Теперь на мостике и в рубке стало не протолкнуться от людей и оборудования. Вначале чувствовавшие себя несколько неуютно на надстройке, красноармейцы-зенитчики наконец освоились и перестали мешаться под ногами. Остро возникла проблема движения личного состава по верхней палубе и надстройке. В уме появился новый силуэт надстройки, которую надо будет перестроить при ремонте в Николаеве.

В 3 часа 30 минут ночи 19 июля 1941 года, с началом навигационных сумерек, впереди идущая семерка бронекатеров вышла на рейд поселка Периправа и легла на курс высадки десанта у северо-восточной оконечности селения. Почти сразу вокруг катеров образовались всплески разрывов открывших огонь 37- и 47-миллиметровых орудий противодесантной обороны. В ответ с закрытой огневой позиции за Вилково начался обстрел позиций противотанковой артиллерии.

А вот и наш черед. Выйдя на рейд селения Периправа, кильватерная колонна мониторов «Ударный», «Мартынов» и «Железняков» по сигналу «Уступ, влево» перестроилась в строй уступа и начала обстрел позиций 47-миллиметровых орудий, удерживая курс корабля таким образом, чтобы на курсовом угле 45 градусов правого борта находилась обстреливаемая батарея. Все дело в диаграмме бронепробиваемости корабля. Если держать просто курс корабля лагом к цели, то бронебойные снаряды противника способны пробивать броню, соизмеримую с калибром снаряда, а если подставить под линию выстрела ту же броню, но под углом хотя бы 45 градусов, то сила бронепробиваемости снаряда уменьшается почти в два раза, а угол 20 градусов вообще обеспечивает рикошеты. Вот и рассчитываются боевые галсы так, чтобы как можно больше увеличить эффективность своей бронезащиты и уменьшить поражающие факторы оружия противника. По науке, еще корабль не вышел в море, а командир артиллерийского корабля должен изучить вероятного противника и, используя известные данные и диаграмму бронепробиваемости корабля, создать примерный проект артиллерийской дуэли и рассчитать варианты типовых боевых галсов.

Темнеющая на юге полоса берега, к которой устремилась семерка впереди идущих катеров, озаряется вспышками стреляющих румынских орудий и пулеметов. Им отвечают танковые орудия бронекатеров, но эффективность такого огня на максимальной скорости прямо по курсу низка. Вот от выстрела 47-миллиметровой противотанковой пушки «Шнейдер» загорелся БКА-124, спасающиеся с охваченного огнем катера десантники бросаются с оружием в руках воду. Несколько мгновений, и потерявший управление катер выпал из строя и понесся течением Дуная в низовья.

В рубке и на надстройке, словно на учениях, началась ответственная работа. Здесь нет места бросаниям из стороны в сторону и попыткам выполнять работу одного за всех. Словно маленький муравейник экипаж корабля выполняет свои индивидуальные действия по специальности, считая, что другие выполняют свою работу также на высшем уровне.

Сигнальщик ведет корабль по курсу, а за его спиной помощник Котов держит в руках секундомер, отсчитывая время боевого галса. Оба не отводят глаз от компаса, положения руля и направления на геодезическую пирамиду, установленную на мысу у северной оконечности поселка. Там сейчас идет встречный бой десанта и подразделений 17-го батальона и вспомогательного батальона. Катера высадки, вышедшие из низовьев, высадили десант, потеряв еще два бронекатера от огня батареи 37-миллиметровых орудий, занявшей позиции у северо-восточной границы поселка, прямо напротив небольшого пляжа на возвышенности с геодезической пирамидой. За пятнадцать минут боя из двенадцати бронекатеров двух волн десанта уже три вышли из строя. Теперь мониторы включаются в артиллерийскую дуэль против шестиорудийной батареи 47-миллиметровых орудий, которые сразу же перенесли огонь на более опасного противника.

Оба прожектора «Ударного» и боевые прожекторы мониторов «Железняков» и «Мартынов» включаются в подсветку берега противника и ослепление его защитников. «Звездные» очки проявляют вспышки орудий и спаренные с ними блики от прицелов. Сейчас главная задача среди десятков вспышек и бликов найти парные им блики прицелов и направить в это место луч единственного рабочего оптрона, сосредоточив на нем огонь всего доступного бортового залпа. Наконец вспышка орудия и совмещенный с ним блик прицела опознаны, и тут же зенитный дальномер и все орудия получили целеуказания от Котова на поражение крайней левой цели – вспышки-блика. Слышны репетования команд на надстройке и затухающие на палубе правого борта.

В районе цели сосредоточивается круглый свет вначале боевого прожектора с мачтовой площадки. Целый участок берега вдруг подсвечивается ярко-красным мигающим светом, к которому прибегает более плотный, такой же ярко-красный пульсирующий свет оптрона. Вот он пробежался вправо – влево, замер на несколько мгновений, и в этом месте прекратились вспышки огня пушки противника. На зону красного пятна с пульсирующим ярко-красным световым зайчиком прибежали султаны и вспышки наведенных орудий и начали перемешивать разрывами светящееся пятно. Десятка секунд хватает для того, чтобы освещенный красным светом участок орудия противника превратился в пылевое облако с тонущим внутри него светом. Управляющий огнем Котов переводит огонь на новую цель. Еще десяток секунд, и ярко-красное мигающее световое пятно подсветки прожектора перешло на новое место, а следом прибежал его младший брат, ищущий блик прицела стреляющего орудия, а еще через некоторое время к парочке светящихся объектов прибегают султаны разрывов наведенных орудий.

Через десять минут огонь артиллерии с румынской стороны исчез, но красный луч прожекторной системы не успокоился – он нашел цепочку, созданную пятью близкими бликами, протянувшуюся прямо по земле у небольшого бугорка (скорее всего, блиндаж или дот), и вновь туда побежал более узкий, но значительно более яркий луч оптрона, потянув за собой султаны разрывов. Несколько мгновений ничего не происходило, и вот прекратили стрельбу минометы и горные пушки, стреляющие с закрытых огневых позиций у юго-западной окраины поселка. Ответный огонь прекратился, и только перестрелка в районе геодезического знака, взрывы ручных гранат да выстрелы танковых башен бронекатеров извещали о продолжении обороны противником уже в черте поселка, на румынской стороне.

Пять минут напряженной тишины вдруг сменились новым огнем двух 47-миллиметровых пушек. Явно уменьшившаяся скорострельность и точность стрельбы была компенсирована приближением кораблей, идущих на боевом галсе к берегу. Вновь вокруг мониторов поднялись колонны водных всплесков. Обороняющиеся явно выделили «Ударный» как главную цель и сосредоточили огонь на мониторе. Сигнальщики без всякой указки навели на левое орудие пульсирующий луч боевого прожектора, за которым побежал и световой «зайчик» луча оптрона, вот он нашел блик прицела но вспышки выстрелов не прекратились.

– Ничего себе, чего же он не замолкает? – выдал Кротов.

– Сосредоточь огонь орудий, – единственное, что я смог предложить.

Еще несколько мгновений и репетованных команд, и корабль вновь содрогнулся от бортового залпа. В это же мгновение на баке разорвался 47-миллиметровый снаряд, заклинив носовую башню 41-К. Еще через минуту подавленная артустановка противника поднялась в воздух от разрыва 130-миллиметрового снаряда.

Оставшееся в одиночестве орудие противника, стреляющее явно без прицела, – ну не было там никакого сопутствующего блика – замолчало еще через минуту, когда его накрыли разрывы сосредоточенного огня бортового залпа всех трех мониторов.

Еще через пятнадцать минут, совершив два боевых галса, корабли встали на швартовку у левого берега напротив Периправы. По расчищенному рейду пошли корабли флотилии и суда Черноморского пароходства.

В 11 часов 50 минут последний из шестнадцати кораблей и катеров Дунайской флотилии покинул рейд Периправы. Всего четыре лодки с десантниками, примерно пятьдесят бойцов, покинули район высадки, остальные остались в Периправе.

Мы идем к Черному морю.