Глава 1
Как я разминулся с «первым заболевшим», который был совсем рядом

15 января после ужина я приехал в Шанхай, совершенно не подозревая о появлении здесь «первого заболевшего» новой коронавирусной пневмонией, полный радости от прекрасно прошедшей в родных краях выставки «Двойной блеск литературы и искусства». Выставка стала проявлением моей благодарности дорогим землякам, которым я впервые представил более пятидесяти сборников своих произведений, написанных за сорок лет, прошедших после моего расставания с малой родиной. Я часто вспоминал, как известный теоретик литературы и руководитель местного Союза писателей, профессор Дин Сяоюань, сказал: «С древности юг провинции Цзянсу дает миру таланты, а Хэ Цзяньмина можно по праву считать одним из лучших в наше время».

В душе я полностью соглашался с мнением профессора: я жил в великую эпоху реформ и открытости, и за сорок лет написал более пятидесяти сборников, которые вполне можно считать важным свидетельством хода истории. Годы жизни и время, не растраченные впустую, бесценны.

Мою приверженность и любовь к литературе в какой-то мере могут подтвердить устоявшиеся рабочие привычки, сформированные за эти десятилетия. В канун наступающего Праздника весны всё текло по накатанной колее.

Вечером 15 января 2020 года, приехав в Шанхай, я начал планировать интервью на следующий день. Потом я без конца носился по улицам и скоростным магистралям Шанхая и его пригородов. Крупные происшествия, случившиеся здесь в последние годы, привлекли всеобщее внимание, и мне захотелось за несколько предпраздничных дней провести ряд журналистских расследований и собрать материал для репортажей. Тогда никто, кроме жителей Уканя, и не думал принимать близко к сердцу «новую атипичную эпидемию» (впоследствии оказавшуюся даже более грозной, чем эпидемия атипичной пневмонии SARS): все занимались своими привычными делами. Позже, вспоминая об этом, я ощущал ужас от возможной близости «второго заболевшего», «третьего заболевшего»: они могли проходить совсем рядом, сидеть с тобой за одним столом и пить кофе или есть лапшу!

– Председатель Хэ, будет ли у вас возможность приехать к нам в Чжэцзян^[2] и провести интервью до Праздника весны? – спросил меня по телефону коллега из Высшего народного суда провинции Чжэцзян. В этот же день, 18 января, во второй его половине я брал интервью в шанхайском районе Пу си.

– Сколько дней до Праздника весны вы еще будете работать? – уточнил я у собеседника, одновременно просчитывая, что после 19 числа у меня могут остаться три дня на интервью.

– Думаю, 23–24 числа уже не совсем удобно, ведь всем надо готовиться к празднику, а в ближайшие дни еще можно.

– Хорошо, завтра в первой половине дня я приеду в Ханчжоу^[3].

Времени совсем в обрез. Что ж, я привык.

19 января перед отъездом из Шанхая по привычке я оставил багаж в гостинице в Пудуне^[4], так как заранее купил билеты на экспресс в Пекин на утро 22 января.

Два дня подряд, 19 и 20 января, я «сражался» в Ханчжоу и в Цзиньхуа^[5]: массированно, в стиле «ковровой бомбардировки», провел несколько бесед и собрал информацию в ключевых судебных инстанциях провинции Чжэцзян.

21 января в сопровождении заместителя главного судьи Высшего народного суда провинции Чжэцзян господина Вэя я целый день трудился в Нинбо^[6], собирал информацию для репортажа. Этот день стал для меня особенно продуктивным, потому что правоприменение в Нинбо, где значительных успехов добились в решении так называемых неразрешимых тяжб^[7] и проблем соблюдения морского права, находится на самом высоком уровне в стране. Сам председатель Верховного народного суда КНР господин Чжоу Цян особо это подчеркнул. Поскольку интервью сильно затянулось, я даже не поел как следует: посреди ужина в местной служебной столовой мне пришлось спешно встать и попрощаться.

– Всё действительно настолько срочно? – озабоченно спросил меня господин Вэй.

– Да. Завтра рано утром мне нужно уехать из Шанхая в Пекин – там послезавтра состоится Приветственное новогоднее заседание^[8], которое ежегодно проводится в Доме народных собраний. Уже куплены билеты на восьмичасовой пекинский экспресс, и сегодня вечером мне как можно раньше нужно вернуться в Шанхай, – ответил я.

– Тогда не будем тратить время на церемонии. Водитель уже поел? Пусть он скорее отвезет председателя^[9] Хэ обратно в Шанхай, – немедленно распорядился господин Вэй.

– Никаких проблем, сейчас поедем, – тут же откликнулся водитель, ужинавший в соседней комнате.

По дороге из Нинбо в Шанхай не миновать трансморского моста: до пригородов Шанхая можно доехать на машине только таким путем, и это занимает не менее трех часов.

Только потом мы узнали, что 21 января эпидемиологическая ситуация в Ухане уже была очень тяжелой, но в тот момент мы все находились в неведении и по-прежнему жили обычными предновогодними хлопотами. Если мы погружены в работу, то всегда ведем себя так. Только во второй половине дня, во время брифинга в Высшем народном суде Нинбо, зазвонил мой сотовый телефон, и я увидел сообщение от супруги в мессенджере WeChat: «В Пекине и Шанхае защитные маски уже в огромном дефиците, срочно попробуй перед отъездом купить в Нинбо хотя бы несколько штук».

«Не может быть, что всё настолько плохо», – усмехнулся я про себя.

Раз уж супруга отправила такое сообщение, нельзя было не реагировать на него, и, хотя я полностью был погружен в интервью, мне пришлось отложить ручку, тихонько показать сообщение одному из руководителей суда в Нинбо и со смущением спросить:

– Не знаю, правда это или нет. Как всё дошло до такого?

Он улыбнулся и ничего не ответил.

– Поможете мне купить несколько масок? – попросил я.

– Конечно!

Не прошло и пяти минут, как передо мной появились две маски.

– Так быстро! – Я был слегка удивлен.

– Принесли из моего кабинета, – ответил мне руководитель суда.

Взглянув на маски, я мысленно усмехнулся, но вслух ничего не сказал: они были синего цвета, матерчатые, совсем не медицинского назначения. Я подумал: «Видимо, в Нинбо никто не подозревает, что из внешнего мира к ним уже приближается лютый враг!»

Когда-то я пережил времена атипичной пневмонии, и бдительность прочно укоренилась в моем сердце. Все мои родные – потомки врачей, и, если бы опасность не была настолько серьезной, они не стали бы создавать панику и в приказном тоне требовать, чтобы я купил маски.

На обратном пути водитель, несмотря на моросящий дождь, ехал быстро, и в сумерках дорогу было плохо видно. За несколько дней непрерывных интервью в Чжэцзяне я переутомился, поэтому всю дорогу в Шанхай провел в полудреме. Поблагодарив по приезде водителя, я поспешил в свой гостиничный номер собирать вещи и готовиться к завтрашнему возвращению в Пекин.

Глава 2
Аварийное торможение, или Как я застрял в Шанхае

– Ни в коем случае не возвращайся! В Ухане случилась большая беда! Сейчас вся страна в опасности, не говоря уже о поездках на поезде и самолете – это еще опаснее! Риск заражения огромен! – так непрерывно убеждали меня по телефону супруга и друзья из Пекина.

– Неужели всё настолько страшно? – недоверчиво отвечал я. С головой погруженный в судебную тему я совершенно не интересовался событиями последних дней.

– Абсолютно. Информация проверенная. В Ухане разразилась эпидемия заразной болезни… Очень похожей на атипичную пневмонию того страшного года! 一услышал я от своих пекинских друзей. Они обладали определенным весом в обществе, так что эта информация скорее всего была надежной.

– Мы все пережили атипичную, чего нам бояться? – немного заважничал я. Семнадцать лет назад, когда в Пекине разразилась атипичная пневмония, я в первых рядах, вслед за руководителями Центрального правительства и Пекина, министром здравоохранения У И^[10] и исполнявшим тогда обязанности мэра Пекина Ван Цишанем^[11], «ходил на прорыв вражеских позиций». В период борьбы с болезнью, которую возглавили эти люди, я также делал репортажи из горячих точек и чего только не насмотрелся. – Да не боюсь я всего этого.

– Если тебе не страшно, то нам очень! Послушайся совета: не возвращайся, останься в Шанхае на несколько дней, посмотри по обстоятельствам, а потом уже решай! – Звонки из Пекина приобрели характер чуть ли не приказов. Именно они вынудили меня принять решение не возвращаться.

Скорее сдавать билеты!

Если вы решите глубокой ночью вернуть купленный билет, как вы думаете, легко ли это у вас получится? Билет на поезд был забронирован через онлайн-сервис Сtrip^[12]. Супруга тоже засуетилась, но в конце концов сообщила мне, что желающих сдать билеты слишком много, более тысячи человек в очереди.

– Бог с ним! Сначала встань в очередь, потом разберемся, – ответил я жене. Не то чтобы мне было жаль этих нескольких сот юаней, но не попытаться вернуть билет было бы просто неразумно.

– Это просто издевательство! – возмущалась жена.

– Что случилось?

– Они используют грязные махинации! Только что перед нами было несколько десятков человек, еще минут десять – и подошла бы наша очередь, но они внезапно перевели всё в режим ручного оформления, а это значит, что с ними нужно связываться по телефону. Но по телефону совершенно невозможно дозвониться!

– Попробуй еще раз встать в очередь. Если совсем ничего не получится, бросим эту затею! Наверное, и у них свои трудности, – ответил я, полностью восстановив душевное равновесие. Я знал секрет получения прибыли у торгашей: у них в запасе всегда есть много ловких ходов для подобных ситуаций. Однако мне совершенно не приходило в голову, что в это время по всей стране народ массово возвращает билеты.

И тогда я понял, что в Ухане действительно случилась большая беда! Иначе панический страх не обуял бы всю страну. Кто на Праздник весны не хочет вернуться домой и отпраздновать Новый год в кругу родных! А когда люди толпами сдают билеты, это только лишний раз подтверждает, что вспыхнула масштабная эпидемия заразной болезни, которой боятся действительно все!

Я заволновался.

Как такое могло случиться? Еще не хватало, чтобы в прекрасные предновогодние дни люди были так напуганы.

Ночь на 21 января я провел, разрываясь между сомнениями и спокойствием. По ночам в Шанхае идет мелкий дождь; непрерывный звон его капель по оконному стеклу мешал мне спать. Скверные ощущения породили странный ночной кошмар: вода в Янцзы внезапно стала ярко алой. Боже, это же кровь!

Я в ужасе проснулся. Встал и тихонько раздвинул занавески: рядом были не воды Янцзы, а река Ханпу. Она, как и раньше, текла безмолвно, ничего необычного не происходило. Снова заснуть мне так и не удалось.

22 января я только и мог, что валять дурака: почти все друзья были на службе, или покупали всё необходимое для праздника, или отправляли короткие сообщения – в мессенджере WeChat уже начали поздравлять с Новым годом. До Праздника весны оставалось два дня – не рановато ли рассылать поздравления?

Хотя я и ушел с головой в свои размышления, но всё же сделал несколько коллективных рассылок с новогодними поздравлениями через WeChat. Вырвавшись вперед в поздравительной гонке, я сильно упростил себе жизнь: во-первых, проявил инициативу в обмене любезностями, во-вторых, освободил себя от необходимости поздравлять каждого индивидуально. Эффект получился отменным: руководство, друзья и коллеги, в том числе и госпожа Те Нин^[13], Ли Бинь, Цянь Сяоцянь, – все попались на эту удочку и один за другим поздравили меня в ответ.

Застряв 22 января в Шанхае, я решил сделать два важных дела: во-первых, разобраться, как на самом деле развивается ситуация в Ухане, а во-вторых – договориться о встрече с руководителями Высшего народного суда Шанхая, чтобы обсудить процесс расследования по нескольким очень резонансным шанхайским делам. Конечно, оставалось еще одно дело: выйти в город и что-нибудь купить, чтобы не остаться в Новый год без праздничного стола. Потом, после нескольких дней, вынужденно проведенных в Шанхае, я смог бы поехать в Сучжоу и навестить свою старенькую маму.

Когда я впервые внимательно прочитал «Доклад об эпидемиологической обстановке» и скрупулезно проанализировал события, то почувствовал легкое беспокойство, хотя на повторение эпидемии атипичной пневмонии это было не похоже.

Утром 22 января можно было прочесть отчет о развитии эпидемии за прошлый день:

По сообщению Управления по чрезвычайным ситуациям в области здравоохранения при Государственном комитете по вопросам гигиены и здравоохранения КНР, в период с 00:00 до 24:0021 января 2020 года Государственным комитетом здравоохранения КНР было зарегистрировано 149 новых подтвержденных случаев заболевания внебольничной пневмонией в результате заражения ко-ронавирусной инфекцией нового типа в 13 провинциях (автономных районах, городах центрального подчинения), из них в Пекине – 5, Тяньцзине – 2, Шанхае – 7, в провинциях Чжэцзян – 5, Цзянси – 2, Шаньдун – 1, Хэнань – 1, Хубэй – 105, Хунань – 1, Гуандун – 12, в городе Чунцин – 5, провинциях Сычуань – 2, Юньнань – 1. Зарегистрировано 3 новых смертельных случая (все в провинции Хубэй); за исключением провинции Хубэй, в 6 провинциях (автономных районах, городах центрального подчинения) подозревается наличие коронавирусной инфекции у 26 человек (в Шанхае – 10, в провинциях Чжэцзян – 10, Аньхой – 2, в Гуанси-Чжуанском автономном районе – 1, в провинциях Гуандун – 1, Сычуань – 2).

На 24:0021 января, согласно данным Государственного комитета здравоохранения КНР по отчетам из 13 провинций (районов, городов центрального подчинения) КНР, всего зафиксировано 440 подтвержденных случаев внебольничной пневмонии, возникшей в результате заражения коронавирусной инфекцией нового типа (из них в Пекине – 10, Тяньцзине – 2, Шанхае – 9, в провинциях Чжэцзян – 5, Цзянси – 2, Шаньдун – 1, Хэнань – 1, Хубэй – 375, Хунань – 1, Гуандун – 26, в городе Чунцин – 5, провинциях Сычуань – 2, Юньнань – 1), среди них особо тяжелых случаев – 102, смертельных случаев —9 (все из провинции Хубэй). Кроме провинции Хубэй, в 12 провинциях (автономных районах, городах центрального подчинения) с подозрением на коронавирус зафиксировано 37 случаев (в провинциях Шаньси – 1, Гирин – 1, Хэйлунцзян – 1,в Шанхае – 10, в провинциях Чжэцзян – 10, Аньхой – 3, Гуандун – 1, Гуанси-Чжуанском автономном районе – 2, в провинциях Хайнань – 1, Сычуань – 1, Гуйчжоу – 1, Нинся-Хуэйском автономном районе – 1).