Сначала была тишина. Но в ней что-то мешало. Далёкий, настойчивый звонок телефона прорвался, наконец, сквозь туман сна и дошёл до глубин опустошённого сознания. Глаза медленно открылись, и рука потянулась к светлому пятну экрана телефона на тумбочке.
– Лейтенант Линдстон? – прозвучало где-то далеко-далеко, как в космосе, но мозг уже начал работать. Первая мысль была простой – у кого это такой резкий скрипучий голос в управлении? – Лейтенант Линдстон? – повторили в трубке.
– Да, я слушаю, – еле-еле, булькая и хрипя одновременно, произнёс он.
– Это сержант Хастон. У нас происшествие. В одном из домов обнаружен труп женщины. Есть подозрение, что это ваша жена.
– Что?.. – несколько секунд в голове был слышен гулкий стук сердца, и больше – ничего. Язык во рту вязко прилип к нёбу, и в горле запершило от отвратительного горького привкуса спиртного. – Повторите, – еле слышно попросил он.
– Сэр, у нас происшествие… – дальше последовало повторение тех же самых слов.
– Адрес? – он с трудом приподнялся и сел на кровати.
– Сейчас вышлю вам на телефон, сэр.
– Спасибо… О-ох, чёрт! – попытка встать с кровати не увенчалась успехом. В голову ударила резкая боль. Прямо в середину мозга, затем разошлась ото лба к вискам и опустилась по затылку к плечам. Надо было срочно что-то принять. В прошлом месяце психотерапевт выписал какой-то новый антидепрессант… Но с утра, после виски, можно ли его принимать? Или выпить аспирин? Чёрт, надо позвонить ему и спросить, что делать.
Внезапно мысли вернулись к звонку, и всё тело сжалось, как перед прыжком через пропасть. Даже боль спряталась в глубине затылка, испугавшись напряжения мозга. Огромный огненный шар приближался к нему, постепенно заливая всё пространство вокруг ярким светом, и в середине стояла Кэрол. Она смотрела на него и не шевелилась. Казалось, голова вот-вот разорвётся от этого, и, сжав виски руками, он застонал. Надо было срочно засунуть голову под холодную воду. Стул, стена, дверь, кран, вода, мурашки по коже – всё это прошло мимо него машинально, но избавиться от видения не получилось. Хотя боль в голове немного отпустила. Уильям быстро переоделся, выпил воды, отчего стало ещё хуже, и всё-таки проглотил одну капсулу нового успокаивающего. Мысли крутились вокруг светящегося шара, не решаясь проникнуть внутрь. Он наблюдал за ним со стороны, блокируя эмоции и стараясь восстановить ход событий прошлым вечером. Взяв бутылку воды, он вызвал такси и вышел на крыльцо. Прохладный весенний воздух приятно коснулся лица. Было всего шесть утра. Взгляд задержался на СМС с адресом, и несколько мгновений буквы плясали перед глазами, как будто специально не хотели соединяться вместе. Но он уже прочитал их и знал, что это дрожит он, вместе с телефоном, а на глазах образовалась влажная плёнка – то ли от слёз, то ли от лёгкого ветра. Шуршащий звук резины по асфальту заставил оторваться от экрана. Надо было ехать. И теперь светлый шар в голове стал чёрным, а фигура Кэрол – белым контуром внутри. Мир в голове перевернулся.
– Волнат-стрит, одиннадцать, – хриплым голосом бросил он таксисту, садясь на заднее сиденье. Машина медленно тронулась вперёд. За окном рябило от жёлтых кленовых листьев, и Уильям закрыл глаза, чувствуя, что в животе возникло неприятное чувство лёгкой тошноты. Лучше было не смотреть в окно. Итак, что же произошло? На экране телефона был адрес психотерапевта. Как Кэрол оказалась в доме доктора Вудрафа? Ясно, что это произошло неслучайно, но тогда что, чёрт побери, могло завести её туда накануне вечером?
– У жёлтой ленты! – сказал он водителю. Такси подъехало к ограждению и остановилось в нескольких метрах от дежурного полицейского. Тот сделал несколько шагов, но увидев, кто вышел из машины, остановился.
– Доброе утро, сэр! – дежурная улыбка, хотя немного виноватая, в глаза не смотрит, переминается с ноги на ногу.
– Привет, Дуглас. Как ты? Сегодня же, вроде бы, не твоя смена.
– Да, но нам приказали срочно выехать. Простите, сэр, инспектор Уилсон просил позвать его, когда вы приедете.
– Том? Он здесь? – это было неожиданно. Хотя, если подумать, вполне предсказуемо. Подняв воротник и засунув руки глубоко в карманы, Уильям повернулся к дому. Знакомая лужайка, почтовый ящик у калитки, ступеньки из тёмного камня и деревянная дверь без стёкол – глухая и толстая. Он почти физически ощутил, как открывает её и входит внутрь. Это ведь было совсем недавно, кажется, пару недель назад…
– Билл! Привет! Как ты? Н-да, вопрос не совсем, но всё же, – добродушное лицо Томаса Уилсона скривилось в неестественной гримасе. – Пошли, поговорим внутри.
– Кто тебя вызвал? – спросил Уильям, поднимаясь по ступеням. Дверь была приоткрыта.
– Патрульный Майк Рит. Ты его знаешь. Я работал с ним в следственном отделе. Когда он увидел, что в доме твоя жена, подумал, что надо посоветоваться со мной. Тоже логично, согласись.
– Не совсем. Надо было сначала в управление, дежурному… Ладно, что тут? – он думал, что не будет волноваться. Но это было невозможно. Всё случилось само собой – в носу защипало и в уголках глаз появилась предательская боль, после которой пространство вокруг растворилось в полупрозрачной пелене слёз. Быстро смахнув их рукавом, Уильям набрал воздух в лёгкие и задержал его там, закрыв глаза и замерев на несколько мгновений. Стало легче. Слёзы отступили. Сейчас надо было собраться с мыслями.
– Надень! – Том протянул ему бахилы. – Тут пока много вопросов. Ребятам надо будет поработать с отпечатками. Не касайся ничего!
– Что произошло? – чувствуя, что инспектор недоговаривает, резко спросил Уильям.
– Думаю, убийство. В пять тринадцать поступил звонок на 911. С мобильного. Без голоса. В трубке молчали. Оператор зарегистрировала звонок, но не бросила трубку. Что-то её смутило. Она запросила определение места, получила подтверждение и передала запрос патрульным. На проверку. Как обычно. Те приехали, дверь открыта. Тишина. Дальше всё вот так, как сейчас. Смотри! – они прошли через узкий коридор к кабинету доктора Вудрафа, и Том сделал шаг в сторону, пропуская его вперёд. Из-под рукава пиджака показался манжет белой рубашки. Она резко выделялась на фоне тёмной кожи его руки. Как полоса между прошлым и будущим – до и после сегодняшних событий.
Уильям посмотрел на него и шагнул внутрь. Стол, кресло, два широких полукруглых дивана, низкий столик со стаканом. Внутри стакана что-то есть, похожее на виски. Кэрол полулежала, откинувшись головой на спинку, колени сдвинуты набок, к подлокотнику. Одна рука безвольно лежит на животе, другая – на диване. Телефон – рядом. Лицо в тусклом свете серого утра выглядело ещё более бледным, чем обычно. Сколько раз он уже видел такой отрешённый взгляд! Неподвижные зрачки, расслабленные губы – как будто спит с открытыми глазами. В горле появился комок. Уильям несколько раз сглотнул слюну, прошёл к дальней стене, стараясь найти что-нибудь мелкое, неприметное, что может легко ускользнуть от глаз экспертов.
– Самоубийство? – спросил он, не веря в эту версию.
– Вряд ли. Пока мы ничего не собрали тут, нельзя сказать точно. Плюс, очень хотелось бы пообщаться с доктором Вудрафом. Ты, кстати, тоже бывал у него? – Том поджал свои широкие мясистые губы, отчего его лицо стало похоже на клоуна в последнем ужастике, который так и не выиграл Оскара, уступив корейцам. Уильям чувствовал, что боль в голове прошла, но тошнота осталась, и теперь это нагромождение глупых образов стало мешать сосредоточиться на обстоятельствах происшедшего. Наверное, ему не надо было принимать дома капсулу с успокаивающим.
– Да, я советовался с ним по поводу депрессии. После Софии, четыре года назад. Тогда было трудно. Мы с Кэрол приходили к нему. Нормальный был человек. Странно. Очень странно. Много вопросов.
– Немало, согласен. Тебе надо будет составить протокол и описать всё, что между вами было. Я не хочу сейчас здесь об этом говорить. Но ты понимаешь?
– Да, конечно! Спасибо, Том, – Уильям вздохнул и отвернулся от тела Кэрол. – Она вчера сообщила мне о разводе. Вечером. Сказала, что работает до конца недели и будет жить у подруги. А потом уедет к матери. И вот как получилось. Не к той подруге попала. Не могу понять, что тут произошло. Между ними точно ничего не было. Я знаю.
– Не спеши с выводами. Тут ничего не ясно. Давай забудем, что ты сейчас говорил. Лучше не спешить. Пойдём, там уже приехали специалисты. Надо решить все формальности. Видимо, тебе придётся сначала рассказать всё следователю.
– Следователю?
– Ну да. Ты же не думаешь, что тебя назначат на это дело, особенно после того, как вечером она сообщила тебе о разводе? – инспектор многозначительно поднял брови вверх, и от этого белки его глаз стали ещё больше, как будто их специально нарисовали на лице белой краской. Уильям кивнул и потёр лоб ладонью. Наверное, Том был прав.
– Мистер Уилсон? – послышалось снаружи. Они вернулись и увидели несколько машин, из которых выходили медэксперты и полицейские. Возле дома стоял сержант Хастон из их управления. – Мне поручено вести это дело, – робко начал он, заметив Уильяма. Невысокий, приземистый, с рыжими кучерявыми волосами, белой кожей, на которой никогда не было загара, он был одним из самых исполнительных полицейских в управлении.
– Понятно, сержант. Лейтенант Линдстон осмотрел место происшествия и готов поделиться с вами своими мыслями. Надеюсь, вы знаете, как заполнять протокол и все формальности? – задал Том риторический вопрос и добавил: – Так что сделайте всё правильно и спокойно. Хорошо, Билл? – было ясно, что он не совсем уверен в его поведении, но Уильям не собирался действовать самостоятельно или мешать сержанту. Его волновало засевшее в голове неприятное предчувствие, похожее на тошноту, которая не отпускала и только усиливалась.
– Не волнуйся, Том, всё будет в норме, – согласился он и кивнул сержанту. – Пойдём к машине. Мне что-то плохо. Надо присесть.
День только начинался, серое небо не обещало солнечной погоды, и город медленно начинал жить своей привычной жизнью. Однако Уильяму казалось, что прошла уже целая вечность и скоро должна наступить ночь.
Сержант Хастон составил предварительный протокол. На следующий день надо было прийти в управление для более подробных показаний. Уильяма записали свидетелем. Система работала по плану, как говорили в офисе. Но в голове постоянно висело чёрное облако, как будто туда залили кислоту и она выжгла весь мозг.
В такси ему снова стало плохо. Выпив воды, Уильям понял, что сделал ошибку – в животе затошнило ещё сильней. Видимо, он только усилил остаточное опьянение после вчерашнего виски. Дома его вырвало прямо на кухне, в раковину. Когда отпустило, Уильям принёс недопитую бутылку из гостиной и вылил её туда вместе с двумя другими, полными, которые стояли в нижнем шкафу. Потом пошёл в спальню и лёг. Его стало знобить. Не раздеваясь, он закутался в одеяло с головой и через некоторое время провалился в сон.
Дверной звонок разрывал тишину несколько минут, но до сознания не доходил. Только когда кто-то потряс его за плечо, Уильям вздрогнул и открыл глаза. Внутри всё сжалось – воспоминания вернулись, а вместе с ними и Томас Уилсон. Он стоял рядом и смотрел на него с сочувствием и грустью – большой, добрый человек, не раз приходивший ему на помощь в сложные моменты.
– Пошли, поговорим? – они спустились в гостиную и прошли на кухню. – Сиди, сиди, – махнул рукой Том. – Я сделаю кофе сам. Тебе – тоже?
– Нет, я бы… воды, но боюсь. Было плохо, когда вернулся. Что там? Ты что-нибудь узнал?
– Да, вижу, что тебе было плохо. Пытался избавиться от виски? Ладно, давай о Кэрол. Сам знаешь, всё зависит от осмотра и экспертизы. Я хочу поговорить с тобой. Что между вами произошло? Билл, я знаю тебя сто лет, ты меня – тоже. Мне надо понять, что происходит.
– Она подала на развод, – потерев лоб ладонью, сказал Уильям и потом ещё раз, более подробно, рассказал их разговор, упомянув Софию и все причины. Том взял кофе, и они прошли в гостиную.
– Много вопросов, если честно, – протянул он, сделав первый глоток и задумчиво посмотрев на пол возле своего кресла. Затем наклонился и что-то поднял. Это была пуговица от блузки. Он поднёс её к глазам и перевёл взгляд на Уильяма.
– Да, вижу. Это её пуговица. Оторвалась вчера, когда она уходила. Том, я вижу, что ты мне не веришь или сомневаешься. Но я рассказал тебе правду.
– Ты же знаешь, что правда в нашем деле не играет никакой роли. Только факты, судья и присяжные. Так вот… факты довольно странные, – Том посмотрел на своего товарища и увидел, как тот весь напрягся и даже немного подался вперёд, явно ожидая от него всех подробностей. Сколько раз он видел это выражение лица в управлении, когда они обсуждали сложные случаи и искали способы найти преступников! Да, он слишком хорошо знал Уильяма, чтобы не верить в домыслы сержанта Хастона, который сразу нашёл мотивы в поведении своего начальника, но Том был осторожней и не спешил с выводами.
– И? – наконец, не выдержал Уильям.
О проекте
О подписке