Читать книгу «Последний из Баскервилей» онлайн полностью📖 — Игоря Ривера — MyBook.

Глава десятая. Гибель дворецкого

Через день Мортимер подтвердил, что смерть Берил наступила вследствии остановки дыхания, вызванной передозировкой опиума. Для меня это было ясно с самого начала, но приятно было узнать, что мое первоначальное заключение было верным. Однако в заключении коронера не было слова "самоубийство" и в местной газете об этом тоже не появилось ни слова. Никто, по-видимому, не собирался выносить случившееся на суд публики.

Я поинтересовался, когда похороны. Выяснилось, что отпевать ее будут через два дня, в Портленде и похоронят там же. Между тем, у Баскервилей был свой склеп на местном кладбище. Мне показалось странным, что тело повезут в город, до которого довольно далеко, но Мортимер объяснил, что Берил была католичкой. Она и в местную англиканскую церковь не ходила. Ездила в католическую, за двадцать миль.

Степлтон вернулся. Говорили, что он немного не в себе после смерти сестры и я решил зайти к нему, выразить хотя бы формальное соболезнование. Показалось бы странным, не сделай я этого.

* * *

Сэр Джек, как это ни пошло звучит, был пьян в сопли, как говорили у нас в бригаде. Я нашел его сидящим на скамейке в тисовой аллее в компании с бутылкой виски. Увидев меня, он кивнул и протянул бутылку мне.

– Извините, Ватсон. Стаканов нет. Они, знаете-ли, имеют обыкновение падать на землю и разбиваться. Давайте уж так… Или не пейте, если не хотите.

Я не стал ему рассказывать, как однажды в Афганистане пил в палатке с двумя умирающими солдатами. Там ничего нельзя было сделать, они знали, что умрут и смеялись над тем, что это лучшая выпивка в их жизни, потому что последняя. Боли они не испытывали, морфина у меня было достаточно. Фляга с ромом ходила из рук в руки и вместе с нами той ночью пила смерть… Я просто сел рядом, взял бутылку и отпил глоток, равнодушно отметив про себя, что это редкий и очень дорогой “Далмор” и что не так давно я где-то видел такую же бутылку.

Со стороны поместья донесся стук. Я повернул голову в ту сторону и Степлтон, заметив мое движение, сказал:

– Это Бэрримор. Чинит крышу. При предыдущем баронете ее отремонтировали, но сделали всё как попало и она начала протекать этим летом.

– Я пришел…

– Знаю! Не нужно разговоров. Просто пейте.

Я сделал еще глоток и вернул бутылку. Степлтон равнодушно забрал ее, сунул в карман пальто и сказал:

– На этой аллее нашли тело сэра Чарльза. Мы сидим как раз напротив того места, где оно лежало. Я специально приказал поставить здесь скамейку и это виски, кстати, тоже из его запасов.

– Отчего он умер? – спросил я в надежде вызвать его на откровенность.

– Инфаркт! – он пьяно покачал головой. – Ах, если бы всё было так просто… Мортимер рассказывал вам, что он нашел здесь рядом собачьи следы?

– Да, рассказывал.

– Нам с Берил тоже. Я тогда посмеялся про себя над его глупой верой в инфернальное зло. Проклятье не в собаке, Ватсон, совсем нет! Оно в другом.

– В чем же?

– В том, что когда Баскервиль достигает исполнения своих желаний, ему напоминают про его место в жизни и всё отнимают. Понимаете? – он посмотрел на меня и в глазах его была боль. – Ад, или небеса делают это – не знаю, но именно так всё и происходит. Не ищите здесь логики, или смысла… Пойдемте лучше в дом.

Степлтон встал и его повело в сторону. Я поддержал его под локоть. Он поблагодарил:

– Спасибо, Ватсон. Вы…

Он не договорил. Со стороны поместья донесся короткий крик. Я быстро повернул голову и успел увидеть тело, летящее с крыши. Оттолкнув меня, Степлтон бросился к дому. Я побежал за ним, но, хотя он и был пьян, догнал только у тела дворецкого, лежавшего на мощеной камнем дорожке.

– Вот так, Ватсон… – пробормотал Джек, когда я пытался нащупать пульс. – Ни логики, ни смысла. И почему-то всегда расплачиваются другие люди, а не ты.

– За что расплачиваются? – спросил я.

Он не ответил и ушел в дом. Я вошел следом за ним. Нужно было найти кого-то и послать за полицией, да и Степлтона в таком состоянии одного оставлять было нельзя. Кто знает, что придет ему в голову? Мортимер говорил, что в запасах лекарств оставалось еще несколько пакетиков с опиумом.

В коридоре мне удачно подвернулась Полина. Она выскочила прямо на меня из-за поворота и шарахнулась в сторону, испугавшись моего неожиданного появления. Ее я и отправил в Гримпен. Степлтон к тому времени уже сидел за столом на стуле, положив голову на руки и похрапывал. Сейчас ему ничего не угрожало и я решил подняться на крышу. Нет, я сам видел, что когда дворецкий падал, там никого не было, но возможно, меня просто потянуло туда мое любопытство?

Расположение лестниц в доме я уже представлял и без труда нашел ту, что выходила на чердак. Тут было довольно светло. В открытое окно били лучи солнца, была прекрасно видна дорожка ведущих к нему следов, протоптанная в пыли. К окну была приставлена лесенка, рядом стояло ведерко со смолой, а угол чердака был завален всяким хламом, по-видимому оставленном строителями, чинившими крышу. Я выглянул в окно. Покатая поверхность, без ограждений – не удивительно, что он упал. Тут ему даже зацепиться было не за что было, пока он катился к краю.

Когда я закрывал створки, мне попалась на глаза лежащая чуть в стороне от прочего мусора веревка. Странный у нее был цвет – черный, как будто специально покрасили. Подойдя к ней, я потрогал ее измочаленный конец. Так и оказалось: на пальцах остался темный след. Веревка была специально зачернена, по-видимому: самой обычной сажей. Дымоход ею чистили, что-ли?

* * *

Степлтону я рекомендовал ненадолго уехать из злополучного поместья. Он согласился и по моему требованию дал слово, что пить больше не будет. Сказал, что отправится в свой старый дом, в котором он и Берил жили до того, как он получил наследство. Там теперь обитал только старый слуга, но вся мебель в комнатах осталась на месте.

Глава одиннадцатая. Исповедь

Прошла почти неделя, прежде чем у меня появились свежие новости по этому делу. Всё это время я пытался выяснить предысторию всех действующих лиц этой трагедии, однако добился немногого. Со мной охотно разговаривали о Лоре Лайонс и о Бэрриморах, кое-что удалось выяснить о роде Баскервилей, но как только заходила речь о Степлтонах, люди будто замыкались в себе. Больше же всего я услышал сказок о чудовищной собаке, которую кажется видел по ночам на болотах каждый второй. Стоило только заикнуться об этой легенде – и на меня вываливался такой ворох сплетен, что в нем не разобрался бы и Шерлок Холмс.

Чтобы сделать хоть что-то толковое, я начал отмечать на своей карте карандашом места, где видели пса и странное дело: черные крестики плотно окружили местность вокруг Баскервиль-холла. В других местах зверя встречали редко. Тогда я решил обсудить всё это с Мортимером.

– Посмотри, Джеймс, – сказал я за обедом, показывая ему карту, сложенную так, чтобы на ней был виден Баскервиль-холл. – Я отметил места, где видели собаку. Не замечаешь ничего странного?

Он посмотрел на карту, нахмурился и ответил:

– Она кружила вокруг поместья.

– Дело не в этом! Подумай еще раз.

– Не понимаю, о чем ты, Джон. Вот крестики, их довольно много и они расположены примерно в одном месте. Что тут такого?

– Ты сам сказал это слово: “много”. Пса явно выпускали побегать по болотам, а ты же знаешь, что собака на воле быстро привыкает бегать по одному и тому же маршруту, начало и конец которого – ее дом.

Мортимер заинтересованно наклонил голову.

– Если провести линии от крайних точек к крайним, то получается, что собаку держали на каком-то островке в трясине…

– Да! Примерно в четверти мили от дома Степлтонов. Можешь посоветовать мне человека, хорошо знающего болота? Например, кого-то из пастухов.

– Посоветовать я могу, – сказал доктор, помолчав. – Но никто туда не пойдет.

– Почему?

– Как бы тебе объяснить?.. В прошлом году, после гибели сэра Чарльза, вся наша округа была охвачена ужасом. На болотах нашли беглого каторжника, Сэлдона. Мёртвым, с перегрызенной глоткой и искаженным от ужаса лицом. Потом – наследника, сэра Генри. После этого никто из местных жителей не пошел бы на болото ни днем, ни ночью и кто бы их за это обвинил?

– Но с тех пор прошло столько времени…

– Они не пойдут и сейчас, Джон. Среди людей ходит слух, что Степлтон заключил сделку со Старым Ником. В здешних местах так называют Дьявола. Сделку о том, что в обмен на свою душу получит наследство и титул. Вот только свою душу он отдавать не захотел, а задумал откупиться чужими. Поэтому и умирают вокруг него люди нехорошей смертью.

– Но ты же понимаешь, что…

Тут я перестал улыбаться, глядя в совершенно серьезное лицо доктора Мортимера.

– Чем глупее сказка, тем легче в нее верят. Никто не пойдет с тобой на болота, Джон. Никто. Посули ты ему хоть сто фунтов. И я тоже не пойду, потому что после этого у меня не останется пациентов.

– Решат, что ты тоже прикоснулся к проклятию?

– Да. Такой уж у нас здесь народ.

Я убрал карту. Всё было понятно. Вот почему люди сразу переводили разговор на другую тему, как только речь заходила о Баскервилях. Вспомнилось, что даже приезжавший в поместье констебль не хотел задерживаться в Баскервиль-холле и лишней минуты.

– Однако… – неуверенно пробормотал мой коллега.

– Что?

– Возможно есть человек, который согласится тебе помочь. Помнишь, я говорил, что на болотах погиб беглый каторжник? Девичья фамилия миссис Бэрримор, вдовы дворецкого – Сэлдон. Он был ее родным братом, а теперь она еще и мужа лишилась. Ты говоришь, что Джек отправился в свой старый дом? Это удобный случай поговорить с нею. Может быть, горе и жажда мести развяжут ей язык?

* * *

Надо ли говорить, что я отправился в Баскервиль-холл, как только рассвело. На стук в двери мне никто не открыл. Мне пришлось отправиться в обход дома, к нежилому крылу и постучаться там, но снова безрезультатно. Было такое ощущение, что дом пуст. Ни одного огонька в окнах, ни одного дымка из труб.

Погода выдалась очень пасмурная, ветер гнал по небу низкие облака и раскачивал деревья в парке. Казалось, что черная громада поместья безмолвно отталкивает меня и гонит прочь. Настроение у меня было мерзопакостным (еще бы, прогуляться под моросящим дождем четыре мили!) и я решил, что экономка тоже подалась к каким-нибудь своим родственникам, чтобы не оставаться тут одной.

Оставив дверь в покое, я повернулся и пошел вдоль стены к воротам, но повернув за угол чуть не подскочил от удивления, нос к носу столкнувшись с миссис Бэрримор. Она тоже испуганно вскрикнула и прижала руку к груди. Опомнившись, я приподнял шляпу и поздоровался.

– Здравствуйте, доктор, – ответила она. – Я уже думала, что мне послышалось.

– А где вы были?

– В сторожке. Очень уж страшно тут одной, в этом доме.

– А как же Полина? Разве она не с вами?

– Я не знаю, где она, мистер Ватсон. И я очень беспокоюсь за девочку. Возможно, она ушла к моим родственникам в Кум-Трейси – она там часто бывает и хорошо знает дорогу.

– Миссис Бэрримор… – я запнулся, не зная, с чего начать. – Я хотел поговорить…

Женщина опустила глаза и сказала:

– Пойдемте, в сторожку доктор. Не дай бог этот дьявол увидит нас вместе.

– Вы говорите о Степлтоне?

– О ком же еще? Пойдемте быстрее! – и она засеменила в сторону ворот, забавно покачиваясь из стороны в сторону.

В маленьком домике было очень тепло. В печке горел уголь – вот почему она почти не дымила и я не смог сразу определить, что там кто-то есть. Из мебели здесь были только стол, стул и кровать. Даже не кровать, а деревянный топчан с лежащим на нем одеялом. На него и опустилась миссис Бэрримор, показав мне на стул и сказав:

– Садитесь, сэр. Что вы хотели узнать?

С чего начать, я даже не представлял. Вернее, вопросы-то у меня были, но я не знал, как их поделикатнее задать. Наконец, я спросил у нее:

– Почему вы назвали своего хозяина дьяволом?

– А как мне его еще называть, если он убил двух моих предыдущих хозяев и брата?

– Вот как? И как он это сделал?

Она вздохнула и ответила:

– Вот что я вам скажу, мистер Ватсон… Здесь в округе никто не станет свидетельствовать против хозяина Баскервиль-холла. Его боятся. Ему даже в глаза никто не смотрит, если встречают на болотах, хотя правду знают многие. У него была собака. Огромный зверь, с теленка ростом. Люди шепчутся, что такой породы не бывает и что щенка ему прислали прямо из ада. Примерно три года назад она появилась у Степлтона и с тех пор люди больше не ходили на болота по ночам.

– Они, наверное, и раньше туда по ночам не особо шастали?

– Нет, сэр! У нас тут много охотников, а на болотах полно птицы. Но сейчас никто уже не пойдет на рассвете пострелять бекасов и пастухи никогда не остаются на ночевку. У меня был брат, мистер Ватсон. Младший брат. Он совершил преступление и его отправили в каторжную тюрьму, в Принстаун. Оттуда он сбежал и пришел к нам, в поместье. Что было делать? Я приказала ему спрятаться на болотах, а мой муж носил ему еду. Мы копили для него деньги на билет в Америку, но однажды муж нашел брата мертвым. Его убила собака.

– Были следы укусов?

– Да. Его всего изгрызли. Муж весь трясся от страха, когда вернулся и два дня боялся выйти из поместья.

– А оба баронета? Как погибли они?

– Старого сэр Чарльза нашли на тисовой аллее. Он умер от страха, сэр! У него разорвалось сердце, когда он увидел чудовищного пса вечером.

– Но ведь этого никто не видел. Как вы можете утверждать?

Она покачала головой.

– Я видела! Я знала, что у хозяина будет свидание на аллее, потому что нашла недогоревший обрывок письма в камине. Его написала Лора Лайнс. Там была ее подпись с монограммой: “Л.Л.”

Мое предположение о том, что именно Лора заманила старого баронета в ловушку, подтвердилось. Значит, все-таки Степлтон избавился от свидетельницы?

– Потом я все рассказала мужу, но мы решили молчать. Ведь нам все равно никто не поверил бы. Потом приехал молодой баронет, влюбился в мисс Степлтон, вышел один на болота и повторил судьбу сэра Чарльза. И тогда наследником объявил себя этот человек. Муж сказал мне: “Если уж мы ничего не можем сделать, то давай поможем ему!” Я его отговаривала, но он сделал по-своему. Снял со стены фамильный портрет сэра Гуго и отнес судье. У Степлтона были все нужные бумаги, но судья сомневался. Картина, подтвердившая сходство, стала последней каплей.

– И его признали наследником? – спросил я. – Без вопросов, почему он вот так жил неподалеку и никто не знал, что он родственник Баскервиля?

– Он сказал, что сэр Чарльз и сэр Генри знали о родстве, просто они никому не говорили об этом. Так он стал хозяином Баскервиль-холла и тогда мой муж попросил его разрешить нам взять воспитанницу. Степлтон согласился. В тот момент он был готов выполнить любое наше желание. И мы взяли Полину из детского дома.

А я со слов покойной Берил Степлтон понял, что Полина – воспитанница Степлтонов. Значит, на самом деле ее взяли из приюта Бэрриморы!

– Какое-то время я была счастлива. Прекрасная девочка, ласковая, послушная, услужливая… У нас с мужем не было детей, но как раз такую дочь я бы и хотела. И вот однажды я нашла Полли в ее комнате, всю в слезах и в крови. Она рассказала, что хозяин ее…

Миссис Бэрримор разрыдалась.

– Что!? Он ее… – я не поверил своим ушам.

– Не верите? Вот и никто бы не поверил, а он ведь не зря так похож на Проклятого Гуго! Теперь понимаете, почему я называю его дьяволом и почему я так беспокоюсь за Полли?

Тут она широко распахнула глаза и с ужасом уставилась в окно. Я повернул голову. За стеклом маячила огромная собачья голова.

1
...