Морская столица

Когда благословил Бога поморския страны возвратити себе с и другими вновь завладеть – что было бы, аще бы не было готового флота, как бы места сии удержати, не токме что оборонитися…

Ф. Прокопович. «Слово похвальное о российском флоте». 8 сентября 1720 года

Тысячи приморских городов раскинулись по берегам всех океанов и морей нашей планеты. Гигантские мегаполисы и маленькие рыбацкие городки – их объединяет не просто близость к воде, «причастность» к ней, а то, что эта прекрасная и таинственная стихия полностью определяет и судьбу этих городов и городков, и их историческое предназначение, и стиль мышления, мировосприятия, свойственный их жителям, и весь уклад повседневной жизни.

Многие такие города возникли и выросли как порты мирового значения, иные – как крупнейшие центры судостроения, некоторые – как важнейшие очаги морской науки и культуры, как хранители «морской памяти» человечества. А она, эта память, составляет одну из важнейших граней цивилизации…

Но есть ли среди этих тысяч приморских городов такие, которые заслуживают названия морской столицы своей страны? Ведь понятие это включает, вмещает в себя множество разнообразных функций: это и резиденция управления флотом, и его главная база, и порт, и место, где формируются национальная морская идеология и морская культура, и центр образования и воспитания моряков. И просто город, жизнь которого неразрывно связана с морскими традициями, с верностью им и гордостью ими.

Путешествуя по морской карте, вспоминая мировую историю мореходства, задумываясь над вековой судьбой крупнейших приморских городов, приходишь к выводу, что «морских столиц» в полном, «энциклопедическом», значении этого слова, объединяющих в себе самые разные смыслы и значения, почти нет. В одном городе – гигантский порт, в другом – великолепные верфи, в третьем – Адмиралтейство… А вот чтобы все вместе, в одной, неразрывной «связке», в теснейшем взаимовлиянии – такого примера почти нет…

Почти – потому что единственным, кажется, подобным примером является Петербург. Здесь все, все отрасли науки и практики, связанные с морем. Управление флотом и морское образование, кораблестроение и торговый флот, начальный и конечный пункт выдающихся плаваний и крупнейший центр изучения Мирового океана. И – уникальный случай – совпадение на протяжении двух с лишним веков ранга и обязанностей морской столицы и столицы огромного государства.

Более того, этот город, Петербург, и задуман был, и создан, и развивался, и столицей России стал в первую очередь и главным образом из-за своего приморского положения. Северная война, начинавшаяся как борьба за выход к морю, быстро стала войной за выход России в море, и закладка крепости на первом же отвоеванном кусочке Балтийского побережья, на одном из небольших островов архипелага, образованного Невской дельтой, имела не столько военное, сколько преобразовательное значение. Этот акт был вызовом и Европе, и самой России, началом ломки традиционного «сухопутного» менталитета, началом одного из глубочайших его преобразований. Крепость соединилась с верфью, и это соединение стало ядром будущего города, который рос и развивался ради флота, многим жертвуя при этом.

Город этот и флот на его верфях строила вся страна. Страна, уподобившаяся, по образному выражению Пушкина, «спущенному на воду кораблю». «Петербургские призывы» строителей и мастеров по всей европейской России решали проблемы кадров и населения «юного града». Морское побережье, река, водная стихия стали источником энергии этого города. Его градостроительная идея и уличная сеть формировались на основе гидрографического фактора, царские дворцы и резиденции располагались непременно у воды – набережная Невы, Петергоф, Стрельна, Дубки. Левобережье Невы, вся территория вокруг Адмиралтейства были отданы флоту – строителям кораблей и «морского флота служителям». Кроме главной, Адмиралтейской, верфи появились и другие центры судостроения: верфи Галерная, Охтинская, Партикулярная. Нева была главной магистралью, главным «проспектом» Петербурга. На огромной акватории Невы торжественно праздновались триумфы военных побед, а в обычные дни, в повседневной жизни, река представляла удивительное зрелище: корабли всех рангов, военные и торговые, с живописными палубными надстройками, с дивной геометрией рангоутов, сотни лодок, яхт, парусных и гребных, сновали по реке во всех направлениях – город распахнулся к воде, открылся ей со всей своей красотой, своей необычностью.

Напомним, что именно тогда, когда в Петербург, которому и десяти лет еще не исполнилось, переносилась из Москвы столица России, Пётр намеревался центр этой новой столицы расположить на острове Котлин, совсем посреди залива. Есть столицы, расположенные на островах, но остров, превращенный в столицу…

Первый «пласт» населения Петербурга непосредственно, профессионально и житейски, связан с морем или с обслуживанием этого «морского люда». И первым регулярным учебным заведением новой столицы становится переведенная из Москвы и в Петербурге радикально преобразованная Морская академия. Морским кадетским корпусом, Морским училищем, а ныне Морским институтом Петра Великого, начинается великолепная история петербургского образования, петербургской педагогики – морской, военной и гражданской. А в конце XVIII века созданием при Павле I в 1798 году Училища корабельной архитектуры закладываются основы отечественного кораблестроительного образования. До революции Петербург с его высшими морскими учебными заведениями, с Морской академией и Училищем торгового мореплавания был единственным в России центром высочайшей по качеству подготовки кадров морских офицеров и кораблестроителей. Из здешних учебных заведений выходили все те, кто побеждал в морских сражениях, кто совершал удивительные по своим профессиональным и научным результатам долгие кругосветные плавания, кто своими научными трудами обогащал мировую науку и море – навигацию, гидрографию, океанографию. Те, кто открывал Антарктиду и внес неоценимый вклад в изучение и освоение Арктического бассейна.

Вся богатейшая русская морская литература вырастает из «петербургского корня». Здесь работал Морской ученый комитет, здесь в 1848 году родился и вот уже более 160 лет издается – без какого-либо перерыва – «Морской сборник» – единственный отечественный журнал, сохранивший за полтора века не только свое название, но и свое направление. Во второй половине XIX века журнал этот был одним из самых прогрессивных, влиятельных и читаемых изданий в России, его передовая роль в общественной жизни формировалась участием в нем знаменитых моряков, выдающихся ученых и первоклассных литераторов и публицистов.

В самом центре Петербурга, в Адмиралтействе, с петровского времени размещалось управление российским флотом: Адмиралтейств-коллегия, Морское министерство и Адмиралтейств-совет. И главной базой Балтийского флота были Петербург и его «младший и любимый брат» – Кронштадт. Здесь родились, отсюда «отпочковались» все другие российские флоты: Черноморский, Тихоокеанский и, уже в советское время, Северный. Здесь формировалась российская морская идеология, национальная морская доктрина. И – это чрезвычайно существенно – здесь на протяжении всех трех веков истории нашего города постепенно вырабатывалась отечественная морская культура.

Она стала важнейшей гранью, неотъемлемой составной частью того феномена мировой цивилизации, который мы называем «петербургской культурой». Корпоративный дух моряков, высокий профессионализм и великолепная образованность «морских служителей» предполагаются в качестве непременного условия самой «природой» этой профессии, охватывающей практически все науки, точные и гуманитарные, и все стороны практической жизни и человеческих отношений.

И вряд ли покажется натянутым утверждение, что эта универсальная и в то же время специфическая «морская культура» является одной из важнейших частей петербургской «культурной конструкции» в целом. «Морской дух», осознание петербуржцами себя жителями морской столицы, особое настроение, атмосфера, возникающая из этого самоосознания, – один из «столпов», на которых стоит Петербург. Моряки, представляющие одну из самых образованных в стране корпораций, из которой вышли многие выдающиеся люди. Очень заметное в истории Петербурга, в его жизни морское сообщество, не замыкавшееся в себе, а «прораставшее» в различные ячейки научной и общественной жизни столицы, даже сама праздничность морской формы, пресловутый «морской шик» всегда были непременной – и очень важной – частью культурного бытия Петербурга – Ленинграда, парадного и повседневного…

Да и сам город всегда очень дорожил всем, что выявляло его «морскую сущность», хранило его «морскую память». Здесь и крупнейшие флотские культурные очаги: Центральный Военно-морской музей, военно-морские архивы и знаменитая Военно-морская библиотека. Здесь памятники русским морякам – адмиралам, «плавателям вокруг света» и подвигам простых матросов. Здесь морские храмы: и потрясающий своим архитектурным совершенством Богоявленский собор, более известный под именем Никольского морского, и Пантелеймоновская церковь, сооруженная в честь победы молодого Балтийского флота при Гангуте, и Чесменская церковь. И отмеченные изображением якорей надгробия на могилах русских моряков на разных кладбищах Петербурга.

Не следует забывать о том, что два скрещенных якоря, морской и речной, являются главным элементом исторического герба Петербурга. И о том, что одним из символов нашего города является кораблик на шпиле Адмиралтейства, летящий на всех парусах над вечно родным для него городом!

Таковы основания весьма важного для нас утверждения, что Петербург – не только «морская столица» России, но, может быть, единственный приморский город в мире, в котором сосредоточены все без исключения грани этого многозначного понятия, все разнообразные функции, его определяющие. Петербург не просто был и жил рядом с морем – Петербург сросся с проникшим в него морским духом, настроением.

Приходится, однако, отметить, что в нынешнем Петербурге многое от этой морской столичности утрачено. Город как бы «отвернулся от воды» – от стихии, ради которой он был триста лет назад замыслен и рожден. Далеко на запад переместилась главная база Краснознаменного Балтийского флота. Совершенно опустела акватория Невы, прежде самая оживленная часть города. Пока что нет у города и «морского флота». Имеющий великолепные традиции петербургский парусный спорт перживает нынче очень нелегкие времена. И очень обидно идти по тротуару Дворцовой набережной, почти не встречая и не обгоняя других прохожих. Замечали ли вы, что набережные Невы в обычное, непраздничное время стали самым пустынным местом в городе, не говоря, разумеется, о сотнях машин, несущихся мимо тебя по мостовой вдоль пустынной реки?

Нева, ее рукава и притоки, старинные каналы как-то перестали быть «главными проспектами и улицами» Петербурга, ушли из контекста повседневной жизни, оставшись приметами «парадного», «плакатного» Петербурга, сюжетом для открыток. И хотя есть в Петербурге Морской совет, работают музеи, благополучно проходит каждый год прием в разнообразные морские учебные заведения Петербурга – академии и высшие училища, университеты, единственное в стране Нахимовское училище и Морской кадетский корпус в Кронштадте – все же утрата «морского духа», его «выветривание» из повседневной жизни города, разобщение «морского сообщества» ощущается явственно.

Это грустно и тревожно. Город, рожденный великой идеей выхода России в море, не может этой идеи ни забыть, ни исказить. Недаром ведь его осеняет золоченый кораблик, парящий над ним на свежем балтийском ветру, дующем в тугие паруса.

А начиналось все одновременно с рождением Петербурга. Мы знаем, в день закладки крепости на Заячьем острове Пётр находился на Олонецкой верфи, где спешно сооружались корабли для первой балтийской флотилии. И после «крещения» города в конце июня 1703 года царь снова там же. 22 августа спущен на воду 28-пушечный «Штандарт», построенный мастером Геренсом, – на нем Пётр в начале сентября (в «Юрнале» запись: «8 сентября корабли пошли в Санктпитербурх») возвратился в свой новый город, заложив на Олонецкой верфи 6 фрегатов и 9 шняв.

Кстати, «Штандарту», как и петровской шняве «Мункер», суждено было стать одними из первых в России флотских «мемориалов». 27 сентября 1729 года последовал указ Петра, которым предписывалось «оный корабль починить и ввесть в Кронверкскую гавань» – в самом центре Петербурга, рядом с крепостью (правда, позднее он был разобран)…

Через полтора года после закладки крепости, 5 ноября 1704 года, состоялась закладка Адмиралтейства на пустынном левом берегу, почти напротив крепости. «Заложили Адмиралтейский дом, – читаем мы «Юрнале» Петра, – и были во остерии и веселились».

Адмиралтейство задумывалось Петром как крупнейшее по тем временам промышленное предприятие – верфь и как крепость, не просто оберегающая невское побережье, но способная своим огнем взаимодействовать с крепостью на Заячьем острове, создавая при входе в Неву непреодолимую огневую преграду. Чертеж Адмиралтейства, исполненный собственноручно Петром и содержащий множество его указаний о размещении мастерских и подсобных помещений, сохранился в архиве. Задумывался грандиозный производственный комплекс, открытый на Неву и окруженный земляными валами, стенами и рвом. Длина его вдоль Невы равнялась 200 саженям (425 м), ширина – 100 саженям.

Петровское Адмиралтейство строилось и совершенствовалось на протяжении долгого времени. Оно стало ядром застройки всего левого берега Невы, получившего название сперва Адмиралтейского острова, а затем Адмиралтейской стороны, части города: она росла и формировалась как единое целое с Адмиралтейством. Его значение не ограничивается ролью крепости и огромной верфи (военные корабли строились здесь до середины XIX века, пока не завершилась эпоха парусного флота) – Адмиралтейство было «мастерской» особого рода. Сюда со всей России присылались (одни на время, другие на «вечное житье») мастера десятков рабочих специальностей, строившие корабли. Здесь формировались отечественные кадры корабелов.

Где бы ни находился царь, какие заботы не одолевали бы его, об Адмиралтействе, его делах и нуждах, присылке рабочих и снабжении всеми припасами для кораблестроения Пётр думал и писал ответственным за эти дела людям постоянно. Находясь в Петербурге, Пётр бывал здесь чаще, чем в каком-либо ином месте, – появлялся здесь и во время закладки и торжественного спуска кораблей, и неожиданно, чтобы проверить ход работ и аккуратность исполнения всех инструкций. Только за два месяца 1714 года – ноябрь и декабрь – царь посетил Адмиралтейство 24 раза; в 1720 году он был здесь 44 раза, с января по август 1721 года – 21 раз…

Но не только строительство кораблей, их вооружение и снабжение, их боевая подготовка и участие в походах заботили Петра. Создание флота – задача, включающая множество элементов. Комплектование и обучение «матрозов» и обучение «матросских детей» (указ 28 ноября 1717 года), подготовка офицерских кадров для флота, взаимоотношения иностранных и русских «морских служителей», переводы и издание книг по морскому делу (их в царствование Петра вышло в свет более 20), разработка нормативных документов для флота – все эти вопросы находились в поле зрения Петра и решались им. Знаменитый «Устав морской» был создан при непосредственном участии царя; огромный по объему (52 главы) и исчерпывающий по содержанию «Регламент об управлении Адмиралтейства и верфи», утвержденный 9 апреля 1722 года, создавался при непосредственном участии Петра («Юрнал» отмечает, что только в феврале 1721 года царь 12 раз «слушал регламент Адмиралтейской»).

С 1710 года почти ежегодно Пётр участвовал в летних плаваниях и маневрах флота на Балтике, имея свой флаг на разных кораблях. Так, в 1714 году (год Гангутской победы) плавание продолжилось 4 месяца, в 1719 и 1720 – по 3 месяца, в 1721 году – два с половиной месяца…

А торжественные празднования побед русского флота на Балтике, которые отмечались в Петербурге как самые значительные и памятные события? Все это сближало юный город с юным флотом – они строились одновременно, у них были общий быт и общие правила жизни, общие – для флота и для города – будни, когда работали «до упаду», и праздники, когда «веселились изрядно»…

Особая тема – взаимоотношения царя и мастеров-корабелов, русских и иностранцев, которые были среди ближайших сотрудников Петра и пользовались его уважением и доверием. Документы убедительно рассказывают о личных, человеческих отношениях между «царем-плотником» и его ближайшими помощниками. Это был тесный профессиональный круг, в которых входили и сам царь, готовивший корабельные чертежи и строивший корабли под именем Петра Михайлова, и Федосей Скляев, и Иван Немцов, и Гаврила Меншиков, и Филипп Пальчиков. И иностранцы: Осип Най и Ричард Козенц, Роберт Девенпорт и Ричард Броун. Их сотрудничество – один из первых примеров такого рода в отечественной истории. С них начинается история отечественной технической интеллигенции. И русские мастера, собранные со всей России, исполнители их идей – те, без чьего труда ничего бы не состоялось…

Вот почему наш город с момента своего рождения был и навсегда останется морской столицей страны, столицей Флота Российского.