Глава 4

Хлоя Копер

Древесный Волк.

Когда я была совсем маленькой, папа часто рассказывал мне про древесных волков. Это хищники, внешне похожие на обычных лесных волков, однако различие их было в том, что тела древесных состоят из веток, листьев и бревен. Папа говорил, что древесные волки, на самом деле, вовсе не сказка. Он видел их в Талранском лесу, когда охотился на лис. И я этому искренне верила.

Когда мне исполнилось двенадцать, и папа перестал рассказывать сказки из-за того, что часто болел, я на время забыла о древесных волках. А если и вспоминала, то начинала сомневаться в их существовании.

Талранский лес находился недалеко от нашего дома, буквально в пару часах ходьбы, а если ехать на машине, то можно оказаться там втечение получаса. Это был самый обыкновенный лес, в котором было легко заблудиться, а потому родители не разрешали мне и близко подходить к нему.

Папа подарил мне на шестнадцатилетие самодельную фигурку из сухих веток – волка. Он тогда улыбнулся, не сказав ни слова. Мама была против этих сказок, объясняя это тем, что у меня еще формируется психика, и нечего забивать мой мозг всякими глупостями. Потому папа мне подарил волка втайне от мамы, пока та ходила в магазин за продуктами.

– С днем рождения, родная, – мама пришла совсем быстро. Я только успела положить папин подарок в ящик стола, и тут же выбежала из комнаты, – держи, это от нас с папой, – сказала мама, сунув в руки упакованный в ярко-зеленую обертку подарок с красным большим бантом наверху.

Она поцеловала меня, крепко прижав к себе, а когда я в торопях разорвала обертку, кусочки которой разлетелись по полу, мама добавила: носи с удовольствием.

Папа подъехал сзади, с трудом крутя колеса инвалидной коляски. Болезни настолько его замучили, что он совсем не мог передвигаться самостоятельно, поэтому мама откладывала на коляску несколько месяцев, экономя практически на всем.

Наверное, все было видно по моему выражению лица (хорошо, что мама уже ушла на кухню). Я достала серую кофту на металлическом замке с широким капюшоном. Оставшаяся часть упаковочной обертки глухо упала на пол.

– Не нравится? – папа подъехал ближе, – скажи, мы можем еще поменять…

– Нет, пап, все в порядке, – я, стараясь улыбнуться хоть немного, натянула на себя кофту, застегнув замок до самой шеи, – просто я хотела…

– Знаю, – вздохнул папа, почесав затылок, от этого его пушистые кудрявые волосы стали еще объемнее. Он поправил на ногах зеленый флисовый плед, дотянув его до самого пояса, и отвернул голову.

Я почувствовала себя самой худшей дочерью, которая только могла быть на свете, неблагодарной и грубой. Но показывать фальшивую радость тоже не могла, да и было бы это приятно родителям?

– Она прекрасна, пап, правда, – я накинула на голову капюшон. Он был настолько большим, что скрывал почти половину лица, – можно спать на уроках, и никто не заметит, – я подпрыгнула к папе, раскинув руки в стороны, и покрутилась, – ну как?

– Тебе очень идет, – улыбнулся он, но это была настолько усталая улыбка, что, наверное, лучше бы он и вовсе не улыбался. Папа не высыпался от мучавших его болей, от этого его глаза были красными, будто бы он постоянно плакал, а синяки под глазами всегда меняли цвет – от красного до синего.

Я совсем не разбираюсь в медицине, да и не особо спрашивала, что с папой и почему он не в больнице, потому что, зная свою фантазию, боялась напридумывать чего-нибудь такого, что к папиной болезни совсем бы не относилось. Но кое-что мне все-таки удалось узнать по случайным подслушиваниям разговоров родителей (я не вру, случайным!)

Они говорили о том, что все внутренние органы начали слабеть, это все, что могла выявить бесплатная медицина. Чтобы узнать причину слабости органов нужно было полное обследование пациента, а вот оно уже далеко небесплатное. Правда, какую сумму нужно заплатить, я не знаю. Папа тогда сказал, что мы не накопим эти деньги, даже если перестанем покупать продукты и платить за воду и газ, видимо, сумма была действительно большой. А еще, когда он начал говорить о том, что совсем скоро маме и мне придется жить вдвоем, мама разрыдалась, и я убежала к себе в комнату. Родители решили сохранить все это в секрете от меня, считая, что я еще маленькая девочка. А я и не спрашивала. Но это совершенно не потому, что мне было все равно, нет, во всем виновата моя бурная фантазия.

Мне было легче жить, когда я не думала о болезни папы, о том, что у нас совсем нет денег порой даже на еду, не говоря уже о всех новомодных штучках, которыми так любили хвастать мои одноклассницы и одноклассники.

– Тебе идет, – обрадовалась мама, когда увидела меня, кружащейся в новой кофточке. Я остановилась:

– Спасибо вам обоим, мне она очень нравится!

Мама позвала папу на кухню, чтобы тот ей помог с праздничным ужином, а я была освобождена от всех домашних дел в честь дня своего рождения. Потому я собрала разорванную оберточную бумагу с пола и закрылась в своей комнате.

«Опять ты на ней лежишь», – начала я ругать Баззи. Услышав мой недовольный тон, пес спрыгнул с моей старой кофты и перебрался на кровать.

Я знала, почему родители мне решили подарить именно такой подарок. Моя кофта, на которой так любил спать Баззи, когда я оставляла ее на кресле, совсем износилась, на рукавах расходились швы, а на спине виднелся прожженный след от утюга.

«Хотя, вот», – я протянула кофту своему любимцу, – «теперь она твоя».

На самом деле я хотела сотовый телефон, пусть самый простой. У всех в моем классе уже давно были телефоны. И как-то, они меня настолько взбесили своим хвастовством, что я пришла домой и заявила, что на день рождения хочу телефон, хотя прекрасно осознавала, что у нашей семьи нет на него средств.

Праздничный ужин прошел скромно, но достаточно хорошо. Папа и мама выглядели вполне счастливой семейной парой. Даже Баззи досталось несколько косточек (и тайно я еще его подкормила кусочком куриной грудки).

– Все, я пошла, спасибо, было все вкусно, мамуль, – я поцеловала маму в щеку, добавив, что она готовит лучше всех на свете, а после чмокнула папу, еще раз поблагодарив за чудесный подарок (думаю, он понял, о каком именно подарке шла речь).

Я всегда выгуливала Баззи ровно в семь часов вечера, сразу после ужина, чтобы после прогулки тут же лечь спать. В последнее время у меня были частые проблемы со сном, поэтому папа посоветовал всегда дышать свежим воздухом перед тем, как лечь в постель. Говорят, это помогает.

На улице было пасмурно, но не слишком холодно. Я, как и всегда отпустила Баззи с поводка, как только мы вышли за пределы нашего городка в поле. Не нравилось мне гулять по улицам, не хотелось встречаться со знакомыми. Да и Баззи не особо любил машины и других собак. Но, как бы я не желала встречаться со знакомыми людьми, все вышло ровно наоборот и всего лишь спустя четверть часа, меня окликнули сзади:

– Мэри, у тебя новая кофта?

Это были те ненавистные мной ребята, о которых я говорила по поводу хвастовства. Они часто собирались вместе просто погулять, а еще, чтобы похвастать друг перед другом новыми подарками от родственников.

– Тебе еще не купили телефон? – с ухмылкой задала вопрос Карла. Она была не самой красивой девочкой в нашем классе, но по какой-то неизвестной причине с ней все хотели дружить. Карла всегда ходила с распущенными темно-коричневыми волосами, но иногда любила экспериментировать со своей внешностью. Однажды она окрасилась в блондинку, но, честно сказать, ей совсем это не шло.

Самой красивой девочкой была Лана. Ну, это, по-моему, мнению. Это классическая блондинка, которая была удивительно похожа на барби, разве что не сходила с ума по розовому. Ее родители были настолько богаты, что Лана приезжала в школу в дорогом автомобиле с личным водителем.

Не сказать, чтобы они слишком издевались надо мной, нет, я бы не позволила. Но шуточки у них были мерзкими. Детишкам богатых родителей уже все приелось, и они искали разные пути, лишь бы развлечься.

– А-а-а, – протянула Лана, – это твой подарок, – она покрутила пальцем, обрисовывая в воздухе мою кофту, – как жаль, что и в этом году ты осталась без телефона. Но ты не расстраивайся.

Баззи зарычал. Обожаю этого пса, он словно чувствовал, что эти ребята мне не нравились.

– Вообще мы здесь не по этому поводу, – самый адекватный человек в компании этих хвастунов был Том. Нет, я не сходила по нему с ума. Хотя, может быть…. Наверное, из-за того, что Том встречался с Карлой, я и ненавидела ее.

– У нас есть для тебя предложение.

Том поправил свои уложенные гелем волосы и улыбнулся так, что мои щеки тут же вспыхнули от стеснения. Это выглядело глупо, и чтобы не показывать свое лицо, я присела к Баззи, делая вид, что поправляю ему ошейник:

– Что за предложение?

– Дай, я скажу, – хихикнула Карла (как же она меня бесит!), – тебе ведь нужны деньги, да? Мы готовы заплатить тебе тридцать долларов за то, что ты переночуешь в Талране, – Карла снова противно захихикала, и ее смех подхватили все остальные.

– Нет, спасибо, – я встала, когда почувствовала, как краснота сходит с моего лица, – ночуйте сами.

– Подожди, Мэри, – Том не отставал (и зачем ему только надо было это?), – мы можем заплатить пятьдесят долларов. Всего лишь одна ночь, снимешь это на камеру, и получишь деньги. Разве тебе не нужны…

– Нет, у меня все есть, – я снова наклонилась к Баззи.

– Давай, Мэри! Мы заплатим половину до твоего ухода, а остальное отдадим, как только ты принесешь нам запись, – уговаривала меня Сьюи, хрустя чипсами.

– Чего вы сами-то не сходите, боитесь? – конечно, они боялись. За себя. Ну как они могут провести ночь в грязном лесу с жуками и червями, попачкают новенькие джинсы.

– Так, согласна или нет? Если нет, мы предложим это кому-нибудь другому! – разозлился Брайан, – ребят, пошли, зачем еще ее уговаривать?!

В целом, пятьдесят долларов были бы не лишними для нашей семьи, но ночевать в Талране было как-то не по себе только из-за животных, живущих там. А если мне попадется медведь? Или волк? (я сейчас не о древесном, в сказки о волках из листьев я давно перестала верить).

– Хорошо, ночевать в лесу, все-таки достаточно страшно, – словно прочитал мои мысли, проговорил Том, – как на счет ста долларов? На сто ты согласна?

– Ну, Мэрочка, пожалуйста, соглашайся, – Лана соединила ладони, будто собралась читать молитву, – нам нужно это для нашего блога…

– Нет, извините, конечно, но я не пойду, – я прицепила к ошейнику Баззи поводок и развернулась в сторону дома.

– Хорошо, последняя цена двести долларов, – крикнула Карла, когда я сделала несколько шагов. Это меня остановило. Двести долларов всего то за ночь в лесу? Необязательно ведь идти в самую глубь, примощусь где-нибудь ближе к выходу, возьму Баззи и…

Послышались возмущенные возгласы по поводу цены: «Ты с ума сошла?», «Обойдется», «Чего так много то?».

Мама вряд ли одобрит, если узнает, что я ушла ночью в лес, а папа тем более. Но предложение действительно заманивало.

– Ты подумай, Мэри, даем тебе пару часов. В девять встречаемся на этом же месте. Если не придешь – больше шанса не будет, – произнес Том, успокоив своих друзей.

Да, наверное, время на обдумывание мне не помешало. Но если честно, я была уже готова согласиться, придумать бы только причину, почему меня не будет дома всю ночь.

Когда я увидела мигающие огоньки на машине, стоящей возле нашего дома, меня охватила дрожь и только одна мысль: папа. Его вынесли из дома на носилках, а следом выбежала заплаканная мама и, увидев меня, тут же принялась вытирать слезы.

– Мама, что… – начала я, смотря, как папу заносят в машину.

– Милая, папе стало плохо, я поеду с ним, – мама обняла меня, – возможно, останусь в больнице на всю ночь, но ты у меня ведь уже взрослая девочка, да? Можешь пригласить подруг в гости, чтобы было не так страшно. Я оставила записку на столе, думала, ты не застанешь нас…

– Мэм, вы едите? – поторопил медбрат, закрывая дверь машины.

– Да-да, – мама поцеловала меня, дотронувшись мокрыми от слез ресницами носа и, садясь в скорую, махнула рукой.

Я не заходила в дом, смотря, как огоньки скорой исчезают вдалеке. Противная сигналка еще долго звенела в ушах, но я до последнего не верила, что папу снова увезли в больницу. Последний раз скорая приезжала за папой в прошлом месяце. У него просто поднялось давление, так сказали врачи. Мама тогда провела с папой всего лишь несколько часов, а после вместе с ним вернулась домой. На этот раз мне тоже хотелось верить, что они приедут вместе.

Я кинула в рюкзак бутылку холодной воды, пару сэндвичей, которые остались после праздничного ужина, перочинный нож (так, на всякий случай), флисовый плед, и фигурку древесного волка, подаренного папой.

Это все, что мне нужно было для ночевки в лесу, по крайней мере, больше в рюкзак не умещалось. Я надела поверх кофты ту старую, чтобы не испортить подарок родителей, и, как только время показало восемь тридцать, мы с Баззи вышли на улицу.