– Нет. Подождут они, – кивнув в сторону старушки, он посмотрел на девчонку. – Вась, ты как себя чувствуешь? Подождёшь полчаса?

– Да, па, – ответила она и вылетела из кабинета. За ней бросилась старушка Зоя, на ходу бормоча под нос что-то о наглых мужиках и безответственных папашах.

Но я с трудом понял её, потому как два брошенных девчонкой слова до сих пор били в голове набатом. И это вовсе не из-за смысла, а из-за самого голоса. Рокочущего, бархатного, вызывающего дрожь в теле.

– Что за? – я поднял руку и, задрав рукав рубашки, посмотрел на вздыбленный волос, а потом на врача.

– Собственно, это одна из причин, из-за которых не все знают, что у меня есть дочь. Голос у неё больно запоминающийся, а девочка она стеснительная и не любит внимания. Поэтому живёт затворницей, – Иван Дмитриевич достал из шкафа стола два бокала и графин. – Работает через интернет, продукты доставкой заказывает, на воздух только на балкон выходит. Забралась на двадцатый этаж, где её никто недостанет, и нос за дверь своей берлоги не показывает, – изливал душу врач, протягивая мне второй бокал. Осушил свой и снова наполнил. – Отправил к тётке в деревню. Там дом отдельный, забор высокий, думал, развеется девчонка. А она…

Мужчина поморщился, словно гниль, какую, проглотил. Понятное дело, какие мысли бродят в его голове. Нервная тётка притащила его дочь, а он гинеколог.

– Она девственница, но беременная, – зачем-то сказал я, немного перефразировав слова старушки. Глаза врача округлились, и он поперхнулся янтарной жидкостью. – Да я встретил их на входе. Столкнулись, а тётка твоя возьми, да буркни девчонке, что-то о беременной целке и шоке врача. Вот я и сложил два плюс два.

Иван, не стесняясь, смачно выругался и со стуком уронил голову на стол.

– Ещё одна! Непорочная. Да как они умудряются?

ГЛАВА 5

О какой такой второй говорил врач, я спросить не успел, в кабинет влетела Жанна. Вся красная с перекошенное юбкой, что всегда сидела идеально на её стройных бёдрах. Грудь в вырезе красной блузки приобрела такой же цвет. А в глазах плескалась злость.

– Столько унижения я ещё ни разу не испытывала. Я обязательно оставлю отзыв о некомпетентности ваших сотрудников. Мало того, что привели не в тот кабинет, так ещё и практиканта криворукого подсунули. Я не давала согласия, я подам на вас в суд!

Жанна носилась по кабинету и изрыгала проклятия на сотрудников клиники. Иван Дмитриевич лениво следил за её передвижениями, положив щёку на ладонь.

Бедный мужик, сегодня у него тоже насыщенный день. А ведь он только начался. Мне и самому уже надоели выходки Жанны. Ведёт себя словно уже моя жена, и ждет, что любой её приказ я брошусь исполнять беспрекословно. А ведь знает, что любви я к ней не испытываю, да и она любит только мой кошелёк.

Схватив за руку и притянув к себе, чтобы ясно видела мои глаза, тихо приказал.

– Выйди!

Жанна вздрогнула, но пререкаться не стала, и молча, вышла. Она когда-то работала бухгалтером в моей фирме, и прекрасно помнит, какой я бываю в гневе. Как-то у нас всё само собой закрутилось, она вещала, что мечтает о детях – топталась по больной мозоли. А я повёлся на сладкие обещания быть нежной, любящей, встречающей дома с ароматами выпечки, девушкой. Но длилось это всего месяц. Постепенно Жанна стала всё чаще выпрашивать подарки, шопинги за границей. Пока я горбатился на стройке, она нежилась под ласковым солнышком.

Я нахмурился. Кажется, начал осознавать одну простую истину – если даже у нас будет полная совместимость, в чём я сомневаюсь, в жёны я её не возьму. Не хочу всю жизнь мучиться и мучить своих детей. Если забеременеет, обеспечу всем, помогу с собственным бизнесом, в общем, сделаю так, чтобы девушка не нуждалась ни в чём.

Да и надоели мне поиски той единственной. Устроить что ли передышку? Отпуск взять и укатить в деревню, в ту, где отстраивали школу? А что? Хорошая идея, сниму домик, по зимнему лесу поброжу, порыбачу.

Иван Дмитриевич заметил, что ушёл я глубоко в себя и, взяв папку со стола, протянул мне.

– Не буду тебя задерживать. Здесь все рекомендации и результаты пройденных вами анализов. В общем, не мне тебя учить.

– Спасибо, – тяжело вздохнув, я забрал документы.

Читать их не собираюсь. Это уже пятая папка, в которой говорилось, что шансы есть, но прошло пять лет, но, ни одна девушка так и не смогла забеременеть от меня. И причина точно была во мне. Сами они уже родили по двое, а кто и трое детишек.

– Не расстраивайся. Шансы есть, надо пробовать, – попробовал подбодрить меня врач.

– Да, есть, – колкая усмешка сорвалась с моих губ, а руки сжались в кулаки, сминая документы.

– Миш, тебе ведь всего тридцать один. Мужчины в этом возрасте даже не задумываются о детях.

– У них нет моих проблем. А я не хочу, чтобы меня считали дедом собственному ребёнку.

– Не говори ерунды. Если это не Жанна, то следующая обязательно будет совместима с тобой. Надо надеяться.

Я горько рассмеялся.

– Уж не предлагаешь ли ты мне осеменять каждую встречную, а потом отмечать в календарике длительность её цикла?

– А что? Если они не против, то это вариант. Не сомневаюсь, что очередь выстроится из желающих родить тебе наследника.

Я представил эту очередь, и глаз мой нервно задёргался.

– Нет уж, как-нибудь обойдусь, – передёрнул плечами и поднялся, расправляю папку в руках. – Я тут подумал, хватит, прекращаю поиски. Пусть всё идёт своим чередом. Я уеду на месяц, отключу все телефоны, так что не теряй если что. Результаты на почту скинь, приеду, посмотрю.

– А это ты молодец, – улыбнулся врач и тоже поднялся, пожимая мне руку. – Да и Миш, чужих детей не бывает… – он не стал продолжать, да и не требовалась.

Я и сам задумывался над усыновлением и уже ни раз. Я не могу зачать ребёнка уже длительное время, а там – в детском доме лежат совсем маленькие малыши, оставленные глупыми кукушками.

– Спасибо, Вань, за поддержку, – я похлопал врача по плечу. – Ты тоже не раскисай. Если твоя дочь действительно беременна, радуйся.

– А знаешь, я ведь действительно рад, – улыбнулся он. – С её образом жизни вряд ли я скоро бы увидел внуков.

– Поздравляю, – бросил на прощание и поспешил покинуть клинику.

Мне было горько, что некоторые вот так, как сказала тётка Ивана – задел дубинкой и всё девочка беременная. А я столько всего перепробовал за пять лет, можно сказать, тружусь не покладая рук! И безрезультатно.

Это зависть, и она чёрная!

Я шёл по коридорам клиники и смотрел на счастливые лица будущих родителей. Смотрел на светящиеся глаза женщин, на их искренние улыбки. Смотрел и завидовал их мужьям.

С каждым отрицательным тестом на беременность или ещё хуже – выкидышем на маленьком сроке, отчаяние сдавливало всё больше. И, кажется, я начинал сходить с ума. Отдушиной была только работа и мама, моя любимая старушка. Узнала бы она о моих мыслях и, несмотря на свой почтенный возраст, отшлёпала бы ремнём.

Она твердит, что я молод и всё ещё впереди – рано задумываться о семье. Но её собственная жизнь заставила меня задуматься о своих детях ещё лет в двадцать шесть. Из-за иммунологической несовместимости, которой страдала моя мать, подходящего партнёра она нашла к сорока годам. Отцу на тот момент только двадцать семь стукнуло. Взрослый мужик, но ветер в голове, а шило в …. Разница в возрасте большая, да и деваться было некуда. Дед сыграл им свадьбу, устроил отца на работу в свою фирму по строительству дорог. А спустя год мама забеременела мной. Беременность проходила тяжело, я в буквальном смысле, выпивал все соки из матери. А отец тем временем развлекался с любовницами. Он не любил мать и никогда этого не скрывал. А мать, она любила только меня. Посвятила всё своё время, оставляя бизнес деда на отца. Пока я был ребёнком, думал, что отец занят работой, стараясь нас обеспечить, но обеспечивал он своих любовниц. Маме было плевать на его похождения, она любила только меня. Иногда душила своей любовью и заботой.