Четыре года спустя, в сентябре 1572-го, в Новую Испанию прибыла первая иезуитская миссия – дюжина братьев во главе с фра Педро Санчесом. Они успешно проповедовали в Пуэбле, а далее отправились в столицу. Иезуитские школы не замедлили появиться в центральных городах Новой Испании – в Паскуаро, Оахаке, Пуэбле и Тепосотлане, а также в Веракрусе на побережье Карибского моря. Сами иезуиты принялись осваивать местные наречия. К 1583 году в Новой Испании имелось восемь иезуитских миссий и 150 проповедников. Индейцы любили иезуитов, поскольку те, казалось, искренне интересовались жизнью туземцев¹⁸⁴.

Преемники Лойолы были менее творческими людьми, нежели он сам, однако им не откажешь в компетентности. Например, Диего Лайнес, как уже отмечалось, уроженец Альмасана в Сории, отправился в монастырь Алькала, где повстречал Алонсо Сальмерона, с которым вместе ездил в Париж на встречу с Лойолой в 1534 году. На Тридентском соборе Лайнес возражал против того, чтобы миряне пили вино евхаристии, и, судя по всему, полагал, что божественным правом власти наделены не мирские владыки, а епископы. Его преемник в должности генерала ордена иезуитов, Франческо Борха, был одним из самых необыкновенных людей той эпохи. Будучи сыном Марии Энрикес, он приходился кузеном императору Карлу V, чьей матери Хуане в 1555 году отпускал грехи на ее смертном одре. Также он приходился правнуком папе Александру VI. После нескольких лет на постах управленца, вице-короля Каталонии и придворного, Борха в 1548 году примкнул к иезуитам и учредил в Риме иезуитский университет, где преподавали древнееврейский, греческий, латынь, риторику и философию. Каждый день, кроме того, читались лекции по математике, по этике и сразу две – по схоластической теологии. Генералом ордена иезуитов Борха стал в 1565 году; он руководил братьями умело и с фантазией, важными качествами для периода активного утверждения ордена за океаном.

Наследовал Борхе в качестве генерала ордена голландец Эверард Меркуриан, который уделял пристальное внимание деятельности иезуитов на Востоке и назначил туда итальянца Алессандро Валиньяно. Преемником Меркуриана в 1580 году стал Клаудио Аквавива, родом из аристократической неаполитанской семьи, которая подарила миру герцогов Альтри и обогатила церковь несколькими кардиналами. Во многом Аквавива – вполне заслуженно – может считаться вторым основоположником ордена иезуитов.

Семнадцатого ноября 1579 года иезуиты фра Родольфо Аквавива, двоюродный брат генерала, и фра Антонио Монсеррат, отправились в дальнее путешествие ко двору императора Акбара из династии Великих Моголов; на этом пути в Агру их сопровождал крещеный мусульманин фра Франсиско Мохамеддан¹⁸⁵. Император радушно принял святых отцов; он сам был озабочен распространением собственной религии, которая представляла собою сочетание индуизма и ислама, а также черпала некоторые установления из других вероисповеданий. Фра Аквавива осудил ислам, а Мухаммада назвал лжепророком и неверующим человеком, что, разумеется, разгневало сторонников и последователей мусульманства. Великий Могол в итоге оказался в растерянности, хотя у него имелось желание оказать покровительство иезуитам. Вдобавок орден заручился поддержкой советника императора Абдула Фазиля, который много рассуждал, как он выражался, о «нелепостях Корана»¹⁸⁶.

На Дальнем Востоке иезуиты добились поистине невероятных успехов. Местные власти разрешили португальцам основать в 1557 году поселение в Макао, недалеко от нынешнего Гонконга. Так зародилась колония, просуществовавшая четыреста лет.

В 1559 году Косме де Торрес отправил португальского миссионера Гаспара Вилелу и некоего японца (который взял имя Лаврентий) распространять христианство в Японии. Валенсиец Торрес начинал с преподавания грамматики на Майорке. Затем он в 1538 году отплыл в Вест-Индию и в Новую Испанию, где стал сотрудничать с епископом Сумаррагой. В 1542 году он оказался капелланом тихоокеанского флота Лопеса де Вильялобоса (см. главу 27). К Обществу Иисуса он примкнул в Гоа в 1551 году, благодаря святому Франциску Ксаверию, которого сопровождал в Японию в 1548 году. Торрес провел в Японии два с половиной года, а затем отправился миссионером в Индию. Следует отметить, что он прожил весьма бурную жизнь.

Сегун, фактически премьер-министр Японии, позволил иезуитам высадиться на островах и проповедовать в 1559 году. Им удалось обратить в христианство нескольких «бонз» (буддийских священнослужителей Японии), но в целом Вилела окормлял разве что обитателей городских окраин. Иезуит по имени Врис, преемник Вилелы, писал: «Презираемый, ненавистный, побиваемый камнями, преследуемый всеми способами, отвергавшийся как недостойный, Вилела не прекращал делать все возможное для распространения веры»¹⁸⁷.

В Японии португальцы высадились в 1543 году в Тагосиме, на южном побережье острова Кюсю, и познакомили местное население с мушкетами, что радикально изменило характер внутренних японских войн. Святой Франциск Ксаверий, один из ближайших соратников Игнатия Лойолы, в 1551 году познакомил Японию с христианством, проповедовал в Киото и в феодальных наделах на западе страны. Его принимали гостеприимно, некоторые местные феодалы поощряли крещение в надежде привлечь в свои края португальских торговцев. Однако догматическая нетерпимость, свойственная многим миссионерам-иезуитам, обернулась враждой с достаточно миролюбивым буддийским духовенством.

Итальянский иезуит Валиньяно покинул Лиссабон в марте 1574 года. Он прибыл в Гоа, и там ему пришлось провести десять месяцев в иезуитской миссии в ожидании корабля из Макао. Валиньяно потратил это время с толком, вызнавая о том, что происходит в Китае. Он имел представление о попытках ранних христианских миссионеров утвердить европейскую веру в Китае: речь об иезуите Нуньесе Баррето (1555), доминиканце Гаспаре де ла Крусе (1556), иезуитах Франсиско Пересе и Джамбаттисте Рибере (1560 и 1568 года соответственно). Валиньяно сознавал, что все дальнейшие усилия по обращению Китая должны опираться на христиан, которые занялись изучением местного языка, и потому поручил итальянцу Микеле Руджери отправиться в Пекин и первым изучить китайский язык.

Но вскоре эту часть света сотрясли большие перемены. В Японии в 1568 году свирепый феодал Ода Нобунага захватил Киото и посадил на трон марионеточного сегуна Асикагу Есиаки, властителя области к востоку от Киото, причем действовал он по тайному поручению японского императора. Нобунага стал деспотом Центральной Японии, и начался так называемый период национального объединения. Соратник Нобунаги Тоетоми Хидэеси покорил большую часть Западной Японии, а гибель основных врагов на востоке страны позволила Нобунаге обезопасить свою территорию. Зато «проблема христианства» становилась все более насущной. Обращение в христианство в 1578 году Отоми Йошишиге, одного из наиболее могущественных феодалов острова Кюсю, стало величайшим триумфом иезуитов. Также на Кюсю Омура Сумитаба, местный господин, открыл в 1567 году порт Нагасаки для иностранцев.

Нобунага был убит в 1582 году, но ему наследовал Хидэеси. В последующие несколько лет он укрепил свою власть в Центральной Японии, и символом его побед стал огромный замок, построенный в Осаке.

Тогда в Киото насчитывалось 1500 христиан, а еще больше проживало в окрестностях города. Ими руководил секретарь первого священника Киото, который, когда «бонзы» потребовали изгнания португальского миссионера Вилелы в 1586 году, заявил, что воззрения последнего нуждаются в тщательной проверке. На самом деле этот секретарь тайно восхищался христианством, которое казалось ему глотком свежего воздуха. Возникали и другие оплоты европейской веры, а сам Нобунага, правивший твердою рукой, проявлял удивительную терпимость к христианству.

Новые товары и механизмы, наподобие часов и компасов, доставлявшихся из Европы, начали оказывать влияние на японскую экономику. Былые межрегиональные таможенные барьеры, которые препятствовали развитию торговли, были устранены, как и прежние торговые практики многих гильдий, что фактически представляли собой монополии. Расцвет искусств и обилие интеллектуалов сделали шестнадцатое столетие золотым веком для Японии. Типичными сооружениями того периода были скорее замки, а не монастыри, и замок Азучи-на озере Бива можно признать величайшим архитектурным триумфом Нобунаги. В июле 1579 года Валиньяно прибыл в Японию в качестве провинциала, намеренный действовать осмотрительно, однако радеющий за веру. Он обнаружил на островах 150 000 христиан и около шести десятков миссионеров, из которых большинство были монахами. По его распоряжению стали открывать семинарии для обучения новых проповедников.

Японии предстояло пережить драматический разворот политики при постаревшем Хидэёси в 1587 году, а позднее с островов изгнали даже португальских миссионеров. Но иезуиты успели оставить на островах неизгладимый след.

* * *

Внучатый племянник святого Игнатия, фра Мартин Игнасио де Лойола, францисканец по орденской принадлежности, стал третьим – после Элькано ^[38] (1522) и английского мореплавателя Фрэнсиса Дрейка (1580), – кто совершил кругосветное плавание. Этот подвиг пришелся на 1581–1584 годы. Из европейской Испании фра Мартин отправился сначала в Новую Испанию, а затем покинул Акапулько и отплыл в Манилу с семнадцатью францисканцами в марте 1582 года. Он пересек Тихий океан и 24 мая добрался до Манилы. Оттуда двинулся в Макао, затем в Малакку, задержался в Индии и вернулся в Лиссабон к августу 1584 года. Его дневник был опубликован в Риме в 1585 году, как приложения к «Истории королевства Китай» августинца Хуана Гонсалеса де Мендосы. Эта книга, говоря современным языком, оставалась бестселлером на протяжении пятидесяти лет, и ее перевели на все основные европейские языки. Стоит отметить, что обе части книги охватывали весь мир.

В 1601 году Лойола-младший был назначен епископом Асунсьона и Рио-Плате, но умер по дороге к месту назначения, в Буэнос-Айресе в 1606 году. Гонсалес де Мендоса сам никогда не бывал в Китае, но, несомненно, заслуживает того, чтобы о нем помнили. Он отправился проповедовать в Новую Испанию в 1562 году, далее служил Богу в Мичоакане, а также в Мешико / Теночтитлане. В 1575 году он отплыл на Филиппины. Позднее Мендоса стал духовником Антонио де Падильи, главы совета по делам Индий, и был выбран королем Филиппом как человек, который возглавит посольство в Китай. Эта миссия осталась неосуществленной, зато он успел побывать епископом трех столь различных областей, как Липарские острова (близ Сицилии), Чьяпас, былая епархия Лас Касаса в Новой Испании, и Попайян, на территории нынешней Колумбии. Подобные свершения вряд ли возможны в двадцать первом столетии.

К 1600 году иезуиты прочно обосновались в общественном сознании населения трех континентов как высокочтимые аристократы духа и мудрецы. Их пример воодушевлял и вдохновлял. Их часто обвиняли в высокомерии, однако они, как правило, были широко мыслившими людьми, интеллектуалами, способными на самопожертвование, выносливыми и чрезвычайно терпеливыми. Их достижения в первом столетии после основания ордена поистине поразительны. Когда Клаудио Аквавива, пятый генерал ордена иезуитов, умер в 1615 году, численность братьев достигала 13 000 человек, а по всему свету насчитывалось 550 миссий. Без сомнения, пуристы станут настаивать на том, что многие точки на карте, оказавшиеся центрами иезуитского влияния, формально не относились к империи Филиппа Второго. Но, если смотреть шире, именно орден иезуитов вдохновлял испанцев на великие дела.