Глава 1
Институционализация международного молодежного туризма

Как уже отмечалось, первые шаги международный молодежный туризм сделал в структуре Всесоюзного центрального совета профессиональных союзов (ВЦСПС) и «Интуриста». Он с самого начала развивался как тематический (в ряде случаев – организационно самостоятельный), охватывая различные категории молодежи – рабочую, учащуюся и сельскую. С образованием «Спутника» эта работа стала целенаправленной^[31].

Вопрос о развитии международного (в том числе молодежного) туризма в СССР рассматривался директивными инстанциями при активном участии партийного руководства страны на протяжении 3 лет – в 1955–1957 гг.^[32] 14 июля 1955 г. Президиум ЦК партии одобрил упрощенный порядок оформления разрешений на выезд за границу и выдачи коллективных виз советским гражданам, «отобранным ВЦСПС в туристские группы для путешествия в страны народной демократии». Но оформление выезда в капстраны продолжилось «в установленном порядке» через Комиссию по выездам за границу. МИД СССР поручалось договориться с правительствами стран народной демократии о пропуске через границу советских граждан, направлявшихся на санаторно-курортное лечение по внутренним советским паспортам при наличии въездной визы соответствующей страны и курортной путевки или направления Министерства здравоохранения СССР^[33].

Второе (после двух «круизов» начала 1930-х годов) рождение выездного туризма было связано с введением новой редакции Устава «Интуриста», утвержденного приказом Министерства внешней торговли СССР № 384 8 августа 1955 г. Новый Устав открывал возможности для «развития всех видов туризма, как в Советский Союз, так и из Советского Союза». Таким образом, в задачи «Интуриста», помимо организации въездного туризма и обслуживания транзитных иностранных пассажиров, было впервые включено «содействие развитию выездного туризма»^[34]. Начало новому (молодежному) направлению в туристической отрасли страны положили Постановление ЦК ВЛКСМ «Об укреплении связей с молодежными организациями стран народной демократии» (август 1956 г.)^[35] и VI Всемирный фестиваль молодежи и студентов, прошедший в Москве в июле – августе 1957 г.

После окончания Второй мировой войны Всемирной федерацией демократической молодежи (ВФДМ) совместно с Международным союзом студентов (МСС) в целях укрепления единства молодежи всех стран и сплочения ее сил в борьбе за мир стали проводиться всемирные фестивали молодежи и студентов. В фестивалях участвовали самые разные организации (коммунистические, социалистические, профсоюзные, спортивные, религиозные, крестьянские, учащейся молодежи) и культурные объединения. В первом фестивале молодежи, состоявшемся в июле – августе 1947 г. в столице Чехословакии Праге, приняло участие 17 тыс. делегатов из 71 страны. К 1957 г. страны социалистического лагеря фактически монополизировали организацию молодежных фестивалей: после Праги форумы молодежи прошли в Будапеште, Восточном Берлине, Бухаресте и Варшаве^[36]. Видимо, поэтому не скрывалась идеологическая роль Московского фестиваля. Первый секретарь ЦК ВЛКСМ А.Н. Шелепин после завершения молодежного форума отдельно подчеркнул его вклад в разрушение за рубежом недоверия к нашей стране^[37]. Эффективность советской народной дипломатии отмечал депутат греческого парламента и видный деятель Аграрной партии Греции Лимбирдис: «Открыв двери для зарубежной молодежи и пригласив ее на фестиваль, Советский Союз сделал гораздо больше, чем любые дипломаты»^[38].

Москва принимает фестиваль

Обнаруженная в фонде Комитета молодежных организаций (КМО) СССР аналитическая записка о возможной отмене или переносе VI Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве в связи с последствиями венгерских событий (не ранее 15 ноября 1956 г.) содержит 10 аргументов против и 9 за проведение фестиваля. В частности, возникли трудности с пересмотром программы, которая «разрабатывалась… в период ослабления международной напряженности и расширения международных связей». Хозяева фестиваля стояли перед дилеммой: «Нельзя допускать того, чтобы она была левой, так же как нам и не выгодно, чтобы она была правой»^[39]. Однако было немало аргументов и в пользу международного молодежного форума, само проведение которого служило демонстрацией стремления «к миру и дружбе между народами, к расширению связей», сохраняло «установившуюся традицию в международном молодежном движении» и способствовало борьбе «против антисоветской пропаганды». Отмена же фестиваля могла стать «серьезным ударом для демократических молодежных организаций в капиталистических странах»^[40].

Но, как мы знаем, возобладали аргументы «за». Действительно, можно говорить об успешном применении методов народной дипломатии, особенно с учетом того, что подготовка к фестивалю проходила в условиях антисоветской кампании в связи с событиями в Венгрии. Противодействие поездке туристов на фестиваль прямо или косвенно (путем неофициального давления на туристические фирмы и их клиентуру) оказали правительства Японии, Италии и ряда других стран. Управление железных дорог Франции отказалось выделить специальный поезд для французской делегации, а швейцарские власти вообще отменили поездку в Союз. Бергенская пароходная компания запретила заход парохода «Метеор» в Ленинград, а Шведская пароходная компания аннулировала заключенный ранее договор. Многие печатные издания отказывались размещать рекламные объявления о путешествиях в СССР, а в ряде стран усложнили процедуру получения виз для поездки в Советский Союз. Против дальнейшего расширения туристского обмена с нашей страной выступил Британский совет по культурным связям. Западные страны не стеснялись использовать и шантаж в отношении третьих стран. Так, США предупредили мексиканскую фирму «Туризмо С.А.», что Департамент иммиграции не будет возобновлять визы на въезд в Штаты «лицам, которые когда-либо и с какой-либо целью были в России»^[41]. Понятно, что для клиентов фирмы угроза лишиться возможности посещать Соединенные Штаты оказалась более весомой, нежели перспективы разового визита в СССР.

Но, несмотря на противодействие, численность только официальных делегатов фестиваля, представлявших 131 страну мира, составила 34 тыс. чел. И это не считая более 2 тыс. журналистов из 62 государств^[42]. Такой концентрации иностранцев Москва никогда ранее не видела. Впрочем, для устроителей форума, ориентировавшихся на широкое страновое представительство, повод для победных реляций давало даже прибытие делегаций, состоявших из одного человека (например, кенийской, мозамбикской или новозеландской). Впервые в молодежном фестивале приняли участие делегаты из 17 стран, в том числе из Эфиопии, Ганы, Афганистана, Либерии и др. В силу нараставшей борьбы СССР и США за сферы влияния в бывших колониях многие из делегатов стран третьего мира приехали в Москву за счет учредителей. Для этого был создан Международный фонд фестиваля в размере 227 тыс. долл.^[43]

Очевидна ориентация устроителей фестиваля на участие представителей самых различных слоев молодежи и молодежных организаций. В целях пропаганды молодежного форума с учетом пожеланий Международного подготовительного комитета, ВФДМ и МСС было издано значительное количество плакатов, листовок, афиш, проспектов, программ, справочников и разговорников, альбомов, марок и открыток^[44].

После длительного перерыва в фестивале приняло участие более 200 югославских делегатов, что должно было свидетельствовать о новых взаимоотношениях внутри соцлагеря. Кроме того, фестиваль стал попыткой тиражирования в определенных кругах западной общественности образа СССР как молодежной коммунистической альтернативы «загнивающему» буржуазному миру. Декларированный интернационализм заставлял партийное руководство смотреть сквозь пальцы на романы советских граждан с иностранцами. Фестиваль продемонстрировал и новый подход к презентации советской действительности. На церемонии открытия, состоявшейся 28 июля на Центральном стадионе им. В.И. Ленина в Лужниках, Председатель Президиума Верховного Совета СССР К.Е. Ворошилов выразил уверенность, что «каждый народ имеет право строить свою жизнь так, как он хочет». Но одновременно он убеждал делегатов, что становление «на путь социалистического развития» все новых стран и народов является «закономерностью исторического развития общества», так как «социализм – наиболее прогрессивный общественный строй»^[45].

Таким образом, советское руководство понимало сложность работы с большим количеством иностранных гостей. С одной стороны, перед ним стояла задача создания естественной и искренней атмосферы праздника, а с другой – сохранения собственных политических и идеологических задач. Контрпропагандистская кампания среди иностранцев была возложена на оказавшуюся в центре внимания западных гостей венгерскую делегацию. Следует признать, что позиционирование венгерской оппозиции в качестве «рецидива фашизма» и попытки реставрации хортистского режима нашло понимание в демократических молодежных кругах. Так, один из представителей делегации Западной Германии признался, что «фактически первый раз слышал правду о событиях, которые произошли в Венгрии»^[46].

Помимо антифашистской темы, важным направлением работы фестиваля стали пацифистские акции, например, встреча молодежи стран Балтийского бассейна под девизом «Балтийское море должно стать морем мира и дружбы». Кроме того, была организована встреча молодых парламентариев, представлявших законодательные собрания не только социалистических стран, но и Великобритании, Греции, Бразилии, Египта, Чили, Индии, Японии и др. Примечательно и отсутствие в пропагандистской кампании антирелигиозной составляющей. Напротив, программа фестиваля предполагала серию дружеских встреч религиозного содержания, в частности встречу молодых христиан^[47].

Значимое место в программе фестиваля отводилось демонстрации достижений советского строя. В ряде случаев, помимо рекламы подлинных успехов, удавалось преподносить в качестве динамично развивавшихся даже проблемные секторы советской экономики. Например, представители английской строительной организации после посещения Постоянной всесоюзной строительной выставки оставили восторженную запись в книге отзывов: «Строительство в СССР ведется на высоком уровне современной техники, с высокой культурой производства». Шведских туристов привела в восхищение не только благоустроенность подмосковного колхоза им. Ленина, но и чистота на других отобранных для показа московских предприятиях^[48].

2–3 августа в 27 колхозах, совхозах и МТС Московской области прошли встречи и экскурсии для зарубежных гостей фестиваля. В колхозе имени Сталина Ногинского района (с. Балобаново) побывали члены делегации Ирака. Чеховскую МТС посетила делегация Норвегии, колхоз «Красное знамя» Мытищинского района – делегация Уругвая. Были и смешанные группы. В колхоз им. Ленина Ленинского района приехали студенты сельскохозяйственных учебных заведений из Румынии, Болгарии, Чехословакии и Венгрии. Ленинскую МТС Ленинского района посетили студенты сельскохозяйственных учебных заведений из Туниса, Франции, Индонезии, Судана, Бельгии, Алжира и Австрии. Впрочем, не обошлось без накладок. Так, польская молодежная делегация опоздала на встречу с молодыми механизаторами Ульянинской МТС Бронницкого района на полтора часа, а после экскурсии один из гостей заявил, что «в СССР… там, где плохо, туда трудно попасть» и что советскую молодежь не пускают в Польшу. Во время приема гостей из Люксембурга в совхозе «Белая дача» Ухтомского района «имел место неприятный факт плохо подготовленного обеда. На покосившихся столах, накрытых простынями, кучами были навалены помидоры, огурцы, черный хлеб. Было много водки, вина, пива. Стулья отсутствовали». При посещении колхоза имени Хрущева делегацией Канады, в которой было много украинцев-эмигрантов, один фотокорреспондент фотографировал престарелых, неопрятно одетых колхозников, выискивал кучи мусора, неблагоустроенные улицы и места. Но в целом, как подчеркивалось в докладной записке Московского горкома комсомола, встречи делегатов прошли хорошо^[49].

Не обошлось и без антивоенной риторики. По сценарию, разработанному режиссером мероприятий фестиваля Иосифом Михайловичем Тумановым, традиционный с начала 1920-х годов жанр театрализованного митинга был максимально насыщен визуальными и звуковыми эффектами: выступлениями симфонического оркестра, хоровых ансамблей и вокалистов из разных стран, демонстрацией на гигантском экране заранее смонтированных кинокадров, а также презентацией огромных художественных панно и антивоенных плакатов. На сцене появлялись группы людей, представлявшие основные категории пострадавших в годы войны: инвалиды с боевыми наградами, сироты в детдомовской форме, вдовы и скорбящие матери в траурных одеждах. Кульминацией театрализованной постановки стала трагедия Хиросимы. Мероприятие специально проводилось в день 12-й годовщины со дня атомной бомбардировки этого японского города^[50].