Читать книгу «Мы – люди флотские. Жизнь и приключения курсантов ВВМУРЭ. 3 факультет, выпуск 1970» онлайн полностью📖 — Игоря Андреевича Филиппова — MyBook.
image

Удивительные встречи

Интересно, что во второй взвод попал мой одноклассник по ленинградской школе № 393 (ныне лицей) – Александр Дубовицкий, а в наш – первый взвод – хорошо знакомый мне также по школе, но из параллельного школьного класса – Валерий Шелевахо, курсантское прозвище «Белый Цыган», а также Юрий Быстриков, курсантское прозвище «Фигаро», мой сосед по двору на улице Васи Алексеева, также закончивший школу № 393, но на год позже меня. Моё курсантское прозвище – «Фил».



Мои «одношкольники» по 393 школе Ленинграда. Мичмана Дубовицкий Александр, Быстриков Юрий, Шелевахо Валерий


Другой мой школьный и дворовый товарищ, Михаил Гернер, учился на нашем факультете, на втором курсе. Вместе с ним был и Юрий Кривошеев, с которым я учился в седьмом и восьмом классах в школе Кировского района Ленинграда, в Автово. В нашей роте оказалось из 72 поступивших 35 ленинградцев (в то время почти не говорили – питерцев).

Почти половина – ленинградцы! А откуда же другие ребята? Небольшое расследование показало, что в роте 7 человек с Украины, 6 – из Москвы, 4 – из Белоруссии, 2 – из Туркмении, по одному человеку – из Казахстана, Грузии, Северной Осетии, Молдавии, Башкирии и Марийской республики. Остальные 12 – из городов и областей России (Астрахань, Колывань Новосибирская обл., Вологда, Воронеж, Рязань, Советск Калининградская обл., Тамбов, Горький, Опочка Псковская обл., Саратов, Архангельск, Чапаевск Куйбышевская обл.). СССР – огромная страна, и всем советским людям хорошо и привольно жилось на её просторах!

«Питоны». Ареал распространения

В этом, довольно пёстром составе курсантов нашей роты, особо выделялась группа нахимовцев-«питонов», закончивших Ленинградское Нахимовское училище Военно-Морского Флота. Они были зачислены во ВВМУРЭ без вступительных экзаменов. А присягу приняли перед выпуском из Нахимовского. Таковы были их привилегии после семи лет учёбы в «Питонии» (так нахимовцы называли своё училище).





Верх: «Питоны» 1 взвода. Мичмана Назаренко Валерий, Иванов Вадим, Титов Михаил, Крылов Виктор. Низ: «Питоны» 3 взвода. Мичмана Московенко Михаил, Задворнов Игорь, Калашников Вячеслав


С самого начала учёбы в роте «питонов» шестеро: в нашем взводе Михаил Титов, Вадим Иванов и Виктор Крылов; в третьем взводе – Вячеслав Калашников, Михаил Московенко и Игорь Задворнов. После окончания первого курса в нашем взводе появился ещё один «питон», седьмой в роте – Валерий Назаренко, курсантское прозвище «Нэзар», которому удалось перевестись во ВВМУРЭ из Черноморского Высшего Военно-Морского училища имени Павла Степановича Нахимова.

Так почему же «питоны» и «Питония»? На наши вопросы нахимовцы отделывались шутками, считая эти термины столь древними, что причину их возникновения теперь и не вспомнить, однако постепенно выяснилось, что сленговое слово «питон» образовалось от слова воспитанник. Сначала слово воспитанник «древние» нахимовцы преобразовали в слово воспитон, и тогда дальнейшее сокращение стало понятным. Следовательно, «Питония» – место обитания «питонов»-воспитонов.

Вот так вспоминает о начале учёбы во ВВМУРЭ «питон» Игорь Задворнов:

– В 1965 году окончили Нахимовское училище 49 человек, но только девять «питонов» изъявили желание продолжить обучение военно-морскому делу во ВВМУРЭ. По прибытии в училище всех нас привели в кабинет начальника училища вице-адмирала Крупского Михаила Александровича, и построили для собеседования. Начальник училища побеседовал с каждым, спросив, на каком факультете тот желает учиться. Виктор Крылов, Михаил Московенко и Игорь Задворнов выбрали третий факультет, класс «программистов». Мы знали, что учиться там будет непросто: очень много математики и программирования, но вот это и привлекало. Подтолкнул нас к такому решению Валерий Трошин, тоже выпускник Нахимовского училища, к тому времени перешедший на третий курс третьего факультета. С его слов получалось, что у «программистов» будет одним из основных предметов «Теория игр», что в нашем воображении представлялось как подробное изучение всех тонкостей карточных игр.

В итоге в класс «программистов» вместо Виктора Крылова попал Вячеслав Калашников, а Виктор оказался в первом классе «вычислителей», вместе с Вадимом Ивановым и Михаилом Титовым.

Эксперименты с консервной банкой

Ну, значит, вошли мы в класс, да и уселись за столы. Кто куда захотел. Мне досталось место во втором ряду слева, у окна, вместе с тамбовским парнем Виктором Рязановым. Слегка расстроился, что не достался мне последний стол – «Камчатка», так любимая мною в школе, и только потом – когда началась учёба – я сообразил, как мне повезло: на нижней поверхности подоконника можно было писать любые шпаргалки! Ну, кто из преподавателей туда полезет проверять?! А я, как бы задумавшись и вперив взгляд в заоблачные пространства, преспокойненько считывал с подоконника нужные сведения. Красота!





Ближайшие соседи в классе. Мичмана Рязанов Виктор, Коробков Анатолий, Стацура Алексей, Власенко Сергей


Впереди расположился Толик Коробков из Воронежа, большой любитель и болельщик футбола и Воронежского клуба «Факел», курсантское прозвище «Коробок». Сзади – стол двух друзей-петродворчан: Алексея Стацуры и Сергея Власенко, курсантские прозвища «Лёха» и «Влас» соответственно.

Разобравшись с местами, мы организовались в группы по интересам. Кого-то объединила музыка, кого-то – радиотехника, кого-то – спорт. Так случилось, что наша четвёрка и в классе оказалась вместе. Для завязки знакомства мы «травили» друг другу разные байки-истории. Особенно интересно было слушать туркмено-армянскую экзотику Баграта: рассказы про охоту в горах и пустынях на дикобразов и кекликов.

Так и шло время. В голодных молодых желудках слегка урчало. Неплохо было бы чего-нибудь зажевать… И тут «питон» Мишка вдруг достал из кармана… банку сгущёнки! И предложил «распить» её на четверых. Внешне Миша Титов – высокий симпатичный юноша, на несколько расслабленной фигуре которого выделялась изящная голова со смуглым лицом. Губы Михаила часто кривились в этакой «питонской» ухмылке, немного свысока: мол, я знаю такое, чего вы и знать-то не можете. Мишка – верный товарищ, что в дальнейшем подтвердилось неоднократно.

Тут же запасливый Баграт протянул ему складной нож, предварительно раскрыв специальную открывашку для банок. Но Валерка Хмельницкий решительно остановил это самое открывание, опасаясь, что если мы будем просто отпивать из банки, то кто-нибудь обязательно увлечётся, и тогда последнему глотающему нечего и пить будет. Мы задумались. Да… задачка… Для начала, чтобы просто время не терять, бросили «на морского», разыграв очерёдность. Первому выпало пить Баграту, потом Мишке, потом мне, а последнему – Валерке. Но как же быть дальше?.. После некоторой заминки тот же Мишка выдал «питонский» секрет справедливой делёжки: банку с помощью линейки и карандаша надо разделить по высоте на 4 части, затем проколоть ножом дырку в верхней отмеченной точке. Такую же дырку следует проколоть на верху банки, чтобы воздух входил сверху и заполнял освободившееся от убывающего молока пространство. Банку предварительно ставят на край стола, и первый тянет сгущёнку из верхнего отверстия до тех пор, пока сладкая жидкость не заканчивается, опустившись до нижнего края верхнего отверстия. Затем прокалывают следующее отверстие для второго участника, ну, и так далее. А Валерке – как последнему пьющему, банку не надо будет прокалывать – он может пить из любого отверстия. Даже может открыть банку полностью и вылизать, если, конечно, длина языка позволит. Здорово! Ай да Мишка-«питон»!

Начали делить банку. Делил один, остальные внимательно наблюдали за честностью делёжки. Пора прокалывать. И тут Баграт заявил, что всё неправильно. Он доходчиво объяснил, что в банках сгущёнки всегда есть воздушная прослойка, то есть молоко не заполняет банку доверху. И поэтому надо верхнюю отметку делать ниже. Мы согласились, и теперь уже задумались, какой же объём занимает воздух в банке. В конце концов, отметили миллиметров пять, и уже от этой новой отметки снова разметили банку на четверых.

Далее всё произошло по «питонскому» рецепту: после разметки прокололи, по очереди выпили. И только потом, после большого количества распитых совместно банок, мы догадались, что восточный человек нас слегка надул, так как никакой воздушной прослойки ни в одной банке не было. Хитрюга Баграт в каждой банке выпивал лишних полсантиметра, как бы нехотя заявляя:

– Ну, давайте, начну я, что ли!

«Грибы» на бескозырках

До присяги ленточки на бескозырках носили только те курсанты, которые раньше уже приняли присягу. Таких в роте набралось человек пятнадцать: бывшие «питоны» и «кадеты», а также ребята, послужившие на Флоте и в Армии. В нашей четвёрке это Мишка и я. Мишка принял присягу в день торжественного выпуска из «Питонии», а я – служа в Армии. Да и подстрижены мы с Мишкой под полубокс. За спиной Валерки и Баграта ленточки пока не вьются, а причёсок у них вообще нет – головы шариками, под ноль.



Первый командир нашей 31-й роты подполковник Стацура Александр Георгиевич и сменивший его в конце 1965 года капитан 3 ранга Мотыжов Сергей Николаевич


Ещё в первый день после зачисления курсантами, нам выдали часть положенного обмундирования: летнюю тельняшку – тельник; синюю робу, состоящую из свободной рубашки и широких брюк морского фасона, то есть без гульфика, но с большим клапаном на «передке», застёгивающемся по бокам, чтобы в воде быстрее и проще расстегнуть и сбросить с себя, перед тем, как потонешь; форменный матросский отложной воротник – гюйс; две пары синих носков – «карасей»; здоровенные яловые ботинки с кожаными крепкими шнурками – «гады», называемые ещё и «говнодавами»; кальсоны – «кальсы»; летнюю бескозырку – «беску». Летние «бески» полагалось носить с белыми чехлами, поэтому их называли ещё и белыми «бесками». К чехлам полагались пружины, растягивающие чехлы так, чтобы они были гладкими и идеально круглыми, ну, как будто стол. Мы сразу же натянули чехлы на пружины, а потом чехлы на «бески». И подбежали к зеркалам любоваться. Но тут выяснилось, что любоваться-то нам и не на что. Потому, как не умели мы носить эти самые «бески» так, как надо, то есть с флотской лихостью. Ну, так, как носят матросы и все питоны, и Мишка Титов, конечно. А надо было, одевая «беску», звёздочку располагать точно посередине курсантского лба, ориентируясь при помощи ладони, приставленной вертикально по линии носа. Потом чуть скосить головной убор набекрень. Но теперь уже в ту сторону, куда сам хозяин «бески» имеет склонность: кто к правому уху, кто – к левому. А можно и вообще не скашивать, а надвигать на лоб. Мы быстро овладели этой премудростью под управлением бывалых служак, однако было очень смешно смотреть на некоторых новичков. Красуясь в правильно – как им казалось – одетых «бесках»