Звери в сумерках

Синий "мерсовоз" весьма потертого вида уже ждал их рядом с расположенной у садоводства остановкой. Три студента и две студентки из их группы сидели в тени растущей у дороги березы, передавая по кругу пивную бутылку. При появлении девушек они приветственно зашумели.

– Что, завтра на консультацию никто не идет? – спросила Лена, подойдя.

– Отменили, – ответила ей одна из девушек и протянула Наташе бутылку. – Мы только что из деканата. Завтра и послезавтра занятий нет, сессию продлят. Бухай смело!

– Я поехал машину ставить, – сказал Антон. – Вытаскивайте мясо.

Из багажника было извлечено пластмассовое ведерко с замаринованной в нем свининой, мешок с остальными припасами, две упаковки пива и "мерс" уехал, обдав всех на прощание бензиновой гарью.

– Вы что, осаду собрались выдержать? – спросила Лена, оценив размеры мешка.

– Все сожрем, никому не оставим! Берите бутылки.

Сад наташиных родителей был совсем рядом, куда идти она знала. Неся в руках шесть запаянных в пленку "полторашек", девушка первой направилась на узкую, только-только легковушке проехать, "линию", через сотню метров свернув на полузаросшую травой тропинку между заборами. Знакомая калитка была заперта на висячий замок и Наташа полезла в сумку за ключами. Они вошли. Пиво сразу отправилось в наполненную дождевой водой эмалированную ванну, девушки начали накрывать на стол, парни – разжигать мангал. Потянуло дымком. Послышалось жизнерадостное чихание и смех. В маленьком двухэтажном домике включился радиоприемник. Вечер обещал быть удачным.

Однако расслабиться никак не получалось. Выпила Лена изрядно (не пива, разумеется, а вина), но вместо приятного опьянения получилось что-то непонятное: вроде бы и окосела, но было это как фронтовые сто граммов перед атакой. Несмотря на хорошую закуску, ее слегка мутило, поэтому когда начало темнеть, она вызвалась сходить за дровами, решив, что если уж стошнит, то хотя бы не при всех. Взяла в прихожей старую куртку-ветровку и пошла. Лес был рядом, но заходить в него не было необходимости. К садоводству выходила просека, в конце которой с прошлого года были свалены тонкие деревья, оставшиеся после осенней вырубки. Их даже не вывозил никто. Дачники за лето все растаскивали на дрова.

Присмотрев березовый ствол толщиной в руку, девушка ухватилась за него и потянула. Тот сначала не поддавался, но потом вылез. Она, не рассчитав усилия, села на задницу и обругала себя за то, что не надела джинсы.

– Осторожней! – сказали сзади.

Она обернулась. Это произнес Тоха, протягивавший ей руку. Опираясь на нее, девушка поднялась и спросила:

– На помощь послали?

– Я сам пошел.

– А как же Наташа?

– Наташа нажралась в сосиску. Там еще вино было, она два стакана махнула. На втором этаже дрыхнет. Остальные танцуют.

– А ты?

– Я здесь, как видишь.

Он стоял очень близко и откровенно пялился в вырез ее платья.

– Ты что? – спросила она, хотя и так все было понятно.

Лена сделала шаг назад, потом вбок. Парень повторил ее движение, оттесняя к деревьям.

– Только не кричи, ладно? – тихо прошептал он.

Был бы смысл кричать? Начало мая, середина недели. В садоводстве почти никого нет.

– Ты мне еще с первого курса нравилась и как ты на меня смотрела, я тоже видел.

– Нет! Ай!

Лена сделала еще шаг в сторону, но нога поскользнулась и она полетела в неглубокий овражек, по краю которого шла просека. Тоха, машинально схвативший ее за руку, тоже упал, но съехал вниз на коленях. Оказался сверху, удачно прижав ее руки. Лена дернулась изо всех сил. Ничего не вышло. Спина плотно лежала между кочками, освободиться не удавалось. Без труда удерживая ее одной рукой, Тоха расстегнул второй пряжку ремня и наклонился.

– Удачно вышло, – прошептал он. – Ты…

* * *

Она так никогда и не узнала, что он хотел сказать. Сзади послышалось тихое рычание. Парень вскинулся, выставил перед собой руки и какая-то черная тень буквально снесла его прочь. Лена услышала шум борьбы и громкий хрип.

Руки и ноги теперь были свободны. Ее ничего не удерживало и девушка, перекатившись на бок, начала подниматься. Начала и сразу остановилась, стоя на четвереньках в довольно пошлой позе. Тоха оценил бы, если бы сейчас не хрипел и не дергался там, за спиной, а зверю, с которым она оказалась буквально нос к носу, на ее позу было наплевать.

Здоровенная черная собака глядела ей прямо в лицо, причем глядела сверху вниз, наклонив голову. Вот только не бывает у собак таких глаз. Обычно у них не виден белок, а у этой зрачки были совсем маленькими и… Лена с ужасом осознала, что глаза у пса человеческие. Шум сзади затих. Вторая собака, копия первой, появилась перед ней и уселась, вывалив язык и скаля длинные окровавленные клыки. Шерсть на ее морде слиплась и ясно было, от чего.

Сверху что-то зашуршало. Мужской голос позвал ее по имени.

– Лена!

– А? – машинально отозвалась она, не отрывая взгляда от собачьих глаз.

– Что тут у тебя творится?

Собаки не шевелились. Девушка наконец вспомнила, что надо дышать и шумно втянула в себя воздух, ощутив странный слабый запах.

– Дядя Саша! Вы?

– Да. Что с тобой?

– Осторожней! Тут собаки.

– Где?

Повернув голову, Лена увидела перед собой только заросшее травой дно оврага. Осмотрелась. Нет, никого! А Тоха…

Тоха уже не дергался. Лежал, раскинув руки и даже в полутьме было видно, что вместо лица и горла у него кровавое месиво.

Вот что это за запах был! Пахло кровью. Спрыгнувший сверху мужчина протянул ей руку.

– Вставай. За что ты его так?

– Это не я! – она замотала головой. – Тут были собаки. Он хотел меня… А они… Ох, даже вспомнить страшно!

– Собаки, говоришь? А ты как здесь очутилась?

– За дровами пошла.

– Ясно. Ну, тогда берем твои дрова и валим отсюда.

– А он?

Дядя Саша мельком взглянул на труп и сплюнул.

– Чем ты ему поможешь? Уходим, пока не увидел никто.

Странно, но выпитое пиво так и не попросилось наружу.

* * *

Появлению дяди Саши никто из студентов не удивился. Сосед по даче, услышал музыку, подошел, помог дотащить четыре березовых дрына. Ничего странного, наоборот: спасибо надо сказать. Ему сразу налили стаканчик водки, он выпил, не поморщившись, закусил кусочком колбаски и начал рассказывать, как они с Леной в выходные ходили по закоулкам метрополитена и как он со своей ротой строил всякие спецсооружения по всей стране.

– Убежища всякие, укрытия, линии связи подземные и тому подобное. Вы думаете, что под Москвой много нарыто? Много, да… А в Севастополе базу подводных лодок видели? Там половину Черноморского флота спрятать можно, если корабли нырять научатся. В Москве конечно тоже много всего, но не такое объемное. Здесь рыли метростроевцы, а у них все стандартно: проходческий щит шесть метров в диаметре поставили – и поперли! Или вообще с поверхности…

– Как с поверхности? – спросила Наташа, которая к ночи проснулась, поинтересовалась, где Тоха, получила ответ, что его видели идущим в сторону стоянки, проворчала: "Опять пьяным катается!" – и начала набираться по-новой.

– А так! – дядя Саша поддержал её, чокнувшись с нею. – Выкапывается котлован, бетонируется и готово! Станции метро на окраинах Москвы так и делаются.

– Я слышал, что метро от ядерной бомбы не защитит, – сказал кто-то из парней.

Пенсионер снова налил водку в стаканчик.

– Смотря от какой бомбы и смотря какое метро. Когда испытывали ядерные бомбы в Семипалатинске, под полигоном рыли тоннели и проверяли их на устойчивость. Те, что поглубже, вполне выдерживали. Сейчас конечно заряды помощнее стали, но зато и конструкции покрепче. В общем, можно отсидеться. Однако я вам страшную тайну сейчас открою! Метро не предназначено для того, чтобы людей спасать. Если туда хотя бы миллион народу загнать, то они просто задохнутся через пару дней. На поверхности ещё пожары не прогорят, а под землёй уже будет кладбище.

– А для чего тогда!? – возмущенно зашумели студенты. – Там и в войну прятались люди.

Дядя Саша в ответ только рассмеялся.

– В ту войну термоядерными не кидались, а в следующую обязательно будут. Нет, ребята. Метро – это транспорт, а не укрытие. Если вам повезет там оказаться во время бомбежки, то не отсиживайтесь, а топайте к концевым станциям. Смотрите, откуда воздух идет и – навстречу ему. Тут конечно может так оказаться, что вы пошли и в тупик уперлись, а сзади народ напирает. Тогда плохо. Задавят. Но задохнуться нисколько не приятнее. Кто успеет по тоннелям выйти – тот выйдет. И не надо думать, что удастся там, под землей, какую-то жизнь наладить, как в книжках пишут. Не выйдет.

Потом он начал рассказывать армейские истории. Голос его действовал усыпляюще и вскоре изрядно пьяные студенты расползлись по брошенным на пол фуфайкам. Наташка заснула прямо на столе и дядя Саша при помощи Лены перетащил её на кровать. Пока он её нёс, она назвала его Тëмой и попыталась поцеловать. Оставив её обнимать подушку, дядя Саша вернулся к Лене.

– Знаешь, я ведь тридцать седьмого года рождения, – сказал он. – Совсем мелким был, когда война началась. Бомбежки начались, налеты… Мы на ночь в метро спускались, на кольцевую линию.

– Не надо больше историй, дядя Саша! – сказала Лена. – Что происходит? Что это за собаки были? Я знаю, что вы знаете.

Он покачал головой.

– Погоди, не гони. Если я тебе сейчас все разом выложу, то ты сначала не поверишь, а потом у тебя чердак поедет. Помнишь, что я тебе говорил? Случаи были, так что не спеши узнать все и сразу.

– Я хочу знать!

– Кто понял жизнь, тот не спешит. Тебе и так сегодня неплохо досталось. Пойдем-ка ко мне. Я ведь не соврал, что у меня дача здесь. Мир тесен, девочка и это очень хорошо.

Он поднялся и совершенно трезвой походкой, хотя выпил не меньше бутылки, пошел к калитке. Лена тоже встала и послушно последовала за ним.

Идти было недалеко. Два поворота – и её провожатый толкнул ногой дверь в проволочном заборе. Та жалобно заскрипела и распахнулась. Домик у него был совсем маленький, обсаженный какими-то кустами. Какими – Лена в темноте не разглядела.

– Проходи. Сейчас печку затоплю, а то ночь холодная будет.

Пока девушка осматривалась, он забросил в стоящую посередине комнаты железную печурку несколько поленьев, плеснул туда же полстакана какой-то жидкости и кинул спичку. Внутри вспыхнуло и загудело пламя, высветившее из мрака стол с парой табуреток.

Сняв металлическую заглушку сверху, мужчина поставил на огонь чайник, сел и сказал:

– Садись и ты. Рассказ не то, чтобы долгий, но и не короткий…