Читать книгу «Хозяин Стоунгрейв-Холл» онлайн полностью📖 — Хелен Диксон — MyBook.
image

Лоуренс смотрел на нее, настороженно улыбаясь. Либо Виктория не слышала, поскольку не покидала пределы интерната, что он воплощение дьявола, либо страшно изголодалась по мужскому обществу и поэтому ничего не замечала. Как человека, почти не нуждавшегося в общении с себе подобными, его почему-то тронула ее робкая улыбка.

– Глупости, – сказал он уже ласковее. – Ваша мать проявляла доброту ко мне, когда я был мальчиком. Я очень любил ее. Многим ей обязан. Итак, вы подумаете о моем предложении и останетесь здесь? Наверное, вам уже приготовили комнату рядом с матерью.

Виктория чувствовала себя загнанной в угол, откуда не выбраться. Почему-то возникло тревожное чувство, будто от нее что-то скрывают. Странно, работодатель проявляет большую заботу о человеке, который работал в этой семье так давно.

– Да, мне хотелось бы остаться здесь. Однако… мой багаж. Мистер Смит, извозчик, должен утром доставить его в коттедж.

– Я попрошу Дженкинса, чтобы он распорядился привести ваши вещи сюда. – Взгляд Лоуренса скользнул по испачканному платью Виктории. – Не сомневаюсь, миссис Хью пока обеспечит вас всем необходимым.

Лоуренс заметил, что Виктория придерживает руку и нахмурился.

– Что с вашей рукой? Вы ушиблись, когда упали?

– Нет-нет, это случилось раньше, когда я приехала в Молтон. Один разгневанный джентльмен открыл дверцу экипажа, и та стукнула меня по руке. Боюсь, на руку пришлась вся сила удара.

– Сильно болит?

Совершенно покоренная любезностью, заботой и пониманием Лоуренса, чувствуя облегчение от того, что ее появление в этом доме не вызвало недовольства хозяина, Виктория покачала головой:

– Ничего страшного. Правда.

– Короче говоря, сегодня у вас сложился скверный день. Верно, мисс Льюис? Утром доктор Ферт придет к Бетти. Я попрошу его взглянуть на вашу руку.

– Не надо. В этом нет ни малейшей необходимости. Правда. Переломов нет, остались только синяки.

– Тем не менее лучше проверить.

Догадываясь, что разговор окончен, Виктория направилась к лестнице, затем остановилась и оглянулась. Лоуренс наблюдал за ней. Она решила, что он очень привлекателен, но ее взгляд привлекала не только приятная внешность. Дело в чем-то другом, неуловимом, чего она не могла понять. Виктория не удержалась и улыбнулась:

– Спасибо. Спокойной ночи.

Лоуренсу тут же пришли на ум две мысли: ему совершенно чужда шутливая беседа с юными леди, только что окончившими школу, но от улыбки Виктории захватывало дух. Эта улыбка начиналась в глазах, озаряла все лицо, делая и без того приятную внешность девушки пленительной. Стало очевидно: Виктория являет собой средоточие давно копившихся эмоций. В ней чувствовалось напряжение, волнение. Он провожал ее взглядом, пока та шла к лестнице. Его неожиданно взволновала походка Виктории. «Точно скаковая лошадь», – подумал он. Вдруг захотелось разглядеть ее ноги. Казалось, она не шла, а парила легко и плавно.

Лоуренс не помнил женщины, лицо которой менялось бы так, как у Виктории, когда та говорила о своей матери. Он был свидетелем того, как женщины, знавшие себе цену, загорались, чувствуя, что смогут получить от него что-нибудь ценное, после чего довольно убедительно изображали страстную нежность и заботу, и лишь сегодня увидел нечто подлинное. Теперь, в свои тридцать лет, ожесточившись до предела, он взглянул на мисс Льюис, поддался соблазну и по-настоящему удивился.

– Спокойной ночи, мисс Льюис. Желаю вам крепкого сна.

Виктория нашла свою комнату. Устроившись в постели, начала мысленно перебирать события истекшего дня. Казалось, Стоунгрейв-Холл станет ее домом, пока мать… Виктория прикусила губу, чтобы унять дрожь, и гнала такую мысль прочь. Было невыносимо думать и об этом, и о том, что случится с ней после всего, слишком больно, она почувствовала себя беспомощной. Но не только создавшееся положение сделало ее беспомощной, свою роль сыграл и хозяин Стоунгрейв-Холл, смуглый потрясающий Лоуренс Рокфорд. Виктория призналась себе, что испытала некоторое волнение при первой встрече с ним. В нем чувствовалась холодная сила, мощная и притягательная, не имеющая ничего общего с его высоким ростом и широкими плечами, нечто скрытое от женских глаз. Как любая другая женщина, встречавшаяся с ним, Виктория думала о том, на что придется пойти, чтобы разобраться в этом и раскрыть истинную сущность этого человека.

Солнечный свет лился в комнату Виктории через раздвинутые занавески окна. Где-то внизу, во дворе, раздался цокот лошади, пробудивший ее от сна. Смутно догадавшись, что спит не в постели школы, она открыла глаза и вспомнила мать.

Помывшись и одевшись, Виктория тут же отправилась проведать ее. Мать спала, опустив голову на подушки. Среди них ее лицо казалось почти белым. Не желая ее будить, девушка оставила при ней сиделку, которую нанял лорд Рокфорд, нашла путь к кухне и решила позавтракать. Дом был просторным и уютным. Заглянув на ходу в некоторые комнаты, она обнаружила в них очаровательные предметы мебели, позолоченные кресла, обитые роскошной дамастной тканью, изящные диваны, соответствующего цвета стены, ковры, в которых утопали ноги, мраморные камины с блестящими стальными решетками.

Позавтракав, Виктория вышла из дома через заднюю дверь и совершила небольшую прогулку по парку. Воздух был чистым, в ясном голубом небе сияло солнце. Все здесь дышало свежестью и чистотой. Кругом расположились просторные лужайки. Два садовника трудились среди клумб. Красная белка пронеслась по траве и взбежала по стволу дуба, игриво вильнув пушистым хвостом, и исчезла.

Позади дома находились каретные сараи и конюшни. Серый и бледно-медовый цвет камня, из которого все это, включая дом, было построено, приобрел мягкие неподвластные времени оттенки.

Виктория не заметила мужчину, который задумчиво наблюдал за ней из окна своего кабинета. Будто почувствовав это, она обернулась и посмотрела в его сторону. Он отвернулся.

Виктория наслаждалась спокойствием и приятным свежим воздухом, с восторгом прислушивалась к трелям черного дрозда. Вдруг к дому быстро подъехал экипаж и остановился со страшным скрежетом. Навстречу выбежал грум, молодой человек бросил ему вожжи, спрыгнул на землю и стал решительно подниматься по парадным ступеням дома.

– Добрый день, мистер Рокфорд, – нараспев произнес Дженкинс, открывая дверь и проходя внутрь.

– Мой брат дома? – спросил Натан Рокфорд, передавая ему шляпу и перчатки. Он явно был чем-то взволнован.

– Да, сэр. Он в своем кабинете.

Натан прошел мимо него в вестибюль, его быстрые шаги явно говорили о страшном гневе. Он распахнул дверь и оказался перед старшим братом, которого последний раз видел в Лондоне два месяца назад. Лоуренс погрузился в гроссбухи, лежавшие на письменном столе, однако поднял голову, заметив брата, отодвинул стул и встал, чтобы приветствовать его.

– Натан! Рад твоему возвращению. Как Париж… и как Диана?

– Ну, с ней все в порядке. Однако я пришел сюда не для того, чтобы говорить о Диане или Париже. Лоуренс, поверить не могу тому, что ты сделал! Должен признаться, я был оскорблен, прочитав твое письмо. Как ты мог привести эту… эту женщину сюда! С подобным нельзя мириться! Полагаю, она еще здесь?

– Если ты говоришь о Бетти, да, она здесь.

– Тогда она должна уехать. И немедленно.

Натан одарил брата обворожительной улыбкой, пользуясь которой с самого детства добивался от него всего, чего хотел, но на этот раз она не сработала.

– Нет, – твердо ответил Лоуренс, не испугавшись растущего гнева. – Натан, Бетти останется.

Виктория шла через вестибюль к лестнице. Заслышав громкие голоса, доносившиеся из-за закрытой двери, она остановилась, затем хотела идти дальше, но, услышав имя своей матери, застыла на месте. Почувствовала, как холод проникает в каждую клетку ее тела, когда разобрала последовавшие слова. Они ужалили так больно, будто она наступила на осиное гнездо.

На виске Натана, пока тот пытался обуздать свой гнев, пульсировала вена.

– Будь осторожен, Лоуренс. Вороша прошлое, ты рискуешь выставить грязное семейное белье на всеобщее обозрение.

– Этого не произойдет.

– Почему ты так уверен? Присутствие этой женщины не предвещает ничего хорошего. Оставить ее в Стоунгрейв-Холл – значит подвергнуть опасности наше благополучие. Если мы хотим избежать громкого публичного скандала, она должна покинуть этот дом. Ради бога, Лоуренс, она не должна находиться здесь. Я весьма огорчен твоим поступком. Почему ты не посоветовался со мной? Разве мое мнение в таком важном вопросе для тебя ничего не значит?

– Конечно, значит, но тебя тогда здесь не было.

– Даже если бы я был здесь, сомневаюсь, что тебя взволновали мои соображения на этот счет. В прошлом я всегда уважал твое мнение, но не могу сказать то же самое сейчас. Объясни, ради бога, мотивы своего поступка!

– Ты знаешь. Я обещал нашей матери, что о Бетти позаботятся, если ей понадобится помощь. Вот время и пришло.

– Мать уже умерла, а нога этой женщины не ступала в этот дом более двадцати лет. Однако ее присутствия тебе недостаточно, ты распространил свое гостеприимство и на ее дочь. В это трудно поверить, невозможно объяснить, – гневно выговаривал Натан, отчаянно приглаживая волосы и расхаживая по ковру.

– Мисс Льюис тут ни при чем. Ты должен понимать это.

– Неужели! Тогда следует дать понять, что я не желаю видеть ее здесь. И ты прекрасно знаешь причину этого.

– Знаю, – резко ответил Лоуренс, – мне очень трудно скрывать от нее правду, пока она здесь. Натан, если бы ты только мог все рассказать ей. Или хотя бы позволь мне сделать это.

Натан побледнел и посмотрел на брата с отчаянием и мольбой. Неожиданный страх затуманил его взор.

– Нет, Лоуренс. Умоляю, не делай этого, – просил он тихим хриплым от напряжения голосом. – Мы с Дианой только что вернулись после медового месяца. Это выше моих сил. Я бы не вынес подобных… объяснений. Ради бога, прошу тебя, пусть это останется между нами.

Лоуренс промолчал и кивнул, видя полный муки взгляд брата.

– Ладно. Пусть будет так.

– Спасибо. Для меня это много значит. Я уверен, мисс Льюис способна позаботиться о матери в собственном доме. Тогда ей не придется слоняться по Холлу, точно нищенке или обитательнице благотворительного приюта.

– Нет, – резко возразил Лоуренс. Он был готов хранить семейную тайну ради Натана, но не собирался выгонять Бетти и ее дочь из своего дома. – Бетти очень плоха, ее нельзя перемещать. Натан, что бы ты ни думал по этому поводу, они обе останутся здесь. Так что, тебе придется привыкать к этому.

– Я не собираюсь привыкать! – Натан отреагировал на слова брата с крайним недовольством. – Привыкать к девчонке, место которой среди кухарок!

– Натан, прекрати. Виктория никогда не станет работать на кухне, и ты прекрасно знаешь это, как бы тебе ни хотелось делать вид, будто ее не существует. Она дочь школьного учителя, чей отец служил в армии и имеет офицерский чин. Бетти происходит из старинного аристократического рода Несбитов из Камбрии[5]. Ее семья пережила трудные времена, родители умерли. Вот почему ей пришлось работать горничной.

– Лоуренс, боже милостивый! Мы что, уже стали их наследниками? – возразил Натан насмешливым тоном. – Я так и знал.

– Ты должен понять, я привез Бетти сюда не потому, что мне что-то взбрело в голову. Я долго думал об этом.

– А ты не подумал, как это скажется на ее дочери?

– Подумал, но у Бетти чахотка, за ней требуется уход. Она моя главная забота. Прошу тебя, смирись с этим.

– Ты не понимаешь, чего просишь у меня. Я никогда не смирюсь с этим! Пусть я больше не живу в этом доме, он все еще остается семейным очагом, поэтому я хочу, чтобы Бетти покинула его вместе с дочерью.

– Натан, я знаю, ты не так бессердечен и черств, каким кажешься сейчас. Представь, как мисс Льюис должна чувствовать себя в чужом доме, когда ее мать одной ногой в могиле. – Видя, что брата его слова не проняли, Лоуренс потерял терпение. – Натан, черт тебя подери! Ты уже забыл, что пережил, когда умер наш отец? Ты же был не в себе. Подумай, как Виктория почувствует себя, когда ее мать умрет. Ты ведь уже познал смерть и утрату. Или забыл, какую боль это причиняет?

Оба брата смотрели друг на друга. Лицо старшего помрачнело. Он поджал губы, сурово уставился на младшего. Увидел в его глазах то, о чем обоим не следовало говорить или упоминать из опасения, что прошлое может ожить, поставив их перед смертельно опасной угрозой. Поэтому лучше все утаить, спрятать подальше как можно дольше.

Борясь с собственными чувствами, Натан пристально смотрел на брата, затем резко повернулся, подошел к двери, остановился и оглянулся.

– Ноги моей не будет в этом доме, пока миссис Льюис и ее дочь не покинут его.

– Натан, если ты так решил, дело твое. Я всегда рад твоему приезду. Ты знаешь это.

От злости Натан лишился дара речи и вышел. Старший брат сердито глядел ему в след. Закрыв дверь, Натан чуть не столкнулся с существом, которое стало причиной его гнева и отчаяния. Потрясенный сюрпризом – или, может быть, страх застлал ему глаза, – он тут же пришел в себя.

– Глазам своим не верю! Не та ли вы девушка, с которой мы с женой вчера столкнулись в Молтоне?

– Да, – натянуто ответила Виктория. Сказанные Натаном слова еще обидно звучали в ее ушах. – Та самая.

Услышав достаточно из разговора братьев, Виктория испытывала тошнотворное унижение и хотела скрыться в своей комнате, однако решила не отступать и посмотрела ему прямо в глаза. В отличие от Лоуренса, Натан ростом был чуть выше ее и лет на пять старше. Не походил на брата, у него были светлые волосы и более тонкие черты лица. В отличие от Лоуренса, в нем не чувствовалась аура силы и властности.

– Насколько я понимаю, вы мисс Льюис? – На его угловатом лице отразилось растущее потрясение.

– Да.

– По выражению вашего лица можно догадаться, что вы подслушали, о чем я говорил с братом.

– Да, по крайней мере большую часть разговора.

– В таком случае нет необходимости повторяться. Прежде чем продолжить разговор, вам следует разобраться в своем положении. Как только что-то случится с вашей матерью, вы покинете этот дом. Понятно?

– Не говорите глупостей! Неужели мне захочется оставаться здесь больше, чем необходимо, после того, что я услышала? Сама устрою свою жизнь, – ответила Виктория резко и решительно. – От голода не помру.

– Должен признаться, вы дерзки.

– Я плачу вам той же монетой, вот и все.

– Ваша дерзость весьма неприятна!

– Пусть это вас не беспокоит. Ваши замечания мне безразличны. Однако в следующий раз имейте приличие высказывать их не за моей спиной.

– Мисс Льюис, возможно, у моего брата не все дома, когда дело касается вашей матери, – заметил Натан холодно, – но что касается меня, я бы советовал вам слишком долго не пользоваться его гостеприимством. Я вас предупредил.

– Гостеприимство? – Виктория приподняла брови. – Вряд ли это подходящее слово. Что же касается вашего предупреждения, я воспринимаю его как угрозу. Однако и сама желаю именно этого, – ответила ему Виктория столь же холодно.

– Хорошо. Значит, договорились.

– Совершенно верно. Теперь по поводу того, что вы здесь наговорили, – продолжила Виктория тихим дрожащим от негодования голосом. – Я не нищенка и не прошу милостыни. Моя мать не просила, чтобы ее привозили сюда, уж не говоря обо мне. Не понимаю, почему лорд Рокфорд настоял на том, чтобы перевезти мать в Холл. Но одно совершенно ясно: окажись я дома, этого не случилось бы.

– Совершенно верно, – согласился Натан, храня угрюмое лицо, его глаза горели такой ненавистью, будто он вслух произнес проклятие. Не проронив больше ни слова, он пересек вестибюль и вышел, но Виктория заметила в его взгляде боль.

Она смотрела ему вслед, встревоженная не тем, что он сказал о ее присутствии в Холле, а его отношением к ней как к человеку. Он вел себя так, будто она что-то значила для него, удивила его. Более того, увидев ее, он испугался. Здесь что-то неладно, странно. Придется все выяснить. Это обстоятельство очень важно, на него нельзя закрывать глаза.

– Мне жаль, что вам пришлось выслушать это, – раздался голос Лоуренса. Он вышел из кабинета вслед за братом и пристально глядел на нее.

– А мне не жаль, – ответила Виктория, вне себя от негодования. – Прежде чем вы продолжите говорить, замечу, я не подслушивала. Ваш брат пытался замарать и честное имя моей матери, и мое, столь громко, что это слышал весь Эшкомб. Как он посмел? Он оскорбил мою мать, я этого никому не позволю. Такой доброй и ласковой женщины не найти на всем свете, правда, столь высокомерному человеку, как ваш брат, никогда не понять. Все это случилось по вашей вине. Мне неприятно находиться здесь.

Крепко сжав кулаки и держа руки по швам, Виктория направилась к лестнице и поднялась в свою комнату, где принялась запихивать вещи в сундуки, которые привезли в Холл чуть раньше. Мысль о том, чтобы хоть немного пробыть здесь, стала ей ненавистна. Вдруг дверь распахнулась. Виктория подняла голову, встретившись взглядом с лордом Рокфордом, холодным и надменным. Он приподнял брови. Виктория отвела взгляд и продолжила собираться.

– Кто-то должен был объяснить вам, что в дверь, прежде чем входить, следует постучать.

– Но ведь дверь была приоткрыта, – насмешливо ответил Лоуренс.

– Хорошо воспитанные юные леди не оказывают гостеприимства в своих спальнях джентльменам, которые не приходятся им мужьями. Но поскольку я не вхожу в их число, ко мне это вряд ли применимо, – сухо ответила Виктория.

Лоуренс осознал, какой проступок совершил, войдя сюда. Сделал вид, будто ничего не случилось. Заметив сундук, насмешливо посмотрел на Викторию:

– Вы куда-то уезжаете?

– В Эшкомб. – Виктория запихивала в сундук щетку для волос.

1
...