На улице Ольга съежилась от утренней прохлады. Она добежала до пристани. Приплясывая, чтобы хоть немного согреться, дождалась первого, почти пустого аквабуса. Она села на холодное обтянутое искусственной кожей сиденье, взглянула в окно. Мимо проплывали изгороди с калитками, за которыми в зарослях кустов и деревьев виднелись крыши одноэтажных домишек. «Наш народ уже много поколений живет в этом островном раю, где все друг друга знают, и потому почти не бывает краж, но привезенная с родины традиция – отгораживаться от соседей высокими заборами – так и осталась», – подумала Ольга. Спустя минут десять этот деревенский пейзаж пропал, аквабус заскользил вдоль мраморной набережной, у которой высились дома в три-четыре этажа, украшенные колоннами, скульптурами и лепниной, выстроенные еще пару столетий назад. Хотя даже современные здания тут старались строить в таком же стиле. Ольга провела на Елтине все детство, но каждый раз, попадая в город Даль, особенно в его центр, она ощущала, будто проваливается в прошлое. Впрочем, каждый народ архипелага любит старину, словно сия допотопная архитектура помогает людям держаться корней и не забывать, откуда родом их предки. Зато это придает каждому району островного государства какую-то самобытность и своеобразную красоту.

Аквабус наконец подошел к портовой пристани, где уже выстроилась вереница суденышек с надписями «Межостровной экспресс». Ольга взошла на борт столичного, прошла в салон, где дремали на сиденьях трое таких же ранних пассажиров. Расплатившись с кондуктором, она сама откинулась на сиденье и тут же провалилась в сон. Ей показалось, что она едва заснула, как вдруг кто-то тронул ее за плечо. С трудом продрав глаза, Ольга встретилась взглядом с таким же заспанным кондуктором.

– Как, мы уже на Магнусе? – поразилась она, вставая.

У парковочного пирса она разыскала свой катер. Одно радовало: от порта Септентрио до Центра Милосердия расстояние – всего несколько морских миль, причем преодолеть их можно, не заходя в городские каналы, где обычно полно транспорта. Хотя вряд ли бы она сейчас увидела там пробки. На протяжении всего пути Ольга повстречала лишь несколько лениво ползущих навстречу катерков. И это несмотря на то, что на часах уже было почти восемь – время, когда на всем архипелаге официально начинается рабочий день. «Неплохо бы заиметь квартиру в столице, – решила Ольга, причаливая у Центра Милосердия. – Если каждый день добираться сначала до порта, затем на экспрессе и на аквабусе, а потом точно так же обратно – с таким режимом с ума можно сойти. Да еще и вставать в такую рань!» Но так жила вся Грасия – в столице мало кому разрешалось жить, тут только работали, ну и отдыхали. Жили же столичные работники на «спальных» островах, куда добирались кто личным транспортом, кто паромами. Зато ей, Ольге, как члену правительственной организации, могли выдать служебную квартиру на Магнусе. Ялги сами это предлагали. И пусть это будет конура метр на метр, все же лучше, чем добираться полтора часа от дома до работы.

Очутившись в офисе, Ольга тут же включила компьютер и обрадовалась, обнаружив несколько десятков новых писем. Но ее радость мгновенно улетучилась, едва она поняла, что все эти письма примерно того же содержания, что и вчерашние. Люди просили обо всякой всячине: от просьб помочь найти работу до организации туристического тура по островам Грасийского архипелага, от требований с кем-нибудь разобраться до просьб одолжить денег до зарплаты. В общем, просили о чем угодно, только не о том, для чего, как считала Ольга, был создан их Центр. Она снова с грустью подумала, что теперь это и станет ее постоянной работой: сортировать письма да пересылать их по различным административным инстанциям.

И тут она вспомнила, что у них все-таки есть одно важное дело, как раз по их части. Письмо девочки Луизы! «Вот если бы именно такие просьбы приходили на этот ящик… Пусть их будет хоть тысячи, я найду в себе силы помочь всем!» – подумала Ольга.

Она нажала кнопку «Написать письмо». Ее пальцы застучали по клавишам:

«Советнику дукса Грасийского архипелага по международным отношениям прокуратору Доан Ваалг от главы Центра Милосердия при правительстве Грасии Ольги Гириной.

Заявление

Прошу предоставить мне командировку на остров…»

И в этот момент Ольга вдруг вспомнила, куда именно собирается отправиться. Ее невольно передернуло при мысли о вчерашнем взрыве в кафе и об остатках торгового корабля, показанного в новостях. Эмери!.. Ольга отпрянула от компьютера. Но лишь на мгновение. Ей тут же стало стыдно. Она ведь не пиратам собралась помогать, а всего лишь маленькой девочке. И перед ее глазами возникло лицо несчастной Луизы, умирающей от болезни лишь потому, что призванная ее спасти тетя испугалась трудностей.

«Да, но вдруг эта Луиза – дочь одного из тех самых пиратов, совершивших эти страшные злодеяния?» – мелькнула новая мысль.

Ольга осторожно придвинула к себе клавиатуру, какое-то время смотрела на неоконченное письмо – и робко добавила:

«Прошу предоставить мне командировку на остров Эмери для оказания экстренной медицинской помощи тяжелобольному ребенку».

Будь что будет! Отправить!

Распахнулась дверь. В кабинет вошла Мишель. Тоже сонная, но, похоже, вовсе не оттого что плохо спала, а скорее потому, что не спала вовсе, тусуясь в барах и ночных клубах.

– О! Как будто не уходила, – воскликнула она. – Ухожу – она еще здесь, прихожу – она уже здесь! Ольга, нельзя же столько работать. Ты молодая женщина. Пора бы подумать и о личной жизни.

При этих словах медсестра потянулась и зевнула.

– Видимо, у нас с тобой разные представления о понятии «личная жизнь», – улыбнулась Ольга.

В этот момент «внутренний голос» оповестил о том, что на почту пришло новое письмо. Ольга бросила взгляд на экран и поразилась. Как, уже?.. Она раскрыла письмо. Ответ из Министерства международных отношений оказался коротким: «Ольге Гириной в командировке на Эмери отказать». То есть как?!.

– Я думала, у нас на архипелаге нет мест, куда бы запретили доступ представителю правительственной службы! – Ольга была одновременно и разочарована и удивлена.

– Если, конечно, для отказа нет веских причин, – заметила Мишель и, прочитав через ее плечо ответ, воскликнула: – Командировку на Эмери?! Ты серьезно?.. Неудивительно, что тебе отказали. Что мы там забыли?

Ольга коротко пересказала послание от девочки Луизы.

– Но она же эмерийка! – презрительно фыркнула Мишель.

– Человек нуждается в помощи. Да еще и ребенок. Разве мы не должны помочь?

– Да. Но Эмери… – Медсестра дернула плечами. – О! Идея! Почему бы просто не переслать это письмо в Министерство здравоохранения? Пусть они с этим и разбираются! Если смогут, помогут.

– А мы на что? – возмутилась Ольга. – Или, по-твоему, наша служба создана лишь для того, чтобы пересылать никчемные письма по различным инстанциям?

– Ну, другого я и не ожидала, – вырвалось у Мишель.

Ольга удивленно взглянула на нее. И вдруг ее поразила догадка: «Для чего такой гламурной девушке, как Мишель, устраиваться работать туда, где придется карабкаться по скалам, лезть в пламя или таскать носилки с пострадавшими? Такой, как она, место в офисе, но никак не в службе спасения. Разве что барышня с самого начала рассчитывала, что ей не придется всем этим заниматься…».

Ольга откинулась на спинку кресла.

– Мишель, можно задать тебе вопрос? По-твоему, для чего создан наш Центр?

– Ну… – Медсестра смутилась под ее суровым взглядом. – Помогать всем нуждающимся и…

– Да нет же, не нужно мне цитировать новостные байки. Оставь это журналистам, – скривилась Ольга. – Я хочу знать, что ты на самом деле думаешь об открытии нашего Центра.

– Я всего лишь медсестра и не особенно компетентна в подобных вопросах… – заюлила Мишель. – А что именно тебя беспокоит?

– Видишь ли, раньше, спасая какую-нибудь рыбешку от техногенных отходов, я, конечно же, осознавала, что моя работа – капля в море по сравнению с общей проблемой загрязнения океана. Но зато я знала наверняка, в чем именно заключается конкретно моя польза. Было время, я работала в больнице – оказывала первую помощь, ассистировала на операциях – и тоже видела, в чем именно моя роль, моя польза. Даже когда отмывала полы от крови в коридорах приемных покоев. Я всю жизнь стремилась помогать всем и думала: «Вот бы создать глобальную службу спасения – на уровне правительства страны. Это ж скольким можно помочь!» И я так радовалась, когда ялги ответили на мое предложение и согласились воплотить мою идею в жизнь. А что же вышло в итоге? Мы сидим тут, чтобы отвечать на всякие письма, которые не имеют к спасению людей никакого отношения?

– Выходит, ты, поступая на эту должность, действительно собиралась спасать людей?

– Конечно! – поразилась Ольга. – А как же иначе?

– Ну… – Мишель пожала плечами. – Не знаю, как ты, а лично я сразу поняла, что все это – фикция.

– Что значит фикция? – У Ольги защемило сердце от нехорошего предчувствия.

– Объясняю, – вздохнула Мишель. – Предположим, завтра случится пожар, преступление, несчастный случай или архипелагу станет угрожать экологическая катастрофа. Ну, или просто понадобится снять котеночка с дерева. Позвонили нам. Что мы будем делать?

– Как что? Помогать!

– Чем? Этим? – Мишель с усмешкой обвела взглядом их пустой кабинет. – Что-то я не вижу тут пожарной машины, медикаментов или средств какой-нибудь химзащиты. Нет даже элементарной лестницы, чтобы снять котенка! Конечно, по телевизору в новостях недавно показали, что это все у нас есть: палаты с оборудованием, персонал в халатах, новенькая «Стрела надежды», готовая прорваться сквозь любые препятствия…

Ольга так и застыла, раскрыв рот.

– Если происходит пожар – вызывают пожарных, – продолжала Мишель, – если преступление – полицию, больные звонят в больницу, ну а спасти котенка с дерева сгодится и сосед. А для чего же, по-твоему, позовут нас?

– Но… – Ольга не могла подобрать слов. Она вдруг вспомнила, как после вчерашнего теракта здание оцепили полицейские, как медики носили раненых в машины скорой помощи, как обрабатывали помещение люди в костюмах химзащиты… и как нелепо звучало ее предложение помощи. Мишель права. Чем она могла помочь в такой ситуации? Ольга провела ладонью по вспотевшему лбу. – Для чего-то же правительство создало наш Центр?

Мишель закатила глаза:

– Понятно, для чего… Для видимости!

– К чему создавать то, что не приносит пользы?

– Как тебе сказать… По-своему эта видимость пользу приносит. Моральную! Для примера возьмем такую ситуацию: в одной деревне нет пожарной службы, до ближайшей – десятки миль. Понятно, что люди будут постоянно переживать и роптать – мол, а если пожар и все такое?.. Но средств для создания такой службы нет. Что делать? Тогда местная администрация выкрашивает ворота одного из деревенских гаражей в красный цвет, ставит туда старый, давно отъездивший малиновый грузовик и садит какого-нибудь пенсионера, гордо назвав его начальником пожарной службы. И все: люди спокойны!

– А если и правда пожар? – захлопала глазами Ольга.

– А если пожар… – с усмешкой повторила Мишель. – Будут тушить всей деревней, как делали в течение многих поколений до этого, и ждать помощи пожарных, которые на всех парах примчатся через десятки миль. Ну а счастливый обладатель малинового грузовика и красных ворот станет тушить вместе со всеми, сетуя, что, вот незадача, именно сегодня пожарная машина в ремонте, персонала не хватает, обеспечение плохое…

– Так ты хочешь сказать, что наш Центр – то же самое? Как и эта мнимая пожарная служба?

– Нет, круче. Для нас даже пожара или другой напасти случиться не может. Как я уже сказала, у нас на архипелаге созданы службы на все случаи жизни: есть полиция, скорая, пожарные… Если у человека случится реальная беда, он позвонит вовсе не нам, а куда следует. Мы же – чистой воды фикция, средство для осознания населением своей еще большей защищенности. Все знают, что есть некий Центр Милосердия при самом правительстве, где человеку, если что, помогут. Правда, никто не знает, с какой именно проблемой туда нужно обращаться. Потому нам на почту и приходят такие нелепые просьбы. Причем, я уверена, люди пишут так, на всякий случай, особенно не ожидая результата: вдруг прокатит? Зато осознание того, что такая служба помощи при правительстве есть, придает населению страны уверенности в завтрашнем дне. Все счастливы, и этого вполне достаточно. Так и появляются правительственные комитеты по вопросам счастливого детства, центры любви и процветания, службы поддержки природопользования. Чем, по-твоему, занимаются все эти ведомства? А они есть! Эти названия я взяла из правительственной брошюры. Листала как-то, пока ждала парикмахера…

– И ты, с самого начала понимая это, все равно пришла сюда работать? – поразилась Ольга.

– А что? Какая разница, где деньги получать? Работа, как говорится, непыльная…

– Если все это правда, чем же мне в таком случае заниматься?

Мишель пожала плечами:

– Давай журналистам интервью и пресс-конференции, ходи на благотворительные мероприятия… Чем там еще занимаются подобные чиновники? Ну, или просто изображай видимость работы.

– А письма?

– Составь один нейтральный ответ на все случаи жизни, вроде: «Спасибо за обращение в наш Центр. Ваша просьба обязательно будет рассмотрена» – и шли его каждому попрошайке, а их письма – в корзину. И людям приятно – им ответили аж из правительства, и тебе меньше головной боли. Уверена, большего люди и не ждут. Ну а если кто-то и ждет, будет думать, что его вопросом все еще занимаются или вопрос этот оказался слишком мелким для высокопоставленных столичных чиновников. В Палатиуме-то люди занятые сидят!

– Я так не могу, – замотала головой Ольга.

– Вот это-то, честно говоря, меня и удивило, – усмехнулась Мишель.

– Что именно?

– То, что ялги на это место назначили такую, как ты. Видимо, они плохо тебя знают.

Какое-то время Ольга сидела перед компьютером не в силах взяться ни за какую работу. Толку трудиться, если это никому не нужно? Мишель спокойно полировала ногти на своем рабочем месте.

Вдруг Ольга решительно встала.

– Быть может, наш Центр и фикция, в чем лично я сомневаюсь, ялги ни за что не могли так поступить, но я-то – нет! И если в моих силах помогать людям, я буду это делать, несмотря ни на что!

Медсестра бросила на нее равнодушный взгляд и вернулась к своим ногтям.

– Мишель, если меня спросят, я буду примерно через час, – твердо сказала Ольга и направилась к двери. На пороге обернулась. – И еще, ответь, пожалуйста, на эти дурацкие письма…

Спустя полчаса катер Ольги уже подплывал к Арцису – старинному форту в центре города. Арцис строили в первой половине XIX века для защиты Палатиума – правительственного дворца, а точнее, одновременно с ним. Крепость выстроили в виде девятиконечной звезды, по официальной версии, символизирующей девять народов, населяющих архипелаг. По неофициальной – Арцис проектировал лично первый грасийский дукс Джозеф Бернар, который, будучи масоном, вписал в архитектуру крепости главный символ вольных каменщиков – всевидящее око. Арцис якобы состоит из трех треугольников, а водоем внутри, окружающий Палатиум, есть око великого архитектора Вселенной. По крайней мере, так считают те, кто повсюду ищет следы мирового заговора. Так или иначе, но Арцис выстроили в виде девятиконечной звезды, что позволило впоследствии всем народам, населяющим архипелаг, на каждом ее луче возвести вокруг Палатиума свои представительства – империумы. К одному из них – Империуму ялгов – и спешила Ольга.

Когда она свернула с Виа Септем на Виа Анулус – канал, кольцом опоясывающий форт Арцис, высокие дома перестали закрывать обзор, и Ольга увидела возвышающуюся над стенами форта позолоченную статую мужчины со сложенными на груди руками. Милосердный Яин! Ее охватил благоговейный трепет. Не счесть, сколько раз она бывала тут, чтобы поклониться этому верховному благодетелю, который даже после мучительной смерти вот уже тысячи лет несет в их мир любовь и добро. Вскоре стали видны переполненная сотнями катеров и аквабайков парковка и тянущаяся от нее вереница людей: с непокрытыми опущенными головами паломники медленно шли поклониться святыне. По длинной лестнице они поднимались на стену Арциса, а с нее по перекинутому мосту переходили на крышу Империума ялгов, где располагался главный храм Грасии.

Заглушив мотор у парковки, Ольга с сомнением посмотрела на крепостные ворота Порта Новэм со стоящими около них по стойке смирно двумя караульными в парадной военной форме времен позапрошлого века. По воде за стены Арциса пропускали только служебный транспорт. Ольга решила было оставить катер на парковке и пройтись пешком, как вдруг вспомнила: «Я же теперь член правительства! Пора привыкать к этому». И она уверенно повела катер по узкому каналу прямо к воротам. Правда, с каждым метром эта уверенность таяла. Даже когда она смущенно протягивала караульному удостоверение, все ожидала, что тот строго проворчит: «Не положено!» – и укажет ей в сторону парковки. Но юноша караульный с добродушной улыбкой вернул ей документ, козырнул – и ворота Порта Новэм плавно распахнулись перед Ольгой. И направляя катер в сторону возвышающегося перед ней на скале похожего на средневековый замок Палатиума, она с восторгом думала: «Это мне не снится! Я действительно работаю на правительство!»

Оставив катер у небольшой пристани рядом с несколькими роскошными суденышками, Ольга взошла по гранитным ступеням, и перед ней во всей красе предстал Империум ялгов. До этого она не раз бывала за стенами Арциса и видела это здание. Но в этот раз вдруг поймала себя на мысли, что Империум ялгов чем-то напоминает врытый в землю старинный корабль: слегка выгнутые стены, словно борта, с рядами квадратных окошек, походящих на орудийные отверстия. Расположенный на крыше храм представился ей возвышающимися на корме каютами, а статуя Яина – носовой фигурой, какие ставили на каких-нибудь древних каравеллах. Этакий корабль надежды в океане людского невежества. И Ольгу захлестнуло чувство благодарности за то, что волей судьбы ей выпало стать одним из членов команды этого несущегося под парусами милосердия судна.

– Сюда нельзя! – прервал ее восторги стальной голос.

Ольга опустила глаза и увидела перед собой мужчину в светло-серой форме ялгской охраны. Огромный, широкоплечий, он смотрел на нее немигающим взглядом, на словно вылепленном из воска лице – никаких эмоций. «Бывают же такие, – подумала Ольга. – Он больше похож на манекен, чем на человека!» Впрочем, манекены не шевелятся. Охранник же правой рукой поглаживал висящую на боку резиновую дубинку, причем с таким видом, словно показывал: если понадобится – пущу ее в ход. И, глядя в эти пустые глаза, Ольга поняла: пустит – и точно так же ни один мускул не дрогнет на его лице! «Для чего ялгам набирать себе в охрану таких жутких людей? – подумала Ольга. – Не человек, а запрограммированный робот!»

– Это правительственное здание, – зашевелились губы на восковом лице. – Посторонним тут находиться запрещено!

При этом рука охранника замерла у дубинки. Ольга поспешно достала из сумочки удостоверение. Охранник мельком взглянул на него, равнодушно, будто она протягивала какую-нибудь обертку от конфеты, а не правительственный документ, и снова уставился на Ольгу немигающим взглядом, безмолвно спрашивая: «И что?» Она объяснила причину визита.

– Вы записывались?

– Нет, но…

Охранник достал дубинку и указал ею в сторону парковки.

До этого Ольге не раз приходилось бывать по делам в империумах разных народов и даже в самом Палатиуме, и она всегда беспрепятственно входила внутрь, выписав на вахте пропуск. Но с таким отношением она столкнулась впервые. «Конечно, ялги всегда славились своей нелюдимостью и отчужденностью, – подумала Ольга. – Они весьма настороженно относятся к представителям других народов, а на свои острова вообще не пускают чужаков. Это и понятно, учитывая, через что пришлось пройти этому многострадальному народу. Но чтобы настолько!.. Хотя, скорее всего, тут дело вовсе не в ялгах. Просто этот твердолобый охранник слишком буквально понял инструкции, оттого и перегибает палку».

– Прокуратор Ваалг мне лично сказала, что я могу обращаться к ней по любому вопросу!