«Хонду» свою я так и не починила. Нужно было снимать генератор, а у меня силенок не хватило три болта открутить. Я помучилась и так и этак, потом плюнула прямо под капот, и поехала домой.
Время уже позднее, Сашка будет волноваться. И так, поди, сидит дома весь на изжоге, меня дожидается. Хоть бы сходил куда-то, развеялся что ли! Как он себе девушку найдет сидя на диване?
На диване я брата и нашла, когда вернулась домой. Он сидел злой, как черт, прижимая замороженную курицу к щеке. Сашка подрался с кем-то? Сашка? Не может быть!
– Привет! Что случилось? – обеспокоенно спросила я.
– Ничо! – злобно выдавил брат из себя.
– Не хочешь рассказывать – не надо! – тоже разозлилась я. – Тогда о моих проблемах даже не спрашивай!
– У тебя проблемы? – в свою очередь забеспокоился брат.
– Так ты расскажешь, где выхватил по фейсу? – вернулась я к проблемам брата. Про стычку с бородатым хамлом не хотелось даже вспоминать, а уж рассказывать тем более.
– Придурок какой-то подраться со мной хотел, – ответил брат.
– Саша, он только хотел? Или вы подрались?
– Да, не! Какой там? Я его с лестницы спустил!
– Ничего себе! – присвистнула я. – Так, а что вы не поделили? Что ему было нужно от тебя? – я по-прежнему не понимала суть конфликта.
– Я сам так и не понял. Он не успел сказать. Да какая разница, Насть? Это этой сучки хахаль какой-то! Сто пудово! Получит завтра у меня эта вертихвостка! Совсем уже охуела!
«Эта сучка, вертихвостка охуевшая» – это Женька. Понятно тогда. Все понятно. Не понятно только, что за хахаль такой у Женьки? Я что-то ни о ком таком не слышала, а ведь подруга мне все рассказывает. Все-привсе! Или нет?
– Чай будешь? – спросила я, чтобы как-то отвлечь брата от мести своей бывшей девушке.
– Помойся сначала, а? – раздраженно ответил брат, прижимая куру другим бочком к лицу. – Соляркой несет на всю хату! Сколько раз говорил, мойся на работе! Есть же душ? Че трудно что ли?
Я закатила глаза и пошла в ванную, на ходу стаскивая с себя куртку. Я потом должна с мокрыми волосами на байке ехать? Чтобы меня продуло? А сушить их феном полчаса, как минимум! Вот так вот, торопилась домой, торопилась, а, оказывается, можно было спокойно в душе плескаться? Никто и не ждал!
От меня, действительно, пахло не очень. Я сняла с себя абсолютно все и закинула в стиралку. Черные мазутные пятна на трусиках от грязных рук опять не отстираются? Пока руки вымоешь, как следует, можно и описаться, так что приходится чем-то жертвовать.
Интересно, а у моих коллег писюны тоже в мазуте? Они же руками за них в туалете берутся? Мы все руки моем тщательно только перед обедом или, когда домой собираемся. Это показалось мне настолько смешным, что настроение внезапно улучшилось.
Я не спеша помылась, нанесла на свои длинные волосы бальзам, а на тело вкусное молочко с запахом миндаля. Совсем другое дело! Теперь я благоухаю, как принцесса! Только руки, которые так и не отмылись до конца, выдавали меня с потрохами. Да разве меня это волновало? Раньше было все равно, а сегодня почему-то нет. Что-то изменилось?
Мы попили с братом чай. Уже вдвоем, без курицы. Его щека немного припухла, но синяка может быть, и не будет.
Разговор не клеился, поэтому я ушла спать. Долго ворочалась в кровати, потому что сон не шел из-за этого бородатого. Я не могла о нем не думать. Я размышляла даже не о том, что будет, когда он снова появится на нашем сервисе, а о том, почему он такой злой? Что с ним не так? Такой красивый, здоровый, судя по всему, богатый, а такой странный.
Чего ему спокойно не живется? Он не счастлив? Тут, блин, пашешь по 12 часов, чтобы прокормиться, в мазуте ковыряешься, устаешь, как сволочь последняя, и все равно радуешься каждому дню.
Я читала про таких мужчин в женских романах. Люблю, знаете ли, сказки на ночь. Это такое, типа, воплощение мужественности? Признак брутального самца? Он всегда такой жестокий, черствый, а потом встречает ЕЁ – нежную, девственную, изящную! И понеслось! Он спасает ее от тысячи бандитов, решает все ее проблемы, а в конце обязательно случается непоправимое! И вот, казалось бы, не быть им вместе, но случается чудо, и любовь побеждает все! И живут они долго и счастливо и не умирают никогда! Эх…
Вот бы и мне так же! Я же уже не маленькая, понимаю, что это всего лишь красивые сказочки. Да и у меня из набора героини такого романа одна только девственность и есть. Никакая я не принцесса, понимаете?
Но, блин, все равно так хочется испытать хотя бы чего-то этого книжного! Чтобы меня мужчина поцеловал так, что голова закружилась, чтобы совершил геройский поступок ради меня, подарил тривиальный букет из 101 розы.
А что это за диковинный кунилингус, от которого чуть ли не сознание теряют, возносясь на небеса?
«Он стянул с нее трусики, и Она вся задрожала. Его губы спускались все ниже и ниже, пока не коснулись средоточия Ее женственности. Боже, что Он делает? Это немыслимо! Он бросил Ей взгляд, полный чувственного огня и начал терзать языком Ее плоть, доводя до исступления.»
Не могут же писатели такого насочинять? Или могут? Чё, прям, так уж все и заврались? Тогда бы написали не «эротика», а «фантастика».
Надо спать. Завтра бородатый приедет, а колесо его еще не готово. Интересно, он умеет делать кунилингус? У него есть женщина вообще? Обручального кольца я не заметила, но их почти никто и не носит в наше время. Может быть, он с прогрессивными взглядами на жизнь?
А что если он гей? Так вроде не похож. Ричард Чемберлен тоже не похож. Как он посмел сняться в «Поющие в терновнике»? Я так любила эту книгу!
Проваливай, мужик! Отстань! Дай поспать!
Бородатый прочно засел в моем воображении. Мы с ним уже и поцеловались, да не один раз, и цветы он мне подарил, и кунилингус он мне сделал, как миленький, но он все не оставлял меня в покое. Что бы еще придумать этакого?
Ну, а что уже и помечтать нельзя?
Идиотка! Нашла о ком мечтать! Да пошел он на фиг вообще! Щас такого насочиняю, что не замечу, как он меня уже и девственности лишил. Еще чего! Не для таких, как он, цветочек берегу! Еще и брат помогает! Даже не знаю, кому моя невинность дороже, мне или Сашке?
Почему именно о бородатом я фантазирую? Хорошим девочкам нравятся плохие мальчики? Он не плохой, а психованный! Ну, ладно, я сегодня тоже была не совсем уж и хорошей! Но все равно, от таких мужиков надо держаться подальше. Не в книжке же живем.
Следующим утром я проснулся от жужжания пылесоса и еще более громкой музыки. Алегрова? Господи Иисусе! Это пришла моя домработница Людмила. Шальная императрица моей квартиры. Сегодня суббота, я должен быть в спортзале в это время. Вчера я так огреб, что все тело, как будто через мясорубку прокрутили, поэтому я никуда не поехал. А еще нажрался вчера, как скотобаза последняя. Какие мне спортзалы?
– Люся, сделай музыку тише! – хриплым от сна и сушняка голосом сказал я.
Музыка немного притихла, и я со стоном перевернулся на другой бок. Раз Людмила здесь, поспать мне больше не удастся.
Люся – это имя моего «умного дома». Назвал в честь домработницы. Еще одна хабалка. Держу ее только потому, что душевная она женщина. Работает великолепно, готовит вкусно, ну, а то, что язык у нее длинный, так это ничего. Я знаю, что ворчит она на меня не со зла, а по любви.
У меня кто только не работал, как вспомню – пот холодный по спине. И сами убегали, говоря, что я требования завышаю к обслуживающему персоналу, и выгонял взашей за воровство, а одна мне чуть квартиру не спалила.
А квартира у меня дорогая. Четыре комнаты, центр, 250 квадратов, ковры персидские, фарфор китайский, одни картины состояние стоят. Я вроде, не свинья, но попробуй, уберись тут в одну каску. Я так корячился, чтобы у меня все это было, поэтому кого попало пускать домой не собираюсь.
С Людмилой мы не так часто пересекаемся, можно немного потерпеть эту стерву с Алегровой на пару.
Я отбросил одеяло и потянулся, рассматривая свои бока. Синяков не было, слава богу. Не хотелось бы пропускать тренировки. Поддерживать себя в хорошей форме непросто. Такая красота требует определенных жертв. Хорошая физическая форма придает мне уверенности в себе и нравится женщинам, поэтому я работаю над ней с особым усердием, питаюсь исключительно полезной пищей, выпиваю очень редко и мало курю.
Я не всегда был богатым и красивым. В детстве я был толстым и нищим ребенком. Мама растила меня в одиночку. Это было ужасное время, полное унизительных насмешек одноклассников и «добрых» соседей. Самое ужасное из всех воспоминаний детства – это чувство беспомощности. Когда ты был бы рад помочь своей маме, но просто не мог в силу своего возраста. Все, что я мог – это хорошо учиться в школе и делать всю домашнюю работу, чтобы мама, устающая на работе, хотя бы дома отдыхала.
Самый большой страх в моей жизни – это снова стать бедным. Иногда мне даже снятся кошмары о том, что я потерял все, и в животе урчит от голода, но потом я просыпаюсь в своей шикарной кровати, и облегченно выдыхаю.
Дверь в спальню с грохотом открывается, и ко мне вваливается Людмила. У нее новая прическа? Ярко малиновые волосы? Щас так модно? Тетка шарит за стиль или совсем уже ку-ку? Людмиле почти полтос, но она все не сдается. Татуху себе набить собирается. Пока только собирается. Выбрать не может. Это же, говорит, на всю жизнь. Так ей и жить насрать осталось. Чего париться?
Я натягиваю на себя одеяло, потому что лежу абсолютно голый. Людмила удивленно смотрит на меня, потому что явно не ожидала меня здесь увидеть.
– О! Барин, дарова! – говорит она басом, проходя в комнату, и тащит за собой пылесос. О, нет! Только не это! У меня голова сейчас лопнет! – А ты чё дома? Заболел что ли?
– Да, Люда! Заболел! Оставь меня, пожалуйста!
Женщина бросает пылесос и бесцеремонно садится ко мне на кровать. Трогает мой лоб, потом машет рукой, чувствуя, как от меня разит перегарищем и цокает языком.
– Ты чё из-за этой грымзы накидался? – спрашивает Людмила, имея в виду мою бывшую.
О Милане мне сейчас хочется говорить меньше всего на свете. Моя женщина, любовь всей моей жизни, ушла от меня к другому мужику. Чё об этом разговаривать? Тем более с домработницей.
– Нет, Люда! Просто настроение было плохое! – зачем-то оправдываюсь я перед ней.
– Ага! Конечно! – качает головой женщина, как будто бы не верит мне. – Пивка принести?
– Выйди, а? Дай мне хотя бы одеться! – с мольбой в голосе прошу я.
Людмила исчезает из комнаты, а я нахожу свои вчерашние трусы и брюки и напяливаю их на себя, потому что за другой одеждой нужно идти в гардеробную, а мимо домработницы никак не прошмыгнешь.
– Люся, выключи музыку! – слышу я приказ из кухни.
Наступает тишина, и мне становится уже немного лучше. Шлепая босыми ногами по полу, я иду на кухню, где вовсю хлопочет Людмила. Приятно, черт возьми, когда о тебе заботятся.
– Айда, барин, садись, – приглашает меня Люда за стол.
Ставит передо мной стакан пива с сырым яйцом и разогревает супчик. В такие моменты цены ей нет этой Людмиле.
– Напомни мне, Людмила, сколько я тебе плачу? – спрашиваю я, подумывая о том, что неплохо было бы премию ей дать что ли.
– Ой, мало, барин, мало! – прибедняется женщина. – Вот Танька из соседнего подъезда…
– Ой, всё! – обрываю я ее на полуслове. Я эти истории про Таньку заебался слушать. Судя по рассказам Людмилы, ее коллега зарабатывает сто миллионов в день и с морей не вылазит. Пиздит, как дышит! – Если уберешься в течение часа, получишь премию!
– Пф! Говно вопрос, барин!
– Я вообще-то ем! – напомнил я.
Пока я «завтракал», Людмила ненадолго заткнулась, и даже оставила меня одного. Мне реально стало легче от ее заботы. Прям захорошело! Я открыл еще пивас и окно, и закурил.
– Люся, отключи пожарную сигнализацию! – приказал я.
– Пожарная сигнализация отключена! Доброе утро, Антон Викторович, – раздался металлический голос Люси из динамиков. – Напоминаю, что в следующую пятницу у вас важное мероприятие. В 18:00, ресторан «Андромеда». Не забудьте предупредить вашу спутницу.
– Спасибо, Люся! – ответил я.
– Хорошего дня, Антон Викторович! – попрощалась Люся.
Тут же, вот прямо сию секунду, прилетела Людмила.
– А это чё это, барин, ты со своей грымзой помирился? – поинтересовалась она. Вот какое ее собачье дело?
– Нет.
– А че тогда Люська говорит про какую-то спутницу? – не унималась эта ужасно любопытная женщина.
– Не пойду я никуда. Нет у меня никакой спутницы, – буркнул я и отхлебнул пива.
– А, я поняла! Там тоя бывшая будет?
Так хотелось ее отхуесосить! Вот чего она лезет не в свое дело? Чтобы с Танькой своей кости мне потом мыть? Я посмотрел на пухлое, лупоглазое, но добродушное лицо Люды, и промолчал.
– Так ты найди кого-нибудь тоже, барин! Чтоб Миланка от злости на месте провалилась! Всем своим силиконом растеклась!
– Нет у меня никого! И искать негде! – признался я. – Ладно, схожу вечером в клуб, найду кого-нибудь! – пообещал я, лишь бы она от меня отцепилась.
– Куда? В клуб? – рассмеялась женщина. – Да и кого же ты там найдешь? Такую же шлюшандру?
– Да, блять, че ты приебалась, Люда? – не выдержал я. – Где я тебе кого еще найду?
– Не мне, а себе! А я говорила, что не умеешь ты отдыхать! – понесла на меня женщина. – Работает, работает, работает! А зачем? Вот сколько раз я тебя звала на роликах со мной покататься? А там знаешь, какие попки катаются? Все орехи на месте! Че тебе эти сиськи силиконовые дались?
О проекте
О подписке