Михаил сразу же, не обсудив со мной очередность, ступил на мост. Я не стал возражать и спокойно наблюдал, как мужчина идет по доскам. Он был значительно тяжелее Рины, поэтому доски под ним начали трескаться намного раньше. Михаил не стал рисковать, он сразу повис на веревке и так, держа своё тело на вытянутых руках, стал двигаться дальше. На деревянные ступеньки он встал только уже, когда почти достиг противоположного берега. Махнув мне рукой, мужчина пошел следом за Риной. Я же взялся за натянутые над пропастью веревки и ступил на первую доску.

Несмотря на кажущуюся сложность, это препятствие оказалось самым легким, я преодолел его в стиле Михаила и уже через пять минут стоял на каменной скале противоположного берега.

Дальше шел длинный пологий склон, полностью заросший невысокой травой. Заканчивался спуск очередной каменной стеной. Уже отсюда я видел, что вариантов подъема наверх нет. Каменная стена была слишком высокой и совершенно отвесной. Пока я оглядывался и прикидывал, нет ли какого-нибудь обходного маршрута, Михаил догнал Рину, стоящую около стены. До них от меня было метров пятьсот, и я воспринимал сейчас только их силуэты.

Я пошел вниз по склону, то и дело посматривая в разные стороны. Мне казалось, что другие группы тоже должны двигаться где-то параллельно нам, но, как я ни вглядывался, заметить кого-то еще мне не удалось.

Когда я прошел уже больше половины дистанции и очередной раз посмотрел вперед, то очень удивился: Рины и Михаила у подножия скалы не было. Они исчезли, растворились. Я прибавил ходу и вскоре достиг того места, где пара находилась еще совсем недавно.

Только тут я увидел то, что издалека было невозможно разглядеть. У основания скалы в земле была небольшая дыра диаметром меньше метра. При желании пролезть в эту нору было можно, вопрос заключался в том, почему мои партнеры не дождались меня.

Я сел на траву около норы и задумался. Нет, не о том, что дыра – это нора, нора – это кролик, а кролик – это подходящая компания. У меня возникло желание остаться тут и посмотреть, что будут делать мои напарники, когда поймут, что я не последовал за ними. Моё отсутствие означало для них проигрыш и конец соревнований. Вот реально, на что они рассчитывали? Что я помчусь за ними? Шириной плеч я превосходил Михаила, а Рину и подавно. Нора казалась мне слишком узкой. К тому же я помнил, что раньше в детстве со мной случались приступы клаустрофобии. Узких коридоров я до сих пор старался избегать.

Я сидел и думал, а вернее, просто витал в облаках. Вдруг из норы выскочила мышка, маленькая такая – полевая. Глазками-бусинками мышка посмотрела на меня, но, к моему удивлению, никуда убегать не стала.

Я замер. Мышка, несмотря на свои размеры, выглядела решительной. Она сделала несколько небольших шажков в мою сторону, словно изучала меня. Я старался не шевелиться, чтобы не спугнуть её. По всей видимости, зверек пришел к выводу, что я не представляю для него опасности. Мышка села на задние лапки и начала аккуратно очищать круглые ушки. Я с удивлением наблюдал за бесстрашным животным. Через несколько мгновений мышь снова подняла голову, и наши глаза встретились.

– Тебе всё же не стоит тут сидеть, – раздался у меня в голове тонкий призрачный голосок.

– Почему? – удивился я.

Чему я удивился? Тому, что мышка со мной заговорила? Или это говорила не мышь, а моё подсознание?

– Туман ждет тебя, ты один из тех, кто ему нужен больше всего, у тебя есть то, чего нет у большинства.

– И что же у меня такое есть? – продолжил я удивляться.

– Ты об этом узнаешь, когда дойдешь до цели. А если будешь здесь сидеть, ничего не узнаешь.

– Ясно, не найдя во мне честолюбия и жажды победы, ты пытаешься сыграть на любопытстве.

Я никогда не был честолюбив и не любил участвовать в соревнованиях. Так как я рос хорошо физически развитым мальчиком, меня постоянно отдавали в разные спортивные секции. Но долго я нигде не задерживался. Я быстро учился, становился лучшим, а потом мой интерес пропадал. Мне не нравилось побеждать тех, кто был меня слабее. Мне их было жаль, и я начинал поддаваться, делая так, чтобы мои соперники могли насладиться чувством победы, которое мне было неприятно.

– Я хочу, чтобы ты перестал играть в аутсайдера, ты способен на многое, просто сам себе мешаешь. Иди и стань тем, кем ты должен стать.

– Они всё рано меня отсеют, – покачал я головой. – Они уже немного спелись, и я окажусь тем самым слабым звеном, тянущим их на дно.

– Это совсем не обязательно, – сказала мышка-подсознание. – Ты плохо разбираешься в людях и постоянно наперед пытаешься приписать им действия, которых они, скорее всего, не совершат, так как мыслят совсем не так, как ты.

– Да, ты права, в людях я совершенно не разбираюсь. Это мне не дано.

– Ну так что, ты пойдешь, или мне применить экстренные меры?

– Это какие еще меры ты можешь применить? – я вновь удивился.

– Укушу тебя за ногу, а во мне, между прочим, вирус бешенства сидит.

– Так я что, с мышью на самом деле разговариваю? – удивление моё вновь стало нарастать.

– А ты с кем думал? Здесь больше нет никого.

– Ладно, – я в растерянности почесал лоб. – Полезу я в твою нору, а то ты ведь так от меня не отстанешь.

– Конечно, не отстану, – мышь продолжала строго смотреть на меня своими маленькими бусинами.

Я, конечно, понимал, что говорит со мной не мышка. То ли это Туман вновь пробудил моё подсознание, то ли кто-то из кураторов решил так меня подстегнуть к финишу, но я понял, что сидеть тут действительно не имеет смысла.

Вздохнув, я встал на карачки и полез в узкую темную дыру. Мышь, чуть отбежав в сторону, чтобы не мешаться на моем пути, с интересом наблюдала за моими манипуляциями.

Тоннель был узкий, темный и грязный. Дождевая вода, по всей видимости, затекала сюда, смешивалась с землей и в отсутствие солнечного света образовывала грязную жижу, по которой мне приходилось ползти.

Куда ползу, я не имел никакого представления. Хорошо еще, что тоннель не разветвлялся, а тупо вел меня куда-то вперед. Воздух был холодным и сырым, звуки хлюпанья грязи под моими коленями и локтями отражались от стен глухо, будто тоннель поглощал все вокруг. Лишь только через полчаса ковыряния в грязи мне показалось, что впереди нарастает свет.

И вот тоннель закончился и я, чертыхаясь, выполз в небольшую пещеру. Вверху, метрах в пяти надо мной, в потолке зияла косая брешь, через которую в пещеру проникал солнечный свет. Внизу под проломом на камне сидел Михаил.

– И что ты тут один делаешь? – спросил я, в который раз за сегодняшний день сильно удивившись.

– Наверное, жду тебя, – усмехнулся мужчина.

– А Рина где?

– Сбежала, – Михаил рукой показал на щель в потолке.

– Зачем?

– А я откуда знаю. Мы сюда приползли. Тут висела веревка, хорошая такая, толстая, как канат в школьном спортзале. Рина полезла наверх первой. Она вылезла, а потом вытянула к себе канат. Я остался тут.

– И что она сказала?

– Ничего не сказала, – усмехнулся мужчина. Она просто забрала канат и исчезла.

– Но это ведь глупо, – я растерянно покачал головой. – А Рина совсем не дура. Она решила выйти из гонки, прихватив нас с собой?

– Ничего я не решила, – раздался сверху знакомый женский голос. – Мне просто нужно было отдохнуть. И я хотела это сделать одна, без мужиков рядом.

– А чего ты решила отдыхать-то? – спросил Михаил. – До финиша уже близко.

– Так я была уверена, что Андрея мы долго будем ждать, – сказала Рина, и рядом со мной закачался конец каната, сброшенного девушкой.

– Почему ты решила, что я нескоро появлюсь? – я посмотрел вверх, но ничего, кроме голубой полоски неба, в щели не увидел.

– А ты вообще никуда не спешишь. У меня создалось впечатление, что тебе вообще всё по фигу. Ты находишься где-то там, за горизонтом. Тебе никто не нужен, кроме тебя любимого. Я вообще удивлена, что ты досюда добрался.

Я молча пожал плечами и стал подниматься по канату вверх, спорить с Риной я не собирался.

Она сидела на старом пне на лесной поляне и смотрела в сторону тропинки, скрывающейся за деревьями. На меня девушка не обратила никакого внимания. Я с улыбкой посмотрел на строгую красавицу, но ничего говорить не стал.

Вскоре из расщелины вылез и Михаил.

– Ну, раз все в сборе, пошли дальше, – сказал мужчина весело.

– Я думаю, что мы уже почти пришли, – Рина поднялась с пенька. – Полоса препятствий закончилась, осталась только тропинка, а там уже будем выбирать, кто из нас лишний.

Не оборачиваясь, девушка пошла в лес. Мы с Михаилом переглянулись и пошли за Риной следом.

Девушка оказалась права, уже минут через пять мы вышли на опушку леса. Сарайчик тут был только один, а Винт и Гайка поджидали нас.

Чуть в стороне, около проселочной дороги стояли люди. Там были два мужчины и две женщины. Мужчины: седой, морщинистый, самый старый из нашей компании и юный, наивный, самый молодой. Женщины: та, что страдала топографическим кретинизмом, и "Мария Киселева без очков".

– Итак, Гайка, третья тройка финишировала, – констатировал Винт. – Включайся в игру.

Мы подошли к кураторам.

– Ну вот и настал для вас троих самый сложный в психологическом плане момент, – серьезно произнесла Гайка. – Подумайте хорошенько, кого вы не пустите дальше. Каждый для себя должен принять решение. Я буду называть имя, и названный мной укажет пальцем на того, кто, по его мнению, должен покинуть нашу игру. Сразу хочу сказать, чтобы не было потом недопонимания, если вы не сможете выбрать лишнего, и каждый из вас наберет по одному голосу, то из игры выбывают все трое. Поэтому думайте хорошенько.

Я стоял, опустив голову, на своих соперников я не смотрел. Я знал, кого выберу сам, знал совершенно точно, кого выберет Михаил. Всё это было предсказуемо. Непредсказуемой была Рина. От ее решения будет зависеть всё. Я почему-то думал, что мне ничего не светит. Несколько резко девушка разговаривала со мной в последний раз, да и с Михаилом она провела намного больше времени, чем со мной, лучше его узнала.

– Андрей, – услышал я откуда-то издалека голос Гайки и вынырнул из своих мыслей.

Я спокойно поднял руку, и мой указательный палец уставился на Михаила.

– Михаил, – произнесла Гайка, и палец мужчины тут же направился мне в грудь.

– Рина.

Девушка внимательно посмотрела на меня, потом ее взгляд чуть дольше задержался на моем сопернике. Рина подняла перед собой сжатую в кулак руку, немного еще подумала, длинный тонкий указательный палец выбрался из кулака, несколько мгновений посмотрел в небо, а потом рука девушки повернулась в сторону Михаила.

Как ни странно, я не почувствовал радости и облегчения. Мне было жаль мужчину. Так со мной было всегда, я расстраивался, когда кто-то проигрывал.

– Михаил, очень жаль, но мы с тобой расстаемся, – вздохнула Гайка. – Проходи в тот домик, скоро экскурсия закончится, и мы поедем в город.

На лице мужчины, направляющегося в сторону сарайчика, не было ни грусти, ни разочарования, он был совершенно спокоен. Я удивленно посмотрел на Гайку.

– Да, он уже отключился от происходящего, – женщина правильно интерпретировала мой удивленный взгляд. – Он вернулся в нормальный мир, а вы пока присоединяйтесь к той четверке. Мы дождемся последних участников, а потом… Потом вам предстоит дальняя дорога.

– Ты, я вижу, не рад, – тихо сказала Рина, пока мы шли к нашим соратникам.

– Я расстроился из-за Михаила, – коротко ответил я.

– Ты дурак, Андрей, – девушка покачала головой. – Ты совершенно ненормальный псих. Наверное, поэтому я тебя и выбрала. Мы похожи, у меня у самой частенько крыша едет.

– Я заметил, – ответил я совсем не шутя.

К моему удивлению, Рина не обиделась, а лишь с усмешкой посмотрела на меня.

Мы подошли к четверке счастливчиков.

– Николай, – пожилой мужчина протянул мне руку.

– Андрей, – представился я.

– Артур, – мы с юношей тоже обменялись рукопожатием.

– Меня Мария зовут, – представилась «Киселева»

– Почему-то я не сомневался, – буркнул я себе под нос.

– Фамилия не Киселева, – усмехнулась женщина, услышав мою реплику, по-видимому, она привыкла, что ее часто сравнивают с телеведущей.

– А меня Женя зовут, – представилась и последняя женщина из нашего коллектива.

Между победившими участниками завязалась непринужденная беседа, а я молча стоял и думал. Мне было странно, меня удивлял результат естественного отбора.

Из мужчин только я более-менее тянул на героя по возрасту и физическим качествам. Николай был, хотя и крепок, но староват, Артур чересчур молод, и его субтильная фигура говорила о не очень хорошей физической форме. Из состязания выбыли крепкие, сильные, молодые мужики, а остались старик и юнец. Это было удивительно.

С женщинами было всё более-менее нормально, да среди них и изначально не было слишком старых и слишком молодых, слишком толстых и слишком худых.

Пока я рассуждал, к нашей компании присоединилось еще два человека, и на этот раз обе победительницы были девушками.

– Оксана, – представилась, пожалуй, самая молодая из всей женской команды.

Оксана была совсем не красива, но находилась в том возрасте, когда нежность юности покрывает все остальные недостатки.

– Лиза, – представилась и вторая победительница из последней группы.

Это была та самая веснушчатая, приятная во всех отношениях девушка, с округлыми формами, которую я заметил еще после первого этапа.

Не успели новые девушки как следует влиться в радостный коллектив победителей, как на лесной дороге показался знакомый нам автобус.

Автобус остановился около нас, двери открылись. На этот раз за рулем сидел не Семен, а какой-то незнакомый молодой мужчина.

– Я понимаю, что для кого-то всё развивается чересчур стремительно, – Гайка оказалась рядом с нами, – но сейчас вы сразу поедете в то место, где вас уже ждут.

– Мне казалось, что Зона находится довольно далеко от нашего города, – удивился седой Николай. – Мы на автобусе туда поедем?

– Да, – коротко ответил старику Винт, тоже подошедший попрощаться.

– Не бойтесь, я знаю тайные тропы, уже завтра днем будем на месте, – весело сказал водитель. – Меня, кстати, Пихто кличут.

«Тоже из выживших в Зоне, – подумал я, – и тоже крыша чуток поехала. Что же на самом деле там происходит?»

– А переодеться мы сможем? – нахмурилась Мария. – Мы все в грязи, да и душ перед дальней дорогой не мешало бы принять.

– Будет вам баня, – рассмеялся Пихто, – через полчаса сделаем остановку в одной деревушке, там и приведете себя в порядок.