За заправкой оказался шиномонтаж и там к потолку была прикреплена ручная лебедка с металлическим тросом. Появилась идея, ну, а дальше дело техники. С помощью лома, мата и нескольких тросов я подтащил кентавров к поперечному столбу. Затем, подняв их поочерёдно в воздух, подогнал телегу и погрузил. В ходе погрузки не пострадало не одно животное, я думаю, что кентаврам не подходят характеристики животного мира. Так что дополнительные царапины и ушибы, что они получили во время этой операции, не считаются. Самым трудным оказалось правильно подогнать телеги, чтобы разместить на них кентавров. Вот сколько мне стоило нервов и терпения – не знает никто, хоть лошадки терпеливо сносили все мои издевательства.

Когда управился, то обратил внимание, что солнышко движется к закату. Хоть, по идее, лошадок на ночь стоило распрячь, но я не стал этого делать. Ибо я был уверен на все сто процентов, что утром не смогу их обратно запрячь. Попросив у бедных животных прощения, отвёл их на поляну вместе с телегами. Только предварительно напоил водой, а уйти, так никуда они не уйдут с таким-то грузом. Телеги под завязку оказались наполнены мешками с зерном, часть которых я всё таки скинул, чтобы лошадкам было полегче пастись.

Условно позаботившись о гужевом транспорте, по-другому это назвать никак мог, я немного осмотрелся. По идее, это надо было сделать сразу, а не только сейчас, но все мы умны задним числом. Двери на заправку были выломаны и касса взломана, неизвестные грабители забрали наличку и часть товара с полок, затем исчезли в неизвестном направлении. Судя по тому, что следов крови нет, обошлось всё без жертв. Я немного посомневался, так, ради приличия, но также решил позаботиться о, так сказать, завтрашнем дне. Дома денег почти не было и, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, работы я также лишился. А от квартплаты за съёмное жильё меня никто не освобождал. Это значит, что и средств к существованию у меня больше нема, так что не время носом воротить.

Приготовив коробки и сумки к утренней погрузки, я убедился, что случайно ничего полезного в хозяйстве не забыл. От мародерки в мастерской я воздержался, во-первых темно, а во-вторых я сомневаюсь, что у лошадей нет лимита по грузоподъемности.

Только потом позволил себе немного расслабиться. Достав из подсобки пиво и всё, что хоть как-то можно было назвать едой, я уселся на стул и в блаженстве вытянул ноги. Допив пиво и немного перекусив, занялся рюкзаком, что мне собрал дед. Когда разобрал вещи, появилось желание вернуться и в ноги поклониться старику. Он в рюкзак положил и плащ-палатку, и несколько комплектов сменного белья, даже нитку с иголкой не забыл. Из еды там был хороший такой кусок сала, хлеб и свежий лук с петрушкой, соль, сахар и немного заварки. А какое сало! Ммм… такой букет аромата и вкуса есть только в русском деревенском сале. Не ошибусь, если сравню хорошее сало с кусочком счастья.

От первоначальной идеи пойти спать в будке я отказался, там темно, а у меня ни свечки, ничего. Зажигать факел или костёр я не захотел, хоть и понимал, что шансы спалить заправку вместе с собой у меня практически равны нулю. Забрав раскладушку из подсобки, я расположился у леска. Предварительно натаскал дров, а затем разжёг костёр.

Пёс подошёл, лёг рядом и захрустел косточками где-то добытого зайца. А про героя-то я и забыл, сам поел, а о нём и не позаботился. Протянув руку, я потрепал его по холке, а затем решительно снял ошейник. Пёс на секунду замер, затем встал и отряхнулся, как после купания, потянулся и продолжил прерванную трапезу как ни в чём не бывало. Я лежал и слушал потрескивание костра, смотрел на вечерний небосвод, да так и уснул незаметно для себя.

Утро третьего дня.

Проснулся я от утренней сырости и щебета птиц. Встал, потянулся, огляделся – всё вроде в порядке. Лошадки пасутся недалеко, пёс рядом, за ухом почёсывает. Выполнил я все утренние процедуры, что предписывает организм и занялся завтраком, предварительно позаботившись о лошадях и псе. Пленники были живы, напоить я их напоил, а вот кормить не стал. Честно говоря, я долго думал, а что они едят? Непохоже, что они питаются подножным кормом, как обычные лошади, а нормальной человеческой пищи на них не напасёшься.

Затем занялся погрузкой, прокляв всё на свете, включая свою жадность. Но я перетащил на телеги всё, до последнего мешка и коробки. Нога болела и слегка распухла, доставляя нешуточные неудобства. Затем, привязав пару лошадей задней телеги к борту головной, на козлы которой и уселся, я стал экстренно вспоминать все тонкости управления гужевым транспортом. Правда, тут и вспоминать особо нечего, все мои познания ограничивались лишь сценами из фильмов.

Если вкратце, то нужно сесть, взять в руки вожжи и сделать губы трубочкой, чтобы произнести специфический звук губами и произнести “Но, милые, поехали!”. Мне стало интересно, эта комбинация из звуков и слов – комбо, и работает лишь вместе, или по-отдельности они хоть что-то для лошади значат? Благо, этих скромных познаний хватало за глаза. У копытного транспорта при всех его недостатках есть одно преимущество: это то, что они живые, и все недостатки водителя кобылы компенсируются умом и сообразительностью последней.

Не, однозначно, на телеге ехать заметно лучше, чем пешком топать, но хуже, чем на машине. Сиденья твёрдые, солнце жаркое, тут тебе ни климатконтроля, ни даже самой банальной крыши нет, над головой, что будет прикрывать от солнца, а скорость равна пешеходной. Зато есть выбор: хочешь – иди рядом с телегой, а хочешь – сиди. Лошадки медленно, но верно, везут свой воз. На вторую передачу переключиться или, проще говоря, заставить их двигаться рысцой я не решился, не дай бог с ними что случится.

Из меня извозчик ещё тот, нихрена не знаю: ни сколько можно грузить на телегу, ни с какой скоростью и как долго можно ехать и как долго давать им отдыхать. Черт побери, я даже не знаю сколько им давать зерна, слышал только краем уха, что если их перекормить зерном, то они и сдохнут могут. Насколько верна эта информация – я не вкурсе, от слова "совсем".

Единственный, кто получал удовольствие, это пёс. Он запрыгнул на заднюю телегу, расположился на мешках с комфортом и дремал. Я себе такое позволить не мог, мне приходилось следить за дорогой и кустами, коих было больше чем достаточно, на мой взгляд, вдоль обочины. Я теперь учёный и в курсе, что неприятности могут поджидать за любым кустом.

В таком темпе мы двигались до обеда, периодически делая небольшие остановки. На обед я решил остановиться, когда добрались до федеральной трассы, тут как раз на перекрёстке стояли будки придорожных забегаловок. Здесь уже на дороге и в кюветах были машины, да и следы трагедий были видны то тут, то там. Немного не доезжая до забегаловок, я остановил свой гужевой поезд и, встав на козлах во весь рост, стал внимательно оглядывать округу. Не заметив ничего подозрительного, если можно так сказать в моём случае, я отправил пса на разведку.

Он на удивление послушался, видать, ошейник таки сделал своё дело. Принюхиваясь и периодически останавливаясь, пёс побежал к постройкам. Пока он бегал, я в нетерпении ждал, но вскоре он вернулся и спокойно запрыгнул на телегу.

– Будем считать, что разведка проведена! – произнёс я и погнал лошадей вперёд.

Пёс на сей раз сидел со мной на передней повозке и я тоже в свою очередь не расслаблялся. Немного проехав, я остановился у одной из забегаловок. Оставив лошадей, я решился заглянуть в кафе. Лучше бы я этого не делал, везде были следы разыгравшейся трагедии, еле удалось сдержать рвотные позывы. Всё помещение было усеяно частями тел и трупами, как людей, так и монстров.

Тут не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы сказать, как развивались события. Когда всё началось, люди при виде монстров поспешили в ближайшее здание, где можно укрыться, за ними ворвались монстры, ну, а что происходило дальше, даже не хочется представлять. Преодолев брезгливость, я всё-таки решился на исследование здания. Вдруг где заперлись люди, и сейчас сидят там и ждут подмоги.

Первым шёл пес, за ним я. Заходя в зал, а затем на кухню и в коридор, где были туалет и подсобки, я оставался у дверей контролировать подходы, а мой четвероногий напарник проводил ревизию на наличие живых. Периодически я кричал и звал, в надежде, что кто-то откликнется. Так мы комнату за комнатой обследовали небольшое кафе.

На мои крики пришли четверо монстров, все измазанные в крови и с огромными животами. Они до такой степени обожрались, что еле двигались, перебить их мне не составляло труда. Затем зачистка продолжилась и я ещё не меньше пятерых обожравшихся монстров прибил, эти даже двигаться не могли, но продолжали пировать.

Людей я тоже нашёл. На втором этаже, на одной из дверей, были написаны всего два слова, но зато каких: “Здесь люди”. Вход в комнату был закидан всевозможной мебелью и хламом. Покричав и не услышав ответа, я всё-таки приступил к разборке баррикады. Если бы не надпись, я не стал бы разбирать, а так я не мог развернуться и уйти. Я не думаю, что кто-то просто так заваливал комнаты и сделал надпись, по-моему тот человек хотел спасти своих родных и близких.

Поначалу я пытался разбирать и вытаскивать стулья, столы и другую мебель, но они так были перемешаны, что я плюнул и взял в руку один из Кентаврских топоров. Они были довольно таки внушительными и здорово подходили, чтобы крушить и ломать, чем я и занялся. За стульями пошли тумбочки и даже кровати, видать персонал здесь же и отдыхал. Их я тоже ломал и откидывал в сторону. Когда я добрался до двери, я услышал слабые, едва слышные крики о помощи. Открыв дверь, я увидел глаза, нет, не так – ГЛАЗА, полные надежды, слёз и страдания. Это оказалась сауна, помещение без окон и всего с одним выходом.

Внутри были только дети и женщины. Я не буду описывать, что происходило потом. Это больно, да и никакими словами не описать, когда жены/дети/сестры узнают о том, что их мужей/отцов/братьев или просто знакомых больше нет, что они все погибли, отдавая свои жизни за минуты, пока строилась баррикада. Женщины не рыдали, они тихо оплакивали своих близких, прижимая детей к себе, выходили из этого филиала ада, и всё практически в тишине, что сильно давило на психику.

Я обошел ещё раз здание и, убедившись, что нет больше ни одной живой души, обильно всё полил бензином и поджёг, устроив погребальный костёр. Затем разместил детей на телегах, отдав им коробку с чипсами и несколько упаковок с соками. Женщины отказались есть, лишь попили, и мы пошли по дороге к городу.

Где-то через час случилась первая истерика с попыткой суицида у одной из молодых мамочек. Честно, я не выдержал её стенаний и истерических криков, и ударил по лицу. Затем долго кричал, перемешивая слова с матами. Я пытался донести до неё, что жизнь не кончена и что она поступает подло по отношению к тем, кто отдал свои жизни, чтобы они жили.

– А мой папа плакал и не хотел из-под лавки уходить, он там прятался! – вдруг произнес один из пацанов.

– Всем бывает страшно, и у каждого из нас может быть минута слабости. Я не знаю, что там происходило, но там были места, где можно было спрятаться, и везде было пусто, – ответил я, смотря мальчугану в глаза, – а твой папа взял себя в руки и сражался за тебя, за них за всех!

Дальше были слёзы, крики и стенания, всех словно прорвало и они вылили своё горе и обиду на этот мир. Зрелище было такое тоскливое, что даже пёс завыл, долго и протяжно. Мне оставалось лишь следить, чтобы кто чего не учудил. Этот ад продолжался весь остаток дня и пол ночи, а под утро все вырубились, включая и меня.

Проснулся я от того, что на меня навалились люди в камуфляже, брониках и касках, надели наручники, не забыв попинать. Причём пинали с чувством и профессионализмом, так, чтобы причинить больше боли и поменьше вреда. Помощь пришла откуда не ждал, сначала вскрикнула одна из женщин и бросилась на нападавших со словами “Что вы творите ироды?”. Затем на четверых накинулись все женщины и нападавшим пришлось защищаться, ещё миг, и их бы растерзали на части, причем в буквальном смысле этого слова. Но одна из женщин остановила избиение и навела порядок. Затем начался разбор полётов: кто, что и за что, ну, и, естественно, почему.

Как выяснилось, ночью к бойцам на пост прибежали трое мужиков и такое рассказали, что я не пойму, как меня сразу не прибили. Из их слов выходило, что я монстр, садист и маньяк, каких ещё поискать, плюс ещё и помесь грабителя с мародёром. По словам "доброхотов" выходило, что я натравил на их деревню кентавров, где они перебили почти всех жителей. А в качестве награды за своё преступление я получил две телеги с лошадьми, кучу золота и деньги. Затем я захватил женщин и детей в заложники, и насиловал их в особо изощрённой форме. Пришлось идти вместе с бойцами в город и доказывать, что я не верблюд, а, мать его, герой и спаситель. Благо, свидетелей пруд пруди, да и в телеге нет не одного рубля и ни грамма золота, а всё, что я приватизировал на заправке, съели и выпили спасённые мной.