Метров десять-пятнадцать спуска Диана не таилась: Борис кричал так, что услышать ее шаги он не мог. Когда она спустилась почти на двадцать метров, поравнявшись со смотровым балконом, который на схеме занимал высоту в двести шестьдесят девять метров, Диана остановилась. Борис не должен ее заметить!

Она спустилась еще на четыре метра и, наконец, оказалась на нужном этаже, прошла в сторону лифтов, прижимаясь к стене. Ружье она держала дулом вниз. Если Борис заметит ее, не пальнуть ли ему в ногу?

– Пусть подойдет сюда! – голос Бориса.

Диана сделала еще пару шагов, присела, медленно выглянула.

– Иди же!

Адам застыл на корточках, Борис нависал над ним сзади, и Диана не сразу поняла, что происходит. Она заметила, как держит правую руку Борис, но лишь когда Нина – от нее он и требовал, чтобы она подошла, – оказалась рядом и Борис оттолкнул Адама, приставив нож уже к ее шее, Диана сообразила, каким образом Борис вынудил Адама делать то, что он ему приказывал.

– Не дури, – сказал Адам. – Ты поранишь ее.

– Стой, где стоишь.

Даже не рассмотрев лицо Нины, Диана догадалась, что девочка ошеломлена. Борис держал лезвие у ее горла, пятился от застывшего с искаженным лицом Адама.

– Вытащи и ту стерву! Быстро!

Адам, помедлив, шагнул к шахте.

– Не глупи! – сказал Борис.

Он сделал еще шаг назад, облегчая Диане задачу. Адам протянул руки к Тамаре.

– Не бойся. Вылезай… Давай, я схвачу тебя.

Борис отвел руку от горла Нины, и Диана поняла, что медлить нельзя. Даже угрожая выстрелом, она ничего не добьется, раз уж Борис готов прикрываться Ниной. Именно то, что брат угрожал самой младшей, даже не Адаму, дало Диане такую нужную злость и решимость. Она сделала несколько шагов, подкрадываясь к Борису со спины, размахнулась ружьем, которое перехватила за дуло.

Адам схватил Тамару за руку, вытягивая из лифтовой шахты.

– Пусть выкинет затычки! – сказал Борис.

И получил по голове прикладом. Застонав, он осел, выронил нож, повалился на пол, но сознания не потерял. Адам, оглянувшись, замер вместе с Тамарой, испуганными, расширенными глазами наблюдавшей происходящее. Диана бросилась к Нине, оттаскивая ее от Бориса.

– Цела? – Диана оглядела ее, ощупала одной рукой.

– Ты его не убила? – вырвалось у Нины.

Борис, застонав, пополз прочь, в сторону маршевой лестницы. Диана глянула на него, пробормотала:

– Нет, надеюсь… – Она ударила его прикладом плашмя, в последний миг уменьшив силу удара.

Адам вытащил Тамару, поставил ее на ноги. Диана оглянулась на них. Нина, не мигая, следила за Борисом. Тот завернул за угол. Адам посмотрел на Диану:

– Где Марк?

– Я вырвалась. Благодаря Стефану. Марк решил, что это Стефан убегал от него, от самой лифтовой шахты.

– Черт…

– Прости. Я не смогла бы ему помочь. И я к вам спешила.

– Спасибо, ты вовремя. Марк вот-вот будет здесь?

– Не знаю… Наверное.

– Идемте. Нина, ты как?

Нина не ответила, следя за тем, как за углом исчезают ноги Бориса.

– Что нам с ним делать? – спросила Диана.

– Просто оставим. Пусть Марк с ним занимается. Нам надо спешить вниз, пока можно.

– Боже! Он мог поранить Нину.

Адам хотел что-то сказать, но промолчал. Обнимая и увлекая за собой Тамару, он первым вышел к маршевой лестнице. И замер. В спину ему уперлась Диана, обнимавшая Нину.

Борис находился на несколько ступенек ниже, упершись спиной в стену, одной рукой зажимая рану на голове. Он скалился, в глазах – торжество и бешенство, дикая смесь человека, готового идти до конца и который оказался в выигрышной ситуации.

Улыбнувшись, Борис открыл рот: приготовился к воплю.

Адам оттолкнул Тамару.

– Зажмите уши! – закрывая пальцами уши, он обернулся к Диане.

Она догадалась, что происходит, в последний момент, едва не опоздала. Ей просто повезло, что из глотки Бориса вырвался сначала стон, хрип и лишь затем тот жуткий вопль, который она уже слышала. Диана закрыла уши, выронив ружье, оно полетело вниз, к Борису, скатываясь по ступенькам.

Несмотря на пальцы в ушах, боль резанула ее – перепонки были закрыты недостаточно надежно. Борис, оборвав крик, неуклюже потянулся к ружью. Адам быстро оценил ситуацию: не успеет. Наверняка Борис вскинет ружье раньше.

– Назад! – вскричал Адам.

Он толкнул вверх Тамару, схватил Нину и Диану, рывком потянул на себя, тут же отпустил, закрывая уши. Борис увидел, что они пытаются скрыться, снова открыл рот. Адам сделал шаг назад и, не опуская рук, плечом толкнул сначала Диану, затем Нину, вынуждая их бежать наверх.

Закричав, Борис скривился, осекся. Боль в голове оказалась сильнее ненависти и желания остановить беглецов. Ружье он не выпустил, для надежности сползая чуть ниже.

Поднявшись на несколько метров, беглецы выпали из его поля зрения. Адам замер, девушки остановились за ним.

– Кажется, он не идет за нами, – Адам тяжело дышал.

– Но он нас не пропустит! – сказала Диана. – Что делать? Вот-вот появится Марк.

Адам не нашелся, что ответить.

Ситуация выглядела безвыходной. Оружия нет, внизу – Борис с ружьем, одурманенный после удара, но в сознании, нажать на спусковой крючок сил у него хватит. Сверху вот-вот появится Марк, у которого тоже ружье.

Адам застонал. Снова лезть в лифтовую шахту? О том же подумала Диана.

– Выбора нет, полезем в шахту, – сказала она.

Захныкала Нина. Тамара, глядя вниз, на маршевую лестницу, покачала головой.

– Стоит ему туда заглянуть, он нас заметит, – сказал Адам.

– Тогда что? Спрятаться можно только в ресторанах. Ниже – никак, негде. Если Марк уже там?

Адам посмотрел в сторону смотрового балкона. Что-то потянуло его туда. Безысходность? Он выбежал на балкон, распахнул окно, выглянул. Ниже шли несколько балконов. На расстоянии метров пятнадцати начинались несколько застекленных балконов, над ними было три открытых, самый нижний из них – не больше, чем в двенадцати метрах. Адам заметил, что как раз под ним в нескольких окнах ближайшего закрытого балкона нет стекол.

Диана подалась к нему.

– Не думаешь же ты, что…

– Да. Спускаемся на веревке. Как в шахте. Единственный шанс.

– Как в шахте? Ты подумал о Нине? Она…

– Мы теряем время.

Он бросился к сестрам, потянул их на балкон. Диана быстро выглянула, отступила.

– Адам, здесь не только Нина, даже я могу сорваться.

– Тут всего метров пятнадцать. Выдержим. Зато окажемся ниже Бориса. И сможем уйти. Ты – первая. – Адам уже разматывал веревку. – Я буду последним.

Диана схватила его за плечо, заглянула в глаза.

– Нина сорвется. Это не шахта – там было темно, и она ничего не видела.

– Не видела… Точно! Пусть закроет глаза, я ее к себе привяжу. Я спущусь вместе с ней! Нет, я… Идея! Я натяну ей на голову мешок!

Адам извлек из рюкзака небольшой черный мешок, поднял его. Диана хотела возразить, но не решилась – у них нет выбора.

– Нина спустится со мной, – сказала она.

– Ты ее удержишь?

– Со мной! Я смогу ее успокоить.

– Ладно, – спорить времени не было. – Обвязывай за пояс этим концом. Тамара, следи за лестницей. Нина…

Адам шагнул к ней с мешком в руке. Нина попятилась, казалось, она вот-вот развернется и побежит прочь. Она развернулась.

– Нина, нет времени! Вот-вот придет Марк!

Адам рванулся, уверенный, что придется догонять сестру, но она осталась на месте, тихо всхлипывая, сжавшись, закрыв глаза. Он обхватил ее, потянул к балкону, к Диане.

– Не бойся, все будет хорошо.

Диана, сделав Адаму отстраняющий жест, обняла Нину, что-то зашептала. Адам отступил, быстро укрепил веревку за соседнюю оконную раму. Недостаточно надежный способ, но Адам рассчитывал, что на спуск нескольких человек хватит. Нина всхлипывать перестала, но ее дрожь, казалось, усилилась. Диана посмотрела Адаму в глаза. Тот кивнул. Кивнула Диана.

Не отпуская руки Нины, Диана перебралась в оконный проем наружу. Адам ухватился за веревку.

– Быстрее, – сказал он. – Еще Тамару спускать.

Диана, перегнувшись, подхватила Нину, перетащила к себе, замерла. Она убедилась, что Нина не станет вырываться, погладила ее, прошептала:

– Тут совсем близко, моя хорошая.

– Диана, как только Тамара спустится, я спущу рюкзаки, и вы идите вниз. Меня не ждать, я вас нагоню.

– Если ты…

– Если что, уходите на лодке, она внизу. Встретимся в том здании «подковой», на востоке. Отец называл его «Гостиница „Космос”». Но я успею! Быстрее!

Диана убрала руку и едва не вскрикнула, когда вместе с Ниной повисла в воздухе без опоры. Она старалась не смотреть вниз, но метров через десять пришлось это сделать, чтобы не пропустить место высадки. Адам, напряженный, осторожно стравливал веревку, чувствуя, что руки вот-вот откажут. Если бы расстояние было в два раза больше, он рисковал бы не выдержать.

Диана схватилась за раму, прижалась к ней боком. Адам перестал стравливать веревку. Диана перетащила внутрь Нину, отпустила ее. Девочка, как была с мешком на голове, замерла на одном месте. Диана перебросила ногу, забралась на балкон, вздохнула.

– Нина, все. Снимай мешок.

Нина ничего не ответила, всхлипнула. Диана отвязала веревку, дернула за нее, выбросила наружу, подалась к Нине. Адам быстро вытянул веревку. Тамара стояла рядом.

– Боишься? – Адам обвязал ее за пояс веревкой.

– Не знаю…

В который раз Адам поразился сестре и тому, что не до конца ее понимает. Вспомнился Марк, захотелось спросить, откуда у него сонный газ, если, кроме Тамары, никто не занимается растениями, но времени на это не было. После. Если б только это «после» наступило.

Тамара, перебравшись наружу, закрыла глаза. Она тоже боялась, как и любой другой на ее месте. Ее спускал Адам, внизу должна встретить Диана, и ей можно было позволить себе закрыть глаза.

Когда без происшествий Тамара достигла уровня закрытого балкона, Диана помогла ей перебраться внутрь, отвязала веревку. Адам привязал рюкзаки Дианы и сестер, хотел добавить свой, но не рискнул – слишком серьезный вес, пусть даже четыре рюкзака ненамного перевешивают его самого. В отличие от Тамары он спустил их гораздо быстрее, Диана приняла их, выглянула, и он махнул ей рукой – уходите!

Он втащил веревку, натянул на спину рюкзак и… услышал шаги.

Кто-то спускался по маршевой лестнице. Не особо таясь. Это мог быть только Марк.

Адам попытался сорвать веревку, спрятать, но понял, что не успеет этого сделать, не подставив себя. Он выпустил веревку, попятился, отступая от выхода на маршевую лестницу.

Если Марк услышит его или поймет, что здесь кто-то есть, Адаму конец.

Марк прыгал через несколько ступеней. Дважды это едва не стоило ему подвернутого голеностопа или чего похуже, например сломанной ноги, когда он оступался, и все же ему везло.

Это его не останавливало, темп он не сбавил. Перед глазами появлялась картинка: мертвый Борис, нет беглецов. Картинка возникала вопреки его воле и уверенности, что победа будет за ним. Он гнал это видение, рычал, ругался и подбадривал себя тем, что четверо человек, трое из которых – девки, не опередят одного-единственного, если тот задаст достаточный темп. Спуститься на самый низ Башни по маршевой лестнице – это расстояние, у беглецов была не такая уж большая фора во времени, которую наверняка Борис подрезал, что бы там с ним ни случилось.

Рестораны его задержали. Марк не рискнул пробежать мимо них по маршевой лестнице. Он проверил их, убедился, что противостояние длится гораздо ниже.

На всякий случай Марк заглянул в лифтовую шахту. Пусто. Где беглецы? Он похолодел при мысли, что Борис атаковал их с помощью своего вопля и они просто попадали вниз, разбившись. Это выглядело не таким уж невероятным. Даже фантазия, что он в отместку сделает с Борисом, не облегчила тяжести предполагаемых последствий. Марк не мог представить мир без Дианы.

Несмотря на спешку, он заглядывал на каждый балкон, мимо которого пробегал, и проверял пространство перед лифтами. Когда он спустился на уровень смотрового балкона, как и перед этим, он заглянул туда и собирался бежать дальше. На этот раз он резко остановился, оглядываясь.

В глаза бросилось распахнутое окно. Ничего необычного, но задержки хватило, чтобы при более внимательном рассмотрении обнаружить веревку. Привязанную за раму окна соседнего с распахнутым. Свободный конец – веревка оказалась длинной – валялся на грязном полу.

Несмотря на спешку, Марк держал ружье перед собой на протяжении всего спуска, хотя удобней было нести его как обычную палку или вообще повесить за спину. Марк приподнял дуло, изучая следы. Какое-то время здесь никто не бывал, и появился слой пыли. Но следов было много, понять что-то оказалось сложно.

Марк выглянул из окна, это ему ничего не дало, он рванулся назад к маршевой лестнице. На выходе он застыл, прислушался. Замереть и стоять, выдержать паузу? Возможно, это наиболее правильный выбор. Он выдержал не больше двадцати секунд. Он рисковал проиграть еще больше, чем мог выиграть. Чего он ждет? Пока он стоит, беглецы уходят все дальше. Марк рванул вниз.

И увидел сидящего на ступеньках Бориса. Одновременно произошли несколько вещей. Борис дернулся, издал вопль, и Марк, отшатнувшись, выронил ружье, закрыл уши. Он успел, но не полностью. Марк вскрикнул, оседая на ступеньку, скрючился и застонал, несмотря на то что удар был смягчен.

– Что ты творишь, придурок? Это я!

Борис подался к нему, но едва не упал. Он выглядел жалко, одной рукой держался за голову и как-то неловко, обессиленный, переставлял ноги. Он пострадал в стычке, но при этом завладел – как такое возможно? – ружьем!

– Прости, – пробормотал он. – Я думал, это они. Я тебя не заметил…

– Где они? Ты их прошляпил.

Марк убрал руки, стараясь не обращать внимания на боль.

– Они…

– Они спустились на веревке!

– Но я… – Борис осекся, не понимая, о какой веревке идет речь.

Он хотел что-то сказать, но Марк вскинул руку, призывая к молчанию, обернулся, глянул на маршевую лестницу. Померещились ли ему шаги? Или слух ни при чем? Похоже, лишь интуиция подсказала ему, что наверху кто-то есть. Возможно, веревка была уловкой и они – все вчетвером – до сих пор наверху.

Марк не задался вопросом, где они могли прятаться, всегда можно найти какой-то закоулок.

– За мной!

Марк рванул вперед и понял, где могли прятаться беглецы. Там, на смотровом балконе! Он не обошел его по окружности!

Марк застыл на входе, оскалился. Он хотел подождать Бориса и поиздеваться над теми, кто еще находился в мышеловке, но понял, что смысла нет: если тут кто-то был, он наверняка ушел наверх.

Марк подался вглубь балкона, глядя на пол. Кажется, следов прибавилось, но уверенности не было, это могло быть его воображение вкупе с неистовым желанием, чтобы беглецы оказались выше его с Борисом, не наоборот. Был также вариант, что здесь остался кто-то один или двое.

На входе на балкон возник запыхавшийся, с искаженным лицом Борис. Марк подался к нему, замер. Несколько долгих секунд он был не в силах принять решение.

Логика требовала бежать вниз – проверить. Но нечто внутри, гораздо более сильное и злое, толкало вверх. Если беглецы наверху, за то время, что Марк и Борис потеряют для проверки основания Башни, можно сделать укрепление-преграду, ловушки и много чего. Пространство вне Башни по-прежнему казалось Марку чем-то эфемерным. Куда стремиться, если весь мир – Башня? Окружающее пространство – лишь антураж для их мира, который располагается вертикально. Они не смогут никуда уйти, они будут заметны на большом расстоянии, у них даже оружия нет. Марк без труда их нагонит. И он спрятал их лодку, на которую только и можно было рассчитывать. Не заставит же Адам сестер броситься в воду?

Если наверх побежал кто-то один, Диана или Адам? Наверняка кто-то из них – если спуск по веревке вообще был – спускался первым, другой остался в арьергарде. И Диана, и Адам станут желанным призом в этой затянувшейся борьбе. Если это Адам, Марк избавится от главного препятствия на пути к власти. Если Диана, он получит главное, ради чего все затеял.

Марк глянул на Бориса, оценивая. Нет, наверх ему нельзя. Он едва идет, и, если Адам или Диана прикончат его, завладев оружием, преимущество Марка исчезнет. Это надо сделать самому!

– Иди вниз! Задержи их. Не уходи от маршевой лестницы!

Марк рванул к лифтам, заглянул в шахту и, вернувшись на лестницу, помчался наверх, прыгая через несколько ступеней.