Глава 5

В этот раз выспаться Пузыреву никто не помешал. Вернулся он в свое гнездышко на втором этаже загородного дома Анны около двух часов ночи, проснулся в девять и был вполне доволен жизнью, несмотря на пасмурное небо за окном.

После завтрака у Пузырева состоялся довольно длительный телефонный разговор с Березиным. Следователь сообщил, что поиски Ксении продолжаются, но пока безрезультатно.

– Зато нашли трех ее любовников, мужчин, с которыми Ксения общалась в последние месяцы, – более радостно сообщил Макс. – Правда, именно любовником можно назвать только одного из них. Василий Мороз встречался с девушкой несколько месяцев, они даже собирались пожениться, но потом разбежались. Василий сказал, что расстались нормально, просто в какой-то момент поняли, что не сходятся характерами.

– По-видимому, это был высокий блондин, – вспомнил Пузырев слова Ирины с первого этажа.

– Возможно, – согласился Березин, – я его не видел, общался по телефону. По телефону же и со вторым подозреваемым поговорил. Махмуд Бероев. Парень заявляет, что встречался с Ксенией меньше месяца, но между ними вообще ничего не было. Он уверяет, что дальше кухни девушка его не пускала. Промучившись около месяца, потратив кучу денег на цветы и рестораны, Махмуд понял, что ему ничего не светит, и просто перестал Ксении звонить. Она не стала его искать.

– Ясно, кавказец, скорее всего, тоже отпадает.

– С третьим «любовником» я общался лично, – сообщил Макс. – Кирилл Овсиенко, совсем сопляк, только школу закончил. Он как-то зашел в салон, где его маме Ксения маникюр делала, ну и влюбился в девушку, которая значительно его старше. Из разговора я понял, что влюблен он по уши, но она с ним просто играет. К телу Ксения его не допускает, ограничивается поцелуями. Он очень гордится тем, что неделю назад провел в ее постели целую ночь. Только вот очень огорчен, что они просто спали рядом, а потом еще и мать его с утра разыскивала.

– А с Романом он не пересекался, когда бывал у Ксении?

– Он говорит, что никогда рядом с Ксенией никого из мужчин не видел и вообще уверен, что, кроме него, у нее сейчас никого нет.

– Да, странно всё это, – вздохнул Пузырев.

Так как у Березина закончились варианты поиска, ну, кроме самой Ксении, то Андрей подкинул ему новое направление. Детектив рассказал следователю о своих ночных наблюдениях за домом на Школьной улице и о разговоре с хозяином собаки.

– Макс, подними всё, что можно, о владельце этой странной трехэтажной квартиры, о его роде деятельности, окружении, о молодой жене. Откуда деньги… и вообще. Ну, и еще, я думаю, нужно будет с сутенерами пообщаться, которые девочек туда возят. Подозрительно всё это как-то.

– Ладно, хозяином дома я займусь, – согласился следователь, – ну а насчет сутенеров… у Феди Гуськова, я знаю, есть человек в этой среде, так что не беспокойся, эту тему тоже провентилируем.

– Да, и еще, Макс, машинки пробей по базам, которые у дома этого паркуются. Машинки хорошие, дорогие. Номера я тебе сейчас скину.

– Сбрасывай…

– И еще телефончик скину, – добавил Пузырев, – с него был вызов слесаря в этот подозрительный дом. Надо бы проверить, кто это заказал работу, а потом отказался.

– Не вопрос, – ответил Березин и повесил трубку.

Всю работу Пузырев свалил на официальные следственные органы, и поэтому делать ему стало совсем нечего. Андрей позвонил Пашке.

– Я утром сбегал на работу, – сообщил Лапоть, – поболтал с Витькой.

– Ну и как?

– Он помнит этот дом, швейцара, принявшего его так, будто это дворец английской королевы. Фунт презрения получил Витька и никакого извинения за ложный вызов. Ромка от Витьки и узнал об этом доме, так как в тот день они вместе уже по нормальному вызову ездили, и Витёк рассказал Ромке о швейцаре и явно богатом доме.

– Что-то твоего друга, по-видимому, задело в этом рассказе, – предположил Андрей.

– Да. Вот только что? Меня бы вряд ли этот дом заинтересовал так, чтобы вот оставлять ночью жену и ходить к другой женщине. Ну, мог бы сходить разок на разведку, посмотреть на богатеев, но на этом всё бы и закончилось.

– Но его что-то еще заинтересовало… Или он сходил разок, как ты говоришь, на разведку и что-то увидел.

– Ладно, Андрей, я тебе сегодня нужен? – спросил Лаптев.

– Пока нет, но будь на связи, может, вечером понадобишься.

– Ладно, понял.

Пузырев решил пока действовать самостоятельно, не имея особого понимания, что и где искать. Он в одиночку поехал к подозрительному дому.

На этот раз на маленькой частной стоянке не было ни одной машины. Немного подумав, детектив подошел к двери, нажал на звонок и навострил уши. Довольно долго было тихо, но после того как детектив нажал на звонок еще раз, за дверью послышалось шуршание.

– Откройте, вам телеграмма! – крикнул Андрей.

Шуршание стихло. Андрей еще раз нажал на звонок, так, на всякий случай, понимая, что открывать ему не собираются. В доме кто-то был, но общаться с Андреем у того, кто затаился за дверью, желания не было.

Пузырев отошел от двери и вновь устроился на детской площадке. Осенний день был в разгаре, но детей на площадке не было.

В два часа дня к дому подъехал дорогой внедорожник. Андрей поднялся со скамеечки и ленивой походкой пошел в сторону подъезда. Пока опускался охраняющий парковочное место столбик, пока машина парковалась, детектив почти дошел до дома. Из внедорожника вышла очень красивая женщина чуть за тридцать. Окинув Пузырева, проходящего мимо, слегка брезгливым взглядом дама подошла к двери подъезда, открыла ее своим ключом и вошла внутрь.

Пузырев не вернулся на площадку, а сел в свою машину. Жену-красавицу старика-хозяина он увидел, составил о ней первоначальное впечатление, а что делать дальше не имел понятия. Поразмышляв о том, что в его жизни в последнее время что-то часто стали встречаться случаи неравного по возрасту брака, детектив включил зажигание и не спеша поехал в направлении отдела внутренних дел.

Сначала Андрей заглянул в лабораторию, но Соломинки там не оказалось, она уехала на происшествие. Потом полчаса Пузырев болтал с Борей Беспаловым, дежурным по отделу. Узнав в конце концов, что Макс Березин у себя в кабинете, детектив направился к следователю.

– Хорошо, что заехал, – кивнул Макс, увидев просунувшееся в кабинет лицо сыщика, – садись, у меня есть кое-что.

– По этому богатенькому дядьке? – спросил Андрей, садясь напротив следователя.

– В прежние времена у нас, возможно, возникли бы сложности, если бы мы начали копаться в делах этого интересного гражданина, – улыбнулся Макс, – могли бы даже на международный скандал нарваться.

– Иностранец, – догадался Пузырев.

– Да, гражданин Бельгии, – кивнул следователь. – Но так как теперь у нас и так с европейскими государствами отношения не очень, то вполне спокойно можно ковыряться в прошлом и настоящем их граждан, прячущихся у нас.

– А он прячется? – удивился Андрей.

– Точно не знаю, но вполне возможно. Могу только сказать, что по линии интерпола Александер Юнкер проходил и не раз. В розыск он не объявлен, ни разу его не задерживали, но свидетелем по разного рода делам с пропажей произведений искусства он проходил. К тому же он является известным в особого рода кругах меценатом, и за ним числится очень приличная коллекция полотен старых мастеров, живших когда-то на территории нынешней Бельгии.

– Как он оказался у нас в Пушкине?

– Десять лет назад у него возникли какие-то проблемы в Европе, и он перебрался почему-то не в Америку или Австралию, а к нам в Россию. Впрочем, причина может быть в его супруге. Виктория Юнкер с детства является гражданкой России, в ранней молодости работала моделью в модных домах Европы, но после того как вышла замуж, перестала выходить на подиум.

– Представляю, что там у него в комнатах на стенах висит, – усмехнулся Пузырев. – Чем он занимается у нас в стране?

– Нигде не работает, ведет богемный образ жизни. Я, правда, уверен, что у него остались связи на западе, и ничуть не удивлюсь, если он что-то втихаря покупает-продает. Впрочем, такого рода дела нам точно не дадут вести, этим занимается особый отдел в управлении. Но, судя по всему, за Юнкером там ничего не числится, иначе, нас бы уже спеленали по рукам и ногам и отодвинули бы в сторону.

– В этом доме на Школьной кто-нибудь прописан?

– Все квартиры в этом подъезде объединены в одну, и принадлежит эта часть дома Виктории Юнкер. Она одна там и прописана.

– А по машинам есть что?

– Два внедорожника принадлежат всё той же жене иностранного гражданина, спортивная машина числится на Пустовалове Марке Олеговиче.

– Кто это?

– Нигде официально не работающий гражданин восемьдесят третьего года рождения, прописанный в деревеньке Воронежской области, неженатый, имеющий на руках удостоверение частного охранника, его данные есть в базе Росгвардии.

– Серьезный гражданин, – усмехнулся Андрей. – Подозреваю, что он работает на господина из Бельгии. Оружие за ним числится?

– Нет, лично он за разрешением никогда не обращался, но оружием должен владеть неплохо, так как учился этому и отработал шесть лет охранником в ЧОПе. Вдовина, кстати, убили из пистолета иностранного производства, нигде не зарегистрированного. Так что на некоторые размышления это наталкивает.

– Ты не думаешь, что есть смысл побеседовать с этим интуристом? – Пузырев с интересом посмотрел на следователя.

– У меня нет оснований вызывать его сюда.

– Я бы хотел осмотреть дом изнутри, – улыбнулся Андрей. – Хочу увидеть картины старинных мастеров.

– Ну-у… возьми Гуськова, попробуйте, может, пустят…

– Федя, кстати, по девочкам что-нибудь узнал?

– Еще не докладывался, думаю, сегодня всё выяснит.

– Тогда я завтра его одолжу на время, – усмехнулся Пузырев, – попробуем проникнуть в богему.

– Действуйте, я ничего против не имею. Кстати, забыл сказать. Это насчет того телефона, с которого вызывали слесаря.

– Да?

– Телефон принадлежит Виктории Юнкер, – усмехнулся следователь. – Впрочем, на этой даме висит еще три номера.

– Ясно, любит девочка шифроваться, – кивнул сыщик и вышел из кабинета.

Глава 6

Утром детектив и опер встретились у дома, в котором жил подозрительный иностранец. К удивлению Пузырева, оба внедорожника мадам Юнкер стояли на стоянке, только спортивной машинки не было.

– Андрюха, сразу скажу про ночных девочек, – в первую очередь Федор решил отчитаться о проделанной работе. – Всё оказалось сложнее, чем я думал. Их возят откуда-то издалека. Мой человек в мире разврата сообщил, что в курсе того, что сюда, на его территорию приезжают чужаки. Он подозревает, что возят девушек из Красного Села. Он попытается что-нибудь выяснить, но гарантий тебя я дать не могу.

Пузырев задумался. Информация была не очень обнадеживающей, но в голову сыщика внезапно пришла одна мысль.

– Знаешь, Федор, у меня появилась одна идея, – усмехнулся Андрей. – Вопросы про ночную стрельбу будем использовать только для того, чтобы в дом войти. А дальше… есть у меня одна идея насчет девочек. Только ты не удивляйся, если я начну врать напропалую…

– Андрюха, сейчас ты начальник, меня Макс к тебе приставил, чтобы я корочками махал, так что действуй, как сочтешь нужным.

Уверенно подойдя к подъезду-квартире, Пузырев нажал на кнопку звонка.

Дверь открылась почти сразу. На пороге стоял высокий, крепкий мужчина лет тридцати пяти.

– Здравствуйте, моя фамилия Гуськов, – Федор сунул под нос швейцару удостоверение. – Я хотел бы поговорить с хозяином дома, ну и задать остальным жильцам несколько вопросов по поводу убийства во дворе позавчера ночью.

– Ждите здесь, – лакей смерил «полицейских» высокомерным взором, – я доложу хозяину, что вы пришли.

– Извините, любезный, – усмехнулся Пузырев, – а Вы сами были в ту ночь в этом доме?

– Да, в ту ночь я был в этом доме, – кивнул мужчина. – И я слышал выстрелы, так как окна моей спальни выходят как раз во двор, и я обычно на ночь открываю форточку, какая бы ни была погода на улице.

– А что Вы сделали, когда услышали выстрелы? – поинтересовался Андрей, немного удивленный откровенным ответом швейцара.

– Ничего, – мужчина пожал плечами. – Вернее, я встал с постели, подошел к окну, выглянул. Но было темно, и я ничего не увидел. Мне не полагается выходить из дома без разрешения хозяев, поэтому я снова лег спать. Впрочем, скоро приехали скорая и полиция, и заснуть я еще долго не мог.

– А кто еще в ту ночь был в доме? – задал Пузырев еще один вопрос.

– Мои хозяева были дома, но они спали. Окна их спальни выходят на противоположную сторону, поэтому о стрельбе они узнали от меня уже утром. Насчет того, что кто-то был убит, они, скорее всего, и сейчас не знают, так как я сам об этом узнал только что от вас.

– И больше никого не было в доме? – продолжал допытываться сыщик.

– Уборщица приходит по утрам через день, она никогда не ночует. Марк, шофер хозяина, тоже приезжает обычно по утрам и здесь ночует очень редко. В ту ночь его не было.

Андрей кивнул, и, поняв, что вопросов больше не будет, лакей пошел по лестнице вверх.

Ждали сыщики недолго, слуга важно спустился по лестнице и доложил, что хозяин ждет господ полицейских в гостиной. В сопровождении всё того же жутко высокомерного то ли лакея, то ли швейцара, то ли камердинера Пузырев и Гуськов поднялись на второй этаж и, пройдя через большую полупустую комнату почти без мебели, но с огромным количеством картин на стенах, вошли в большой зал. Здесь мебели было много: мягкие диваны, большие кресла, высокие и низкие журнальные столики. Стены и здесь были почти полностью увешаны разнообразными картинами.

Пузырев в живописи не очень разбирался, поэтому весь этот вернисаж особого впечатления на него не произвел. Зато произвел впечатление стоящий около окна мужчина. Он был невысок, поджар, седина серебрилась в его густой черной шевелюре. На бельгийца Александер Юнкер похож не был, скорее на итальянца: было в его внешности некоторое сходство с Аль Пачино.

– Чем могу быть полезен господам офицерам? – спросил мужчина, акцент в его речи хоть и присутствовал, но был не сильно заметен.

– У нас есть две причины побеспокоить Вас, господин Юнкер… – начал Пузырев.

– Можно Алекс, – улыбнулся «Аль Пачино».

– Ах да, меня зовут Андрей, моего товарища Федор, – сыщик тоже улыбнулся как можно более приятно. – Так вот, нас в Ваш дом, Алекс, привело два обстоятельства. Во-первых, мы хотели бы узнать, Вы слышали что-нибудь о трагедии, разыгравшейся позапрошлой ночью здесь рядом во дворе?

– Мне Григорий, мой помощник, говорил о стрельбе, но больше я ничего не знаю, – сокрушенно покачал головой мужчина.

– А Вы в ту ночь были дома?

– Да, конечно, я не люблю ночевать в чужих домах, предпочитаю уют собственной спальни.

– Вы были с Вашей женой?

– Разумеется, – довольная улыбка, появилась на лице иностранца, – хоть мне и шестьдесят два года, я всё еще предпочитаю проводить ночи с любимой женщиной.

– А где она сейчас, кстати? – вступил в разговор Федя.

– Она сейчас наверху, – по-прежнему улыбаясь, мужчина посмотрел на опера. – Несколько лет назад Виктория неожиданно увлеклась живописью. Теперь ее от мольберта тяжело оторвать. Я устроил на третьем этаже для нее мастерскую, в которой она проводит почти всё своё свободное время.

– Хорошо, мы приняли к сведению, что в ночь убийства ни Вы, ни Ваша жена ничего не слышали, – кивнул Пузырев.