– На правду не обижаются. Короче, после задания мы отправились в город. Командир отпустил нас погулять. Так вот Крембл… Он решил, что будет неплохо поразвлечься с местными женщинами. Против их воли.

Я шумно выдохнул. Скулы свело. В груди заворочалась ненависть.

Перед взглядом встала Хоуп в разорванном платье…

– Ублюдок.

Миллер тяжело оперся об столб и грустно хмыкнул.

– А я застал его за этим делом. Совершенно случайно оказался в нужном месте в нужное время. И… Черт, Логан. Не знаю, что на меня нашло, но я… Я убил его. Пристрелил из его же табельного. Прямо в башку.

Я резко повернулся к мужчине. Бледный Миллер сжимал кулаки, уставившись на горизонт.

– И вот… Знаешь, вот вроде все я сделал правильно, да? Нет, конечно, я мог и не убивать засранца! Я мог быстренько сбегать за нашими! Быстренько привести командира! Ага! Конечно!

Он в сердцах стукнул столб кулаком.

– Много раз я думал, как мог поступить в той ситуации. И каждый раз понимал – я принял единственно верное решение.

Мое сердцебиение участилось сверх меры.

Миллер сейчас слово в слово говорил все то, что я и сам думал не один раз. Про нас с Дэнни.

– Но одного я не предусмотрел, гордый индюк, спасший женщину от насильника. Крембл был не один. С товарищем. И этот товарищ сдал меня командиру.

Я выгнул брови. Зная Командора, я мог утверждать, что совет сделал бы все возможное, чтобы разобраться в этой ситуации и…

Миллер будто прочитал мои мысли.

– Нет, Логан. Они не стали разбираться. Не стали даже пытаться, задавать лишние вопросы. Просто поверили ему на слово.

Я стиснул челюсти, ощущая нехорошую тревогу.

Верить не хотелось. Совсем. Только не Стивен Бушем, только не он! Что-то было еще, о чем Маркус либо не говорил…

«Либо не знал».

– И вот я, белый и пушистый идиот, был обвинен в насилии над местными женщинами и убийстве товарища, который МЕНЯ за этим делом застукал.

Я ахнул.

– Вот дерьмо!

– Ты же знаешь, чем это заканчивается для нас, служащих, да?

Я кивнул.

Смертью. И только так.

– Мне жаль.

В глазах собеседника мелькнула боль.

– Это был самый странный суд в истории. За Крембла вступилось, кажется, больше половины наших с тобой товарищей. И все, как один, твердили – он не был на это способен. Его честь, доблесть и отвага… и бла-бла-бла. Суки.

Он вздохнул.

– Хочешь поржать? За меня тогда никто не вступился. Даже командир наш. Никто меня тогда не поддержал. Никто.

В голосе Миллера было столько обиды, что мне стало не по себе. Я не знал, что сказать или сделать, чем помочь ему. Я сразу представил себе это зрелище – огромный зал, Маркуса Миллера, щуплого паренька, героя в его голове, но убийцу и насильника в глазах сотен людей, следящих за процессом.

– Миллер, если бы я был там…

– Да ничего это не решило бы. Тебя уже не было, и ты сам был в опале, а я… я обратился бы к тебе за помощью. Мне так страшно было, знал бы кто! Ну а Стоун… Стоун был мудаком, каких поискать, еще в те годы. Но он тогда пропал.

Маркус задумчиво кивнул.

– Меня приговорили за несколько часов. Ни на апелляцию, ни на справедливость я рассчитывать не мог. Поэтому… сбежал. Прячусь как могу уже хрен знает сколько лет. То в Мексике, то в Бразилии, то здесь. Не высовываюсь. Не свечусь. Делаю все, чтобы прикрыть свою задницу посредством других людей.

Он горько засмеялся.

– Жизнь научила меня тому, что рассчитывать можно только на себя. И что связи решают все. Вот я и… вот так живу.

Миллер окинул тяжелым взглядом территорию возле дома.

– И каждый раз, когда кто-то выходит со мной на связь, чтобы я помог или подсобил, я жду, что меня просто пришьют. Жду, что кому-то стану неугоден. И от меня избавятся. И по всем новостным каналам будут трубить, что спустя много лет в африканской глуши был найден и пойман насильник и предатель родины Маркус Миллер собственной персоной.

Он пристально посмотрел на меня.

– Логан, тебе не бывает страшно засыпать?

Я медленно кивнул. Он вздохнул будто с облегчением.

– Я живу так уже не первый год, далеко не первый, и постоянно задаюсь вопросом. Какого хера? Почему я должен прятаться здесь, когда был прав? Что произошло с ценностями, которые я хотел защищать? Что произошло с честью и справедливостью? Какого черта я должен прятаться в глуши, признавая в глазах всех остальных свою вину?

Я хмуро кивнул, вспомнив нашу с Дэнни историю.

– Потому что жизнь порой – редкостное дерьмо. И только ты выбираешь, тонуть или грести навозной лопатой.

Миллер тихо засмеялся, но я распознал в смехе грусть.

Мне не давало покоя участие Командора во всем этом цирке. Неужели он ничего не мог сделать с этим?! Неужели никак не мог повлиять на процесс?

Любопытство рвало нутро на части… но я боялся услышать правду.

Маркус встряхнулся.

– Твоя очередь. Как ты живешь?

Из дома до нашего слуха донеслись хохот Джеймса и ворчание Коннора. Камрады опять спорили.

Я тяжело вздохнул. По сравнению с Миллером моя жизнь была… прекрасной. Да и не в сравнении с ним тоже!

Я тепло улыбнулся.

– У меня есть женщина.

Я прикрыл глаза, вспоминая Хоуп. Ее глаза, губы, плавные движения.

– Да ладно?

– Да, Маркус. Я сраный счастливчик. У меня есть женщина, которая знает, чем я занимаюсь, любит меня и ждет домой.

Глупая улыбка расплылась по моему лицу.

– А еще… я скоро стану отцом.

Он радостно вскрикнул и хлопнул меня по спине. Я по инерции подался вперед, едва не перевалился через перила и засмеялся.

– Осторожнее!

– Поздравляю тебя! Ты – счастливчик!

Я тепло улыбался, глядя на закат. Да, черт возьми, я был счастливчиком.

– Как давно вы вместе?

Я поморщился, внезапно смутившись.

– Вообще-то… пару месяцев.

Миллер опешил, но быстро взял себя в руки.

– О! Вы так быстро поженились, да?

Мурашки побежали по моим рукам.

– Мы пока не женаты.

Маркус ойкнул и почесал затылок.

– И, тем не менее, она ждет тебя?

Я медленно кивнул.

– И любит тебя?

Я снова кивнул и посмотрел на собеседника. Он широко улыбался.

– Тогда ты вдвойне счастливчик. Я так рад за тебя!

Я удивленно приподнял брови. Логика наверняка присутствовала в его размышлениях, но была мне непонятна.

– О чем ты?

– Да о том, что твоя женщина СВОБОДНА в своем решении – быть с тобой или нет. И она решила быть.

Я нахмурился, все еще не понимая, к чему он ведет. Маркус пожал плечами.

– Ты же знаешь женщин, им сложно разорвать что-то настолько важное для них как брак.

Твою мать, как близок он был к правде…

– И что, ты думаешь, что я счастливчик, раз она не хочет за меня замуж?

Он покачал головой, с грустью глядя на горизонт.

– Нет, ты счастливчик, потому что твоя женщина рядом с тобой несмотря на то, что ты мочишь людей в компании маньяка, снайпера и хрена, который отправлял на смерть сотни солдат.

Маркус глубоко вдохнул, а я рефлекторно сжал кулаки. Мне не нравилось, как он говорил про Командора. Но, как недавно сказал сам Маркус, на правду не обижаются.

– Она готова родить твоего ребенка, растить его с тобой, и ей нахрен не нужны социальные обязательства. Видимо, она действительно любит и ценит тебя. Черт, Логан. Ты сраный счастливчик. У тебя есть друзья, семья… и жизнь. Береги ее, твою женщину.

– Как зеницу ока.

Маркус внезапно стал очень серьезным.

– И вот еще про что подумай. Не хочется мне влезать в вашу ругань со Стоуном, но…

Я невольно похолодел. Мысль о том, что Хоуп сейчас совсем одна в Бостоне, по которому шарится Дэнни… Это даже страшнее, чем когда Хоуп была одна в Бостоне, по которому шарился Сойер.

– …мне кажется, если он решит, что в ней твое счастье, может сделать все, чтобы этого счастья тебя лишить.

Я стиснул челюсти до скрипа зубов.

Я уже думал про это. И думать про это было страшно. Невыносимо.

«Он не тронет ее. Не тронет».

Но может попытаться… что? Увести?

Я счастливо улыбнулся.

«Нет, Хоуп… Хоуп любит меня».

Когда из дома до нашего слуха донесся грохот и рев Командора, Маркус округлил глаза и испуганно посмотрел на меня. Я засмеялся, качая головой.

– Кто-то доигрался.

Миллер рванул в дом, а я остался на крыльце, прекрасно понимая – раз Командор начал орать, значит, все под контролем, моя помощь там не нужна.

Я прокручивал нашу беседу в голове, думая над тем, насколько близок был к истине Маркус. Вообще-то, он был прав во всем. Кроме одного.

Хоуп не нужен был брак не потому, что ей были чужды социальные обязательства. А потому что она в них разочаровалась.

Солнце давно скрылось за горизонтом, когда я вернулся в дом. Глядя в иссиня-черную ночь, я пытался понять, что задумал Дэнни, какого шага нам стоило от него ожидать.

Короче, ворошил тот самый стог сена. И иголки в нем точно не было…

***

На следующее утро Миллер отвез нас на аэродром. Он осторожно осматривался по сторонам всю дорогу.

На прощание он пожал руки всем, даже Командору. Последний одарил его хищной ухмылкой.

– Держись в тени, Маркус. Второй раз я твою задницу не вытащу.

Я прищурился, отметив, как забегали глаза Миллера. Он сглотнул и быстро кивнул.

«Ох, не все он рассказал…».

– Спасибо, Стив.

Джеймс зевнул.

– Так, я хочу к своей теплой любимой женщине! Давайте уже быстрее.

Коннор расхохотался.

– Вот уж не думал, что ты когда-нибудь скажешь что-то подобное.

Камрад хмыкнул с глупой улыбкой.

– Иногда ты не ждешь от жизни ничего. А она, сука такая, дает тебе все.

Командор улыбнулся, явно думая про Элли.

Миллер подошел ко мне.

– Рад был встретиться с тобой. Будь счастлив.

Я лишь кивнул.

Когда я смотрел на него, в голове билась одна единственная мысль – мог ли я сделать что-то для него сейчас, спустя столько лет? Я глянул на Командора. Тот, будто прочитав мои мысли, отрицательно мотнул головой. И произнес одними губами:

– Увы.

Я с тоской посмотрел на Миллера.

– Береги себя. И спасибо за помощь.

– Удачи. Помни – постарайся не оставаться в долгу у Стоуна.

Я нервно дернул подбородком.

«Уж постараюсь».

В небольшом самолете, который должен был доставить нас в другой аэропорт, откуда нам уже предстояло добираться до Вашингтона, я сел рядом с Командором. Тот наблюдал за Джеймсом и Коннором, которые снова затеяли какой-то спор.

– Я вчера с Миллером разговаривал.

Стив кивнул, не глядя на меня.

– И?

Я нервно облизнул губы, пытаясь подобрать слова. Командор повернулся и посмотрел на меня в упор.

– Не мнись уже.

– Ты возглавлял совет, когда его приговорили… к казни?

Он медленно кивнул.

Я покрылся ледяными мурашками и отвернулся, уставившись в иллюминатор. Я чувствовал взгляд Стива затылком, но не хотел смотреть на него. Я услышал правду, которой так боялся.

– Логан.

Я собрался с духом и повернулся к Командору. Он выглядел уставшим, хотя мы не так давно проснулись.

«Это мы не так давно проснулись, а он…».

Когда мы были на заданиях, я слышал, как Стив рычал и бился в кошмарных снах по ночам. Поначалу я пытался будить его, но он быстро объяснил мне – это бесполезно. Вот и сегодня ранним утром, еще до рассвета, я проснулся из-за того, что Командор кричал.

Его преследовали ужасы военной жизни. Шеренги призраков, как он сам говорил про свои воспоминания.

– Надеюсь, тебе хватит мозгов не судить обо всей ситуации лишь по одному известному тебе факту.

Я прищурился, и Командор раздраженно вздохнул. Он откинулся на неудобную спинку и прикрыл глаза.

– Суд над Миллером начался спустя несколько месяцев после вашего с Дэниелом дела. И, признаться, если после суда над тобой я лишь задумывался уйти, то после ЭТОГО ЦИРКА я твердо решил – надо драпать.

Он уставился на спинку впереди стоящего кресла. По его лицу гуляли желваки.

– Такого бреда я в жизни не видел. И знаешь, что было самым страшным во всем этом представлении?

Стив повернулся и посмотрел на меня так, что мой желудок сделал сальто и приземлился в пятках. Я покачал головой, заставляя тело повиноваться командам мозга.

Командор изогнул бровь.

– Помнишь сказку про голого короля? Который о шмотках заботился больше, чем о подданных и государстве, и потому и попался.

Я медленно кивнул, не совсем понимая, к чему он клонит. Стив как-то странно улыбнулся.

– Все знали, что Миллер невиновен. Но этот свидетель, все эти засранцы, которые защищали честь того парня, Дастина… Даже если бы мальчик закричал, что король – голый, это совершенно ничего не изменило бы. Его просто затоптали бы.

Мужчина дернул подбородком. Его лицо перекосило.

– И я… не стал кричать. Я поступил по-другому.

Он глубоко вдохнул и почти прошептал:

– Я подарил Миллеру шанс на жизнь. Не на ту, о которой он мечтал. На жизнь в изгнании. И сделал все, чтобы в первое время до него не добрались.

Командор склонил голову вбок.

– Как думаешь, Логан, почему, обладая на сегодняшний день нехилыми связями и неплохими талантами вытаскивать сведения даже из сейфов премьер-министров разных стран, Маркус Миллер продолжает жить в изгнании и не может вернуться, обелив свое имя?

– Я даже не задумывался над этим вопросом.

Стив криво улыбнулся.

– А ты подумай. Лететь долго.

Командор снова откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Кажется, его задело мое любопытство.

Нет, не любопытство. То, как я отреагировал на его ответ на самый первый вопрос.

Мое недоверие.

– Стив…

Мужчина открыл один глаз и посмотрел на меня. Я набрал побольше воздуха в легкие.

– Мне нужна Исповедь.

Командор несколько секунд смотрел на меня, потом слабо улыбнулся и протянул руку. Я ухватил его за предплечье и тихо заговорил выученные двенадцать лет назад слова…

***

Обратная дорога до Вашингтона заняла больше суток. Покинув самолет, я был готов целовать землю.

Джеймс стонал и ворчал, пытаясь размять затекшие мышцы.

– Ради двух бутылок виски и разговора в три часа я так далеко больше не полечу. Ну что за херня? Пусть почтой голубиной шлет такие вещи, раз электронике не доверяет!

Я тихо засмеялся.

– Голубя перехватить могут.

Но это был тот самый случай, когда мы все были согласны с Джеймсом.

На часах была глубокая ночь. Хоуп наверняка уже спит. Я сжимал телефон пальцами, не решаясь позвонить. Не хотелось ее будить.

Мы получили багаж и прыгнули в тачку Командора. По пустым ночным улицам быстро добрались до его дома.

Когда к нам навстречу вышла Элли, я широко улыбнулся и высунулся из окна Вранглера.

– Какого хрена не спишь?

– Не терпится увидеть твою довольную рожу, какие еще могут быть причины?

Джеймс театрально закатил глаза.

– А мою довольную рожу ты видеть не хочешь?!

Он орал так громко, что, похоже, разбудил всех соседей в округе.

Элли поморщилась.

– Да что ж ты горластый такой? И тебя я рада видеть! И тебя, Коннор!

Снайпер, уже насупившийся, заулыбался.

Я тихо засмеялся. Как дети малые…

Девушка спустилась по ступенькам. Командор выскочил из машины и быстро подошел к ней. Она нежно обняла его и крепко поцеловала.

Я наблюдал за ними со счастливой улыбкой.

«Вот он, еще один шанс».

Тоска накрыла волной без предупреждения.

Как же хотелось, чтобы меня сейчас вот так же встретила моя девочка…

Мы забрали вещи из машины и вошли в дом. Элли остановила меня перед лестницей на второй этаж.

– Хоуп ждет твоего звонка.

На сердце потеплело. Мне так не хотелось будить ее, а она, оказывается, еще и не ложилась. Ждет звонка.

– Ты сказала ей, что мы прилетаем сегодня?

Девушка коротко кивнула. Выражение ее лица было серьезным, а взгляд – настороженным.

– Хорошо, только скину вещи.

Но едва я поднялся на второй этаж и вошел в комнату, в которой ночевал, когда был в Вашингтоне, рука сама потянулась к смартфону. Я быстро ввел номер любимой и нажал на вызов.

Хоуп ответила после третьего гудка. Сердце защемило от тоски, когда в трубке раздалось:

– Логан!

В голосе девушки звучала тревога.

«Неужели так сильно за меня переживает?».

– Привет! Я только вернулся, даже не успел переодеться. Почему не спишь? Теперь ты должна заботиться не только о себе!

– Без тебя кровать большая и пустая… и очень-очень холодная.

Я вытащил из-под футболки жетон и зажал его в кулаке.

– Не успеешь оглянуться, как я буду рядом.

Она засмеялась, и я удивленно выгнул брови. В смехе звучала тревога.

– Что-то случилось?

Я услышал, как она сглотнула.

– Давай поговорим, когда вернешься. Я так рада слышать твой голос!

Стоило Хоуп попытаться сменить тему, волоски на шее встали дыбом.

– Хоуп, пожалуйста, не поступай со мной так.

Она шумно выдохнула в трубку:

– Логан…

И замолчала. Я терпеливо ждал, когда она соберется с духом и продолжит. Тридцать секунд, минуту, две.

Наконец, она заговорила:

– Логан, я так провинилась перед тобой…

– О чем ты говоришь?

Девушка всхлипнула.

– Логан… Я все испортила.

Сердце в груди забилось, как молот об наковальню.

– Хоуп! Что случилось?! Скажи, пожалуйста, не утаивай от меня ничего!

– Логан, Стоун… Он открыл счет.

Я плюхнулся на кровать.

– Хоуп, что произошло?!

– Мне так жаль!

– Малыш, с вами обоими все в порядке?

Девушка буркнула что-то в знак согласия. Я облегченно выдохнул и прижал руку к груди.

Твою мать! Слава богу!

– Логан. Он… Он…

Я замер, перестав даже дышать, и все умолял про себя:

«Ну же, Хоуп! Скажи!».

– Логан, он не просто открыл счет. Он спас мне жизнь.