Я же дурочка пугливая, каждый раз, стоило ему посмотреть в мою сторону, пряталась за широкой спиной поварихи. Дрожащими руками вцепилась в ремень её халата и изредка выглядывала. В какой-то момент тёте Маше надоели мои метания и, шикнув, она вытащила меня вперёд. Я оказалась во втором ряду воспитанников. Ростом была не маленьким, так что возвышалась на целую голову над детьми, что стояли передо мной.

Секундное замешательство и озабоченное выражение лица отца сменяется безмятежным. Он нашёл, впился взглядом! Неуверенно шагнул вперёд и остановился, снова качнулся вперёд, явно не зная, как подойти ко мне. А я сама едва дышать не разучилась.

Он, правда, пришёл за мной! Вроде и бежать в родные объятия хочется, и в то же время страшно от чего-то.

Какие мысли были у окружающих нас людей я не знала. Многие не обращали внимания, особенно дети. Какое им дело до чьих-то переглядываний, когда в руках, сопровождающих мэра пакеты с игрушками и сладостями.

Спустя минуту отец взял себя в руки. Мягко улыбнулся и подошёл к заведующий. Она сразу же посмотрела в мою сторону, и её расширившиеся глаза и резкий рывок руки, прикрывшей рот, подсказали, что мэр не стал расшаркиваться, сразу говоря, зачем приехал.

Сердце ухнуло куда-то вниз, а слёзы брызнули из глаз. Я, не веря, мотнула головой. Ну, зачем я мэру?

Глупой была, дурочка. А я ведь ему была нужна больше чем он мне. Суровый мужчина, посвятивший всю жизнь работе. Не знавший заботы, но не разучившийся любить.

Кто-то из малышни дёрнул меня за руку и потянул к заведующей, в чьих глазах застыли слёзы счастья. Женщиной она была замечательной, любил каждого ребёнка и не жалела кровных денег, чтобы одеть или накормить нас.

Я шла на негнущихся ногах, боялась посмотреть на отца, и от того рассматривала его сопровождающих. Одни мужчины, в основном из охраны. Сложно забыть суровые лица в минуту опасности, окружившие своего мэра. Сейчас на лицах каждого мелькали улыбки. Там был и Константин Романович, в его руках пакетов было больше всего. И он улыбался мне, явно умилённый смущением.

И тут я увидела знакомую рыжую бороду. Аркадий был выше всех и стоял где-то за спинами, но я заметила. Заметила и с явным облегчением вывернула в другую сторону, к нему. Размазывая слёзы, бросилась в объятия. А он смеялся, поглаживал по голове и смеялся.

– Эм, может в мой кабинет? – раздался озадаченный моим поведением голос заведующей.

– Кхм, нет, мы домой!

Уверенно ответил отец, и я почувствовала на своих плечах тёплые ладони.

– Не плачь, пожалуйста, – произнёс отец, целуя волосы. – Марго, я теперь всегда буду рядом, поддержу и уберегу, чтобы не случилось…

И он сдержал своё обещание. Поначалу отец сам не хотел афишировать, что у него есть дочь. Сначала надо было уладить какие-то дела. Я не вникала в ту сторону жизни отца, мне было достаточно, что он рядом. А когда всё утихло, и он сам был готов рассказать о своём счастье, уже я заартачилась. Не любила быть в центре внимания, в своей деревне мне его хватило. Да и страшно было. А если опять нападение? Раньше давить на мэра было нечем, но когда узнают, что у него появилась внебрачная дочь, что будет тогда?

Поэтому сначала я была приехавшей из-за границы племянницей Константина. Это объясняло, почему он всегда рядом. А потом я стала "поваром" в доме мэра, по блату, так сказать. Мол, сидеть на шее дядюшки взрослой девахе не по душе, она хочет зарабатывать сама. А это объясняло, почему к нам приходил шеф-повар готовить лишь на праздники и званые вечера. В такие дни я наряжалась в униформу поварёшки, цепляла на голову парик с колпаком, на грудь бейдж и крутилась на кухне, нервируя Марка Борисовича.

Ох, и любил он поворчать:

– …вредная девчонка. Нет бы, красоваться в нарядных платьях, да задом крутить перед носами женихов… пфф, ей лучше с дядькой дряхлым на кухне торчать и мешаться под ногами…

Я в долгу не оставалась и, стаскивая с очередной тарелочки какой-нибудь суперважный для композиции его шедевра ингредиент, отшучивалась:

– Ой, Марк Борисович, вы вовсе не старый. А что касается женихов, не нашёлся ещё тот, которого мой зад, спасибо вашим пирожным, не задавит.

Отцу не нравилось, что я прячусь на кухне, а я не хотела вливаться в его общество и он уступал. Всё делал для меня и моего спокойствия. Любовь его не была удушающей, и он был в меру строгим. Между нами не было отчуждённости, с первого дня я стала звать его отцом, а он меня дочкой. Нам было легко вместе, словно и не было тех лет разлуки.

ГЛАВА 4 Михаил

– Твою ж… – мой рык напугал очередную мадам на сносях.

Она шарахнулась и едва не врезалась животом прямо в дверь. Вот дурёха, сиганула от меня как от прокажённого, едва успел поймать.

– Аккуратнее, – выдавил улыбку, придерживая за плечи и направляя на нужный курс.

Кажется, обаяние моё дало сбой, девчонка даже спасибо не сказала, а припустила, как и Кубышка, что недавно врезалась в меня.

Чёртова рыжая ведьма! Приворожила что ли? Почему, вместо того, чтобы идти по своим делам, я смотрю ей вслед, сжимаю кулаки, чтобы не сорваться и не оторвать одному хмырю руки, которыми он обнимает девчонку!

Ведьма!

Вылетела из-за угла, едва грудь мне не проломила своей рыжей головой. Кругленькая, щёки красные, взгляд – горящий, буквально обжигающий и это несмотря на голубой оттенок. А я как идиот последний, поймал, и отпускать не хотел. Такая аппетитная, и пахнет клубникой. Да только как увидел испуг в её глазах, так досадно стало, что руки опустились.

Страшный такой?

Напротив, глаза мои всем женщинам вплоть до шестидесяти лет, покоя не дают. Мало того, что густые чёрные ресницы, так и цвет необычный – изумрудный. Единственное из хорошего, что досталось от отца. В совокупности с добродушной улыбкой – а актёр я хороший – в руках появлялся ключ к любым дверям.

А эта пухлая, словно приведение увидела, бежала от меня только пятки и сверкали. Разве это нормально? Нет! Вот я и завёлся. Догнать. Узнать причину! И заставить на коленях вымаливать один лишь мой мимолётный взгляд. Но найти не смог, все этажи обошёл. А когда злость сошла, осознал, что я идиот! Зачем мне сдалась эта толстушка, когда под рукой есть податливая и стройная Жанна?

И стоило отпустить мысль, как в толпе кругленьких дам увидел знакомую макушку. Шла себе спокойненько, в шубке дешёвенькой, рыженой своей отсвечивала. А я, словно хищник, пленённый запахом своей жертвы, сменил курс и двинулся за ней как привязанный. Плавно перемещался, словно боялся спугнуть, но она и так меня не замечала. Плыла как королева, походка её буквально кричала о прекрасном настроении. Да здесь в принципе не бывает несчастных женщин. Центр планирования семьи под начальством Ковалёва Ивана Дмитриевича один из лучших в близлежащих городах. Уж я-то знаю, все объездил.

Почувствовав вибрацию телефона в кармане, поморщился и, не доставая, сбросил вызов. Сейчас меня могла потревожить только Жанна. Наверняка уже извелась, ожидая в кабинете Ковалёва. Ну ничего, вот только скроется из вида эта паршивка, и я успокоюсь, остыну. А пока буду страдать мазохизмом, стоя в дверях клиники, и смотря, как другой обнимает и помогает ей сесть в машину. Наверняка счастливый папаша, вон как заботливо за ручку держит. А во мне злость закипает, что не я на его месте. Что в ней такого, что настолько зацепила меня.

Или это всё из-за той девчонки, что засела занозой в сердце? Столько лет прошло, но одна мимолётная встреча отложила нестираемый отпечаток в моей душе. И в каждой женщине я неосознанно ищу ту манящую лёгкость и сверкающий взгляд. Девочка из прошлого тоже была рыжей, пухленькой и улыбка её лучилась нескончаемым теплом. Я помнил до сих пор то ощущение окрылённости, когда она открыто смотрела в мои глаза и не скрывала восхищения.

Из-за неё я долгое время не мог найти себе девушку, стал менять их, в каждой искал хоть искорку тепла отдалённо напоминающего тепло девочки из прошлого. Но столько лет, а я ни к одной не привязался, максимум на что меня хватало так это месяц прожить вместе и от меня бежали сами. Не выдерживали, хотя я молчал, подарки дарил, старался время проводить вместе. Но что-то их отпугивало. Возможно мой тяжёлый взгляд? Разве можно жить спокойно с кем-то, когда тебя вечно сравнивают, пусть молча, но взгляд говорит о многом.

"Я устала, Миша. Ты не видишь меня, ты ищешь во мне другую. Я так больше не могу."

Я часто слышал подобные фразы, но ничего не мог с собой поделать. Да, я не хотел до последнего связывать себя браком только из-за того, что с ней удобно. Как бы это не звучало, но я нуждался в любви, в искрящимся нежностью взгляде и тёплой улыбке.

И судьба уже два раза подбрасывала мне шанс, но я их оба прошляпил. Первый был в доме Павла Юрьевича. А мэр удостаивает подобной чести только приближённых. И, кажется, я наконец-то вошёл в их число. Ещё бы не войти – по его просьбе поехал на объект, который подвернулся моей фирме. Два месяца там горбатился не покладая рук, а я ведь начальник. Но и сам хотел проконтролировать работу. Всё-таки школа…

Школа была в плачевном состоянии и если мы ехали делать крышу, то постепенно появлялись всё новые и новые проблемы. Стены, пол, потолок, всё пришло в негодность. Оторвать бы руки тому, кто строил здание. А время то – начало зимы, дети без школы сидят по домам. Пришлось ускориться. Со своей бригадой успевали только поесть, да на сон часов пять тратили. В итоге вернулись мы из командировки в канун нового года – небритые, не стриженые, словно из глухого аула вылезли.

Не успел я добраться до дома, как меня перехватила машина мэра. Лично приехал поблагодарить, а заодно и пригласить новый год отметить. Отказывать было нельзя. Успел только маму поцеловать, да Жанку прихватить. Там суета, поздравления, шикарный стол, компания хорошая – Павел Юрьевич не любил играть на публику, закатывая шикарные пиры. Несколько близких друзей с семьями и я с какого-то боку. Но мне ли жаловаться? Дядька мой как раз из числа приближённых. Может именно по этой причине мэр мне доверил ремонт школы…

После боя курантов мужчинам поступило предложение пройти в сауну, где меня разморило до состояния овоща. К тому же я не пил два месяца. И там, в момент, когда я расслабился и мало что соображал, на меня налетело черноволосое чудо. И ведь лица не запомнил, только мягкое женское тело в руках и испуганный взгляд…

– Молодой человек, может, вы подвинетесь? – донёсся до меня старческий голос, вырывая из воспоминаний.

Сфокусировал взгляд перед собой и увидел краснощёкую худую девчонку с короткой стрижкой. Взгляд она старательно прятала от меня, но он, то и дело возвращался вниз. Рядом с ней стояла, очевидно, бабушка. Крючковатая и со строгим взглядом старушка, элегантное пальтишко и не менее элегантный платочек, из-под которого выглядывает седина. А вот она взгляд не прятала, а красноречиво так пялилась на мой пах.

Бросил взгляд вниз. Чертыхнувшись, запахнул пальто, отступая в сторону. Воспоминания о вечере в доме мэра дали свои результаты в виде внушительного бугра в моих штанах.

– Правильно, лучше спрячь. А то заденешь случайно какую-нибудь дурёху своей дубиной и окажется она беременной целкой, – буркнула старушка, буравя меня гневным взглядом и дёрнув внучку, потянула за собой. – Идём, непорочная ты моя, будем доктора шокировать!

Что? Беременная целка? Это как?

Я остался стоять и пытался прийти в себя после нелепой парочки, даже рыжая ведьма вылетела из головы.

Странная старушка со своими странными словами вклинилась в мозг, вытесняя даже вечер в доме Павла Юрьевича и заодно остужая мой пыл. Внучка старушки, больше похожая на пацана могла вполне сойти за целку. А вот насчёт беременности… ведь это две несовместимые вещи! Так же?

Я посмотрел в след очередной кругленькой мамочке и начал понимать, что большим идиотом я себя ещё не чувствовал. Мало того, что пускал слюни на чужую бабу, так ещё стою тут как осёл и думаю, как совместить несовместимое, которое и вовсе меня не должно волновать. А в этот центр я же не просто так пришёл!

К чёрту всех. Надо возвращать мысли на место! Жанка уже, наверное, все наращённые ногти сгрызла. Пока я тут пялился на чужих баб и пускал слюни, телефон в кармане так и продолжал вибрировать.

– Иду уже, – сухо бросил и, отключившись, набрал номер своего безопасника.

– Пробей машинку и все данные по владельцу, номер в сообщении скину.

– Будет сделано, шеф, – отозвался Генка и сам сбросил вызов.

Работает он у меня давно и помимо своих обязанностей по охране офиса иногда выполняет мои просьбы.

Удовлетворённо улыбнулся, уже сегодня вечером я буду знать всё об этой рыжей чертовке. Умом я понимал, что девушка занята. Что у меня нет вариантов, но что-то заставляло нарыть на неё хоть какую-то информацию.

После встречи с рыжей девочкой в прошлом у меня появился пунктик – если что-то или кто-то зацепил, не упускать из виду. Всеми путями устроить вторую встречу и понять моё ли это! Я упустил девочку из прошлого и жалею всю жизнь. И черноволосое чудо из новогодней ночи я тоже не смог найти. Казалось, это проще простого – узнать у Павла Юрьевича кто был приглашён. Но нет, никаких девушек не было, даже из числа прислуги в доме не было никого. Накрыли стол, и ушли, позволяя гостям насладиться, не боясь чужих взглядов.

Так что, узнать, что за рыжая пышка чуть не разбила голову о мою грудь, я просто обязан!

Ладно, всё это желания моего сердца и взбунтовавшегося тела, но насущные проблемы намного важнее!

– Иван Дмитриевич, простите за опоздание. Надеюсь, я вас не сильно обременяю? – без стука вошёл в кабинет Ковалёва.

Просторно, обстановка по высшему разряду. Небольшая приёмная, где решаются вопросы, тут и для мамочек мягкий диванчик и для папашек удобные стулья. Закрытые стеллажи, за которыми, держу пари, припрятаны сувениры от благодарных клиентов. И ещё один кабинет, где проходит приём уже непосредственно беременных. Откуда я знаю? Должен же я был знать, где собираюсь вставать на учёт.

Прежде чем обратился к Ивану Дмитриевичу, изучил всю его биографию и место работы. Врач от Бога, попасть к нему сложно. Сам три месяца ждал, и никакое моё влияние не помогло приблизить время приёма. Специалист он лучший и умеет держать язык за зубами. Наблюдаюсь у него со своими… дамами уже пять лет. Нет, я не бабник и не кобель. Мне нужен наследник, но не каждая может мне его родить. Одна на миллион – как говорит Иван Дмитриевич.

– Ну что вы, Михаил Фёдорович, это я вас заставил ждать, – улыбнулся мужчина и бросил виноватый взгляд на Жанку.

Она восседала на диванчике для посетителей с видом царицы. Обожгла меня обиженным взглядом и фыркнув отвернулась к окну. Словно её и не волнует причина, по которой мы находимся здесь. Хотя, я прекрасно знаю, что так и есть. Жанна со мной только из-за денег и возможного статуса будущей жены. Только она не догадывается, что он неуловимо уплывает от неё. Уже год вместе и никаких результатов…

– Перейдём сразу к делу. Жанна Игнатьевна, сейчас придёт медсестра и проводит вас в кабинет для взятия анализов. Надеюсь, все выданные ранее мной рекомендации были соблюдены?

Жанна на миг покраснела и вовсе не от стыда, а от злости. Но вспомнив, какие блага получит, родив мне наследника, тут же взяла себя в руки. С грацией поднялась с дивана и улыбнулась.

– Конечно, Иван Дмитриевич. Никакие вредные препараты не принимала. После секса полежала сорок минут с поднятыми к потолку ногами. На данный момент у меня там всё стерильно, как вы и просили, – и по окончании своего отчёта Жанна поцокала на выход.

– Извините, она нервничает просто, – попытался сгладить, казалось бы, обычную в данном положении речь. Но тон, которым Жанна произнесла ее, оставил неприятный осадок.

– Ничего страшного, – улыбнулся врач, указывая мне на стул и диван для посетителей. – Поверьте, меня это не обижает. Многие женщины чувствуют неловкость, разговаривая о личном с близкими, а я чужой человек. Её поведение нормально….

Нетерпеливый стук в дверь прервал Ивана Дмитриевича. Он нахмурился, но дал разрешение войти. Я находился спиной к двери и с интересом обернулся. Неужели Жанна так быстро вернулась? Помню, врач говорил, что тест на иммунологическую совместимость проходит быстро, но не настолько же.

– Ванюшь, – в дверной проём сунулась знакомая седая голова в цветном платке, – Ванечка, – за головой подтянулось остальное тело. – Иван Дмитриевич! – чуть ли не с криком бросилась к поспешившему встать из-за стола доктору странная старушка, что встретилась мне ранее.

Мужчина подхватил под руки обморочную женщину и устроил на диван. Про меня все благополучно забыли. Но я не остался в стороне. Старушке плохо, надо бы помочь. Взял со стола графин и налив в стакан воды, протянул женщине, уже понимая, что передо мной хорошая актриса.

– А, это ты бугай с дубиной, – буркнула интриганка, но бокал забрала и осушила. – Ему-то в женской клинике что надо?

Иван Дмитриевич схватился за голову и, сцепив зубы, прошипел своё мнение насчёт внезапных посетителей.

– Так, тёть Зой, я же просил не мешать моей работе! – взвился он и принялся отчитывать посетительницу.

Я устроился снова на стуле и выразительно посмотрел на старушку. Она пыталась прорваться вне очереди, но не на того нарвалась. И так много времени потерял, а ведь должен сейчас быть на выступлении мэра…

– Есть телефон, в конце-то концов. Вы что творите? Вроде женщина в годах, должны понимать, что не просто так я здесь сижу. А если бы у меня на приёме сидела женщина на конечном сроке? Пришлось бы тебе роды принимать!

– Не телефонный разговор у меня! – старушка не прониклась и, нахмурившись, бросила взгляд на меня. Намекает, чтобы я оставил их? – И не для лишних ушей.

Я усмехнулся и сложил руки на груди.

– Есть запись, очередь! – нервно рыкнул Иван Дмитриевич и, вздохнув, ушёл на своё место. – Всё, иди и ожидай своей очереди. Если дело по моей части я тебя приму, а если ты просто поболтать, то до свидания. После работы заеду.

И тут в дверь снова постучали, но уже неуверенно, едва слышно. А Иван Дмитриевич снова нахмурился и зло посмотрел на старушку Зою. Та как-то сдулась и даже виновато опустила взгляд в пол.

– Прости, не углядела, – шепнула она и потянулась за сумочкой, висевшей на плече. Достала платочек и промокнула сухие глаза.

Дверь медленно открылась и к нам присоединилась внучка тёти Зои. Та-ак, это конечно не моё дело, но до чего же, интересно. Мой сегодняшний день просто фонтанирует событиями. И уж я точно не упущу шанс узнать про беременную девственницу. Да, человек я любопытный, да и кого оставит равнодушным два этих слова в одном контексте.

– Прости Миш, – устало выдохнул Иван Дмитриевич переходя на ты.

Он хоть и мой врач, но переход на "ты" иногда случался, когда тема заходила деликатная. А моя деликатнее некуда. Но сейчас, очевидно пришёл и его черёд.

– Ничего, если надо я выйду, – сказал и уже собрался встать, но Иван остановил.