– Даже не пытайся приставать к моей Элен. Она у меня не такая, как все. Дай мне только повод. Если я увижу что-нибудь такое – убью. Ха-ха.

Элен тоже была подарочек, матери под стать. Достаточно было взглянуть на нее, и желание приставать пропадало. Но Жозефина этого не понимала.

Элен и вправду была не такая, как все. Постоянно кривлялась перед Шафиком. Однажды пригласила его в кино, но только начался фильм, как стало понятно – почему. Жесткое порно.

– Здесь ты научишься всем тонкостям, – пробасила Элен.

И вправду, материал был обширный.

VI

В дверь постучали.

Значит, кто-то незнакомый – знакомый бы позвонил. С первого раза звонок найти просто невозможно.

«Наверное, девушка, – подумал Анис. – Только девушка может постучать дважды, выждать, а потом стукнуть еще раз. Ни у одного мужчины не хватит терпения».

Анис открыл дверь, там действительно стояла девушка. Мелисса. Выглядела она очень нарядно, на плече у нее красная вельветовая сумка, а золотистые волосы волнами падают ей на плечи. Ночью ему показалось, что она совсем еще ребенок. При дневном свете он понял, что ошибся.

– Ты что, меня не узнаешь?

– Узнаю. Ты Мелисса, Мелисса Гилберт.

– Я могу пройти?

– Да, проходи.

– Ты свободен сегодня вечером? – спросила Мелисса, зайдя внутрь.

– А что ты предлагаешь?

– Хочу пригласить тебя поужинать. У меня сегодня день рождения.

– С днем рождения, Мелисса.

– Спасибо. Ну так как, ты пойдешь?

Анис сомневался.

– Если не хочешь, не ходи.

– А куда ты хочешь пойти?

– У меня в кармане сорок долларов. В любой ресторан в пределах этой суммы. Тебе нравится мексиканская еда? Это будет дешево.

– Конечно, очень нравится.

– Я хотела пригласить тебя в какой-нибудь очень хороший ресторан, но что я могу поделать? Меня никто не содержит. Школу я не окончила. То официанткой работаю, то детей нянчу. Чтобы скопить эти сорок долларов, мне пришлось два месяца работать по восемь часов в день.

– Если ты не против, я заплачу за ужин, – сказал Анис.

Мелисса рассмеялась.

– У меня, конечно, сейчас дела неважно идут, но в ближайшее время я стану мультимиллионершей. На самом деле, я не люблю тратить деньги.

– Ты и вправду станешь миллионершей?

– Хочешь поспорить? Да моя мать спит на мешке с деньгами. Меня она из дома выгнала, чтобы я ее не отравила. Я тоже боготворю старушку. Каждую неделю пишу ей письма: «Как здоровье, матушка? Правильно ли лекарства пьешь? Берегись сквозняков в жаркую погоду». Ха-ха-ха.

Анис тоже засмеялся.

– К старости люди становятся такими. Деньги для них – самое главное, они жизнь за них отдать готовы. И вообще, я считаю, что всех, кто старше пятидесяти, надо гнать в шею на какой-нибудь необитаемый остров. Нет, я серьезно. Знаешь, сколько у моей матери денег?

– Нет.

– Второй муж у нее был какой-то польский бизнесмен, владел компанией по морским перевозкам. Когда он умер, все досталось моей матери, в том числе два дома, да что там, два дворца: один во Флориде, другой – на Багамских островах. Мама все продала, спрятала деньги в банк, а сама поселилась в доме для престарелых: комната за копейки, дешевая еда. Нет, ты можешь в это поверить?

– С трудом.

– Я ее дочь, а посмотри: цепляюсь за сорок долларов.

Анис заметил, что на глазах у Мелисы блестят слезы. Это неправильно – американки не плачут. Их так просто не сломаешь.

– Мы ведь пойдем ужинать не раньше шести, может, кофе выпьешь? – спросил Анис.

– Давай.

– Тебе с сахаром и молоком?

– Две ложки сахара, молока не надо.

– Вот станешь ты миллионершей, на что ты потратишь эти деньги? – спросил Анис, заваривая кофе.

– В первую очередь – на пластическую операцию: у меня очень маленькая грудь. Сделаю себе силиконовую грудь. По мне, конечно, не скажешь, что она такая уж маленькая: я ношу специальный лифчик, на поролоне.

– А, понятно.

– В таком лифчике даже маленькая грудь может быть очень привлекательной. Но стоит его расстегнуть – и ты сильно разочаруешься. Хочешь посмотреть?

– Нет, я тебе на слово верю.

– Кроме того, у меня и нос неправильный: отвислый какой-то. Разве нет?

– Мне кажется, что нет.

– У тебя просто нет чувства прекрасного, поэтому ты не понимаешь: стоит его немножко приподнять – все было бы по-другому.

– Как по-другому?

– Я бы тебе сказала: «Расстегнуть лифчик? Увидишь, какая у меня маленькая грудь. Хочешь посмотреть?» Ты бы мне тогда ответил: «Конечно, почему бы и нет? Куда смотреть? Показывай!»

Помолчав какое-то время, Анис сказал:

– Мелисса, ты просто кладезь премудрости.

– Моя мать так же считает. Как-то раз она мне говорит: «Не стоит состоятельной женщине в старости держать при себе дочь, особенно такую умную, как ты».

– Как тебе кофе?

– Хорошо.

– Еще чашку?

– Давай. Слушай, я все еще не знаю, как тебя зовут.

– Анис.

– Ты из Индии?

– Нет, из Бангладеш.

– А это где?

– Маленькая страна рядом с Индией.

– А там, как в Индии, – сотни тысяч людей от голода попрошайничают?

– Кто тебе такое сказал?

– Нет, ты сначала ответь, правда или нет. Дети сидят рядом с мусорными баками, ждут, пока кто-нибудь бросит им поесть. Разве не так? Или тебе просто стыдно это признать?

– Неправда. Продовольствия, конечно же, не хватает. Но ведь так везде бывало. В Европе разве не было? И в Америке была депрессия.

– Анис, ты что, сердишься? Я не хотела тебя разозлить.

– Там все не так, как вы думаете.

Мелисса усмехнулась. Но в следующее мгновение с невинным видом спросила:

– А электричество у вас есть?

– Зачем ты все это спрашиваешь?

– Просто интересно. Если не хочешь, можешь не говорить.

Анис сделал серьезное лицо.

– Электричества нет, – ответил он. – Машин тоже нет. Слон – вот наш общественный транспорт. Влезь на спину – и езжай.

– Ты меня разыгрываешь.

– Ну да.

– Я не люблю, когда надо мной издеваются. Не надо со мной так шутить, и, пожалуйста, извини меня.

– За что?

– Я сделала тебе больно. Не стоило мне так говорить о твоей родине. Когда у меня будут деньги, я обязательно туда съезжу.

– Здорово.

– У тебя там есть жена?

– Нет.

– А девушка?

– Нет, и девушки нет.

– Хорошо. В глубине души я на это и надеялась. Мне не нравятся женатые мужчины.

В дверь позвонили. Но это тоже был кто-то незнакомый: только дети так долго давят на кнопку звонка. Анис открыл дверь и замер от удивления. Там стоял Нишанатх-бабу.

– Какая красивая девушка! Глаза – как у богини! – войдя в комнату, восторженно воскликнул Нишанатх-бабу по-бенгальски.

– Вы что, обо мне говорите? – спросила Мелисса. – Вы просто посмотрели в мою сторону, вот я и подумала…

– Я спросил: «Что это за девушка с такими необыкновенными глазами? Прямо как у богини!» – ответил Нишанатх-бабу и рассмеялся.

– Меня зовут Мелисса, – ответила Мелисса и тоже рассмеялась. – У меня сегодня день рождения. Не будете ли вы так любезны по этому торжественному поводу отужинать с нами?

Нишанатх-бабу выглядел очень озадаченно. Видно было, что вопрос застал его врасплох:

– Буду, почему бы и нет.

– Спасибо вам огромное, только у меня всего сорок долларов, как вы думаете, в мексиканском ресторане этого на троих хватит?

– Хватит. Вот увидите. Сколько может стоить…

Нишанатху зачем-то срочно потребовалось увидеться с Анисом, он нашел адрес и сразу же приехал, но зачем – он и сам понять не мог. Он многого не понимал.

– Вы на выставке видели стенд Бангладеш? – спросил Анис.

– Видел, просто замечательно. Этот парень, Том, он художник, все сделал как надо. Он вырезал из картона, раскрасил и прикрепил к столу силуэт бенгальского королевского тигра. Сразу видно, у человека талант.

– Пожалуйста, скажите, как вас зовут, – ни с того ни с сего сказала Мелисса.

– Меня? Нишанатх.

– А что это имя обозначает?

– Это имя обозначает «Повелитель тьмы».

– Забавное имя.

– Этот Том, у него настоящий талант художника, – сказал Нишанатх, вынимая сигарету. – Такое там устроил. Он нарисовал на большом листе картона дождливое небо и укрепил его фоном для стола Шафика. Выглядит так похоже, что кажется, будто слышишь, как падают капли и кругом квакают лягушки.

– А лягушки здесь при чем? – спросила Мелисса.

– У нас, когда идет дождь, квакают лягушки, это самый лучший звук в мире. Но тебе этого не понять. Ты никогда его не слышала.

– Нет, я слышала лягушек. И что в этом такого уж замечательного? Что вы в этом находите?

– Мелисса, я не смогу тебе этого объяснить, – вздохнул Нишанатх-бабу.

– Странный вы человек, – проговорила Мелисса. – Очень странный.

Мелисса возвращалась домой очень поздно.

Когда она села в автобус, было уже больше часа ночи. В автобусе, кроме нее, больше никого не было. Только старушка под девяносто, да и та вышла на Двенадцатой улице.

– Вы мне не поможете? – спросила она Мелиссу, пытаясь спуститься по ступенькам.

Мелисса притворилась, будто ничего не слышала. Старушка не стала пытаться второй раз и сама выбралась из автобуса. «В ее-то возрасте ездить на автобусах, – подумала Мелисса. – У нее наверняка в кошельке есть куча баксов, а ей жалко пять на такси. Надо принять федеральный закон, чтобы отбирали деньги и имущество у тех, кому больше семидесяти лет, а самих высылали бы из страны».

Мелисса вышла в центре, надо было пересесть на другой автобус. На остановке она заметила, что у нее руки и ноги дрожат от холода. «Конечно, опять жар, – мелькнуло у нее в голове. – И почему это? – Мелисса опустила голову и двинулась вперед. – Надо добраться до дома, пока совсем плохо не стало.

Остановка была на Первой авеню. Мелиссе не захотелось ждать автобуса, она решила вызвать такси и зашла позвонить в какой-то ресторанчик. Музыка была включена очень громко. Играла песня Джона Траволты. Несколько человек, обнявшись, танцевали. Когда Мелисса посмотрела на них, у нее закружилась голова.

– Привет, Мелисса. Не хочешь разогреться? Идем потанцуем.

Мелисса посмотрела на подошедшего к ней парня, но узнать не смогла.

– Идем!

– Нет.

– Почему нет?

– Я себя не очень хорошо чувствую.

Мелисса пригляделась, но все равно не смогла его узнать. А странно, ведь он протянул руку, как старый знакомый, когда здоровался.

– Пойдешь со мной? – сказал он почти шепотом.

– Куда?

– Ко мне, на квартиру. Устроим маленькую вечеринку на двоих. Что скажешь?

– Нет.

– Почему нет? Не первый день знакомы. Ты же со мной раньше гуляла. Идем, будет весело.

VII

Рахела открыла дверь и увидела: у двери стоял Том, под шесть футов ростом, совсем заросший, босой и почти голый – на нем были лишь джинсовые шорты.

– Я могу увидеть Рун?

– Кого?

– Рун… Рунки.

Рахела сначала хотела сказать, что Рунки нет дома, что она куда-то ушла. Но не смогла.

– Наверно, вы меня не узнаете, – прогрохотал басом Том. – Меня зовут Томас Грэй. Я друг Рун.

– Зайди, я ее сейчас позову.

– Нет, если зайду, все ковры вам перепачкаю. Ноги у меня очень грязные.

Рахела осторожно заглянула к дочери. Рунки с распущенными волосами сидела молча. Тихонько играла полька. Кругом были разбросаны книги. Рахела, стоя за дверью, нежно позвала:

– Рунки?

– Заходи, ма.

– Рунки, хочу с тобой кое о чем поговорить.

– Ну хочешь, так говори, – улыбнулась Рунки. – Почему ты такая серьезная?

Рахела заговорила не сразу:

– Мы тебя очень любим и хотим тебе только счастья, у тебя есть какие-нибудь сомнения в этом?

– Да, есть.

Лицо Рахелы помрачнело.

– Я этого не знала.

– Шучу, ма, шучу. Шуток ты совсем не понимаешь! Сложно с тобой.

Рахела тяжело вздохнула:

– Я не хочу, чтоб ты общалась с Томом.

Помолчав, Рунки спросила:

– Том приехал, да?

Рахела не ответила. Рунки бросилась вниз. Рахела тоже хотела спуститься. Но не решилась. Что если бы она увидела, как эти двое стоят обнявшись? Даже после многих лет, прожитых в Америке, не могла она спокойно смотреть на такое. Медленно Рахела отправилась к себе. Чуть позже Рунки снова поднялась наверх. И сидя у себя, Рахела понимала, что Рунки прихорашивается, тихонько посвистывая. Как же это отвратительно, когда девушки свистят!

Этой ночью Рунки домой не вернулась.

VIII

Выйдя из аудитории, Анис натолкнулся на Андерсона. Этот Андерсон большой весельчак. Всякий раз, как посмотришь на него, он что-нибудь смешное скажет или высунет язык и рожу скорчит. И кто бы мог подумать, что это специалист по гетероциклическим соединениям, профессор?

– Здравствуй, Андерсон.

Андерсон прищурил один глаз и подмигнул другим. Анис рассмеялся.

– Один разговор у меня к тебе, Анис. Пойдем выпьем по чашке кофе и поговорим.

В кафе яблоку негде упасть. Приближаются экзамены. Студенты, не выпуская конспекты из рук, толпятся здесь, никто из-за столиков не уходит. Простояли минут десять, пока наконец освободилось местечко.

– Ну, о чем ты хотел поговорить? – поинтересовался Анис.

– Ты в последнее время встречаешься с одной красивой молодой девушкой, не так ли?

Анис, помолчав, спросил:

– Ты это почему спрашиваешь?

– Есть на то причина. Видишь ли, Америка – свободная страна. Ты можешь встречаться с любой девушкой, никто слова не скажет. Но в данном случае есть одна проблема.

– Какая?

– Эта девушка – проститутка, – серьезно ответил Андерсон.

Анис не сказал ни слова, а Андерсон продолжал:

– Нет, ты, конечно, и с проституткой можешь встречаться, ничего такого не будет. Но порой возникают большие неприятности. Что если в один прекрасный день она придет к тебе и объявит, что носит под сердцем ребенка – твоего ребенка. А на аборт нужно выложить тысяч десять долларов.

– А ты откуда узнал, что она проститутка? – спросил серьезно Анис.

– Да знаю. Ее ведь Мелиссой зовут. Так?

Анис не ответил.

Жозефина уже в пятый раз увольняла Шафика.

– Я обойдусь и без такого ленивого, трусливого, болтливого негодяя, как ты! Приходи в пятницу за расчетом.

Старуха так разозлилась, потому что Шафик заехал в нос одному посетителю. Тот, когда узнал, что Шафик – из Бангладеш, схватился за живот и начал хихикать, как гиена, – это было большим просчетом бедняги.

– Ну засмеялся! Так что, теперь мордобой устраивать? – глаза Жозефины налились кровью. – Да парень просто радовался!

– Что значит «просто радовался»? Разве так радуются?!

Шафик, конечно, точно не знал, что это был за смех. Может, бедолага и впрямь чему-то радовался. Но настроение у Шафика было испорчено с самого утра, когда он узнал, что Рахман Ракибоуддин из Джеймстауна открывает ресторан. Сама по себе эта новость не должна была бы так расстроить Шафика. Но ресторан этот парень хотел назвать «Индия Хаус».

– Никто не знает, что такое Бангладеш, – объяснял Рахман по телефону. – А вот индийская кухня известна по всему миру, поэтому я и назвал ресторан «Индия Хаус». Ты, братец, расскажи всем бенгальцам в Фарго. Коли будет на то воля Аллаха, откроемся в следующем месяце!

– Так ресторан называется «Индия Хаус»? – басом переспросил Шафик.

– Еще пока не решил окончательно. Может, и «Индия Фудс».

– То есть слово «Индия» останется?

– Да, конечно. Как же иначе?

– Послушай-ка, братец, если увижу тебя в Фарго, придушу голыми руками, пусть даже потом меня посадят на электрический стул. Понял?

– Не понимаю.

– Молчать, подлец!

Шафик повесил трубку, пошел на работу и побил посетителя. А Жозефина в этот раз действительно разозлилась. Она и раньше трижды говорила:

– Шафик! Чтоб мои глаза тебя не видели! Достал!!

Шафик вернулся домой, а там его ждало письмо из иммиграционной службы. В письме говорилось, что в течение семи дней с момента получения данного извещения он должен встретиться с Т. Робертсоном из Службы иммиграции и натурализации.

Но это Шафика не волновало. В голове вертелась лишь одна мысль: как бы получше проучить этого подлеца Рахмана? А что если открыть бенгальский ресторан, а? Неужели это так сложно? И назвать его можно «Мегхна». Как это тогда будет звучать: «“Мегхна” – экзотическая бенгальская кухня для настоящих ценителей». Но какая такая экзотическая кухня? Слово разве правильное? В этом деле только Рунки разбирается. Шафик, недолго думая, набрал номер. Трубку взяла Рахела.

– Здравствуйте. Это Шафик.

– Да слышу. В чем дело?

– Я собираюсь открыть ресторан. И назову его «Мегхна».

– Что собираешься открыть?

– Ресторан. Где будут подавать всякую бенгальскую еду. Приду сегодня вечером – все обсудим.

– Вечером нас не будет, – серьезно ответила Рахела.

– Что ж, тогда дайте на минуту Рунки. Мне с ней посоветоваться надо.

– А Рунки нет.

– Как нет?

Рахела немного помолчала, затем спросила:

– Ты что, ничего не знаешь?

– Нет, а что?

– Рунки с нами больше не живет.

– И где ж она тогда живет?

– Я не знаю, где она живет, – холодно отчеканила Рахела.

– Почему вы мне ничего не рассказываете? – спросил Шафик после долгой паузы.

– А почему это я должна тебе что-то рассказывать? Ты-то здесь при чем?

Рахела бросила трубку и разрыдалась как ребенок. Не могла она больше жить в этом городе. Надо бы уехать куда-нибудь далеко-далеко. Как можно быстрее сбежать отсюда, чтобы никто больше не звонил и не искал Рунки.

IX

Рунки переехала к Тому.

Это вовсе неудивительно, если парень и девушка не женаты, а живут вместе. Разве может такой старый обычай, как свадьба, сохраниться до сих пор? Сейчас все и без свадьбы обходятся. Вот захотелось пожить вместе. А как только разонравилось, разбежались в разные стороны. И никакой ответственности. А ответственность – это вроде цепи, чтобы любовь на привязи держать. Но разве небесную птицу любви на привязи удержишь?

Том жил не в квартире, а в замечательном доме. Перед домом – газон, цветочная клумба, на заднем дворе – отличный бассейн. Хозяин дома уехал в Швейцарию и поэтому сдал этот дом в аренду на четыре месяца. Арендная плата просто смешная – четыреста долларов в месяц, заплатить надо было единовременно.

Тому дом очень понравился. Разве может не понравиться дом, похожий на царские хоромы?

– Я снимаю ваш дом.

Хозяин дома, взглянув на одежду Тома, особым доверием к нему не проникся.

– Нужно будет разом заплатить тысячу шестьсот, – сказал он серьезно.

– Хорошо. Если приду завтра вечером, вы будете дома?

Если бы Том пришел, когда обещал, то застал бы хозяина дома, поэтому он не пришел. А явился на следующий день. Хозяина дома не было, дверь открыла его жена.

– Я пришел снять ваш дом, – улыбнулся Том. – Я уже договорился с вашим мужем.

– Ах да, он ждал вас. Вы принесли тысячу шестьсот долларов?

– Принес.

Том развернул оберточную бумагу и достал картину.