Ми приблизилась к лежащей в пыли женщине. На ее щеке сидела большая зеленая муха и неспеша по-хозяйски прохаживалась по лицу. Наклонившись, она, прикоснулась к ее спине. Липкая, теплая кровь. Присев, она расположила вокруг себя лица мальчика, женщины и обоих мужчин и замедлила видеоряд. Всматриваясь в их лица, пытаясь прочесть их мимику, она хотела понять этих людей из прошлого, которые, возможно, были ее предками. Боль и страх на одних лицах, безразличие и животный азарт на других. Она попыталась представить их всех детьми и запросила хронику их детства. Ей хотелось узнать, могли ли на них так повлиять жизненные обстоятельства, или это было присуще им от рождения.

Она сменила эпизод. На огромном поле находились два человека. Первый, помоложе, стоял на коленях и, пригнувшись, собирал почву в отдельные колбы. Второй, постарше и очень худой, стоял рядом. На лице худого читались нервозность и отчаяние. Обращаясь к первому, он говорил, что вот чувствовал, что не нужно было ему использовать эти семена. А теперь надо покупать все больше и больше гербицида. Он соблазнился большим урожаем, который смог получать всего несколько лет. А теперь урожаи все хуже и хуже. Деньги, вырученные от такого урожая, не способны покрыть все расходы. Он весь в кредитах, а новые ему не дают. И как ему теперь покупать семена?

Парень аккуратно закрыл колбы и, посмотрев на худого, попросил не ныть. Он всего лишь сотрудник этой компании и ему бесполезно жаловаться. Худой, чуть повысив дрожащий голос, сказал, что не знает, к кому еще обратиться, чтобы решить проблему. Они же земляки, неужели он не может хоть как-то помочь? Через секунду он рухнул на землю закрыв лицо руками. Раздались приглушенные всхлипывания. Присев рядом, парень с колбами с жалостью посмотрел на него.

– Мы все в рабстве, и ты, и я, понимаешь? У нас только иллюзия свободы. Ты и другие, заключив с ними контракты, продали себя. Ну, вот сам посуди, раньше рабовладельцы владели землями, содержали охрану для рабов, которых надо было заставлять работать. Рабов приходилось хоть как-то кормить, одевать. А сегодня им ни о чем не нужно беспокоиться. Теперь рабы сами стараются изо всех сил. Ведь им надо расплатиться с банками по кредитам и процентам, оплатить аренду земли, купить семена. А если они увидят, что раб хорошо справляется, то начнут тянуть с него еще больше через подорожание семян, гербицида и рост процентов. Прости, но если даже я очень захочу, то не смогу тебе помочь. Мне и самому здесь работать не в радость, но где мне еще работать по моей специальности? Я должен кормить свою семью. Извини, но я действительно не знаю, как тебе помочь…

Парень встал и направился к машине, которая стояла на обочине дороги рядом с полем. Он шел, чуть сгорбившись, словно колбы были так тяжелы, что тянули его вниз. Приблизившись к машине, он услышал позади себя крик. Обернувшись, он увидел худого, тело которого было охвачено огнем.

Ми застыла. Затем приблизила лицо худого. Ей хотелось понять эту стадию предельного отчаяния, которая подтолкнула человека к роковому решению. Ей хотелось крикнуть ему сквозь время: остановись!

Она сменила эпизод. Теперь она находилась в огромном нарядном здании в несколько этажей. Внутри помещение было разделено на стеклянные комнаты, в которых прохаживалось множество людей. Они заходили в них и заполняли одеждой большие красивые сумки. Ми наблюдала за ними. Затем зашла в большое помещение с огромным количеством полок с выложенным товаром. От разнообразия упаковок у нее зарябило в глазах.

Голос сообщил, что большое количество природных ресурсов было израсходовано на одноразовую упаковку товаров, основным назначением которой было стимулирование продаж. За всю историю человечества не было такого непомерного уровня потребления. Кроме того, изготовление и утилизация упаковки наносили огромный вред экологии. Но люди этого периода не беспокоились о будущих поколениях. Была построена система, поощряющая рост потребления, в которой были заинтересованы все стороны. Люди приобретали товары, в несколько раз превышающие их потребности. Это вынуждало их брать все больше кредитов, сроки погашения которых иногда были равны или превышали срок их оставшейся жизни.

Ми рассматривала лица людей. Они казались сосредоточенными, озабоченными и уставшими.

Следующий эпизод. Ми очутилась в многоэтажном здании. Переходя из одного помещения в другое, она осматривалась. Почти все люди смотрели в черные зеркала разных размеров, лишь изредка произнося какие-то реплики. Время от времени на их лицах появлялись эмоции. Их поведение показалось ей странным. Она захотела узнать, что же так сильно притягивает их внимание. Она поставила в ряд все черные зеркала, а рядом с каждым из них – лицо просматривающего. То, что она увидела, удивило ее. В большинстве зеркал мелькал калейдоскоп из фотографий и видеоряда, не несущих большой смысловой нагрузки.

Голос сообщил, что в этот период был совершен прорыв в коммуникационных технологиях, и это сделало мир глобальнее. Из одной точки земного шара та или иная модель поведения могла быстро распространиться по всему миру. Это ломало основы идеологий и традиционного уклада жизни, по которым люди жили на протяжении тысячелетий.

В этот период поколение «наблюдателей» большую часть своего времени тратили на то, чтобы наблюдать, обсуждать и обдумывать жизнь незнакомых им людей, расходуя на это свой самый ценный ресурс. Несмотря на то, что у людей появился беспрецедентный доступ к научной информации, основная масса людей этим не интересовалась. С развитием технологий, были созданы виртуальные миры, куда переместилась большая часть людей, проживая вымышленную жизнь и потребляя бесполезный информационный шум. Очень быстро человеческий мозг стал воспринимать только легкоусвояемую информацию. Началась глобальная интеллектуальная деградация. Это время можно назвать началом разделения человечества на Интеллектуалов и Скудоумных. Оно пришло взамен старому разделению на богатых и бедных.

Среди умных пользовалась популярностью евгеника – старинное учение о селекции. Поскольку именно Интеллектуалы управляли миром, было принято решение ограничить воспроизводство Скудоумных. Для Интеллектуалов же подобных ограничений не было. Однако к их будущему потомству применялись новые генные технологии. Некоторые из Интеллектуалов возобновили клонирование.

Несмотря на то, что не все Интеллектуалы поддерживали евгенику, в этот период ее идеи стали основополагающими. Для людей это был переломный период, приведший к массовому клонированию и генномодифицированию.

Ми вышла из Супербука. Она была обескуражена. А ведь она из этой человеческой расы. И куда ей теперь придется бежать, неужели к этим деградирующим варварам? Закрыв глаза, она думала о том, что из увиденного ею могло быть неправдой. В чем здесь может быть неточность подачи информации? Акцентирование на негативности и та самая щепотка лжи, о которой говорил Учитель?

Она снова вошла в Супербук и мысленно задала вопрос о том, каким образом были получены исторические данные о человеческом периоде. Через секунду требуемая информация была предоставлена. Часть исторических данных была получена путем оцифровки и анализа текстов за весь период человечества. После технологического прогресса самый большой массив информации содержался в единой информационной сети. Часть информации была получена из личных гаджетов людей. Также использовались данные с видеокамер наблюдения, установленных как на улицах, так и в помещениях. Вся полученная информация тщательно анализировалась и сопоставлялась для снижения погрешностей. Кроме того, при недостатке информации о тех или иных событиях создавались модели возможного развития этих событий с учетом ментальных и психологических особенностей их участников.

Глава 5. Побег

Прошло два дня после ее встречи с отцом. Жизнь в Центре текла как обычно, но Ми, постоянно думая о побеге, была взбудоражена. В голове крутилось множество вопросов. Успеют ли обесточить Центр до того, как все обнаружится? А если нет, то ее брат тоже подвергнется обследованию, впрочем, как и все дети в Центре? А если успеют, сможет ли она правильно выполнить все инструкции?

В ухе раздался тихий звонок, напоминающий о наступлении времени тренировок. Ми выбрала высокую нагрузку и добавила дыхательные упражнения, которые сопровождались голосовыми инструкциями. Завершив тренировку, она отпила из термоса немного воды и прилегла на кровать. Через час она получила свой завтрак, состоящий из жидкой каши на воде и нескольких питательных капсул. Поев, она вновь легла, стараясь сохранить энергию, которая могла понадобиться для побега.

Спустя некоторое время тусклый свет в ее комнате замигал и через секунду отключился. Помещение погрузилось в темноту. Заметив вдали мерцание, исходящее от двух мобильных роботов, она поняла, что визуализированные стены исчезли. Нащупав термос, она выпила остатки воды и стала осторожно пробираться к выходу. Ее глаза, привыкнув к темноте, уже различали силуэты детей, которые в недоумении всматривались в новую реальность. Кто-то из них негромко позвал Куб, кто-то вжался в край кровати, кто-то, делая неуверенные шаги, принялся изучать территорию. Встав спиной к роботам и пытаясь изменить голос, Ми тихо сказала, что в чрезвычайных ситуациях Куб просила всех выйти из помещения. Для роботов это объявление было неожиданным, и они направились к источнику звука. Дети, которые воспринимали Куб как мать, начали потихоньку вставать со своих мест. Они двинулись вперед, хотя и не знали точно, где находится выход. Ми шла за детьми, которые выбирали правильный маршрут. И если они сбивались с пути, она замедляла шаг и ждала детей, идущих в правильном направлении. Добравшись, наконец, до выхода из здания, они прошли сквозь разблокированную пластинчатую дверь. Глаза ослепили яркие солнечные лучи, проходящие сквозь тонкий слой коричневой пыли, зависшей в небе. Сначала дети зажмурились, а потом, понемногу привыкая к солнечному свету, принялись осматриваться.

На горизонте проступали очертания гор. Дышать горячим пыльным воздухом было тяжело, поэтому некоторые дети, не выдержав, возвращались внутрь. Только Ми, спешно удалялась все дальше от Центра. Дети растерянно смотрели ей вслед. Мальчишка лет семи, стоявший чуть поодаль от других, двинулся за ней – сначала не спеша, затем заметно ускорив шаг. Через несколько минут он догнал ее, но она продолжала идти, словно не замечая его.

Вскоре они оказались на краю глубокого оврага. Несколько секунд она стояла неподвижно, затем неожиданно резко повернулась к мальчику и мысленно спросила, куда он собрался. Слегка растерявшись, тот ответил, что идет с ней.

–Нет, ты должен вернуться в Центр. Иди…– сказала она и стала поспешно спускаться в овраг.

Мальчик последовал за ней. Понимая, что он может сорваться, она стала мысленно инструктировать его.

Когда они оказались внизу, Ми осмотрелась. Приметив вход в грот она попросила мальчика подождать ее снаружи, и осторожно двинулась вперед. Грот была неглубокий, по всему периметру торчали высокие скалистые наросты. Обходя их, она заметила еще один вход. Прикрыв глаза она прислушалась. Ее сердце бешено заколотилось, когда она уловила тихий шорох крадущихся шагов. Резко развернувшись, она увидела в трех метрах от себя крупного электума.

– Ты знаешь, что нужно делать? – шепотом спросил он, приближаясь к ней.

Ми кивнула. Мужчина вытащил из кармана куртки небольшой пакет. Вскрыв его, вынул иглу с крохотным пузырьком на конце, и ловко ввел ей раствор в вену у запястья. Она дернулась. Неприятное и даже болезненное ощущение от укола иглой и потока раствора в венах удивило ее. Она никогда раньше не испытывала боли. Или, может, не помнила о ней.

Она услышала его мысли, что надо приступать ко второй процедуре. Вытащив из кармана небольшой плоский серебристый квадрат, он просканировал ее. Обнаружив основной код на ее левой ладони и запасной – у правого плеча, он попросил ее потерпеть и ни в коем случае не кричать. Положив квадрат ей на ладонь, где был размещен код, он закрыл ей рот ладонью и с силой надавил на квадрат. Резкая боль пронзила все ее тело, из глаз брызнули слезы. Он, словно не замечая ее боли и не делая перерыва, приложил квадрат к правому плечу и снова надавил на него. Опять боль, но уже не столь интенсивная.

Попеременно растирая ладонь и плечо, она, наконец, вспомнила о мальчике, который ждал ее у входа в грот. Взглянув на мужчину она стала мысленно рассказывать о нем. Тот удивленно взглянул на нее и шепотом спросил, почему она так пристально на него смотрит. – Хм, он не слышит моих мыслей, – подумала она и вслух повторила короткую историю о мальчике. На мгновение он задумался, затем попросил позвать его.

Войдя в грот, мальчик принялся озираться по сторонам. Заметив незнакомого мужчину, попятился и посмотрел на Ми. В его взгляде читался немой вопрос. Ничего не объясняя, она попросила его сесть на пол и опустилась рядом, взяв его за руку. Ему пришлось пройти через те же процедуры, что и Ми. Но к его боли примешивалось еще и недоумение от всего происходящего. Когда все завершилось, она сжала его кулачок и улыбнулась.

– Что расселись? Кого ждем? – шепотом прикрикнул мужчина, стоя у входа.

Выйдя наружу, они торопливо пересекли овраг и двинулись к небольшому входу в пещеру. Ми прикрыла нос, почувствовав затхлый запах пещеры. Не останавливаясь, они направились в узкий коридор, ведущий вглубь пещеры. В конце коридора показалась лестница, поросшая мхом. Спустившись по ней, они попали в огромный темный зал, с двух сторон которого тянулись широкие туннели глубиной до двух метров, переходящие в галерею. Осмотрев их и определившись, мужчина прыгнул в один из них и поспешил к галерее. Вслед за ним и Ми запрыгнула в туннель, потянув за собой мальчика.

Внутри галереи было очень темно, они шли буквально на ощупь, опираясь о стену. Она включила фонарь, который был вмонтирован в рукав комбинезона. Тонкий лучик осветил им дорогу, обнажая ребристые края стен.

– Откуда этот свет?.. Сколько же возни с детьми… не понимают, что нас может выдать свет… ну не так же ярко… – услышала Ми сердитые мысли мужчины.

Она приглушила фонарь. Замедлив шаг, мужчина обернулся и шепотом попросил их подождать его здесь, а сам направился дальше по галерее. Они присели у стены, вытянув ноги. Пол был жестким, ребристым, но дети так устали, что не замечали этих неудобств. Она взглянула на мальчика. Все время пока они шли, она слышала, как он недоумевает от происходящего. А теперь он мысленно спрашивал у нее, когда они вернутся в Центр. Она ответила, что не знает, а затем спросила, как его зовут. Он посмотрел на нее, не понимая, почему она ему не отвечает. Ми еще раз повторила и, поняв, что он не слышит ее мыслей, произнесла вслух:

– Как тебя зовут?

– Мой цифровой код…

– Нее, переведи в слова.

– Со.

– А я – Ми. Ты не слышишь мои мысли?

– Вы больше не можете слышать мысли друг друга. Ваш код деактивирован. Теперь вам придется открывать свой рот, – усмехнулся незаметно подошедший мужчина. – Отдохнули? Пора идти.

Дети встали и последовали за ним, обдумывая его слова. Со решил, что, возможно, его проверяют на выносливость и поэтому усложняют условия. Но зачем им нужна его выносливость? Мужчина же думал о том, чтобы вовремя успеть к условленному месту. Ми отчетливо слышала, о чем они думали. Она пыталась понять, почему она все еще считывает их мысли, если код деактивирован. Может, что-то пошло не так, когда проводили деактивацию? И надо ли сказать об этом мужчине? В это время из глубины туннеля показался чей-то силуэт. Мужчина ускорил шаг, и вскоре они поравнялись. Не останавливаясь, мужчина произнес:

– У нас непредвиденные изменения. Появился еще один пассажир. Теперь вас трое.

Незнакомец на секунду остановился, разглядывая их. Она подняла взгляд. Худощавый мальчишка с большими, как у нее, глазами. Наверное, это она, подумал тот, всматриваясь в Ми.

– Я – Ми, он – Со, – шепнула Ми.

– Эл, – представился мальчишка, зачем-то качнув головой.

– Не останавливаемся! – прикрикнул мужчина.

Дети встрепенулись и ускорили шаг. Так они шли довольно долго, пока не очутились в зале, похожем на предыдущий. Выбравшись из туннеля, мужчина помог выбраться остальным.

Уставшие дети, одновременно, не сговариваясь, легли на землю. Мужчина, мельком взглянув на них, быстро зашагал к противоположному туннелю, прыгнул в него и направился к очередной галерее. Эл вскочил, растерянно глядя ему вслед, Потом повернулся к Ми и вопросительно посмотрел на нее.

– Он бы нас позвал, – успокоила его Ми.

Он неуверенно присел с ней рядом. Неподалеку от них, прикрыв глаза, лежал Со. Она почувствовала жалость к малышу, ей захотелось поддержать его, но она не знала, как это сделать. Вскоре из галереи показались две фигуры. Ловко выпрыгнув из туннеля, они подошли к детям. Рядом с мужчиной стоял еще один электум. Он был худым, высоким, с несуразно длинными руками и ногами и большой головой, одним словом, нескладным.

– Передаю вас ему. На этом моя миссия завершена, – сообщил мужчина и направился к первому туннелю. Прыгнув в него, он быстро зашагал и вскоре скрылся в галерее.

Со открыл глаза и уставился на Нескладного, догадавшись, что опять придется куда-то идти.

– Я хочу пить, – робко сказал он.

– Вставайте, нам нужно торопиться. У меня есть с собой немного жидкости. На ходу попьете.

Одной рукой Нескладный нащупал в спиннаке нужный предмет, затем вынул его. Это был мягкий пузырь с жидкостью. Приблизив к пузырю фонарик, он провел короткие манипуляции с пластинкой, расположенной у горлышка, и протянул его малышу.

– Ах да, вас предупредили, что после деактивации кода утилизатор в комбинезоне не работает? Если вы сделаете это в костюме, то скорее всего его придется выкинуть. Думаю, вы пока не знаете, что такое испачкаться… – прерывисто прошептал электум, направляясь к лестнице в конце зала.

Дети старались не отставать от него. Он посмотрел на малыша:

– Напился?

– Закончилось.

– Значит, по дозиметру тебе достаточно. – Он забрал пузырь и передал его Ми.

Маленькими глоточкам она стала отпивать тягучую безвкусную жидкость. Услышав мысли Эла о том, что и его мучает жажда, она сделала еще несколько глотков и передала пузырь ему.

В голове у Ми беспрерывно раздавались мысли Нескладного, Эла и Со. Причем мысли Нескладного были какими-то скомканными и непонятными. Она поймала себя на том, что была бы не против хотя бы ненадолго выключить этот «хор мыслей».

Поднявшись по лестнице, они оказались в небольшом помещении, уходящем в галерею. Пройдя по ней, они вышли в зал и прыгнули в очередной туннель. Прошагав еще, наверное, около километра, Нескладный замедлил шаг, на ходу осматривая правую стену. Наконец, он остановился, обнаружив еле приметную железную дверь, покрытую ржавчиной и мхом. Нащупав замочную скважину, он подобрал к ней ключ. Через минуту раздался негромкий сухой щелчок.

– Что это? – спросил Со.

– Это дверь с древним механическим замком. В те времена замки были такими, – пояснил Нескладный, двумя руками толкая тяжелую дверь.