Представляются интересными исследования Мошера ⁶⁰ в области вины. Он доказал, что люди, нарушающие религиозные, моральные, этические принципы, находятся под значительным влиянием реального или будущего внешнего наказания (возбуждающего страх условия) и под влиянием внутреннего наказания (вины). Мошер определял вину как ожидание наказания за нарушение усвоенных стандартов правильного поведения. «Ожидание вины» трактовалось Мошером как функция истории социального научения индивида.

Мошер выделял три составляющих поведения, которое вызывает страх и вину:

1) ценности цели;

2) силы ожидания, внешне опосредованного наказания (вызывающего страх условия);

3) силы ожидания опосредованного собой наказания (вины). Далее, в своих исследованиях Мошер пришёл к выводу, что переживание вины бывает 3 видов: а) враждебная вина (вина возникает на основе враждебных чувств), б) сексуальная вина, в) моральная вина. Эксперименты Мошера привели его к заключению, «что высокая вина (высокая степень) склонна подавлять ситуационные влияния детерминации поведения».

Отсюда видно, что вина представляет весьма сложный многоступенчатый психологический процесс; «вина, как личностная черта (черта вины) и вина, как психологическое состояние (состояние вины) являются реальными психологическими феноменами, влияющими на личность и поведение. Черта вины формируется в аспекте внутренних, индивидуальных установок личности или ожидания опосредованного самим человеком наказания или предвосхищение на нарушение усвоенных норм поведения» ⁶¹. То есть вина выступает как регулятор внутреннего состояния личности и поведения ее на межличностном уровне.

Теория психоанализа З. Фрейда, имевшая большую популярность на протяжении всего прошлого века, анализирует поведение личности, в том числе и его ответственность с точки зрения сопоставления трех составляющих: «Ид» или «Оно», «Эго» или «Я» и «Супер-Эго» или «Сверх-Я».

«Супер-Эго» или «Сверх-Я» является носителем моральных стандартов, так сказать моральным идеалом личности. «Сверх-Я» выполняет функцию оценщика, цензора поведения, то есть контролирует деятельность «Я». Данная контролирующая деятельность «Сверх-Я» является возможной «подготовкой к суду и наказанию», если нормы «Сверх-Я» были нарушены поведением «Я». Если «Я» примет решение или совершит действие в угоду «Оно», но в противовес «Сверх-Я», то испытывает наказание в виде чувства вины, стыда, укоров совести ⁶². Итак, мы обнаруживаем в этой схеме такую функцию «Сверх-Я», как угрызения совести, чувство вины. Как подчеркивал З. Фрейд, «я чувствую склонность что-то сделать, что обещает мне наслаждение, но отказываюсь от этого на основании того, что совесть мне этого не позволяет. Или, поддавшись чрезмерному желанию наслаждения, я делаю что-то, против чего поднимается голос совести, и после проступка моя совесть наказывает меня упреками стыда, заставляет раскаиваться за него» ⁶³. Совесть изначально формируется в детском возрасте (разумеется, ребенок не осознает в этот период, что есть такое чувство как совесть) из чувства страха перед родителями. Если ребенок повел себя неправильно, по мнению родителей, то он наказывается. Впоследствии у ребенка, который хочет повести себя подобно первому разу, появляется чувство страха, наполненное ожиданием возможного наказания родителя за такое поведение. Будучи в зрелом возрасте человек испытывает угрызения совести за отклоняющееся поведение из-за действия, сформировавшегося «Сверх-Я».

Максимальное действие «Сверх-Я» ярко выражено у меланхоликов. Фрейд отмечал: «В то время как меланхолик в здоровом состоянии может быть более или менее строг к себе, как любой другой, в приступе меланхолии Сверх-Я становится сверхстрогим, ругает, унижает, истязает бедное Я, заставляет его ожидать самых строгих наказаний, упрекает его за давно содеянное, которое в свое время воспринималось легко, как будто оно все это время собирало обвинения и только выжидало своего теперешнего прилива сил, чтобы выступить с ними и вынести приговор на основании этих обвинений. Сверх-Я предъявляет самые строгие моральные требования к отданному в его распоряжение беспомощному Я, оно вообще представляет собой требования морали, и мы сразу понимаем, что наше моральное чувство вины есть выражение напряжения между Я и Сверх-Я» ⁶⁴. То есть, совершенно однозначно З. Фрейд утверждает о тождественности понятий «совесть» и «чувство вины», и что причиной их появления является напряжение между «Я» и «Сверх-Я».

Очень часто при исследовании психической деятельности личности мы можем слышать такое выражение, как «чувство неполноценности». Есть ли связь между чувством вины и чувством неполноценности? Думается, что есть и непосредственная. Если чувство вины – это напряжение между «Я» и «Сверх-Я», то и чувство неполноценности также выражается из отношения «Я» и «Сверх-Я». Данные понятия вообще трудно ограничить друг от друга, «было бы правильно видеть в первом эротическое дополнение к чувству моральной неполноценности» ⁶⁵.

Немаловажна в психической деятельности личности роль «Оно», другими словами «бессознательного». Под «Оно» подразумеваются те явления и процессы психики «Я», оттесненные «Сверх-Я», и таким образом вышедшие из сознательного «Я», на уровень бессознательного – «Оно». Укажем, что данные процессы не исключаются из психики, они только, образно говоря, находятся под «пеленой тумана». Элементы «бессознательного» выявляются при анализе психических заболеваний и сновидений. Характеристика «Оно» представляется очень сложной задачей, потому что речь идет об области «бессознательного» в психической деятельности личности. Об этом писал и З. Фрейд: « <…> не ждите, что об Оно, кроме нового названия, я сообщу вам много нового. Это темная, недоступная часть нашей личности; то немногое, что вам о ней известно, мы узнали, изучая работу сновидения и образование невротических симптомов, и большинство этих сведений носят негативный характер, допуская описание только в качестве противоположности Я. Мы приближаемся к «пониманию» Оно при помощи сравнения, называя его хаосом, котлом, полным бурлящих возбуждений <….> благодаря влечениям оно наполняется энергией, но не имеет организации, не обнаруживает общей воли, а только стремление удовлетворить инстинктивные потребности при сохранении принципа удовольствия. Для процессов в Оно не существует логических законов мышления, прежде всего тезиса о противоречии» ⁶⁶. Оно не подчиняется никаким законам логики, не подвластно времени, не соотносится с никакими нормами морали, правопонимания. Другими словами, «Ид» или «Оно» находится на уровне бессознательного и иррационального в неподвластной сфере человеческой психики, выступает противоположностью сознательного, то есть – «Я». Следовательно, к «Оно» не применимы никакие понятия и законы определения, которые могут быть применены к «Я». Если сознательное, то есть «Я», принимает нормы права, логики (всю совокупность сознательной деятельности личности), то бессознательному – «Оно», все это чуждо и «само собой, разумеется, что Оно не знакомы никакие оценки, никакое добро и зло, никакая мораль» ⁶⁷. Как полагал З. Фрейд единственным принципом, управляющим процессами «Оно», является принцип удовольствия. Наглядным описанием «Я» и «Оно» является следующий пример: отношение «Я» к «Оно» можно сравнить с отношением наездника к своей лошади. Лошадь дает энергию для движения, наездник обладает преимуществом определять цель и направление движения сильного животного. Но между «Я» и «Оно» слишком часто имеет место далеко не идеальное взаимоотношение, когда наездник вынужден направлять скакуна туда, куда тому вздумается ⁶⁸.

Анализ психики личности начинается с анализа «Я». Далее происходит анализ «Сверх-Я» и «Оно». «Бедному Я приходится нелегко, оно служит трем строгим властелинам, стараясь привести их притязания и требования в согласие между собой. Эти притязания все время расходятся, часто кажутся несовместимыми: неудивительно, что Я часто не справляется со своей задачей. Тремя тиранами являются: внешний мир, Сверх-Я и Оно. Если понаблюдать за усилиями Я, направленными на то, чтобы служить им одновременно, а точнее, подчиняться им одновременно, вряд ли мы станем сожалеть о том, что представили это Я в персонифицированном виде как некое существо. Оно чувствует себя стесненным с трех сторон, ему грозят три опасности, на которые оно, будучи в стесненном положении, реагирует появлением страха» ⁶⁹.

Такие ученые психологии, как Пайерс и Сингер, разработали интересные положения развития вины и стыда согласно психоанализу. Если описать вкратце, то суть их исследований состоит в том, что вина возникает из-за столкновения «Ида» («Оно») и «Супер-Эго» («Сверх-Я»), о чем было указано выше. Стыд, по их мнению, возникает, когда личность осознает, что не может достичь нужных ей результатов, в виде поставленных для себя задач и целей, и ей (личности) приходится жить, так и не реализовав свое «Я» идеальное. Бессознательная, иррациональная угроза, то есть угроза «Оно» («Ид»), которая действует при стыде, – это угроза стать изгоем.

С другой стороны, вина возникает при пренебрежении признанными ценностями, стандартами поведения ⁷⁰, так сказать при нарушении внутренней моральной конституции, носителем которой является «Супер-Эго». При этом побочным явлением выступает страх, как источник «Ид».

Философская трактовка вины и ответственности

В философии понятию вины свойственно абстрагирование и в большей степени вина в философии рассматривается в контексте ответственности. И вот с чем это связано. Во-первых, и вина, и ответственность в философии выступают как равнозначные категории, присущие личности. Другими словами, в схеме «вина – ответственность» в фокусе внимания находится именно понятие «ответственность», нежели в психологии, где категории вины уделяется первостепенное значение в силу известных причин, установленных выше. Во-вторых, ответственность в философии не представляется возможной в отрыве от виновности человека и наоборот, вина всегда «ответственна» (человек ответственен перед самим собой, перед другими людьми, перед Богом). И, наконец, в-третьих, и ответственность, и вина опосредуются соотношением свободы и необходимости.

Первые системные представления об ответственности как явлении, оказывающем свое известное влияние на жизнь человека в обществе, на межличностное взаимодействие, сложились еще в период Древней Греции. В античности человек рассматривался как существо (дитя) природы и космоса, и соответственно философия была космоцентрична. Для древнегреческих мыслителей основным этическим и правовым понятием в этот период выступала справедливость. Также немаловажное значение, по мнению философов, в характеристике поведения человека, имели такие понятия как: вина, причина, обязанность, долг, грех, проступок, кара, наказание. Родоначальник первой философской системы Анаксимандр объясняет даже движение и развитие материи «необходимостью и справедливостью» ⁷¹. В связи с этим философ делает акцент на следующем утверждении: «…от начала все вещи получают рождение и, согласно необходимости, уничтожение либо определенное время они претерпевают наказание и несут возмездие за взаимную несправедливость» ⁷².

Согласно мировоззрению другого греческого философа – Пифагора «самое мудрое – число». Вся вселенная по Пифагору строилась на числовых началах и их отношениях (сообразно матрице). Числа обладают особыми свойствами. Свойством некоторых чисел выступала также и справедливость.

Демокрит считал, что в людях надо воспитывать чувство долга и совесть. Долг для философа был высшим критерием нравственности. Демокрит высказывал мнение, что не из страха, а из чувства долга человек должен воздерживаться от дурных поступков. И по сей день, очень актуальны и полезны его советы: «дурного и не говори, и не делай, даже если ты один; научись стыдиться себя намного больше, чем других».

Впоследствии, в период средневековья взамен космоцентризма в философии утвердился теоцентризм, который установил «концепцию о предопределенности хода общественной жизни и человеческих поступков богом» ⁷³. В это время утвердилась позиция, что «Бог был началом и концом всего». Вина и ответственность, и наложение их на человека предполагали божью кару за неугодные институтам религии действия и поступки, которые считались греховными. Только покаянием и смирением, путем обращения к Богу о прощении и искуплении грехов, по мнению церкви, можно было очиститься и заслужить божественную милость.

Новое время обозначило свои приоритеты в философии вообще, и в подходах к ответственности, в частности. Человек теперь стал центром и предметом изучения в философии и в науках. Философия стала антропоцентричной. В это время складывается классическая концепция ответственности. Субъект действия, проступка несет ответственность перед обществом за его негативные последствия (см. рис. 6).

Рис. 6. Ответственность индивида перед социумом

(источник фото: https://www.piqsels.com/ru/public-domain-photo-jqfzd с последующей переработкой автора)

Именно субъект, вступая в отношения, должен предвидеть последствия своих действий, а это приемлемо при полной его независимости и свободе. В новое время ответственность понимают светским образом в соответствии с юридическим мировоззрением ⁷⁴.

Рис. 7. Общественная реакция на негативные последствия действий индивида

(источник фото: https://pixabay.com/ru/illustrations/включение-группа-2731343/ с последующей переработкой автора)

Позже некоторые позиции и положения этой концепции пересматриваются, и появляется неклассическая концепция ответственности, которая «ставит вопрос так: сумейте выделить ответственность всякого отдельного человека и подсчитайте ее. По результатам подсчета станет ясно, следует ли и в какой степени вознаграждать или же наказывать человека» ⁷⁵.

В новое время появляется также и течение – индетермизм, которое отрицало причинную обусловленность человеческих действий исходя из концепций абсолютной человеческой свободы ⁷⁶.

В западной психологии эти положения выразились в психоаналитической, бихевиористской и экзистенциально-гуманистических концепциях личности.

Согласно бихевиористскому подходу поведение человека определяется своими последствиями. Человеческие действия формируются под влиянием социальной среды, человек полностью от нее зависим; можно предположить, что вина является побочным фактором такого социального действия. Каждой ситуации, продолжают бихевиористы, соответствует определенное поведение, отсюда можно сделать вывод, что виновной ситуации человека будет соответствовать и виновное его поведение. Механизм поведения человека закономерно опосредован действием социальных и биологических факторов. Как справедливо замечают ученые, «биологическое в человеке – всего лишь предпосылка для его социального и духовного развития, то есть для того особого качественного явления, которое возникает лишь в условиях общественной практики» ⁷⁷.

Экзистенциальные теории предполагают, что каждый неизбежно переживает вину, поскольку не раскрывает всех своих возможностей ⁷⁸.

Интерес представляет психоаналитическая концепция ответственности и вины. Согласно классической теории психоанализа развитие ответственности и вины возможно лишь при условии сформировавшейся структуры личности (Ид – Оно, Эго – Я, Супер-Эго – Сверх-Я). Основные положения данной концепции нами были рассмотрены в предыдущей части.

Как мы можем видеть, философия не дает однозначного ответа на вопрос: что такое вина и ответственность?

Таким образом, можем предположить, что вина и ответственность в философии понимаются как категории этики и нравственности, отражающие особое негативное отношение общества к результату негуманного поведения человека, вследствие чего он находится в долгу перед Богом и обществом.

Кроме того, вина выступает, как явление психологическое и социоэтическое. Лишь после этого она «приобретает» свою правовую «окраску». Следовательно, приводя дефиниции вины в праве (неважно, в уголовном или гражданском), мы должны исходить из учета психосоциоэтических критериев в ее определении, то есть учета таких моментов в конструкции вины, как: психическое, либо волевое отношение к чему-либо и т. д. Игнорировать данные моменты не представляется возможным.