Глава 4. В ночном лесу

Прохладный ветерок трепал волосы Ричарда. В голове немного прояснилось, до этого в ней эхом раздавались слова отца и тети Авроры, летели вслед за ним, преследовали будто разъяренный осиный рой.

Однако довольно скоро разум начал вытеснять то, во что верилось с трудом, то, чего парень самолично не видел, то, что никто при нем не поминал (исключая подслушанный разговор). Думы о семейных тайнах прошлого схлынули, сменившись переживаниями более насущными, – касательно дяди.

“Эрик так не мог поступить с Вейей! – твердил он. – Просто отцу он никогда не нравился, вот и ляпнул со зла про него разные гадости!”

Юноша остановился и огляделся, прийдя в замешательство, ведь и не заметил, как по вьющейся меж стволов тропе умчался глубоко в лес, где дорожка попросту поворачивала назад. Далее бертлебенцы не хаживали. Ричард едва ли верил россказням про проклятия и чудовищ, но одно дело, когда слушаешь их в светлой таверне, а другое – если припоминаешь жуткие байки, находясь близ непролазной чащи, которая гудит и даже, кажется, шевелится, полнится шорохами, треском, криками ночных птиц.

Он сглотнул, положил пальцы на рукоять кинжала, поднял фонарь повыше и развернулся. Нет, там ему делать нечего. Парень зашагал назад (не на это ли так и намекала петля тропинки?).

Лес начинался в горах Дридвинн и спускался по склонам в долину, правда, тут, в Предгорье, значительно редел. Наконец деревья расступились, поляны стали шире, а чуть ниже, меж стволами, замаячили огни городка. Вот, другой разговор, тут искать травы самое то!

“Что ж, пора браться за дело. Утро вечера мудренее, догадки и метания лучше покамест отложить, чтоб не зазеваться и не споткнуться о корни или хуже – угодить в овраг”.

Ричард сошел с дорожки, теперь ступая по прошлогодней листве – та размокла от дождей и туманов и чавкала под сапогами.

Деревья растопырили кривые ветви точно когтистые лапы. Когда ветер касался их, они протяжно стонали и скрипели, раскачиваясь из стороны в сторону будто живые. Почки едва набухли, но травы пробудились куда раньше, а мазки снега и растительная падаль им ничуть не мешали распустить листья и цветы. Во мраке зеленая поросль казалась сине-фиолетовой, принимая привычный цвет только тогда, когда свет фонаря выхватывал ее из сумрачной иллюзии.

В этой части парень уже хорошо знал все поляны и тропинки, склоны и ямы, бывали они тут более чем часто, так что темень ничуть не пугала и не мешала поискам. К тому же, ветер помог – угнал грозовые тучи на Юг, позволив Клиндору освободиться из их плена и воссиять серо-голубым светом.

“Любое ненастье однажды проходит, стоит лишь чуть подождать. Пусть так станется и с нами”.

Он тотчас отыскал Вороний Глаз – голые и длинные стебли, мелкие листья и синие округлые цветы, расположенные по отдельности, колосом (во тьме они действительно напоминали черный птичий глазок). Но на этом его поручение не заканчивалось, в списке значился еще десяток влюбленных в сумерки растений (и грибов – как бы про этих дружочков не забыть, ведь найти их труднее!). Срезав молодые побеги ножом, ученик-целитель двинулся дальше.

Вечер сменился ночью, сумка пополнилась сырьем. Вот и все. Когда совсем стемнело, а луна скрылась за новой пеленой облаков, Ричард решил передохнуть на прогалине возле реки Луаны, недалеко от хижины, которую они давным-давно построили с Эриком и Вейей. Он бы мог вернуться домой, но по понятным причинам не хотел этого делать, отдавшись на милость одиночества. Сидеть в четырех стенах отсыревшего охотничьего домика – тоже не то, в чем он сейчас нуждался (разве что, в крайнем случае – если начнется дождь). Посему парень развел шипящий костерок, отыскав более или менее сухие ветки, и устроился под открытым небом.

Сегодня ему повезло, он без особого труда нашел все необходимое. Заработал денег, а завтра получит одобрение наставницы. Еще год-два трудов – и скопит на экзаменацию в гильдии аптекарей, а там и устроится в поселении покрупнее (соперничать с Ильдой в Бертлебене он не собирался, как и вечно трудиться в качестве ее подмастерья). Там, в большом городе, начнет практику, сможет обеспечивать себя, родителей и Вейю, поможет кузине разжиться приданным и даже устроить свадьбу. Вот так. Уходить с концами и бросать родных он не собирался.

“Лучше уж учится на чужих ошибках, чем на собственных… Что ж, дядя, урок усвоен”.

Так Ричард и грезил перед огоньком, кутаясь в теплое шерстяное одеяло, покуда им не овладела дрема. Он зевнул и прикрыл глаза.

Но неожиданно раздался хруст, в тишине он прозвучал подобно раскату грома. Сборщик трав вскочил, выхватил кинжал, но так и замер.

Во мраке полыхнуло два сиреневых огонька… А затем он увидал девушку в светлом платье. Она выплыла из мрака и тоже застыла на краю поляны, там, докуда доходил круг света от костра.

Призрак! Или же нет?

Ричард чуть опустил оружие, потер свободной рукой глаза, ущипнул себя за ухо, чтоб отогнать морок.

“Нет, не пропала… Так и стоит на месте”.

Их взоры встретились (“Никаких светящихся глаз… Ух, показалось!”), девушка примирительно выставила руки, что-то прошептала, но тут же пошатнулась, рухнула на землю и более не шевелилась.

– Эй, что с тобой?

Юноша, отринув испуг, кинулся к ней, опустился на колени подле и содрогнулся – ведь на теле девушки нет живого места! – тут и там он различил многочисленные ушибы, ссадины и раны, а некоторые из них – совсем свежие.

Он продолжил осмотр: изможденное тело обволакивала одежда из легкой, почти невесомой ткани – чужеземной работы, не иначе, некогда великолепной и явно дорогой, но ныне много где изорванной и покрытой пятнами запекшейся крови. На поясе у странницы висел меч в красивых ножнах, но никаких иных пожитков при себе она не имела. Кто ж так путешествует?

Он отцепил оружие, приладил ремень на свою талию, поднял незнакомку (она оказалась гораздо тяжелее, чем можно предположить) и понес к небольшому лагерю.

“Где она изранилась? С ней наверняка приключилась беда! Может, повозка сорвалась с горной дороги или еще что? Вот она и шла несколько дней до поселения… Или же бежала от кого-то?”

Он положил девушку на одеяло. Осмотрелся, не появился ли еще кто. Нет, она пришла одна. Что ж, самый момент помочь бедняжке. Остальное – потом! Юноша достал бурдюк с водой, смочил тряпицу, обработал свежие раны. Коснулся горячего лба, немного смущаясь, ведь еще никогда не видал никого прекрасней: стройный гибкий стан, красивое лицо, обрамленное светлым потоком волос…

И тут он понял, что ее красота совсем скоро увянет. Жизнь в ней едва теплилась, вот-вот угаснет… В подтверждение этому по телу и рукам несчастной пробежала дрожь, они стали липкими и холодными, и тут же захрустели кости, все конечности ломали судороги, а изо рта потекла пена.

“Неужели смерть заберет ее?” – Парня охватило отчаяние: Бертлебен слишком далеко, он не успеет донести девушку до лавки Ильды!

– Нет! Не сегодня! – вслух крикнул Ричард, чувствуя пробуждение некой силы. Он готов вступить в схватку с погибелью, чтобы вырвать девушку из ее хладных объятий. – Она должна жить. Я спасу ее! Иначе, получается, зря обучаюсь у Ильды!

Итак, лихорадка, падучая, изнеможение, возможно, отравление… А у него есть все необходимое, чтобы справиться с такими недугами.

“Сперва предположительное отравление… Уголь”. – Он взял давно выгоревшую и остывшую головешку, полил на нее водой, разжевал и… – “Ох, прости, но по иному никак…” – Прижался губами к ее губам и протолкнул смесь ей в рот языком. С черными губами выглядела она жутковато, точно что призрак, поэтому им больше овладел мимолетный испуг, нежели стеснительность.

Но незнакомка не выплюнула пережеванную им древесную гарь, и он принялся поить ее водой.

“Теперь займемся жаром и ломотой”.

Юноша подкинул хворост в огонь, достал из сумки небольшой котелок, выплеснул в него всю оставшуюся воду и принялся готовить целебное варево из растений, собранных для наставницы, зная, – права на ошибку у него нет.

Вскоре отвар закипел. Ричард разбавил его холодной водой, легкий пар с ароматом трав закружил над котелком. Ильда запрещала так поступать, но сейчас нет времени, чтобы дать вареву остыть естественным путем. Теперь же, когда мех опустел, он влил туда лекарство, процедив его через тряпицу. Приподнял девушку за плечи, удерживая голову, и влил в рот не больше глотка жидкости. Она не закашлялась, а проглотила. Так он и поил ее через некоторые промежутки, между тем занимаясь обработкой ран.

Ей стало немного лучше, а жар спадал. Он накрыл себя и ее покрывалом, обнял девушку, прижавшись всем телом, чтобы согреться самому и не дать замерзнуть ей.

Она дышала неглубоко, но ровно, а сердце билось в спокойном ритме (чего не скажешь про него).

“Получилось”.

И теперь уставший, взволнованный, но довольный Ричард соскользнул в сон.

Глава 5. Оковы забвения

“Неужели мне это не привиделось?” – Ричард едва отогнал дремоту, открыл глаза, потер их, но девушка так и лежала подле. Это не сон. Вот же она, прямо перед ним. Ее лицо сохраняло мертвенно-бледный оттенок, но на щеках проступил румянец. Сердце билось, грудь вздымалась и опускалась. Жива!

Он прикоснулся сперва к ее лбу (жара нет), после к руке, легонько потрепал по плечу и позвал несколько раз, но незнакомка в себя так и не пришла.

“Понятно. И что теперь? Не оставишь же ее прямо посреди прогалины? А если снова начнется дождь? – Он огляделся: утро только занималось, низкое солнце пробивалось розоватыми лучами сквозь переплетение ветвей, небо сверкало чистотой, на нем – ни облачка, веселое щебетание ранних птах разносилось окрест. Ну что тут скажешь? – красота! – вчерашнего ненастья будто и не бывало. – Значит, не начнется. Нам же легче!”

Петухи еще не пропели, знаменуя Бертлебену начало погожего и размеренного денька. Обитатели городка покамест спали, досматривая сны (навряд ли кошмарные), которые через несколько мгновений забудутся (или же нет, если в них явилось нечто интересное… хотя куда уж там?). И, конечно, ни с кем ничего этой ночью не случилось, а все самое необычное произошло только с ним.

“Пусть так и останется. Негоже, чтобы хворую странницу нашел кто-то из местных, покуда я побегу к Ильде”. – Парень встал и начал собираться, приладил на пояс меч в ножнах, перекинул мешок через плечо, и поднял незнакомку, решив укрыть ту в хижине.

Будь у него лошадь, он мог бы доставить девушку к наставнице (или хотя бы попытаться) без потери времени, но юного целителя беспокоило ее состояние: а если она не выдержит столь долгого пути, а болезнь вновь возобладает над ней? Явственные признаки давешнего припадка ярко вспыхнули в разуме – разыграйся такой при поездке верхом, можно и из седла вылететь, а коли нет, тогда растревожить раны.

“Оставить в хижине, пойти за целительницей и подлечить ее на месте – вот самое разумное решение”.

Продираясь сквозь колючие кусты, так, чтобы лишний раз не поранить девушку, Ричард двинулся в чащу вдоль мелководного берега Луаны. Шел он осторожно, но быстро, насколько это возможно с его ношей – странница по-прежнему казалась такой тяжелой. Парень мысленно отмахивался, что дело в его собственной тщедушности, хоть он и вечно помогал родителям и таскал на себе всякое-разное сызмальства. Однако девица – не вязанка дров или мешок с репой, тут нужна иная сноровка и, к тому же, деликатное обращение.

Наконец он дошел до покосившейся и разбухшей от сырости хижины: каменное основание простоит еще десятки годков, но вот деревянную часть, однажды данную взаймы, природа возвращала назад – древоточцы изрыли доски лабиринтами ходов, пауки оплели прорехи липкими тенетами, мох и лишайники расползлись по крыше, побеги вьюна, ныне сухие и безжизненные, оплетали строение уже не одно лето. Он и Вейа сюда редкий раз захаживали (например, во время разрешенной охоты по весне или осенью, когда собирали грибы и хворост), но вот до ремонта и облагораживания, увы, руки не дошли… Никто тут ничего не делал с той поры, как уехал Эрик. Но сейчас о дяде племянник старался не думать и оградиться запрудой от паводка воспоминаний, ведь он тут не за этим.

Дверь не поддавалась, сколько не нажимай на нее ногой, поэтому Ричарду пришлось уложить странницу на сухую траву и несколько раз поднажать на доски плечом, после чего и удалось попасть внутрь.

Убранство единственной комнатушки сохранилось лучше, чем могло бы показаться, судя по наружности домика, но пахло прелью и полевками, которые укрылись здесь на зимовье.

Парень устроил ложе из своего покрывала на полу в сухом углу домика и опустил на него девушку, скинул плащ и накрыл ее. Пыльновато, темно и сыро, но всяко лучше открытой поляны, на которую мог заявиться кто угодно.

– Прости за беспорядок, но ничего лучше пока предложить не могу. – С этими словами он отвязал оружие и спрятал его среди залежей старья, очень надеясь, что меч девушке в его отсутствие не понадобится, а если она очухается, то не приставит клинок к его горлу.

Оглянувшись на домик, Ричард помчался в сторону полей, перепрыгивая через поваленные деревья, продираясь сквозь кустарники и сухостой – уже не столь осторожно.

***

Он продолжал бежать, не обращая внимания на боль в ногах и боку, сердце бешено билось, казалось, в грудь впивается нож, но он не останавливался, пока не показался Бертлебен. Только тогда он чуть замедлил шаг, жадно вдыхая прохладный воздух, который будто обжигал легкие.

– Ричард! – Юноша услыхал оклик и нехотя остановился, чтоб поглядеть, кто его звал.

С противоположной от города стороны к нему, чуть прихрамывая, направлялся высокий старик с каштановыми, всклокоченными ветром волосами и такой же, под стать голове, бородой. Звали его Гарретт Грофф. Жил мужчина тут не всегда, а приехал в Бертлебен несколько лет назад (еще при Эрике) из какого-то крупного города в поисках спокойной и размеренной жизни. И, думалось, днесь он и обрел искомое. Как ни странно, своим в доску приезжий стал довольно быстро – будто всегда являлся частью стоячего захолустного мирка, вписавшись в него целиком и полностью. Как-то так же – невзначай – и Ричард с ним познакомился и довольно скоро сдружился.

Грофф ему нравился, тот хорошо относился к ним (Эджиллам) и Вебрандам (Эрик, Аврора и Вейа) и порой помогал им по-соседски – советом или мелким делом. Будь то иные обстоятельства, парень бы с удовольствием с ним побеседовал, но сейчас, когда жизнь найденной им девушки висела на волоске – не до болтовни!

– Здравствуй, Грофф! – крикнул он. Что-то подмывало его рассказать о странной встрече в лесу, но он смолчал. Чем бы старик помог? – советом да и только, ходит он не так скоро из-за увечья, а в лечении смыслит уж точно меньше, чем Ильда. – Прости, но очень спешу! В другой раз свидимся! – И с этими словами парень помчался дальше.

Грофф пожал плечами и проводил юношу – лохматого, перепачканного и оцарапанного, в одной рубахе без плаща – озадаченным взглядом.

До лавки Ильды Ричард добрался быстро, толкнул дверь и влетел внутрь, уже не заботясь о том, чтобы ненароком не уронить чего. Ну и какое-то барахлишко грохнулось.

Из дальней комнаты к нему спешно вышла целительница:

– Ричард… – Она с ужасом взглянула на подмастерье. Лицо и руки парня покрыли ссадины, рубашка порвана и испачкана, на губах – чернота. – С тобой что-то случилось в лесу?! Где твой плащ? Ты не ранен?

– Со мной все в порядке, но кое-что действительно случилось… – выдохнул тот, сгибаясь пополам. – Ильда, мне нужна помощь… Возьми самых лучших лечебных зелий и еще что-нибудь для заживления ран и от лихорадки, чистых бинтов, какую-нибудь дамскую одежду, хм, сорочку, например, еще нам понадобится котелок побольше и еда… – перечислил он.

– Прошу, объяснись. Кто-то из твоей семьи заболел?

– Нет времени! – крикнул Ричард. – Позже, позже! Сама скоро все узнаешь.

Юноша обрадовался, что наставница не стала засыпать его вопросами. Она быстро собралась и протянула ему внушительных размеров заплечную сумку.

– Скажи хотя бы, куда мы идем? – Женщина закрыла лавку и последовала за взволнованным учеником.

– В лес, – коротко ответил он, поправляя лямки и выискивая Гроффа (того и след простыл). Прочие же бертлебенцы наставницу и подмастерье особым вниманием не одарили – по утру жизнь бурлила, каждый спешно топал по разным делам, чтоб все поспеть к обеду, и долгих разговоров не затевал, здоровался, желал хорошего дня, да и только.

Ричард шел довольно быстро, удивляясь тому, как это Ильда умудряется не отставать от него и контролировать обуревающее ее любопытство. Конечно, потребовалось гораздо больше времени на путь до хижины, но, судя по нахождению светила, добирались они около часа.

– Вот мы и на месте, – сказал парень, когда показался полуразвалившийся домик. – Сюда.

Ричард отворил покосившуюся дверь, оба вошли внутрь. Девушка лежала на полу в том же положении, в каком он ее и оставил. Парень с облегчением вздохнул, во время его отсутствия никаких бед не приключилось. Больше всего он боялся, что чужестранка оклемается и сбежит… Ведь так зачастую и поступали девицы в любовных романах Ильды – им только дай, сразу вылезут из высоченной башни, темницы, целой крепости, пещеры и прочих мест.

– Это ей требуется помощь? – Ильда осмотрела все и сразу: и девушку, и убогое помещение.

– Да, как видишь.

– Но что с ней случилось? – Целительница села рядом с раненой путницей и коснулась ее лба.

– Не знаю. Ночью столкнулся с ней в лесу, когда собирал травы. Она вышла ко мне и грохнулась наземь – еще бы! – ведь напрочь измождена, изранена и замучена хворобой. Я дал ей пустяковое противоядие, золу – так, на всякий случай, приготовил снадобье от жара и падучей, обработал раны… Большую часть собранных трав израсходовал, конечно… Ну и ждал утра, чтоб бежать за тобой.

Ильда распахнула одеяло, осмотрела перевязанные раны.

– Горжусь тобой! – Она ласково погладила ученика по плечу. – Ты один на один столкнулся со смертью и поборол ее, спас невинную душу!

Ричард улыбнулся, но вовсе не считал себя героем, он просто оказался там непредумышленно и почти так же спонтанно действовал, пытаясь излечить девицу… Ну не мог же он сдаться, отказаться от борьбы, раз уж погибель отметила очередную жертву и начала виться невдалеке, зазывая ту в неясный мир теней и шепчущих голосов, где нет ни страданий, ни боли?

Целительница достала из сумки пузырек с лекарством и принялась поить им девушку.

– Нам понадобится вода и хворост.

– Сейчас принесу! – Ричард взял котелок и вышел из хижины. Он направился к реке и набрал воды, а после собрал ветки.

Когда юноша вернулся, Ильда уже обработала раны более действенным и сложным составом, перевязала их чистыми бинтами и переодела девушку.

– Смотри, что я обнаружила, – прошептала целительница и собрала волосы девушки в хвост.

Парнишка чуть не выронил котелок, когда увидел остроконечные уши (уж разглядывать ее уши ему как-то не довелось).

– Ты думаешь… Она… – Его голос слегка дрожал. – Она…

– Эльф? Фея? – закончила за него Ильда. – Не знаю, не знаю… Если бы я их раньше видела, но… А кто вообще их видал? Тем более тут, в Бертлебене! Во дела!

– Или у нее просто странная форма ушей, – пролепетал Ричард, пытаясь найти разумное пояснение, которое казалось пустяковым, учитывая диковинную одежду и амуницию.