Надо отметить, что госпожа Лидия уже давно не сидела ночи напролет у изголовья Риото, как делала это в первые недели его беспамятства. Как только врачеватель герцога объявил, что кризис миновал, она вернулась к своим обязанностям первой фрейлины дочери герцога госпоже Ливии, но тем не менее каждый день по нескольку часов сидела с раненым и безмолвно смотрела на него. Ее служанка Мия, которая стала подменять ее у изголовья больного, случайно услышала, как Лидия жаловалась своей госпоже, что с некоторых пор она чувствует себя неуютно, когда остается в комнате наедине с Риото:

– Представляешь, – а девушки были на ты, – я постоянно чувствую, что на меня кто-то недобро смотрит, это так страшно.

После этой жалобы раненого перенесли в другую комнату, на втором этаже, с большим окном, выходящим во внутренний садик, но ничего не изменилось, Лидия все также боялась оставаться наедине с Риото. Поэтому ее бдения взяла на себя ее служанка, которая успокоила себя тем, что, по-видимому, какая-то соперница госпожи напустила на нее морок, чтобы отвадить от молодого человека, а поскольку Мия не претендовала на его руку, то ей и нечего бояться.

Как бы там ни было, но она действительно не испытывала никаких отрицательных эмоций, находясь в комнате, мало того, ей тут было уютно и комфортно.

– О чем Вы говорите, сударь? – осторожно переспросила девица, видя, что молодой человек смотрит на нее и, по-видимому, и не думает бредить.

– Я очень хочу красного вина и еще очень хочу на солнце, – попытался улыбнуться Риото, но улыбка вышла какая-то кривоватая, больше похожа на грустную усмешку.

– Я передам госпоже Лидии Ваши пожелания, сударь, – кивнула девица и, увидев, что Риото в ответ молчит, выбежала в двери.

Через десяток минут, в комнате Риото было людно, как в дворцовом зале. Сюда пожаловала леди Ливия со своей свитой и лечащий врач герцога господин Суси.

– А Вы неплохо выглядите, сударь, – улыбнулся Риото врач, проделав с ним некоторые манипуляции, которые важно назвал «осмотром» и по этому поводу попросил выйти всех из комнаты, что все и поспешили сделать, за исключением дочери герцога и ее подруги Лидии, которые просто уселись на полукресла подальше от кровати с раненым и сделали вид, что увлечены беседой.

– Да, очень даже неплохо, сударь, – повторил врач, с удовлетворением потирая руки. – По крайней мере, гораздо лучше, чем когда Вас доставили в замок. Гораздо лучше. Меня больше беспокоит, что Вы в основном спите и бредите, и хотя сон – это лучшее лекарство, но советую уже подниматься и помаленьку начинать ходить.

– Я хочу вина, – серьезно посмотрел на врача Риото.

– Это замечательно. Я приветствую Ваше желание выпить красного вина. Оно окажет благоприятное влияние на восстановление крови в организме, мало того, вино само по себе является лекарством. Кроме того, оно возбудит Ваш аппетит, Вам сударь надо будет начинать есть. Только, леди, – обернулся он к притихшим девушка, – первое время я предлагаю разбавлять вино водой. Один к одному.

– Что один к одному? – не понял Риото.

– Вино с водой. На одну порцию вина, столько же воды. Я думаю, Ваши спасительницы меня отлично поняли. И еще, раненого надо перевести в просторную солнечную комнату, чтобы он начинал уже ходить.

– А кто мои спасительницы? – начал было Риото, но тут за дверью послышался какой-то шум, и в приоткрытую дверь просунулась головка девицы и тихо пискнула:

– Граф Фужи.

Головка исчезла, и через мгновение в комнату вошел вышеназванный граф. Безукоризненно одетый в красный бархат, он церемониально поклонился дамам, которые немедленно ответили ему на приветствие, только если одна едва наклонила голову, то вторая немедленно поднялась с полукресла и низко присела в реверансе.

– Я вас приветствую, милые дамы, госпожа Ливия, госпожа Лидия, вы опять на стаже здоровья этого бедного юноши. Похвально. Думаю, многие рыцари мечтают иметь таких сиделок, когда они получат ранения. Это так романтично.

В голосе графа играла нескрываемая ирония, которая заставила покраснеть Лидию и чуть побледнеть Ливию. Она чуть поджала губы и с некоторым вызовом произнесла:

– Вы изволите смеяться над нами, господин граф?

– Ну что Вы, леди, – пошел на попятную граф, видя что шутка не удалась. – Вы совершили чудо для этого молодого человека, и я преклоняюсь перед Вами и Вашей фрейлиной, – граф изящно поклонился. – Разрешите переговорить с молодым человеком от имени герцога и задать ему пару вопросов?

– Можно подумать, у нас есть выбор, – фыркнула Ливия, – только не думайте, что мы уйдем, мы останемся здесь, чтобы Вы не сильно утомили раненого. Имейте совесть, он только-только пришел в себя, – встала Ливия, видя, что граф пытается ей что-то возразить.

– Мне остается только покориться, – смиренно развел руками граф. – Как здоровье раненого? – обратился граф к врачу.

– Я думаю, что все плохое уже позади, через неделю он сможет самостоятельно гулять, а через две приступит к тренировкам, чтобы восстановить атрофировавшиеся мышцы.

– Отлично, сударь, отлично, – кивнул граф и обратился к Риото. – Я рад, что Вам уже лучше, господин Истре, уж позвольте мне называть Вас так. Я не особо люблю все эти прозвища. Человека красит родовое имя, что бы по этому поводу ни думали господа военные, – граф немного помолчал, по-видимому, ожидая ответ от раненого, но, не дождавшись, продолжил. – Вы у нас, сударь, герой и самая известная личность как в замке, так и в городе. Про Вас слагают легенды, Вами гордятся кадеты, по Вам вздыхают девицы, – лукаво скривил губы он.

– На самом деле, я не понимаю о чем Вы говорите, сударь, мои спутники все погибли, исполняя свой долг, а я, напротив, остался жив, хоть и не понимаю, почему. Я не лучше их, просто, по-видимому, мне повезло. Думаю, это они настоящие герои, а отнюдь не я, – Риото проговорил это спокойным, слегка безразличным тоном, нисколько не смущаясь колючего взгляда графа.

– Я рад, что нынешняя молодежь скромна и учтива, – улыбнулся граф, слегка оглядываясь на притихших девиц и отошедшего к ним врача. – Но тем не менее Ваши боевые заслуги, несомненно, впечатляют, Вы наверняка уничтожили по крайней мере четверых наемников, прежде чем потеряли сознание.

– Может быть, господин граф, – попытался пожать плечами Риото, – мне тяжело вспомнить все подробности, но, пожалуй, за двоих я поручусь.

– Нет, нет, сударь, как минимум четверо, именно столько трупов было возле Вашего тела, из них трое были зарублены мечом, а один – Вашим удивительным шипом. Как там у него имя? Последний шанс? Оригинальная задумка, хоть несколько спорна в честном поединке.

– Вряд ли нашу стычку можно было назвать честным поединком, – безмятежно скривил губы Риото, – а в бою хороши все средства.

– Не спорю, сударь, не спорю. Вы действительно выполнили свой долг, и я ни в коем случае не хочу умалить Ваших заслуг. Все же положить четверых наемников, это не под силу даже опытному воину. Его величество приобрел отличного бойца.

Граф тепло улыбнулся молодому человеку, но при этом его глаза оставались холодны и колючи.

– Вы уже не первый раз утверждаете, что я положил всех этих наемников, – задумчиво произнес Риото, – но, по-моему, Вы переоцениваете мои способности. Я помню, отрубил руку арбалетчику в самом начале схватки, потом, да, мы смяли остальных лошадьми, потом мне удалось разрубить еще одного, когда он атаковал карету. Затем карета перевернулась, я упал, по-моему потерял сознание, кто-то допрашивал меня и я, – Риото задумался, чуть помолчал и словно что-то вспомнив продолжил, – потом, да, я применил шип, соперник упал, и я получил удар в живот. Это все, что я помню.

– Интересно, – покачал головой граф. – А вот дознаватель утверждает, что наемники были зарублены Вашим мечом, который Вы, по-видимому, выронили когда уже падали на землю. По крайней мере, там не было больше ничьих следов.

– Я не помню этого, сударь, – покачал головой Риото.

– Ну это еще ничего не значит. Ведь так, господин Суси? – обратился граф к врачу.

– Совершенно верно, граф, – охотно откликнулся тот, – временная амнезия на фоне посттравматического шока.

– Именно это я и хотел сказать, – кивнул граф. – Как бы там Вы ни считали, а я думаю, мы все же прибавим к этим четверым еще двоих, о которых Вы нам поведали и на этом пока закончим считать Ваши трофеи, сударь.

– Как Вам будет угодно, граф, – с некоторым тщеславием в голосе согласился Риото.

– Да, кстати, – спохватился граф, – а где Вы потеряли графиню Ришоу? Ведь это она была с Вами?

– Я знал ее только как графиню, – несколько поколебавшись ответил Риото. – Но почему Вы говорите, что я ее потерял, она все время была в карете, и за несколько мгновений до того, как карета опрокинулась, вполне удачно срезала нападавшего выстрелом из арбалета.

– Ее, к сожалению, так и не нашли. И ее судьба очень беспокоит герцога. У Вас есть какие-то предположения сударь?

– Думаю, если ее не нашли мертвой, то с ней ничего не случилось, по моему мнению, она вполне может постоять за себя, – с наигранным равнодушием пожал плечами Риото.

– Очень может быть, – задумчиво произнес граф, – в столице ходили правдоподобные слухи, что в бою она нисколько не уступает мужчинам, а я так имею достоверные доклады, что она и вовсе необычайно талантливый воин. Но, как бы там ни было, ни в карете, нигде еще не нашли ни ее саму, ни ее тела. Есть предположение, что ее взяли в плен оставшиеся в резерве наемники, но, опять же, никаких следов.

– Тут я вряд ли чем могу помочь Вам, господин граф, – слегка прикрыл глаза Риото, – поскольку я ничего не помню после того, как опрокинулась карета.

– Ну хорошо, думаю, перед отъездом мы еще побеседуем с Вами, господин Истре, – чуть кивнул головой граф, давая понять что разговор закончен и поворачиваясь к сидящим девицам.

– Хочу сообщить Вам приятную новость, которую все остальные узнают не ранее как завтра, – тоном придворного глашатая произнес граф, – в связи с тем, что Его Императорское Величие не прибудет в Аурелию, господин герцог завтра проведет выпускной смотр, а послезавтра отбудет в столицу. Пакуйте вещи, леди, Вам уже наверняка не терпится вдохнуть столичного воздуха.

– Так Его Величество не прибывает, – разочарованно протянула Ливия, – мы так старались.

– Думаю, Ваш отец оценил Ваши старания, леди, и очень благодарен Вам, – мягко поправил ее граф.

– Да, конечно, – пробормотала Ливия, – думаю, отец очень расстроен.

– Ах, совершенно забыл, – всплеснул руками граф, – я собственно принес Вам письмо, сударь, – повернул он голову к Риото, доставая письмо из кармана камзола. – Сегодня доставил курьер. Господин герцог был так любезен, что собственноручно отписал Вашему брату о Вашем ранении, а как только кризис миновал, уведомил его об этом.

Граф уронил письмо на грудь Риото и, обратившись к врачу, произнес:

– Господин Суси, если Вы закончили осмотр, не могли бы Вы уделить мне немного внимания.

– Ну конечно, граф, – поклонился врач, и они вместе с графом удалились из комнаты.

– Пойдем, Лидия, – скомандовала Ливия своей фрейлине, – господин Истре утомлен, мы навестим его вечером, когда он переберется в другую комнату.

При этом Лидия посмотрела на Риото, словно ожидала от него какой-то реакции. Молодой человек приоткрыл глаза и, равнодушно оглядев девиц, устало произнес:

– Я благодарю за заботу обо мне, леди, я очень польщен Вашим вниманием.

Постояв еще мгновение, словно ожидая продолжения и видя что оного не последует, Ливия проследовала к двери в сопровождении своей фрейлины и в некотором раздражении вышла из комнаты.

Через несколько минут, оставшись наедине с подругой в своей комнате, которая, по общему мнению, была самой изысканной в замке, она с негодованием произнесла:

– А он у тебя больше похож на деревенского чурбана. Мог бы для приличия сказать, что мы его совсем не утомили.

– Мне кажется, что у него нет опыта общения с хорошенькими девушками и он просто растерялся, – попыталась защитить Риото Лидия.

– Хорош будущий офицер, потерявший дар речи перед девицами. И что ты в нем нашла. И вообще, он какой-то заторможенный. Знаешь, прежде чем выдать тебя за него замуж, надо посоветоваться с господином Суси.

– Ты думаешь, у него что-то серьезное? – испугалась Лидия.

– Может, это последствия ранения, хорошо бы это было бы не навсегда, – холодно пожала плечами Ливия. – В любом случае решать тебе.

– Думаешь, его мнения спрашивать не нужно? – Лидия настороженно подняла глаза на подругу. – Ты сердишься на меня?

– Сержусь? Да, наверное, сержусь, но только не на тебя.

– На Истре? – с тревогой уточнила Лидия.

– Да нет, он, конечно, чурбан, но довольно приятный молодой человек, а после того как ты его научишь хорошим манерам, из него, безусловно, получится превосходный кавалер. Я скорее сержусь на саму ситуацию. Не люблю когда, что-то выходит из-под контроля.

– Ты об известии, что император не приедет в Аурелию?

– И об этом тоже. Мы так готовились, и все попусту. Стоило торчать в этом захолустье столько времени. Хотя, с другой стороны, если бы не наш приезд, то нам бы не удалось спасти жизнь одному отважному юноше, которому теперь придется жениться на одной прекрасной девице, – весело расхохоталась Ливия.

Лидия густо покраснела, но, заразившись смехом подруги, расплылась в счастливой улыбке.

– Ты так говоришь, будто свадьба – дело решенное, – покачала головой Лидия, – только, спорю, наш бедный юноша и знать не знает ни о какой женитьбе.

– Наш юноша, может, и не знает, – задумчиво проговорила Ливия, подходя к огромному зеркалу и поправляя выбившиеся из локонов волоски, – а вот его наставник в курсе, кому господин Истре обязан своей жизнью.

– Ну, жизнью это, наверное, громко сказано, – попыталась скромно возразить Лидия.

– Я люблю, когда громко, – пробормотала Ливия, накладывая красную помадку на губы. – Нет, ты сама посуди, что бы с ним было, если бы не моя идея о старинном заклинании, – повернулась к подруге Ливия, убедившись, что выглядит безупречно. – Он как минимум мой вечный должник, а если учесть, сколько бессонных ночей ты провела возле него, то он и без моих усилий должен бросить свое сердце к твоим ногам. А, кроме того, я почти уже обо всем сговорилась.

– О чем обо всем? – уточнила Лидия.

– Обо всем, это обо всем, – отрезала Ливия, но увидев чуть поджатые от обиды губы подруги, несколько смягчилась. – Короче, через десяток дней твой ненаглядный должен был бы сделать тебе предложение и получить позволение на вступление в гвардию Его Величия, а может даже и получить офицерский чин. Мы бы помолвили вас в замке, а свадьбу сыграли уже в столице.

– А теперь?

– А теперь, моя дорогая подружка, отец в спешном порядке собирается отбыть в столицу, и его уже не уговорить остаться. Думаю, он, как и я, встревожен резким изменением в планах императора и не без основания полагает, что это жалкие интриги завистников. Несмотря на то, что император с улыбкой взирает на попытки неких лиц уменьшить значимость отца, никогда не знаешь, чем закончится очередная интрига. Быть Валенштайном – дело нелегкое, – закончила пространный монолог Ливия.

– И что же мне делать? – задумчиво спросила Лидия, видя что дочь герцога собралась выходить из комнаты.

– Да, собственно, тебе и делать-то ничего не нужно, – обернулась Ливия, – твой суженый должен попросить твоей руки, вернее, это сделает за него его брат, на что, несомненно, получит согласие твоего отца, с ним отец уже переговорил, и все, летите голуби. Надо только решить, останешься ли ты ожидать этого момента в замке и следить за ситуацией или вернешься со мной в столицу и дождешься этого радостного мига там. Имей в виду, я предпочитаю второй вариант, но первый как-то надежнее.

– Я сделаю, как ты скажешь, – присела в реверансе Лидия.

– Вот и отлично, тогда собираемся. Нечего тут ему мозолить глаза, он и так никуда не денется. А мы девицы гордые и скромные. Пойдем, мне надо навестить отца, а тебе – проследить, чтобы перевели нашего витязя поближе к солнцу и земле, да еще он говорил что-то насчет красного вина. Ты наверняка не откажешь ему в этой просьбе.

С этими словами девицы весело покинули комнату и разбежались каждая по своим делам.

На следующий день рано утром, а герцог очень рано вставал и в отличие от своей дочери не любил нежиться в постели, он провел уже упомянутый смотр, где подвел итоги обучения кадетов и дал высокую оценку их боевых качеств, приведя в пример недавнюю стычку с подразделением наемников. Сообщив, что в ближайшее время каждый из кадетов получит назначение на дальнейшую воинскую службу, на которую тот должен будет прибыть после месячного отпуска, герцог объявил об окончании обучения и пригласил на званый ужин, который и состоялся этим же вечером.

Проведя на высоком уровне эти мероприятия, герцог отбыл в столицу, а с ним и его свита. Практически сразу за герцогом отбыла рота имперских гвардейцев, закончившая к тому времени зачистку окрестностей от бандитских шаек, а еще через полмесяца казармы кадетов опустели, поскольку все бывшие кадеты, получив назначение, отбыли по домам, чтобы провести там короткий отпуск перед «долгой и успешной военной карьерой».

Только Риото, к недоумению сержантов, оставался в крепости, набираясь сил после ранения. К недоумению, поскольку все давно привыкли к мысли, что этого юношу ждет блестящее будущее если не в гвардии императора, то уж по крайней мере в личной охране герцога точно, а состояние молодого человека было стабильно отличным. Но время шло, а назначение не приходило, и капитан Корениун осмелился напомнить о юноше в своем донесении герцогу, но, не получив ответа, решил что тут «какая-то политика» и включил его в свою роту «до особого распоряжения».

К такому отношению к себе Риото отнесся с показным равнодушием, что, однако, не помешало ему честно нести службу вместе с остальным гарнизоном, который исчерпав варианты причин откровенной немилости, радушно принял его в свой коллектив. Только поздней осенью, когда по ночам стали замерзать лужи, пришел приказ откомандировать Ингиара Истре Риото лейтенантом крепости Павеск. Говорят, произошло это по настоянию капитана Корениуна, который, не выдержав, позволил себе еще раз напомнить о молодом человеке герцогу, чем, по слухам, рассердил его Светлость.

Как бы там ни было, молодой человек хладнокровно воспринял назначение и на осторожные соболезнования сослуживцев туманно проговорил «свобода стоит дорого». Впрочем, в уточнение он не вдавался и на следующий же день отбыл по месту новой службы, отправив с оказией письмо брату домой.