Мы удобряем своими костями
сады грядущего счастья…
Джузеппе Гарибальди. К Вогезской армии
ЗЕМЛЯ. Восточная Европа.
Сектор 4. Равногорск.
Институт времени имени им В.И. Вернадского.
Испытательный комплекс реал-форматория.
На опушке леса стоял танк. Утреннее солнце медленно выбиралось из-за деревьев. Птицы недавно проснулись – радовались во весь голос. Маленький пушистый зверек внимательно обнюхал толстую рыжую бабочку – какая гадость! Фыркнул, юркнул в траву.
– Что это, господин лейтенант? – осипшим голосом спросил водитель танка своего командира. – Ну что это? Вы понимаете?
Всего мгновение назад они двигались по грязному, порванному снарядами полю. Грохотали взрывы, били орудия, летели осколки, орали бегущие солдаты.
– Не знаю. Подожди, – сказал черный от копоти лейтенант. Огляделся и закричал:
– Я сам ничего не понимаю!
Он командовал этим танком пятый день. Пятый день воевал. Большой срок. Потому что средний срок жизни командира такой машины – два, ну три дня. И лейтенант приготовился умирать. Но падения из грохота броневого сражения в украшенную птичьим пересвистом тишину незнакомого леса не ожидал – растерялся.
– Это новое оружие, – предположил башенный стрелок, поправляя окровавленные бинты на голове. – По нам выстрелили из какого-то нового оружия.
– Почему мы тогда живы? – удивился водитель.
– Потому… потому что на свете есть вещи хуже смерти, – сообразил лейтенант, настороженно изучая местность.
Прозрачное светлое небо. Мокрая после недавнего дождя трава. Статные сосны. Под ними ухоженные посадки. Много цветов. Некоторые он знал – цветы выращивала мать. Слышны понятные, умиротворяющие звуки недалекого соснового бора. Обитель покоя. Или… коварства?
– Ладно, – решил командир танка. – Мы живы, вооружены, готовы драться. И дорого продадим жизнь. Нас не успокоить такой бутафорией. Противник где-то тут. Я принимаю решение атаковать. Вперед!
– Внимание! Говорит дежурный силовой системы комплекса! Первая лаборатория, внимание! Вы используете запредельный объем энергии. Под угрозой остановки системы жизнеобеспечения института…
– Уберите его, – шепотом просит Координатор.
Сразу несколько рук тянутся к пульту. Дежурного энергетика убирают.
В рабочем фойе Координатора, среди глянцевых ящиков аппаратуры, четыре мокрых от пота спины – отряд Контроля пространственного натяжения. В центре – пустая выпуклая сфера визуального соприкосновения. Оператор дальнего наблюдения давит кнопки – налаживает камеру. Сначала не очень хорошо видно. Потом становится лучше. И вот из экрана, с корнями выворачивая экзотические деревца, на людей движется танк. Настоящий танк! Смертоносный реликт далекого прошлого.
Исцарапанная пулями башня развернута. Противно скрежещут тяжелые гусеницы. Комьями летит земля. Набирающее силу солнце робко гладит вмятины искореженного корпуса.
Разве можно вообразить, что чувствуют в этой страшной бронемашине люди? И что они собираются делать? Координатор подозревает самое страшное.
– Готов отчет! – отрывается от компьютера один из помощников. – Служба аналитиков репродуцирует общие варианты…
Координатор не слушает. И так ясно, что невольные пришельцы из прошлого – участники последней Большой войны. Подумать только… Мы наблюдали историю и случайно ее «зачерпнули». Случайно забрали в гости.
На пути танка двое гуляющих. Белокурая девушка в полупрозрачной майке, модных «аляпистых» шортах и худой, бледный парень в спортивном костюме – явно не землянин. Девушка пританцовывает, что-то рассказывает юноше. В руках корзинки – парочка собирала грибы. Теперь мирно идут домой. На Земле почти сто лет все мирно. Молодые люди увидели бронемашину, остановились. На лицах удивление и любопытство.
– Скорей! Скорей транслируйте обращение, – испуганно приказывает Координатор.
Над лесопарком зазвучит сильный приятный голос:
– Внимание! Люди, внимание! К вами обращается Координатор форматория. Произошла ошибка. В результате неисправности аппаратуры временного поиска вы попали под действие одной из наших передач и переместились в пространстве и времени. Вы находитесь в будущем. Повторяю: вы находитесь в будущем! Ваша война давно окончилась. Прошу остановиться на месте и сохранять спокойствие. Пожалуйста, не предпринимайте никаких действий. Внимание, люди…
Танк не тормозит. Чуть шевельнулась башня. Приподнялась какая-то продолговатая заслонка на корпусе. Полыхнуло пламя. Координатору показалось – застрекотал спрятавшийся под броней громадный кузнечик. Бледный юноша суматошно задергался, вскинул руки и «срубленным крестом» повалился на спину. Девушка непонимающе посмотрела на него, потом на свою разбитую пулями грибную корзинку. Протестующе открыла рот и, отброшенная второй очередью, покатилась в ухоженные кусты. Качнулись стебли. Железная махина проехала рядом с убитыми. Оставила темные борозды на земле.
В рабочем фойе замерли. У них на глазах, не в сфере – здесь, произошло убийство, беспричинное уничтожение жизни. Такое сразу не воспринимается, не осознается.
– Почему? – обиженно говорит один из операторов. – Непонятно же – почему?
– С той стороны парка – Реабилитационный пансионат, – думает вслух старший оператор. – В нем сотни людей. Как остановить этих дикарей? Пока вызовем роботов, пройдет целый час – будет поздно.
Оператору кажется, что стоит вызвать роботов – и танк остановят. И все устроится. Но Координатор знает – это неправда. Роботам никогда не удавалось противостоять человеческой воле.
До пансиона пять километров. Все решают минуты. Взгляд цепляется за таблицы на мониторах. Получаются одни «не». Блокировка – невозможна. Заграждения – невозможны. Эвакуация – невозможна…
– С пришельцами придется воевать, – понимает Координатор. – А я не умею. И никто тут не умеет. В Институте нет ничего, приспособленного для войны. Здесь нет оружия. Все оно в Пространстве, в космосе. На Земле о нем и думать забыли.
Координатор представляет, как допотопная серо-зеленая машина врывается в пансионат. Стреляет пушка. Рушатся стены. Ничего не понимающие мужчины и женщины кричат, бегут, падают – умирают. В воображении Координатора все они падают и умирают, как эта беловолосая плясунья в ярких шортах.
С вопросительным выражением глаз:
– Что со мной случилось?
Он никому из них не сможет объяснить, что произошел уникальный сбой в программе временной передачи. Почти невозможный, математически непросчитываемый парадокс. Не сможет рассказать, что в распахнутое случаем темпоральное окно заскочил дрессированный безжалостными предками злобный и испуганный кровавый кузнечик.
– Аппаратная экстраполяции, – Координатор включил систему общей связи, и в фойе ворвались десятки перебивающих друг друга встревоженных голосов. – Активируйте мерамотронные линии. Расширить частоты гравиторгавы…
Шум перекрывает тягучий голос:
– Есть частоты гравиторгавы! Автоматическое наведение…
– Нет – ручное, – перебивает Координатор. – Управление – через мой канал. Передаю на датчики энергию форматория. Всей группе: возврат к использованным координатам. Аппаратная защитного экранирования – ваш выход. Отключить предохранительные системы…
На ячеистой сфере визуального соприкосновения, прямо перед постом Координатора, начинают рваться снаряды. Два солдатика в изодранной форме тащат из окопа тяжелый зеленый ящик. Поволокли к прикрытой возвышенностью короткоствольной пушке. Расчет орудия погиб. Убитых разбросало взрывной волной. Под самым лафетом калачиком свернулся молодой паренек. С возвышенности на пушку опускается танк. Со знакомым победным знаком на башне.
Сначала полковник опешил. Минутная слабость бывает даже у опытных военных. Потом успокоился и спросил себя – кто?
Он давно усвоил – не так важно «где», «почему», «чем» – важнее всего – «кто». Надо представить, почувствовать, кто у противника главный. Мысленно увидеть его, «познакомиться». Вот тогда можно сражаться. Без этого не победить. А полковник привык побеждать. В свои двадцать шесть привык побеждать так, что уже не отучить. Уже не отвыкнет. Убить можно. А иначе отучить от этой привычки попробуйте…
Обычно «дивизионные» сами в бой не лезут, потому что таких глупых, как у него, привычек не имеют. А у него есть! Поэтому он впереди. Здесь!
Только… здесь – это где?
Бой начинался удачно: полковник подряд подбил две вражеские машины. Аккуратно выбрал место в ложбине и спокойно, как на учениях, вел оттуда прицельный огонь.
Потом техника неприятеля двинулась в обход, пыталась навесом поразить скрытую полосою огня и дыма машину. Пришлось двигаться вперед.
Внезапно вскрикнул механик-водитель. Попадание? Полковник припал к триплексу и увидел нового врага. Совсем близко. Как его подпустили?
– Давай! – рыкнул на заряжающего сержант-стрелок, и тот, срывая грязные ногти, сунул в приемник снаряд.
– Разворот! – скомандовал полковник. – Бронебойным, шестьдесят, сто двадцать…. По цели – огонь!
И тут же, еще не успев оценить первый выстрел, подался вперед и приказал:
– Поправка десять…. Огонь!
Слаженный экипаж работал исправно. Загрохотала выброшенная гильза.
Враг среагировать не успел. Первый выстрел угодил в гусеницу и лишил противника подвижности. Второе попадание было прямым – под башню. От горящей машины рванулись две темных фигуры, но полковник уверенно, не торопясь, скосил их из пулемета.
Короткое огневое столкновение закончилось. Наступила оглушительная тишина. Такой не бывает на поле боя. В мирном лесу такая бывает. В весеннем. Утреннем.
Полковник сообразил, что кругом и правда лес. Куда они попали? Изменилась вся местность. Да что там местность – даже небо стало другое – свежее, румяное.
Поредевшая дымка обнажила безвольно уронивший пушку вражеский танк. За ним открылись словно срисованные с обложки детской книжки чистенькие деревья, голубой купол большого стеклянного здания.
– Что случилось? – хлюпнув носом, спросил механик-водитель. – Так выглядит…
– Мы что, умерли? – заныл заряжающий.
– Вот я вам сейчас умру! – пообещал полковник, оглядывая окрестность.
Сколько же лет ему не приходилось слышать такой тишины. Они зря притащили ее сюда. Украли у родной деревеньки, где полковник еще карапузом бегал к речке от злых бабкиных гусей. Откуда уехал в город учиться.
Внимание! – раздается уверенный свежий голос. – К вам обращаются люди вашего будущего. Ввиду чрезвычайных обстоятельств, вы претерпели темпоральные изменения и перенеслись во времени. Прошу оставаться на месте и не предпринимать никаких действий. Если вы не будете двигаться, мы попытаемся наладить обратный ход процесса перемещения. Внимание! К вам обращаются…
– Да, конечно, – пробормотал полковник. – Я верю. Люди будущего, призраки, марсиане… На танках. Заряжающий!
– Готов! – откликнулся солдат.
– Ну нет! – сказал полковник. – Не дождетесь вы, сволочи, неподвижной мишени. Не обманите меня тишиной. Я принимаю решение – к бою!
Взревел двигатель. Звякнули тяжелые траки. Запищали агрегаты трансмиссии.
Танк развернулся и двинулся к зданию за деревьями.
О проекте
О подписке