Глава 6

Новость для Оливии и Элизабет была ошеломительная. Они долго не могли поверить Тине, но уступили, увидев слезы в ее глазах. Оливия решила отговорить господина де Корбиньи. С этим намерением все трое вышли в парк после обеденного сна. Некоторые из гостей вышли на прогулку, и девушки надеялись найти среди них Корбиньи. Да, он был здесь, но около него порхала Клер де Савиньон, поэтому Тина отказалась к нему подходить. Оливии все-таки удалось с помощью господина Морпа увести Корбиньи от группы. Нагнав Тину и Элизабет, Оливия поблагодарила господина Морпа за содействие и попросила принести зонтик от солнца, так как она оставила его в комнате. Итак, пока Морпа исполнял важное поручение, Оливия могла поговорить с господином де Корбиньи наедине, хотя Элизабет и мисс Тина слышали весь разговор.

– Вот, господин де Корбиньи, оказалось вы тихий интриган? – начала она серьезно шутливым тоном, – не удивляйтесь, мисс Тина нам все рассказала. Но мы так просто не отдадим нашу гувернантку!

– Я рад, что мисс Тина так ценится вами, мисс Норидж.

– Да, конечно, господин де Корбиньи.

– Перейдем на английский язык, мисс Норидж, ибо я вас плохо понимаю.

– О! Хорошо! Вот видите, рано мисс Тине покидать нас, мой французский совсем плох.

– Упражняться во французском, мисс Оливия, вы можете без гувернантки.

– Вы уверены?! А, вы не боитесь, что вашему сыну не понравится мисс Нолтон? Что вы будете тогда делать?

– Я все обдумал, мисс, и во всем почти уверен, – он ответил таким мрачным голосом, что Тина позволила себе развернуться и взглянуть в его лицо, непроницаемое и нахмуренное.

– Смущает ваше «почти», – сказала она, – Оправдаю ли я ваши ожидания? Вы меня совсем не знаете.

– Мне достаточно рекомендаций леди Норидж и лицезрения ваших милых воспитанниц, вполне образованных и добродетельных.

– Вы делаете мне комплимент, мсье? – задавая столь нескромный вопрос, Тина смотрела в глаза господина де Корбиньи, и как ценитель человеческих характеров заметила, что он смутился. От этого открытия она и сама смутилась. Тут подоспел Морпа, на нем разговор оборвался, тем более стало ясно, что Корбиньи не изменит своему решению.

Последняя неделя в поместье Модегри прошла быстро. Расставание с ученицами оказалось печальным: девочки, садясь в экипаж с матерью, плакали и заверили, что будут писать ей регулярно. Леди Норидж пожелала Тине удачи в жизни, поблагодарила за услуги. Так завершилась еще одна глава в жизни мисс Тины Нолтон. Она глубоко вздохнула и вернулась в дом.

Через день уезжала и она из Модегри: все вещи вместе с рекомендательным письмом были упакованы, оставалось дождаться сопроводителя из поместья Корбиньи. Сам мсье де Корбиньи хотел остаться у Модегри еще неделю или две.

Следующий день Тина предпочла провести в одиночестве, скучая по юным леди и их шуткам. «Что ждет меня у мсье де Корбиньи? Каков окажется мой воспитанник?» – такие мысли бродили у девушки в голове, когда она прогуливалась по парку. Наслаждаться одиночеством Тине долго не пришлось. Вскоре, к ней присоединился граф и графиня де Бове, которые были очень удивлены поворотом судьбы молодой учительницы. Затем, их сменили Гонсак и девицы Савиньон. Клер и Мари недружелюбно поглядывали на мисс Нолтон и шепотом обсуждали ее глухое темно-коричневое платье без тени привлекательности. Мсье Гонсак поздравил Тину с новым местом работы, но при этом добавил:

– Хм, мисс Нолтонь, знайте, что у мсье де Корбиньи сложный, нелегкий характер. Подчас вы не будете понимать своего патрона, но есть у Корбиньи одно немаловажное качество – он очень великодушен.

– Благодарю вас за предупреждение, но думаю для меня важнее характер воспитанника. Будем ли мы понимать друг друга – вот что беспокоит меня.

– Конечно, мисс Нолтонь.

Вечером, после ужина Тина вновь вышла побродить по скверикам. Навстречу ей попался мсье де Корбиньи. Он присоединился к теперь уже своей работнице.

– Мисс Нолтон, скучаете по молодым леди?

– Да, очень скучаю.

– Вы не будете против того, чтобы я присоединился к вам?

– Разумеется, нет.

– Приехал мой доезжачий Огюстен, завтра вы поедете вместе в Ланьон, там находится мое поместье. Прежде чем вы уедете, мисс Тина, я хотел бы немного рассказать о своем сыне, – он нахмурился.

– Я внимательно вас слушаю, мсье, ибо, кроме того, что у мальчика нет матери, мне больше ничего не известно.

– Люсьен малоразговорчив с родными, а с чужими совсем не хочет говорить. За год я сменил трех гувернеров, причем двое из них ушли сами, не добившись никаких результатов. Третьего я выгнал, так как сын сказал, что тот бьет его по затылку. Я не допущу побоев со стороны воспитателя, тем более Люсьен не вполне здоров.

– Что с ним? – спросила Тина, когда Корбиньи замолчал.

– Он не может ходить.

– Ох! – только и смогла издать Тина.

– Надеюсь, вас не испугает эта правда? Я не поверю, что вы из пугливых, малодушных натур.

– Признаюсь, я не ожидала услышать столь грустный факт. Видимо, вы считаете, что я чего-нибудь добьюсь, господин де Корбиньи?

– Мне посоветовали нанять гувернантку, чтобы мальчик почувствовал женское участие в своей судьбе. У него есть няня, но та занимается исключительно физическими проблемами Люсьена, и у Салли нет той толики ума, что присутствует в вас.

– Спасибо за доверие. Я постараюсь, мсье.

– Вы не разочарованы? Ведь, бывшие ваши воспитанницы были особами здоровыми и жизнелюбивыми.

– Да, юные леди обычные девочки, ничем не отличающиеся от остальных леди их круга. Вы должны знать, что я никогда не занималась мальчиками. Спасибо, что все объяснили мне, мсье де Корбиньи. Некоторые вопросы отпали сами собой, но могут появиться новые. А, сейчас позвольте оставить вас, я должна собраться.

Глава 7

Рано утром, попрощавшись с мсье де Модегри, Тина села в карету Корбиньи. Сопровождающий девушку Огюстен примостился рядом с кучером. Оба были в ливреях, показывающих положение своего патрона. Они обещали довезти ее до поместья Корбиньи за один день.

Поздно вечером, когда стемнело, слева показались огни дворца. Утомленная сонная Тина с облегчением вздохнула и вспомнила, что давно не ела. Карета въехала на задний двор. С фонарем в руке их встретила женщина, которая представилась экономкой господина де Корбиньи. Поднеся фонарь к лицу девушки, экономка довольно кивнула и крикнула лакеям, чтобы те отнесли багаж в комнату гувернантки, а Тине приказала следовать за ней. Комната размещалась недалеко от господских апартаментов, рядом с комнатой мальчика. «Чтобы вам было удобнее, – добавила экономка мадам Мерсье, перед этим описав все удобства комнаты, – Патрон в письме подробно написал, где вы должны жить». Она зажгла свечу и, пожелав спокойной ночи, ушла. Разглядывая темную комнату, Тина вспомнила о голоде, но отчего-то ужин не был предложен. Наверное, здесь не принято поздно ужинать. Пришлось ложиться спать с пустым желудком.

Под утро Тину разбудила яростная гроза. Были слышны беспокойное ржание лошадей, кудахтанье кур, возмущение гусей. Девушка, накинув ночной капот, вышла из комнаты и направилась искать кухню. Судя по запахам, готовился завтрак. На кухне хозяйничали две женщины-кухарки. Они радушно пригласили Тину войти, сесть за стол и позавтракать. Она была очень им благодарна, ибо желудок все больше возмущался от голода. Кухарки представились Анной и Людовиной, обе были старше Тины, особенно полная Анна.

Гроза утихла через полчаса, женщины облегченно вздохнули и перекрестились. Чуть позже вошли две горничные Нинон и Пьеретт, в большей степени являющиеся сверстницами Тины. Девушки много расспрашивали об Англии, о прошлых хозяевах, о том, как ее нашел мсье де Корбиньи. В это же время на кухне появилась экономка мадам Мерсье и, услышав о хозяине, переспросила у Тины все подробности. Но перед тем отправила горничных работать.

– Как спалось на новом месте? Верно, вас разбудила гроза?

– Да.

– Меня тоже, но я привела себя в порядок в отличие от вас, мадемуазель Нолтон.

– Думаю, если бы вчера мне предложили ужин, я бы не позволила себе неопрятность, мадам, – Тина, поблагодарив Анну за завтрак, направилась к выходу.

– Вам еще предстоит знакомство с мсье Люсьеном, – понеслось ей вдогонку.

Через час она сама постучала в комнату младшего Корбиньи. Ее местонахождение Тина узнала от горничной. Женский голос крикнул: «Войдите!» Няня Люсьена была женщиной здоровой и крепкой, чуть полноватой, ей было около сорока лет. Мальчиком она занималась с самого рождения, вскормив его грудью, как собственного ребенка. Тогда у графини совсем не было молока. Все эти подробности Тина узнала, пока пыталась вызвать мальчика на контакт. Но тот сидел неподвижно в своем кресле, уставившись в пол. «Он так со всеми», – пожала плечами нянька, встретив вопросительный взгляд гувернантки.

– А с вами?

– Со мной он разговаривает, но мало.

– И с господином Корбиньи?

– Да. Не знаю, отчего хозяин решил, что вы найдете с его сыном общий язык. К нему приезжали такие опытные учителя!

– Мальчик замкнут с рождения?

– После несчастья, случившегося с мадам де Корбиньи.

– Вот как?

– Хозяин вам ничего не рассказал?

– Он не вдавался в такие подробности, – задумчиво произнесла Тина, а затем снова обратилась к мальчику, присев перед ним на корточки, чтобы их глаза оказались на одном уровне, – Люсьен, ты умеешь рисовать? Нарисуй, пожалуйста, для меня что-нибудь, а завтра я посмотрю.

Оставив мальчику бумагу и карандаши, Тина ушла. Она решила прогуляться, изучить окрестности. Неподалеку шумело море, девушка направилась на морской голос. После рощи невысоких деревьев начиналась равнина плато, на котором практически стояло поместье «Ланьон», плато постепенно переходило в длинную береговую линию, но чтобы добраться до моря, нужно было пройти немало миль. Тина не стала далеко заходить в первый день пребывания здесь, она просто любовалась на бушующее море с высоты утеса. Дул сильный ветер, а море имело темно-синий цвет лазурита. Девушка улыбнулась, вспомнив, что у Нориджей тоже имелся выход к морю, но только намного дальше от поместья. Ей редко удавалось съездить к берегу и полюбоваться на водную стихию, которая рождала в ее душе благоговейный трепет.