Эпизод второй. Зеркало

Человек – это же великолепно!

Это звучит гордо!

Максим Горький. На дне

Планета: ТОРР.

Спутник: ПАТЕИ (звезда класса Р).

Расстояние до Солнца: 26,6 световых лет.

Тип планеты: «Дикарь».

Открыта: в 76 году НВ

(Новое времяисчисление. Звездная эра).

Автор: Веерный поиск Джонатана Бельмо.

Парадигма: «Обетование».

Планетные разработки: проводятся на базе Универсальной Комплексной Исследовательской станции (УКИС) экипажем проходчиков в составе…

Параметрические данные…

Людовик Резе пощелкал вычислительным браслетом и объявил:

– Все правильно. Ничего с нами не случится. Самой станции облака не угрожают. Но в ангар газ проникнет.

– Надо вытаскивать оттуда Виктора, – объявила Шет. – Немедленно.

– Еще скажи, как! – Багрова листала инструкцию управления УКИС. – Доктор, повтори, что с первым шлюзом?

Доктором проходчики называли Управляющего робота Измерительной станции.

– Устраняю неполадки, – доложил робот. – Но полярная защита ангара нарушена в трех местах. До окончания бури ее ремонт невозможен.

– Если не восстановим основной шлюз, то дело плохо, – грустно сказал Резе. – По такой погоде он до дальнего входа не доберется.

– В аварийном контейнере ангара есть тяжелый скафандр, – сообщила, перевернув страницу, Багрова. – Оделся бы и прошел ко второму входу…

– Не думаю, – отрицательно покачал головой Резе. – Такой шквал никакой скафандр не выдержит. Виктору про контейнер лучше вообще не говорить. Надо искать другое решение.

– Используем Особый сигнал? – спросила Шет.

Девушки вопросительно посмотрели на Резе. В отсутствии «Хозяина Торр» Виктора Чистова только он обладал правом команды на эксплуатацию неисправной аппаратуры. Чаще всего применение Особого сигнала означало явную опасность для человеческой жизни. Сейчас складывалась именно такая – явная.

– Согласен, – после некоторого колебания сказал Резе. – Готовьте канальную связь.

Все трое склонились над приборами.

– Есть канал, – доложила Шет.

– Хорошо, Вика, внимание, – предупредил Резе. – Даю готовность. Шет нажала клавишу и пустой центральный экран командной рубки «ожил». На нем возникло изображение – высветился ангар.

Багрова в это время отвернулась и набирала на пульте разрешительный код активации шлюзовой машины. Поэтому появившееся на мониторе изображение не видела. Не обратив внимание на удивленный возглас Резе, она уже собиралась открыть проход, соединяющий помещения ангара со станцией, но Шет в коротком прыжке руку Багровой перехватила и отбросила подругу от панели. Лена недоуменно развернулась.

Посередине хозяйственного ангара, между роботами-заборщиками, вездеходами и контейнерами для образцов рудных пород, прямо перед шлюзовой камерой, внимательно разглядывая друг друга, сидели два человека. Шлемы одинаковых легких скафандров были расстегнуты и откинуты. Человека было два. Два, хотя до начала упавшего на купол станции «Горячего смерча» в ангаре находился только один – сам командир исследовательской группы Виктор Чистов.

Несколько мгновений понадобилось, чтобы понять – похожи не только скафандры – сами люди. Причем не просто похожи – совершенно неотличимы друг от друга. И прежде чем прошел шок, вызванный этой миролюбивой картинкой, прежде чем было произнесено первое слово, все в рубке сообразили: один из близнецов – фантом.

Не только потому, что рабочий ангар УКИС изолирован от внешней среды. Не только потому, что второму человеку просто неоткуда взяться на этой пустой планете. Потому, что люди не могут, не бывают настолько схожи. Так одинаковы.

Второй проходчик – обман. Подделка. Наверняка, таящая угрозу для экипажа, умелая копия человека. И Шет, проявив завидную реакцию, успела Багрову остановить.

– Вот такие чудеса, ребята, – неуверенно сказал, вставая с аппарели, Первый Чистов. – Сам себя встретил. И чего на свете не бывает!

– Что случилось? – как ни в чем не бывало, спросил Второй.

– Очень сильный смерч, – поперхнувшись, ответил Резе. – Где-то не выдержала защита. Сорваны предохранители энергоблоков, пострадали внешние измерители, прервалась связь.

– Шлюз вот заклинило, – не в силах оторвать взгляд от экрана, добавила Шет.

– Так и подумал, – сказал Первый Чистов. – Уже второй раз под такой смерч попадаю.

– Еще раз проверьте равнинную плотность газа, – посоветовал Второй Чистов. – Облака – они это… в плен не берут.

Действительно, «Горячие смерчи» были настоящим бедствием долинных просторов Торр. Северный ветер приносил из дальних переделов сорванные с газовых океанов испарения, температура резко поднималась, с гор летели камни и «танцующий» плазменный огонь. Дважды в полярный цикл горы обрушивали свою ярость на природу долин, уничтожали ее зарождающуюся углеродную жизнь. Спастись от «Горячего смерча» могли только защищенные сверхмощной техникой люди.

Чистову это было известно лучше, чем остальным. Он много лет занимался исследованием Торр. Они с Резе составляли весь постоянный экипаж исследовательской станции. Но одни оставались редко. На планете постоянно стажировались молодые специалисты. Такие, как Багрова и Шет.

Людовик Резе появился здесь значительно позже. До своей работы на Торр он участвовал в двух экспедициях Джонатана Бельмо. А когда знаменитый путешественник оставил Пространство, Резе оказался в числе немногих одобривших его загадочное затворничество. Сам тоже попросился на какую-нибудь спокойную станцию. Поначалу никак не мог привыкнуть ни к нудному планетному покою, ни к характеру своего нового командира. Но потом они с Виктором подружились, и Резе даже стал, как умел, опекать Чистова. Невысокий, лысоватый и полноватый, спокойный, рассудительный Людовик как бы дополнял высоченного и торопливого Чистова. Багровой эта пара с первой встречи напомнила Дон Кихота Ламанчского и его «учителя жизни» – Санчо Панса.

Но лучше всех Чистова знала конечно, Виктория Шет. Она познакомилась с ним еще курсантом в Космической Академии, где Виктор вел курс прикладной металлогении, а потом работала в его скрытой наблюдательной группе, в пустыне Соэллы. Там Чистов начал за Шет серьезно ухаживать. Смотрелись они несуразно. Она маленькая, стройненькая, он длинный, согнутый. После вечерних посиделок в штабе планетной разведки Виктор провожал Викторию до общежития в развалинах древнего забытого городка. Назад возвращался один, за полночь. В темноте постанывали пески, шевелил волосы ветер, а из-под темных барханов за человеком следили белесые «глаза пустыни». Виктория иногда представляла себе, как Чистов, широко размахивая руками и что-то напевая под нос, шагает по светящейся «зеркальной» дорожке через пустошь, навстречу расплывчатым звездам, замутившим небо Соэллы.

Такая самоотверженность подкупала. Да и чего греха таить – внимание руководителя льстило. Хотя к тому времени Виктор ей уже порядочно надоел, Шет его терпела – вела себя соответственно.

– Сколько времени до наполнения ангара газом? – повернулся Резе к Доктору.

Засыпанный цифрами коммуникаторный монитор робота мигнул и очистился. Ответ предстоял подробный и обстоятельный.

– В случае известной развертки комплексного насыщения…

– Доктор, будь проще! – рявкнула Шет. – Гарантированно, и в минутах.

– Газ начнет поступать через тридцать минут, – доложил робот. – Заполнит ангар в течение одной.

– Лена, Вика, что будем делать? – обратился Резе к стажерам.

Шет ничего не ответила. На нее словно столбняк напал. А вот Багрову слова Резе подтолкнули к действию.

– Попробуй поговорить, – предложила она Шет. – А мы посчитаем, как их защитить. Хотя бы на некоторое время.

Схватила Резе за руку и вытащила из рубки в коридор. Он и опомниться не успел.

– Ты чего? Какая защита? Ты серьезно?

– Нет, – сказала Багрова, – насчет защиты я не серьезно. Половина аварийных системы в отключке. И Доктор у нас, похоже, глючит по полной. Какая уж тут защита.

– Давай попробуем «мультики» отработать. Рентген там, давление… Багрова изящным жестом положила Резе палец на губы.

– Людовик, подожди. Снять медицинскую карту в этих условиях невозможно. Точнее говоря, я не знаю, как это сделать. Даже если они оба… согласятся на анализ, я не смогу его объективно провести и принять. И потом, все это очень долго.

– Что предлагаешь?

– Телепатический сыск. Мне нужны две чистых гипнокарты, полная нагрузка Информатория и Особый сигнал.

Резе вздрогнул. Не так легко залезть в мысли друга. Багровой проще. Она три недели на станции и, если все закончится благополучно, через месяц с Торр улетит. А он останется с Виктором, зная его мысли. Но сначала Чистова нужно спасти. Девушка права.

– Хорошо, но осторожней. И слышала: времени тридцать минут.

– Успею за пять, – сказала Лена.

В рубке Шет прижалась щекой к холодной стенке магнитомерного шкафа, потом потрясла головой, растрепав и без того «не отлаженную» прическу, и ткнула пальцем в одного из мужчин.

– Я готовилась к зачету по актинометрии и прибежала к тебе на факультет в овальную аудиторию. Куда мы пошли?

Второй Чистов улыбнулся – вспомнил.

– Никуда. Мы сидели и занимались гидрофизикой. Но это потом, а сначала…

– Я полез целоваться, – быстро перебил Первый, – споткнулся, опрокинул кафедру, упал сам и тебя повалил…

– А «спрашиватель» кафедры автоматически включился, – затараторил двойник. – Дежурный препод сначала не понял, что значит наш вызов, а потом три минуты давился от смеха.

Викторию начала бить мелкая дрожь.

Дальше спрашивать бесполезно. Они ответят на любые ее вопросы. Скажут правду. Конечно, такое абсолютное сходство не может быть только внешним. Виктора словно калькировали?

– Витенька, не хотела тебя тревожить, но раз такой случай… Почему ты меня бросил?

Оба Чистова вскинулись. Весьма натурально.

– Я тебя? – возмутился Первый Чистов. – Ты сама меня бросила.

– Слова не сказала! – закричал Второй. – Улетела с Корганом и Матвеем.

В рубку, толкая перед собой Резе, ввалилась Багрова.

– Вы что-нибудь понимаете? – Лена положила на стол две телепатические карты.

– Одна белая? – удивился Резе. – Не понимаю. Они же должны быть синие.

– Я тоже не сразу сообразила, что значит белый цвет. И пересекла их психо-поля прямым наведением.

– И что?

– Смотрите. Карта с этой стороны почти чистая.

– Чистая! – ахнула Шет.

– Да. Проверила трижды. В ангаре находятся два живых существа. Один – человек. Вот его гипнокарта. И второе – неизвестное существо, принявшее человеческий облик. Самое удивительное: это второе… оно, получается, неразумно. Его психическая организация крайне примитивна. Не намного сложней, чем… скажем, у земного червя. Фантом практически вообще не имеет пси-поля. Его карта – это мгновенная съемка мыслей настоящего человека.

– Чего, чего? – потряс лысой головой Резе.

– Представляете? Но кроме того, что эта штука может принимать любую форму, она, по всей видимости, обладает удивительным даром «слепого» прогноза и способна моделировать все необходимые действия. Любые действия. Это какой-то гений мимикрии!

– Но такая маскировка требует сложнейших процессов? – похоже, Шет меньше бы испугалась, окажись двойник каким-нибудь сверхразумом.

– Имея возможность прямого контакта, мы бы легко обнаружили обман, – рассуждала вслух Багрова. – Но пока все преимущества у фантома. Кто его знает, как онустроен? Вероятнее всего, улавливая химические изменения в организме человека, тут же воспроизводит подобные у себя. Не понимая смысла, мысль оригинала он может использовать раньше, чем Виктор ее сформулирует.

– То есть он отвечал на мои вопросы, не соображая, что говорит? – с ужасом посмотрела на экран Шет. – Невероятно.

– Очень даже вероятно, – не согласился Резе. – Только что это нам дает? Доктор, поработай часами.

– Не понял, – уточнил задачу робот.

– Сколько осталось?

– Чего?

– Минут! Робот понял:

– Пятнадцать.

– У нас пятнадцать минут, – повторил Резе. – Потом в ангар пойдет газ. А я до сих пор не знаю, что делать.

– Лена, – неуверенно скала Шет. – Он же все слышит.

– И что? Пусть. Вите лучше все знать. А фантому все равно – он тупой. У него нет интеллекта, нет самостоятельного психического содержания.

– Ты тупой, – с удовольствием сказал один Чистов другому. Никто не улыбнулся. Все это было не весело. Страшно.

Резе мучили сомнения. Может, рискнуть? Иначе через несколько минут Чистов задохнется. Вдруг «близнец» не так и опасен? Вооружиться, распечатать шлюз, и будь что будет.

– Держись, Витька, держись, – попросил Резе.

– Держусь, – сообщил Первый Чистов. – Что нибудь получается? Вдруг Второй Чистов подскочил:

– Людовик, вы только это… Не вздумайте люк открыть… Я запрещаю!

– Сиди уж, – отмахнулся от него Резе и повернулся к девушкам:

– Рискнем?

– Червяк притворяется человеком, – все еще не могла придти в себя Шет. – Человеком – ведь очень сложно.

– Не так, чтоб очень, – возразила Багрова. А Резе Лена сказала:

– Ты начальник – тебе решать. Прикажешь – рискнем.

Конечно, девчонки Виктора там умирать не оставят. Причем независимо от его приказа. Людовик их уже достаточно знал. Да он бы и сам бы не оставил. Хотя, если проход в ангар немотивированно распечатать, его работе в космосе придет конец. Снимут, выгонят, «надают по шее». Значит – пусть надают. Три жизни дороже одной карьеры. Вон – сам Джонатан Бельмо никогда не жил по инструкции.

– Есть! – закричала Шет. – Это существо не способно на творчество. Им надо дать творческое задание. И тогда…

– Замолчи, – застонала Багрова. – Человек там в его власти. Существо «спишет» ответ с подкорки Вити и может успеть огласить его раньше. Любое задание им – только возможность подтвердить мое предположение.

Лена думала, а Шет мысль перебила. Вот если бы знать последовательность попадания человека и фантома на станцию, то гостя легко можно было бы изолировать. «Если бы да кабы…» Как ты ее определишь, эту последовательность? Как же их распознать?

Чем отличается человек от нечеловека?

Простой ответ – ничем – напрашивался, но Багрову ни капельки не устраивал. Такого не может быть. Не может, и все. Все чем-то отличаются.

Размерами, весом, формой, химическими процессами… Нет, нет – все не то. Способом мышления, речью, чувствами… Стоп!

Девушка оглядела рубку. Светились огни на технических стойках, молчали двойники на экране, Резе и Шет смотрели на нее с надеждой. Доктор усердно высвечивал параметры надвигающейся бури.

За стенами станции творился кошмар. Чудовищный ветер, сметая многотонные валуны и взрыхляя почву, бился о колпак силового поля станции. Поверхность долины дыбилась, бушевала, заполняла атмосферу изотопной хлябью. Визг и вой пробивали звуковой барьер, и незримые оркестранты снова и снова вытягивали ноющие басы. Угольная пыль карбина – естественно образующегося на Торр редкого углеродного порошка, нитяными струйками тянулась вверх, путаясь в камнепадах дрожащих гор. Но самое страшное еще впереди. Со стороны экватора к станции стремительно приближается завеса всепроникающего газа. Его не остановит никакая защита. Противостоять ядовитым облакам может только точно выверенная герметика УКИС. Изменится атмосферное давление, и в расщелинах начнут хлопать – взрываться – прячущиеся там от смерча «снеговики» – бесформенные, собранные из кристалликов сухого льда фигурки…

– Выключи, пожалуйста, звук, – попросила Лена Викторию.

– Но ты же сама сказала – он должен знать… – щелкнула тумблером Шет.

Багрова повернулась спиной к экрану. И торопливым шепотом поделилась с Резе только что пришедшей в голову идеей.

Она почему-то думала, что уж на этот раз Людовик не согласится и приготовилась его уговаривать. Все таки Резе отвечал сейчас за людей и, вроде бы, не должен был так рисковать. Багровой казалось, что осторожность превратилась в черту характера проходчика. Действительно, Резе опять немного подумал. Секунды три, не больше. Вот что значит школа Бельмо.

Сказал одно слово:

– Куда?

– Доктор, покажи карту станции! – приказала Лена, вернувшись к пульту.

На экране возник чертеж.

– Так… так… – продолжила Багрова. – Вот! Доктор, у тебя сорок секунд, чтобы повесить «силовой мешок» в доменной шахте. Успеешь?

– Категория натяжения? – спросил робот.

– Шестая, – брякнул Резе наобум.

Ничего, сейчас не до экономии энергии – лучше перестраховаться.

Багрова потеснила ничего не понимающую Шет и пробежала пальцами по клавишам приборной панели. Подогнала к шлюзу грузовой лифт, развернула внутри кабины телекамеру, перевела управление генератором поля на автоматику и открыла проход в ангар.

Центральный монитор пронзила белая молния. Изображение дрогнуло и восстановилось. В ангаре остался один человек, а в закрытом, уже спускающемся в шахту лифте лежал большой бугристый камень. Таких немало на склонах гор. Обыкновенный серого цвета камень, который Чистов сам подобрал заборщиком во время выхода на поверхность.

– Что вы делали? – взвизгнула Виктория.

– Она нашла различие, – облегченно улыбнулся Резе.

– Понимаешь, – сказала Лена. – УКИС – единственное убежище от «Горячего смерча» в долине. Облака сюда не проникнут. Вот в чем дело.

– То есть? – не поняла Виктория.

– Утрирую, но не думаю, что сильно. Фантом как-то понял – увидел, ощутил, что станция – единственная во всей округе защита от газа. А попасть в нее могут только существа, обладающие определенными параметрами. Он хотел спастись от смерти и такие параметры приобрел – притворился человеком.

– Ну и что? – спросил Чистов с экрана.

– Ты быстрей давай, – поторопил командира Резе. – Пять минут осталось.

– А то, что в вас все было одинаково. Все, кроме одного. У вас была разная цель. Ты больше волновался за нас, боялся рисковать нашими жизнями ради собственной и пытался понять, что происходит. А фантом только стремился выжить. Когда проход открылся, сразу кинулся внутрь. Маскарад потерял смысл – цель достигнута. Ему стало незачем притворяться человеком, и фантом восстановил естественную форму.

– Куда вы его? – спросил Чистов, ныряя в открытый шлюз.

– В шахту, – ответил Резе. – Мы там силовой держатель поставили.

– Удивительное существо, – сказала Шет, – странное. Но мы оставим его здесь. Правда, Витя? Ведь на поверхности газ!

– Конечно, – ответил «Хозяин Торр» уже из коридора станции. – Попробуйте только его выбросить.