Это ни в коем случае не тонкая грань. Оказывается, речь идет о двух учителях. «Принцесса Ротлок», как ее называют на баннере, – это Рамона Шоне – nomen est omen, как я должен признать, потому что у нее действительно впечатляющие темно-рыжие кудри. А ее коллега Хамбер Каталу, родившийся в Кении, живший в Германии со школьных времен, которого окрестили «Черным Уайльдом», является двойником.

«Меня не интересует, есть ли у вас сексуальные отношения, я хочу знать, где мотив этого беспорядка. Если направление моего коллеги предполагает группу преступников, что вполне возможно из-за низкопробного оскорбления вашего уважаемого коллеги, то я вам скажу: правым экстремистским идеям нет места в нашем обществе! Директор, у вас хоть какие-то подозрения?»

«Нет, комиссар. Это прискорбно. Таких токов здесь еще не было видно».

«Тогда нам придется противостоять этому классу».

Директор созывает собрание классов, преподаваемых г-жой Шене и г-ном Каталу. К десяти часам все должны быть в зале.

Большинство студентов открыто встревожены, когда мы обращаемся к формулировке баннера. Но иногда бывает и смех. Я сразу обратил внимание на лица. В конце мероприятия я подхожу к двум из них, которых я заметил в этом отношении.

Эти нахальные мальчишки находят это забавным, они даже утверждают, что видели что-то, что подтверждает эту паршивую поговорку словом на букву F. Ее друзья тоже согласны, потому что, как говорится, все четверо были в доме Каталу в субботу вечером. Но затем они отсылают нас к другому молодому человеку, Вольфгангу Брейеру, который застенчиво стоит сбоку и явно смотрит на фрау Шене.

«Привет, Вольфганг», – говорит ему Таня.

«Да что?» – спрашивает он. Но он полностью отсутствует, неотрывно глядя на фрау Шёне.

«Эй, мальчик! А теперь спустись из розового облака!» – ворчу я на него.

«Что это?» – кричит он на меня. Наконец он теряет взгляд.

«Скажите, а вы хоть представляете, кто мог повесить этот отвратительный баннер?» Таня пытается быть нежной.

«Этот!» – кричит он и указывает на двух мальчиков, с которыми мы беседовали ранее.

«Альберт и Эрих? Вы имеете в виду их? – спрашиваю я.

«Конечно. Они его ненавидят».

«А ты?»

Вольфганг невнятно бормочет и снова смотрит на своего учителя.

Я повторяю строгим голосом: « Как у вас дела с господином Каталу?»

«Иди. Но они оба его ненавидят».

«А насколько вам нравится фрау Шене?»

«Рамона чудесна», – мурлычет Вольфганг, как печальный кот, даже не отвечая на мой вопрос.

Хорошо, я думаю, что мальчик влюблен в своего учителя. Это может быть весело.

Затем снова идем к обвиняемым.

«Ну, красавица, конечно, горячая невеста», – открыто признает Альберт. « И шерсть полностью влюблена в нее. Он определенно дал бы старику что-нибудь в лицо. Шерсть на это совсем не похожа, но поверьте мне, комиссар. Он также может быть другим».

«А как насчет вас, ребята?»

«Почему?» Ну, я не думаю, что это нормально, что два учителя… ну, знаешь …»

«Но это же не твое дело, правда? Так что не двигайся ногами».

На этом мы прощаемся.

«Надо немного понаблюдать за парнями», – предлагает Таня.

Получаем адреса желаемых людей и расставляем по позициям три команды.

Как я и ожидал, вечером мы следуем за Вольфгангом в дом Рамоны Шене. И еще Хамбер Каталу. Он идет пешком.

Как сообщают мне наблюдатели, двое других мальчиков, по-видимому, встречаются в парке. Но еще говорят, что с наступлением темноты за ними становится сложно смотреть.

Затем я вижу, как Вольфганг подходит ближе, прячется под окном и осторожно пытается заглянуть внутрь. « Он становится немного напористым, – говорю я.

«Настоящий сталкер», – замечает Таня. « Они способны на все».

«Мы должны будем следить за этим».

«Мы также можем получить его прямо здесь!»

«Подожди минутку. Не так быстро.»

Затем дверь открывается. Каталу выходит и прощается со своим коллегой поцелуем. Хорошо, я думаю, что есть еще кое-что, о чем можно было бы рассказать.

Кениец идет к парку. Вольфганг пробирается к входной двери и звонит в дверной звонок. Дверь открывается, изумленная фрау Шене явно просит мальчика уйти. Он оборачивается, как облитый пудель, но затем останавливается и оглядывается.

Я открываю окно. Вот как мы слышим то, что говорится.

«Вольфганг, пожалуйста, иди домой».

«Он не должен больше тебя трогать!» – кричит Вольфганг. "Ему не разрешено!»

«Не говори ерунды, Вольфганг», – это прозвучало сердито.

«Но я люблю тебя, Рамона! Я не хочу, чтобы он прикасался к тебе!»

«Теперь все хорошо!» Она теряет терпение. "Вперед!»

Будто ужаленный птицеедом, он убегает. В парке.

Сейчас совсем темно. Но фонари в парке еще не горят. Это необычно. Ответят команды два и три. У вас больше нет визуального контакта.

«Мы будем с вами через мгновение», – говорю я им.

Затем доходим до первого фонаря. Она избита. Из-за множества кустов и деревьев мы также потеряли визуальный контакт. Следующий фонарь также поврежден и не может обеспечить свет. Такое ощущение, что это спланированная акция. Они наблюдали за Каталу и поняли, что он всегда гуляет по парку. Я немедленно предупреждаю другие команды. Мы стараемся запечатлеть парк как можно более полно, чтобы увидеть, когда кто-то выходит из него. Но на это нужно время.

Медленно входим в парк. Потом я слышу крики. Женский голос, зовущий на помощь. Но ничего не видно. Мы следуем в том направлении, откуда доносятся крики, все глубже и глубже в парк.

Потом разочарование. Мы можем разглядеть остальных коллег в тени, но больше никого не нашли.

На следующее утро передо мной стоит молодая женщина и хочет разместить объявление. Она говорит, что прошлой ночью к ней приставал темнокожий мужчина. И она уверена, что это был ее учитель Хамбер Каталу. Потом узнаю их. Она подруга этого Альберта. Я беру дисплей, но дать ей рекомендации по пути: « Кн не öpfen вы блузку раза шире, то не плохие парни глупые идеи.»

Таня провожает меня в школу. Я должен противостоять Каталу с этой рекламой. Я хочу услышать его версию.

«Было очень темно, потому что в парке не горели фонари. Так что я очень торопился. Но потом я услышал, как молодая женщина зовет на помощь. Я увидел две темные фигуры, которые, очевидно, вмешивались в нее. Я обратил их в бегство. Я протянул ей руку, но потом она снова начала кричать. Я побежал домой. Уверяю вас, я не прикасался к этой женщине».

«Вы узнали девушку?»

«Нет. Я уже сказал, что было очень темно, потому что не горели фонари».

«Это была Рита Брехт».

«Рита?» – удивился Каталу. "Но почему..?»

«Подумайте об этом, мистер Каталу. Что могло побудить вас сообщить о попытке изнасилования?»

«Она всегда сидит в первом ряду. И…»

«Да?»

«Она… она любит наклоняться вперед, когда ты понимаешь. Я чувствую себя крайне неудобно. Я уже предупреждал вас несколько раз».

«Хорошо, мистер Каталу. Это подчеркивает мое предположение, что сегодня вечером это была постановочная игра. Вам следует избегать парка в будущем, когда вы вернетесь домой от г-жи Шене».

«Ты…» Он наверняка подозревает, что мы наблюдали за ним.

«Да. Для вашей безопасности», – добавляет Таня и улыбается.

Мы собираемся уходить, когда врывается фрау Шене. Она мрачно смотрит на кенийца. « Вольфганг сказал мне, что видел вас вчера вечером в парке, когда вы приставали к девушке!» – взволнованно восклицает она.

Однако мужчина остается спокойным. « Это чепуха. Почему он так говорит?»

«Мисс Шене, все в порядке. Мы можем это прояснить, – говорю я. « Молодой человек последовал за своим коллегой, когда он попрощался с ними. Прошлой ночью в парке было темно как смоль. Вольфганг сделал неправильные выводы».

«Откуда вы все это знаете?»

«Хорошая работа полиции», – объявляю я. « Уважаемая г-жа Шене, мы также должны прояснить этот вопрос с Вольфгангом. Он гонится за ними, не так ли?»

«Ты действительно все знаешь. Я говорил с ним. И я пригрозил ему выговором, если он не изменит своего поведения».

«Боюсь, это его не остановит».

«Есть ли у вас виновники, которые повесили это ужасное знамя?»

«Мы думаем, что знаем, кто это был, но не можем доказать это вам».

«Какая жалость». Она выглядит обиженной.

«Мы будем следить за этим, с Вольфгангом», – говорю я. « До свидания».

Вечером мы наблюдаем, как все три мальчика крадутся вокруг дома Рамоны Шене.

«Что это будет?» – спрашиваю я Таню.

«Остальные знают о его желаниях».

«Конечно. Возможно, теперь вы хотите убедить его не сдаваться. Гефу не все нравится. Но я не понимаю, о чем они говорят».

«Fl she üstern?» Таня, кажется, смеется над этим. Он медленно тает.

«Вот! Иди к двери».

Альберт и Эрих немного прячутся, когда дверь открывается.

«Нет, Вольфганг!» – сердито кричит красивая женщина. "Что я тебе сказал?»

«Я не принимаю» нет». Впусти меня, тогда мы сможем поговорить».

«М не öchte. Пожалуйста, иди домой, Вольфганг. Пожалуйста.»

Краем глаза я вижу приближающегося мистера Каталу. Он ускорил шаг, когда увидел, что происходит. « Рамона!» – кричит он.

Вольфганг реагирует, толкает женщину в дом и захлопывает за собой дверь.

Сразу выскакиваю из машины и наезжаю. Таня следует за мной после вызова подкрепления.

Каталу уже у двери, но Альберт и Эрих держат его. Альберт кричит на него: « Ты больше не будешь трахать его принцессу, чувак!»

Я бросаюсь к ним троим с Таней, вытаскиваю пистолет и наставляю его на Альберта. « Все кончено! H Alls за голову!»

Подкрепление только приближается, потом я слышу крики из дома.

«Вы подходите сзади?» – спрашиваю я Каталу. « Таня, вызови скорую. Я боюсь, что мы будем это нужно».

Я отчаянно бегаю по дому с Каталу. Дверь патио заперта. В гостиной мы видим Вольфганга, лежащего на полу с раной на шее. Он теряет много крови. Рамона Шене становится рядом с ним на колени. Ей тоже больно, похоже, ее нет. Затем я вижу окровавленный нож, лежащий на полу в полуметре от них двоих.

Наконец женщина думает о том, чтобы впустить нас. Парамедики сейчас тоже здесь.

«Моя кровь такая же красная, как и твои чудесные волосы, Рамона. Я люблю тебя, но я не могу тебя понять Моя жизнь не имеет смысла». Он уже сказал эти слова, когда мы вошли, и он произносит их снова сейчас, когда парамедики начинают лечить раны. Но его голос звучит слабо. Он продолжает говорить, но медленно теряет сознание.

Тогда мы, наконец, сможем задать свои вопросы.

Рамона Шене, похоже, все еще в шоке. Затем она начинает говорить. « Он пытался пересилить меня, достал… Он прикоснулся ко мне… Я потер его одним. Мне очень жаль, но я надеялась отговорить его. «Громкий вздох выражает ее тревогу.» Должно быть, произошло обратное. Он может даже захотеть убить меня. И снова ее речь прерывается глубоким вздохом. «Но он не мог знать, что я много тренируюсь. По силе я превосходил его. Когда он ударил меня ножом, я вырвался. Затем я повалила его на землю, – дрожащим голосом объясняет г-жа Шёне.

«А как же его травма? Это очень плохо».

«О, комиссар. Простите, это ужасная авария. „Теперь она сдерживает слезы.“ Мы сложили руки вместе. Он хотел снова ударить меня ножом. Но затем внезапно он отпустил. Я упал на землю, повиснув на его руке. Потом нож так несчастно ударил его в шею. Я запаниковал, все было залито кровью. Я застыл от страха».

«Большое спасибо, г-жа Шёне. Мы были там немедленно. Будем надеяться, что все будет хорошо». Не уверен, что эта надежда оправдана.

На следующее утро у меня звонит телефон. У коллег есть признание Альберта и Эриха по поводу баннера. Эти двое отвергли это как глупую мальчишескую шутку. Но есть и плохие новости. Вольфганг скончался в больнице от тяжелых травм, вызванных большой кровопотерей. Вероятно, он ускорил кровотечение с помощью большого количества аспирина. Он хотел умереть, если не доберется туда. Об этом свидетельствует прощальное письмо в кармане.

3. Соперники

По дороге на вокзал я снова размышляю о своем новом коллеге. Она здесь новенькая, это точно. Но почему он был назначен мне? Ну, после провала Кирхберга из-за выгорания я остался без партнера, но почему мне дают совершенно незнакомого человека? По крайней мере, через четыре недели у меня возникает ощущение, что она «приехала», она разговаривает со мной. И я думаю, что она действительно умная. Это наблюдение вызывает у меня улыбку.

Тогда я должен остановиться. Он хоть и зеленый, но дальше не идет. Впереди автобус. Я выхожу и смотрю, что происходит.

Дорожно-транспортное происшествие. Мне все равно, но я не за горами.

Я делаюсь заметной. "Добрый день. Что здесь произошло? «Но никто не реагирует.

Вместо этого кто-то стучит в окно автобуса: Таня. Она выходит и подходит ко мне. « Доброе утро, босс».

«Я пока не знаю почему, но наша работа, кажется, начинается здесь сегодня», – говорю я.

«Тогда давай посмотрим».

Молодой человек с травмой головы лежит на улице рядом с автобусом. За ним уже ухаживает молодая женщина, в этот момент подъезжает скорая помощь. Кажется, что эти трое знакомы друг с другом. Кратко следим за беседой.

«Привет, Стефан. У него тяжелая рана на голове».

«Я посмотрю на это. Даф ÜR Я здесь, да». Медик, над которым смеется молодая женщина.

«Спасибо, милая. Sch ön, что ты был здесь так быстро. «Затем она снова заговорила с раненым. "Питер, давай, я помогу тебе встать на ноги. Все нормально?»

«Да, спасибо, Бритта».

Показываю свой бренд. Ко мне подходит водитель автобуса. « Этот молодой человек перебежал улицу слева, когда я стоял здесь на красный свет. Он ненадолго нагнулся, но слишком быстро вскочил и врезался в наружное зеркало снизу. Молодой человек довольно высокого роста. Затем он снял зеркало с крепления».