^{2. Старик}

На берегу тихой бухты, утопая в зелени, стоял огромный трёхэтажный особняк, похожий на средневековый замок. За высокой каменной стеной горели фонари, освещавшие дорожки вокруг дома, по которым не торопясь прогуливались охранники с собаками. Но хотя пространство вокруг дома было ярко освещено, в самом особняке горели только три окна на втором этаже. И лишь немногие знали, что эти три окна были окнами в кабинете хозяина особняка, грозного Жака Лакомба по прозвищу Удав, главы преступного мира Россины, да в общем-то и всей Москаны.

Глядя на Жака, никто бы не подумал, что он скоро разменяет восьмой десяток. Высокого роста, крепкий и энергичный, он выглядел от силы лет на пятьдесят. У него было волевое лицо с глубоко посаженными серыми глазами, и взгляд этих глаз не каждый мог выдержать. Удав имел прекрасное здоровье и постоянно поддерживал его, занимаясь почти каждый день в спортзале, бассейне или тире.

Но сейчас старика Жака преследовала бессонница. Которую ночь он не мог заснуть, предчувствуя беду, и до самого утра мерил шагами пространство своего кабинета. Последнее время дела шли очень плохо, и Лакомб чувствовал, как теряет контроль над ситуацией. Он доверял своим чувствам и знал, что скоро что-то произойдёт, но не мог понять, с какой стороны ждать удара. Судя по последним событиям, неприятности могли появиться отовсюду, и Лакомб постоянно об этом думал.

Старик плеснул себе в стакан очередную порцию виски, сел в высокое кресло и опять задумался. Новый президент Зокадо не оправдал надежд. Лакомб достиг на Москане такого могущества, что последние двадцать лет практически сам назначал очередного президента, мощно финансируя его предвыборную компанию. Эммануэль Зокадо, который был им выбран из многих претендентов, поначалу казался деловым и порядочным человеком, а самое главное полностью зависимым от Лакомба. Он столько раз клялся в преданности старику, что Удав потерял бдительность и поплатился за это. Придя к власти, Зокадо в короткий срок поставил на все ключевые посты в армии и полиции своих родственников, и когда Жак опомнился, было уже поздно. Нет, президент ещё не пошёл с ним на открытую конфронтацию, но Лакомб безошибочно определил перемены в его настроении. Кроме того, Зокадо оказался жадным до безрассудства и нещадно грабил казну, позволяя это же делать своим родственникам. У них стали появляться роскошные дома и дорогие яхты, а их дети учились за границей. Парламент потонул в безудержной коррупции и полностью поддерживал президента. Бюджет маленькой страны не мог это выдержать и трещал по швам, и последствия не заставили себя долго ждать.

Из-за недостатка средств были приостановлены многие правительственные программы. Началась безработица, а у тех, кто ещё работал, зарплаты уменьшились вдвое. Кроме того, выросли цены, и народ начал роптать. Можно было ещё спасти ситуацию, и Удав отправился в Президентский дворец. Но Зокадо не стал его слушать, сказав, что не нуждается ни в чьих советах. Тогда Лакомб понял, что надо действовать, и в тот же вечер связался с нужными людьми. Он переговорил с кем надо, но время было уже упущено, и на следующий день в стране начали проходить митинги с требованием отставки президента. Полиция попыталась разогнать демонстрации, но это возымело обратный эффект. В Россине сразу начались беспорядки, и в один миг выросли баррикады. Ситуация сразу накалилась, и Удав не представлял себе, что сейчас надо было сделать, чтобы успокоить население.

Из-за этого Лакомбу пришлось свернуть часть бизнеса. Для того, чтобы держать доходы на прежнем уровне, надо было расширять торговлю наркотиками, но для этого нужно привлечь ещё людей, которым можно было доверять, а таких становилось всё меньше. Старик сидел в своём кресле, и вдруг на него нахлынули воспоминания. В голове появились картинки из его молодости, когда всё это начиналось.

Молодой французский офицер Жак Лакомб прибыл на Москану много лет назад. Тогда эта страна была практически французской колонией, и здесь стоял большой военный контингент. Лакомб курировал вопросы разведки и работал в посольстве, но работы было мало, и вся его деятельность заключалась в том, чтобы один раз в месяц отправлять отчёт в Париж, который занимал не больше двух машинописных листов.

Жак был полон энергии и томился в бездействии. Такая жизнь ему быстро наскучила, и он начал искать себе дело. Он решил заняться бизнесом, даже не потому, что нужны были деньги, а потому что искал лекарство от скуки.

Сначала Лакомб решил открыть ремонтные мастерские. В аграрной стране требовалось постоянно ремонтировать трактора, но никакого сервиса здесь не было, и фермеры решали эту проблему сами. Жак придумал, как это исправить. Он взял в аренду два пустующих ангара на окраине Россины, завёз оборудование, и работа закипела. Предприимчивый француз быстро наладил поставку запасных частей для сельскохозяйственной техники из Европы, и от клиентов вскоре не стало отбоя. Появилась прибыль, и Лакомб купил две бензоколонки, а потом открыл свой магазин.

Бизнес Жака рос день ото дня, и это не могло укрыться от местных бандитов. Главарём преступной группировки, контролировавшей рэкет в Россине, был толстый лысый гринго по имени Мишель Треми. Он был уже в годах и для солидности постоянно держал во рту потухшую сигару, желая, видимо, быть похожим на итальянских мафиози, но явно до них не дотягивал. Тем не менее этому человеку удалось сколотить крепкую банду, которая обложила данью почти всю столицу Москаны. Так же ему удалось подкупить начальника полиции, поэтому чувствовал он себя всегда абсолютно спокойно.

И вот как-то днём Треми в сопровождении двух своих «горилл» появился в магазине Лакомба. Как всегда, в это время было очень жарко и в магазине не было не единого человека. Жак сидел на веранде в тени и потягивал лимонад из высокого стакана. Треми подошёл к нему и без приглашения уселся в кресло, напротив.

– Идите, погуляйте, – бросил он своим людям.

Два огромных негра лениво посмотрели на Лакомба и нехотя отошли. Жак посмотрел на них и про себя усмехнулся. Эти двое «торпед» совершенно не стеснялись в открытую носить оружие. Огромные револьверы висели у них на ремнях поверх выцветших футболок.

– Ты меня знаешь? – спросил толстяк сиплым голосом, вытирая пот со лба носовым платком.

– Да, мсье Треми, – кивнул Жак. – Хотите лимонада?

– Нет, – бандит вытащил изо рта сигару. – Это очень хорошо, что ты знаешь, кто я такой. Значит, можно сразу перейти к делу.

– Слушаю вас, мсье Треми, – спокойно ответил Лакомб, хотя уже догадался, о чём пойдёт речь.

– Что ты заладил, как попугай: месье да месье!? Называй меня просто Мишель.

Жак поднял брови от удивления. Он привык относиться с большим уважением к пожилым людям, а толстяк, сидевший перед ним, был минимум в три раза старше него.

– Договорились, Мишель, – кивнул он.

– Ну, вот, – ухмыльнулся Треми. – Послушай, Жак, что я хотел тебе сказать. Я давно за тобой наблюдаю и восхищаюсь твоей работоспособностью. Нет – правда! Не каждому удаётся так быстро построить свой бизнес с нуля.

– Спасибо, – равнодушно ответил Лакомб.

– Ты не местный, но хватка у тебя есть, – продолжал бандит. – Ты начал богатеть день ото дня, хотя прибыл издалека, но, несмотря на это, я долго к тебе не приходил, давая возможность встать на ноги. Ты должен быть мне за это благодарен, Жак.

– Сколько? – спросил Лакомб.

– Уважаю деловых людей, – улыбнулся Треми. – А ты не любишь терять время и бросать слова на ветер.

– Так, сколько? – повторил француз.

– Двадцать процентов с прибыли, – ответил бандит, обведя взглядом магазин.

– Ого! – присвистнул Жак. – Не слишком ли круто?

– Поверь мне – это нормально.

– А если я пошлю тебя к чёрту?

– Не советую, – усмехнулся Треми. – Я же не беру с тебя денег просто так. Я предлагаю тебе защиту. Ты не поверишь какие опасные в этом городе молодёжные банды. Они не умеют вести дела и оттого постоянно сидят на мели. У них совершенно нет мозгов, и потому они бедные и, как следствие этого, злые и очень опасные. Им ничего не стоит взорвать бензоколонку, разгромить магазин или сжечь твою мастерскую по ремонту тракторов. Они совершенно не признают никаких авторитетов, но меня всё-таки ещё уважают, и только я смогу дать тебе гарантии безопасности.

– Возможно, ты, Мишель, до конца не понимаешь, с кем разговариваешь, – проговорил Лакомб. – Я – офицер французской армии и не советую тебе мне угрожать.

– Я сейчас разговариваю не с офицером, а с предприимчивым дельцом, – пожав плечами невозмутимо ответил Треми. – Если бы ты был просто военным, то у меня к тебе не было бы никаких вопросов. Но ты зарабатываешь деньги на моей земле, поэтому должен платить. Ничего не поделаешь – здесь такие традиции.

Толстяк внимательно посмотрел прямо в глаза Жаку.

– Кстати, мастерская может сгореть уже сегодня ночью, – произнёс он.

Лакомб спокойно выдержал пристальный взгляд бандита.

– Может быть, у тебя, Мишель, существует какая-нибудь система скидок? – подавшись вперёд, спросил француз.

– Вот это уже деловой разговор, – Треми заулыбался. – Конечно, со мной можно договориться, ведь я же не налоговая инспекция. Скажем, ты будешь платить мне десять процентов в течении полугода, а потом мы вернёмся к этому разговору.

– Договорились, – кивнул француз.

– Будешь отдавать деньги со следующего месяца, Жак, – произнёс толстяк, вставая. – Только не задерживай. Ведь, кроме себя, мне надо ещё кормить семью начальника полиции и нескольких чиновников.

Бандит ушёл, а Лакомб ещё некоторое время задумчиво смотрел ему вслед.

^{3. Старик (продолжение)}

Хотя Жак и согласился платить бандитам, но про себя подумал, что не будет этого делать. Он решил защищать свои инвестиции и знал только один способ, как это сделать. Лакомб понимал, что люди типа Треми признают только силу, и решил говорить с ним на понятном ему языке.

Лакомб немедленно в глубокой тайне начал собирать боевой отряд преимущественно из бывших военных, людей, привыкших к армейской дисциплине и самое главное никогда не употреблявших наркотиков. В стране, где марихуана росла на каждом шагу, это было трудной задачей.

Но Жак справился. Уже к началу следующего месяца у него было двадцать человек бывших военных и спортсменов, сидевших до этого без работы и поэтому готовых на всё. Так же Лакомбу удалось вывести со склада военной базы несколько ящиков со списанным старым оружием. Это оружие было уже давно заменено на новое, и наличие его на складе никто не контролировал, поэтому Жак был уверен, что пропажу не скоро заметят. В ящиках были пистолеты-пулемёты времён Второй мировой войны MAS-38, а также пистолеты МАВ-D. В автомастерской пара головастых слесарей, способных держать язык за зубами, изготовили для них глушители, и Лакомб начал готовиться к операции.

Жак опасался, что Мишель Треми узнает о предстоящей акции. Надо было всё сделать быстро, и Жак торопился как мог. Он разработал подробный план нападения, так как его учили в Сенсирской военной академии. За сутки до операции Лакомб поручил одному из своих людей снять поблизости от дома Треми какой-нибудь подвал. После того, как его поручение было выполнено, Жак лично осмотрел помещение и, оставшись доволен, приказал своим людям обить пол, потолок и стены матрацами. Начало операции он назначил на десять часов вечера, поскольку было точно известно, что Треми в это время постоянно бывает дома.

Двухэтажное здание, которое полностью принадлежало главному гангстеру Россины, стояло почти в самом центре города. Ровно в 22-00 к нему подъехала легковая автомашина со шторками на окнах, в которой находился Лакомб с двумя своими людьми. Автомобиль остановился прямо напротив единственного подъезда на другой стороне улицы и замер. Остальные две машины с головорезами Лакомба ждали в соседнем дворе, чтобы их не было видно из окон дома Треми.

– Долго мы будем здесь стоять, мистер Лакомб? – спросил после пятиминутного ожидания сидевший возле водителя светловолосый мужчина, цветастая рубашка которого не могла скрыть бугрившихся на его теле мышц.

– Имей терпение, Макс, – ответил Жак, глядя на улицу сквозь шторки. – Ждём, пока кто-нибудь выйдет.

Когда Лакомб почти месяц назад нанимал себе в команду этого человека, то тот ему про себя ничего не рассказал. Но Жак не зря был кадровым разведчиком и по своим каналам быстро узнал, что Макс Груббер был бывшим эсэсовцем и после окончания Второй мировой войны скрывался на Москане от правосудия.

– А что мы будем делать, если никто не появится? – нервно спросил водитель, ёрзая по сиденью.

– Успокойся, Гуга, – опять невозмутимо произнёс Жак. – Кто-то обязательно выйдет.

Водитель, молодой черноволосый парень, был мексиканцем и ему трудно было усидеть на месте из-за его горячего темперамента. Гуга жил в рабочем районе и был членом байкерского клуба «Ягуары Москаны». Жак обратил на него внимания поскольку тот ни разу в своей жизни не пробовал наркотиков и даже не пил, что было очень удивительно для человека, состоявшего в молодёжной банде. И ещё он совершенно случайно узнал, что на счету мексиканца было уже три убийства.

Ни Лакомб, ни его люди совершенно не представляли, что творилось в доме. Никто не знал, сколько человек находится внутри, где находится кабинет Треми и даже расположение комнат. Было известно только одно: у главного гангстера Россины не было семьи, и это существенно облегчало задачу. Если бы Жак начал узнавать про всё заранее, то Треми мог узнать про это. Кто-нибудь обязательно доложил бы ему, что Лакомб интересуется его домом, и старый бандит сразу бы всё понял. Жак делал ставку на неожиданность, поэтому по его плану надо было захватить кого-нибудь из дома перед самым началом нападения и быстро допросить его. Но время шло, а из дома так никто и не вышел.

– Ждём ещё пятнадцать минут и уезжаем, – произнёс Лакомб. – Долго торчать здесь мы не можем. Нас видно из окон, и они могут что-то заподозрить.

Оба его человека одновременно кивнули, не проронив ни звука. Жак начал нервничать и постоянно смотрел на свои часы, но это не помогло.

– Всё, – разочарованно сказал француз, когда время истекло. – Уезжаем!

Гуга потянулся к ключу зажигания, и тут вдруг открылась дверь и из дома вышел здоровенный негр.

– Наконец-то! – воскликнул Гуга.

– Тише, – яростно зашептал Макс. – Он может услышать.

Но громила ничего не заметил. Он лениво покрутил головой, осматривая улицу, и не торопясь двинулся вдоль дома. В это время Жак узнал в нём одного из охранников Треми, с которым тот приходил к нему в магазин.

– Макс, ты знаешь, что надо делать, – проговорил он. – Только дай ему отойти подальше.

– Всё будет в порядке, мистер Лакомб, – усмехнулся немец и вышел из машины.

Жак знал, что Макс служил в диверсионном отряде Ваффен-СС «Призраки» и поэтому взял с собой именно его.

Груббер пошёл вслед за человеком, вышедшем из особняка Треми, а Гуга, развернув машину, медленно поехал за ними. Как только огромный негр, вышедший из особняка, отдалился от дома на такое расстояние, что его оттуда уже не могло быть видно, Макс сразу догнал его.

– Простите! – обратился к негру Груббер. – Мне тут на бумажке написали адрес, но я ничего не могу понять. По-моему, это где-то здесь.

Огромный негр резко обернулся, но увидев перед собой человека, всем своим видом выражающего растерянность, вдруг сразу успокоился. Он взял лист бумаги из рук Макса и склонился над ним, пытаясь разобрать что там написано. Но в следующий момент резко поднял голову.

– Здесь же ничего нет! – воскликнул он.

– Конечно, нет, – ответил Груббер и резко выкинул вперёд свою правую руку.

Негр только мотнул головой назад и рухнул вниз, как срубленный стебель сахарного тростника. Макс молниеносно подскочил к нему и схватил обеими руками под мышки, не давая коснуться асфальта. Тут же возле них затормозила машина, и Груббер бросил бесчувственное тело на заднее сидение, после чего сел рядом.

– Гони! – воскликнул Жак, и Гуга нажал на педаль газа.

Подвал, снятый Лакомбом, находился рядом, и машина резко затормозила уже через двадцать секунд. Жак с Максом вывели под руки бесчувственного негра и протащили вниз по лестнице. Тут же стояли трое боевиков Жака, которые посадили пленного на стул, связав за спиной руки и воткнув в рот кляп.

– Макс, приведи его в чувство, – сказал Лакомб.

– Один момент, шеф, – ответил бывший эсэсовец и подошёл к негру.

После нескольких ударов по щекам пленный замотал головой и открыл глаза.

– Ты меня слышишь? – спросил Жак, подойдя к нему.