Во мраке угла сидел уставший и размякший Тарнир, подле него стоял Риган – строгий и подтянутый. Виллем вскинул брови, заметив наряд Ригана. Это ж один из свободных и аляпистых халатов Тарнира, но сидел он на зунаре краше, чем на учителе калидии, потерявшим четкие телесные формы. Виллема, конечно, возмутило, что им с мастером выдали какие-то бурые тряпки, но он ничего не сказал Гротту. А тот лишь едва усмехнулся, представляя, как его стародавний школьный приятель испепеляет армии дикарей, совершивших покушение на его сундуки с нарядами. Поди так оно и происходило!

Из другого угла в Гротта и Виллема впились глаза-бусины серебристой авэ, служащей Катэлю. Той самой, которая принесла ключ Варлагу, а после указала Конксурату путь к их нахождению.

– Вот и наш небольшой совет, – постановил Катэль, приглашая всех подсесть ближе к его столу. – Мастера Тарнира я уже посвятил в подробности нынешних дел.

– Разумно! – признал Гротт. – Ты и сам, поди, уже догадался обо всем… – обратился он к калидиту, возвращая себе серьезности.

– Не обо всем, – мягко отозвался тот. – Но основания для предположений имелись, хоть ты, Грегор, и считаешь меня полным…

– Ох, не начинай! – рявкнул Гротт, сам удивившись тому, как его привычная манера общаться со всем и каждым быстро воротилась. Или так его раздражал старый сокурсник?

Тарнир не обиделся, но строго глянул на него и уселся рядом с Катэлем.

Гротт, Виллем и Риган тоже расположились.

– Всем присутствующим здесь известна причина исхода, который нас постиг, – начал Катэль, поочередно заглянув в очи каждому. Отчего Гротту стало немного не по себе, а Виллем и вовсе нервно сглотнул. – Я хочу напомнить, все мы заодно и находимся по одну сторону. И мне хочется, чтобы каждый из нас осознавал и говорил пред Владыками одинаковую правду. Каждый из нас делал должное, защищая Высьдом, его учеников и жителей, а также все его блага – зримые и нет. А еще интересы мира во всем Мэриеле. Но случилось нечто страшное, что от нашей воли не зависело…

– Это все я, – вставил Гротт. – Это моя вина. И я готов взять ответственность на себя. Я спас редринку, я прятал ее, привез сюда и тут же укрыл без вашего ведома, действуя лишь в личных интересах и пользуясь моментом – появлением новоиспеченного конксура и эскурида, которых не смог оградить от угрозы, а, напротив, навлек ее на них.

– Нет, Грегор. – Катэль помолчал, глядя на него и продолжил: – Самопожертвования нам сейчас ни к чему. Я ценю вашу преданность Эльфинату, Высьдому и мне. Но всю ответственность я возьму на себя…

– Здесь я не соглашусь, – вмешался Тарнир, он даже слегка повысил голос от волнения. – Нужно действовать сообща, как вы, ментор Катэль, и сказали сперва. В таком случае Владыки не посмеют судить кого-то одного! Мы сможем представить им всю эту ужасную картину сполна, чтобы они поняли все положение дел и вняли нашим речам!

– Ты тут вообще ни причем! Тарнир, даже не думай ввязываться! – негодовал Гротт, хмурясь и брызжа слюной. – Мы говорим о предательстве и с оным соглашаемся, фактически подписываемся в бумаге, полной самых ужасных преступлений.

– Ваша ценность, Грегор, намного выше моей, как и ваша, мастер Тарнир. – Катэль едва улыбнулся. – Поэтому мне нужно, чтобы вы остались здесь и сделали то, что спасет не только меня, но и весь Эльфинат, а еще наших пропавших обладателей и многие другие жизни. И теперь это не просьба.

– Их так и не нашли? – осмелился вымолвить Виллем. – Учеников?

– Нет. – Катэль вздохнул. – Остальные наши студенты почти не пострадали во время нападения, но вот Варлаг Матхэйн, Фердорча из Гвинлана, Ниама из Марледда, Перри Скармоди и Фидес – пропали.

– Мы не нашли тел, – дополнил Тарнир. – Пока тебе нездоровилось, мы с калидитами организовали поиски в окрестностях.

– Само собой, не нашли! Потому что они сбежали! – прикрикнул Гротт.

– А может они просто спрятались и выжидают момента для возвращения, – предположил калидит. – Представляю, как они напугались!

– Я самолично видел, как они удирали от меня на лодке по реке. И возвращаться они точно не собирались! Я такие вещи сразу вижу. Мы доверили им защиту Фидес и ошиблись.

– Так они это и сделали, – спорил наставник калидии. – Сам подумай, побег от всего этого ужаса – это и есть спасение.

– Пожалуй, нам не хватает вашего рассказа, Грегор, – сказал Катэль. – Поэтому мы и хотим услышать все от вас.

– Виллем и Риган вам, стало быть, уже все поведали. Избавьте мое горло от пересказа! – Он пошарил глазами по комнате в поисках вина и даже обрадовался, завидев кувшин в укромном углу. – Вы не возражаете? – уточнил конксур, уже встав и двинувшись туда.

– Да, истина в вине! – возмутился Тарнир, но Гротт его даже не слушал. Он наполнил кубок и отхлебнул. Да, это то, что ему и нужно! И никакие нравоучения ему не помешают.

– Итак, – рассудил Катэль. – Пожалуй, стоит и нам всем выпить.

Виллем явно не ожидал такого предложения. Он очухался, только когда Гротт всучил ему кубок.

Молчаливый тост. За выживших и павших. Все подняли кубки, после отпили. Гротт, конечно, пользуясь случаем, осушил сосуд до дна.

– Ладно, быстро поведаю вам свою версию… – Конксур снова упал в кресло и начал рассказ, покручивая кубок в руках. Это помогало ему припомнить все дерзкие выходки Варлага вплоть до самой последней, когда он бросил его в беде на берегу, сподвигнув Фидес использовать люксис, чтобы уничтожить крепостную стену незрелой террестрией, а когда не вышло, заставив друга-эльвина разнести все вокруг эскурой, чтобы сбежать любым способом.

– Они же просто юнцы! – Покачал головой Тарнир, дослушав речь Гротта, приправленную ругательствами в отношении Варлага и его безалаберности, гордыни, спеси, жестокости и желании манипулировать всем и каждым на свете.

– И, как видишь, вот к чему это приводит. Еще он похитил мой меч! Я без него как без руки! – ворчал Гротт. – Твоя ученица-калидитка тут тоже отличилась! Подожгла все кругом и всячески потворствовала всем планам мальчишки до этого. Так что не смей утверждать, мол, я плохой наставник! – Гротт не без раздражения глянул на Ригана, хоть и понимал, что тот никаким образом не мог повлиять на девчонку, даже крутя с ней романы. Видать, не оказался столь рассудительным и не донес до нее истин, раз уж девушка слиняла с Варлагом.

Риган сохранял привычный нрав – тих и невозмутим, сейчас это еще больше раздражало Гротта, он повернулся к Тарниру.

– Ничего такого я не имел в виду! Путь наставничества очень труден, ты же не думал, что все будут ходить по струнке ровно перед тобой? – учительским манером начал вещать Буревестный. – Да и сколько у тебя учеников выпустилось?

– Два! И что? Как видишь, это тебе не калидиты – каких точно собак на псарне!

– Ты меня не обидишь такими высказываниями… – Но Тарнир, ясное дело, обиделся.

– И с третьим могло все получиться! Но… – возмущенно известил конксур. – Даже не хочу думать об этом маленьком самоуверенном сопляке! Как сейчас вижу его наглую улыбочку, когда он выторговывает у тебя то, что ему нужно! И еще все время лжет!

– Ты и сам так себя вел! Вспомни школьные года.

– Вовсе нет! Много ты знаешь?! Ты меня никогда не понимал.

– Слушай, Грегор…

Виллем удивленно крутил головой, глядя то на мастера, то на наглеца, который посмел спорить с главой конксуров точно с непослушным и шебутным школяром. А вот и Риган нарушил молчание:

– Может, хватит? – Голос его раскинулся клокочущей рекой. И это подействовало. Тарнир и Гротт угомонились, искоса глядя друг на друга. Калидит раскраснелся и тяжело дышал, казалось, он сейчас вот-вот вспыхнет. Гротт же нахмурился пуще прежнего, скорчив недовольное лицо.

– Я уж думал наши битвы завершились… – очень тихо прошептал Виллем. Гротт услыхал и ткнул его локтем под дых, чтоб неповадно стало потворствовать унижению его перед каким-то учителем калидии.

– Ясно, – промолвил Катэль. – Я бы мог подвергнуть вас всех люксису, дабы избавить себя от всего этого, но в спорах порой рождается истина.

– Простите, ментор… – Тарнир замер. – Природа такая. Вспыльчивая.

– Что вы поняли? – поинтересовался Гротт, отмахнувшись от Тарнира, который продолжал буравить его глазами.

– Понял, что дела наши плохи.

Ну, конечно, если они будут грызться, то ни к чему это не приведет.

– Извините, больше не повторится, – заверил Гротт. Он и позабыл когда в последний раз говорил эту фразу. Наверное, своему учителю. Тут Тарнир прав, ему слишком сложно понимать сопляков. Да, опыта не достает. А его собственная юность осталась так далеко позади, что предугадать поступки учеников или думать так же как они – очень сложно. Склад ума и ценности вовсе не те. Теперь они закостенелые и древние, совсем чуждые для молодчиков.

– Мы оповестим семьи пропавших. – Катэль решил сделать это в первую очередь. – Сделать это нужно своевременно, ведь все, даже само время, против нас.

– Родители мальчика-эскурида вряд ли будут сильно переживать, – грустно заметил Тарнир.

– Это так только кажется, как дойдет пора урвать куш и привлечь к себе внимание, так они сразу закопошатся! – Поморщился Гротт, чуя, как его обвинят в том, что не элиминировал парнишку, а еще не доглядел королевского отпрыска.

– Король Дагдар и Гладия тоже нам этого не простят, – напомнил Катэль. – Как и Марледд. Все эти дети – выходцы из знатных семей, это сулит нам стороннее вмешательство. Кроме шидита Скармоди, у которого нет родных.

– Но как все станет обнародовано, а весть о падении Высьдома уже разлетается по всему Мэриелу, кто-нибудь объявится и по его душу, – сказал Гротт.

– Сейчас мы можем действовать несколько открыто, – устало продолжил Катэль. – Но вскоре такой возможности мы лишимся. Фрид, – обратился он к авэ, которая все это время за ними наблюдала, сохраняя молчание. Гротт даже забыл про нее и невольно вздрогнул, встретившись с бездной ее черных глаз, слишком уж разумных и осуждающих. – Ты доставила мое послание и, будь добра, поведай всем, кто же его получил…

– Принцип Паркей Тарбий, – прокаркала она, хлопнув крыльями и слегка повернув голову набок.

Всем известно это имя, даже юнцу Виллему. Тарбий – казначей Эльфината и глава Светоча Вер – ордена люксоров.

– А он-то тут зачем? – спросил Гротт, не у авэ, разумеется, а просто вслух. – Нам нужна армия, ремесленники, целители, а не проповедники!

Все переглянулись. Казалось, Катэль сам не в восторге от этой новости. Тарбий намного ниже по происхождению, нежели ментор Высьдома, но влияния и могущества у него куда больше, чем у наставника обладателей и даже Конксурата.

Теперь ясно отчего Катэль призывал всех их сплотиться, ведь беда не приходит одна.