От издателей

Вниманию читателя предлагается сборник произведений некогда известного русского писателя Игнатия Николаевича Потапенко (18.12.1856–17.05.1929), к сожалению, ныне забытого. Это был человек необычной судьбы, обладавший незаурядным литературным талантом.

Игнатий Николаевич родился в селе Фёдоровка Белозёрского уезда Херсонской губернии в семье священника и крестьянки. Вначале он получил духовное образование, окончив Херсонское духовное училище и Одесскую духовную семинарию, затем – светское в Новороссийском и Петербургском университетах и в Петербургской консерватории (по классу пения). Как и многие русские прозаики, Потапенко начинал со стихов, первые его поэтические опыты относятся к детскому возрасту. С 1873 года он начинает печататься: сначала в газетах и журналах – «Русская правда», «Новь», «Дело», «Вестник Европы», «Книжки недели» и др., затем появляются сборники его рассказов и очерков.

В 1890 году имя И. Н. Потапенко «прогремело» в связи с изданием его повести «На действительной службе», которая стала настоящим событием в литературной жизни России и принесла автору широкую известность. Повесть о молодом священнике-альтруисте с «говорящей» фамилией Обновленский. Священник-идеалист, отказавшийся от разворачивающейся перед ним карьеры городского протоиерея, едет в захудалое село, чтобы разделить с его жителями все тяготы и невзгоды. Он не заботится как о собственном благосостоянии, так и о доходах своих собратий – многодетных священников, дьяконов и дьячков и в результате самоотверженного служения обретает любовь и преданность прихожан. «Произведения Потапенко пользовались популярностью у массового читателя не только потому, что он, обладая острой наблюдательностью, точностью и емкостью изображений, воспроизводил в своих романах, повестях, рассказах, очерках, пьесах живую жизнь, живые характеры, но и потому, что он схватывал тенденции, ростки нового в этой жизни (хотя бы теорию “малых дел”, труда для блага других людей, бескорыстного служения обществу), а значит и давал некоторую надежду на перемены к лучшему, внушал оптимизм. При желании его можно было бы отнести к зачинателям социалистического реализма (с его непременной составляющей – революционной романтикой)»¹.

Дальше Потапенко становится чуть ли не самым «плодовитым» писателем конца XIX века: рассказы, очерки, романы, повести и театральные пьесы печатаются почти во всех ежемесячных и еженедельных журналах, выходят как отдельными изданиями, так и в сборниках, переводятся на иностранные языки. В конце 1890-х – середине 1900-х годов Собрание сочинений Потапенко в 12 томах выдерживает пять (!) изданий. В это самое время его популярность была сравнима с популярностью А. П. Чехова и Л. Н. Толстого.

Наиболее яркие произведения Игнатия Потапенко посвящены жизни приходского духовенства – жизни, знакомой писателю не понаслышке. Будучи сыном сельского священника, он сделался отличным бытописателем городков, деревень и местечек южнороссийских губерний, изобразителем мещанских нравов, чиновничьей психологии, беспросветного существования городских низов. «В повестях и рассказах Потапенко начала 1890-х годов не только отражались самые разные проблемы и события российской жизни, противостояли друг другу и отстаивали свою позицию живо запечатленные типы русского человека той эпохи, но и твердо выражалась позиция автора – человек может что-то сделать, каждый должен внести хоть небольшой вклад для того, чтобы изменить жизнь к лучшему. Отсюда оптимизм многих произведений писателя того времени, получивший заслуженную оценку: в 1891 году ему была присуждена половинная Пушкинская премия»².

Действительно, самая яркая черта Потапенко-беллетриста – это отсутствие пессимизма и скептицизма, бодрый и ясный взгляд на жизнь. Эту особенность отмечали даже те литературные критики, которые не слишком симпатизировали его творчеству: «Я не нашел, хотя искал, лучшего слова для определения главной особенности таланта г. Потапенка: бодрый, именно прежде всего и больше всего это бодрый талант. <…> Он премного доволен действительностью, хотя, как писатель умный и наблюдательный, совершенно понимает все ее недостатки и несообразности»³.

К наиболее удачным произведениям о жизни сельского духовенства, без сомнения, следует отнести рассказ «Шестеро» – трагическую историю многодетного дьякона, потерявшего свою супружницу. «Именно рассказы из быта духовенства я имел в виду, когда говорил о “прелестных жанровых картинах” г. Потапенка, преисполненных жизненной правды. Рассказ “Шестеро” может служить образчиком мастерства г. Потапенка в этом роде. <…> Рассказ замечателен именно тем, что представляет собою счастливое соединение психологического изображения характера и изображения условий известного быта. <…> Этот рассказ г. Потапенка – жемчужина между другими его, той же категории, рассказами…»⁴.

Игнатий Потапенко посвятил писательскому творчеству 60 лет жизни. Однако пик его популярности пришелся на конец XIX – начало XX столетия. Впоследствии он уже не был так востребован и, по мнению критиков, качество художественных произведений Потапенко стало снижаться.

Напоследок хотелось бы привести «литературную автобиографию» Игнатия Потапенко, составленную им в форме ответов на «опросный лист» для сборника Ф. Ф. Фидлера⁵. Эти строки несколько проливают свет именно на первые шаги И. Г. Потапенко в литературной деятельности. (Пропущенные пункты не были заполнены.)

I. Наследственность (прямая или атавистическая) писательского дара. Любовь к литературе и степень начитанности того или другого из родителей.

– Отец мой читал исключительно духовные книги – творения свв. отцов, жития святых – и увлекательно говорил сельскому народу проповеди. Ничего не писал.

III. Обстановка жизни в детстве и молодости. Первые прочитанные книги. Ранние жизненные опыты или отсутствие их, способствовавшие или мешавшие развитию писательского дара.

– Малороссийская деревня. Бурса. Книги – какие попадались. Рано попался Гоголь и произвел неотразимое впечатление.

IV. Фантазия или наблюдательность как элементы первых творческих попыток.

– Лет с десяти сочинял стихи. Сочинил нечто вроде оды на именины архиерея и декламировал перед ним во время торжественного приема. Был влюблен в особу лет 17 и писал любовные стихи, но тайно.

V. Под влиянием какого писателя (отечественного или иностранного) создалось первое произведение?

– Гоголь.

VII. Первое написанное и оставшееся в рукописи произведение. Когда? Какое?

– В бытность в Одесской семинарии написал роман. Содержания не помню, но помню, что в нем семинарское начальство было выставлено в дурном виде. Послал в редакцию «Дела» (Благосветлова). Ответа, разумеется, не получил. Был вызван ректором, который доброжелательно поведал, что будто редакция «Дела» сообщила ему о том, что я в романе браню начальство, отечески журил и уговаривал не заниматься такими пустяками. Впоследствии истина выяснилась в том смысле, что ректору о романе донес его племянник, мой товарищ по классу, и таким образом редакция «Дела» в моих глазах была реабилитирована.

VIII. Первое отправленное для напечатания произведение. Когда, какое, куда и кому?

– Отчасти ответил уже в предыдущем пункте. Живя в Петербурге, уже студентом, послал рассказ в стихах и прозе в редакцию «Маляра» – полуюмористический журнал, под редакцией Божина. Божин лично дал ответ, что проза у меня лучше, чем стихи, что следует работать, но печатать рано.

X. Возвращенные редакциями или издателями рукописи. Кем и какие?

– Смотри выше.

XI. Первое напечатанное произведение. Когда, кем и где?

– В газете Берса (кажется, в «Русской правде») рассказ «Два дня», вошедший потом в том «Записки старого студента», приблизительно в 1873 году.

XII. Было ли первое напечатанное произведение прочитано близким людям? Их нравственное, критическое или практическое влияние.

– Никогда не читал близким своих рукописей. Стеснялся и таил.

XIII. Изменения или сокращения, сделанные в рукописи по требованию редактора или издателя.

– Не было.

XIV. Самовольное исправление, добавление, сокращение редактором или издателем первоначальной рукописи.

– Не было.

XV. Опечатки: a) искажающие смысл произведения и b) буквенные.

– Не помню.

XVI. Цензурные препятствия к напечатанию; изменения и искажения текста. Какие?

– С цензурой часто приходилось иметь дело. Помню, цензор (кажется, Кюнер), когда «Северный вестник» представил ему мой рассказ «Шестеро», очень хвалил его, но пропустить его для подцензурного журнала отказался и посоветовал поместить в бесцензурной «Русской мысли», что я и сделал.

XVII. Даром ли было отдано для напечатания первое произведение или за оттиски (или экземпляры). В каком количестве?

– Просто было дано без всяких условий, лишь бы напечатали. Но был уплачен гонорар.

XVIII. Первый гонорар. Со строки, с листа или полностью за всю рукопись?

– Со строки, почем – не помню. Получил 50 руб. с чем-то.

XIX. Неисправность в платежах издателя или редактора. Вследствие недобросовестности или несостоятельности?

– Довольно долго гонорар был задержан вследствие прекращения газеты, но все же был уплачен.

XX. Отношение родственников и посторонних лиц к первому напечатанному произведению.

– Покойный Арс. Ив. Введенский⁶ почему-то очень хвалил рассказ «Два дня» и читал на одной из своих пятниц.

XXI. Напечатано первое произведение под своей фамилией или под псевдонимом? Каким?

– Под псевдонимом, а каким, не помню.

XXII. Первые критические отзывы. Где и кем?

– Не помню.

XXV. Борьба за существование в начале литературной деятельности и теперешнее положение.

– Никогда не прекращалась.