Город затем разгромив, всё, что взяли, представили стану;

Поровну между собой поделили добычу, как должно:

Сыну Атрея мы дочь миловидную Хрисову дали.

370 Вскоре в наш стан прибыл Хрис, старый жрец дальнобойного Феба,

К чёрным пришёл кораблям аргивян меднобронных, желая

Выкупить пленную дочь; и принёс он бесчисленный выкуп.

Старец стоял и, держа жезл в руках золотой с Аполлона

С красным венцом, умолял он собравшихся вместе ахеян

375 Милую дочь возвратить. Пуще ж он обращался к Атридам.

Дружеским криком тогда все ахейцы согласие дали

Честь старику оказать и принять драгоценнейший выкуп.

Лишь Агамемнон Атрид не доволен был этим. Он строго

Хриса жреца отослал, и сказал ему грозное слово.

380 Жрец огорчённый ушёл, горько стал Аполлону молиться.

И Аполлон снизошёл, – был ему мудрый старец любезен, –

Он на данаев послал истребления грозные стрелы;

Гибли народы вокруг, всюду трупы, – так стрелы разили,

С края летая на край по широкому стану данаев.

385 Ка́лхас премудрый тогда нам поведал о промысле Феба.

Первым советовал я укротить раздражённого бога.

Гневом зажёгся Атрид, с места встав, он свирепствовал долго,

И унижал, и грозил; и угрозы свои он исполнил!..

В Хрису священника дочь быстроокие дети ахейцев

390 В лёгком везут корабле и дары примирения богу.

Только что были послы от Атрида ко мне и забрали

Брисову дочь у меня, драгоценнейший дар от ахеян!

О, моя милая мать! Заступись ты за храброго сына!

Нынче ж взлети на Олимп и моли всемогущего Зевса,

395 Если же сердцу его угождала ты словом и делом.

Часто в отцовском дворце от тебя я в дни юности, слышал,

Как ты хвалилась, что зло от сгустителя туч, от Кронида,

Между богов ты одна отвратила, раскрыв злые козни

В день, как его оковать олимпийские боги дерзнули:

400 Гера, с ней бог Посейдон, воедино с Афиной Палладой.

Ты, о, богиня, пришла, уничтожив оковы на Зевса;

На многохолмный Олимп призвала ты сторукого в помощь,

Имя ему средь богов – Бриарей, Эгеон – у людей он:

Страшный титан, и отца своего превышающий силой.

405 Он близ Кронида воссел, и огромный, и славою гордый.

Боги, увидев его, в страхе все отступили от Зевса.

Зевсу напомни о том и моли, обнимая колени,

Пусть он захочет в боях постоять за врагов, за троянцев,

Пусть он ахейцев теснит до судов и до самого моря,

410 Смертью разя! Пусть своим насладятся царём аргивяне;

Сам же надменный Атрид, многовластный царёк, пусть познает,

Сколь он преступен, что так надругался над храбрым ахейцем».

Льющая слёзы, в ответ сыну так говорила Фетида:

«Сын мой! Зачем я тебя воспитала, рождённого к бедам!

415 Дай же, о Зевс, чтобы ты без печалей и слёз мог остаться

У кораблей. О, мой сын! Краток век твой, предел его близок!

Всех кратковечнее ты! Вместе с тем, ты и всех злополучней!

В злую годину тебя родила я, о, сын мой, на горе!..

Я вознесусь на Олимп многоснежный; метателю молний

420 Всё расскажу! Может быть, на мольбы мои Зевс отзовётся.

Ты же иди к кораблям мирмидонским, при них оставайся,

Гнев на Атрида держи и от битв отстранись совершенно.

Зевс громовержец вчера к отдалённым краям Океана

С сонмом бессмертных на пир к эфиопам ушёл непорочным;

425 Но на двенадцатый день на Олимп он опять возвратится.

В тот день к нему я пойду, к меднопышному Зевсову дому,

В ноги ему упаду, умолить я его постараюсь».

Так обещала она и ушла. Сын печальный остался,

Скорбь свою в сердце питал он о деве красивой, нарядной,

430 Той, что Атрид отобрал, уведя её силой из ставки.

В Хрису меж тем Одиссей с гекатомбой священною прибыл.

Легкий корабль на волнах залетел в глубодонную гавань

И опустил паруса, их сложили на чёрное судно,

Мачту к гнезду привлекли, расторопно спустив на канатах;

435 К пристани дружно корабль подогнали ахейцы на вёслах,

Бросили якорь в волну, привязали канаты к причалу,

Дружно на берег сошли. Что с собой привезли, всё – на берег!

Сводят священных тельцов, гекатомбу царю Аполлону,

Следом и Хрисову дочь проводили на отчую землю.

440 Деву повёл к алтарю Одиссей благородный и мудрый,

Старцу в объятья отдал и приветствовал словом умелым:

«Феба служитель! Меня посылает Атрид Агамемнон

Дочь тебе в руки вернуть, и для Феба свершить гекатомбу

Здесь за данайский народ, чтобы в милость склонить нам владыку,

445 В гневе, который на нас ниспослал много тягостных бедствий».

Так он сказал и вручил Хрису деву, жрец радостно обнял,

Милую дочь. Между тем гекатомбную славную жертву

Ставят ахейцы вокруг алтаря пышнодивной работы;

Руки водою омыв, они соль и ячмень поднимают.

450 Громко молитву прочёл Хрис, к горе́ воздевающий руки:

«Феб сребролукий, внемли! Ты, что мощно царишь в Тенедосе;

Киллу священную и Хрису, вечно хранящий, обходишь!

Ты благосклонно всегда при молитве моей отзываля,

Этим прославил меня. И ахеян сразил ты стрелами.

455 Так же услышь и сейчас, и исполни моление старца:

Нынче ж погибельный мор отврати от народов ахейских».

Так он взывал, и его Аполлон сребролукий услышал.

Кончив молить, ячменём посыпали на жертвы и солью,

Шеи им подняли вверх, закололи и кожи содрали,

460 Бедра затем отсекли, и обрезанным туком покрыли

Вдвое кругом, и на них положили останки сырые.

Жрец их сжигал на дровах, темно-красным вином окропляя.

Юноши возле него пятизубные вилы держали;

Бедра сожгли и, вкусив требухи от закланных животных,

465 Всё остальное дробят на куски, поддевают на вилы,

Жарят на них над огнём, и, умело сготовив, снимают.

Так завершили обряд, и ахеяне пир учредили.

Все пировали, никто не нуждался на пиршестве общем.

Ну а когда и питьем, и едой утолили свой голод,

470 Юноши снова вином переполнили кубки резные,

Кубками всех обнесли, начиная от правого края.

Пением дружным весь день ублажали ахеяне бога;

Гимн Аполлону царю громко юноши пели, во славу

Бога-стрелка. Аполлон веселился, мотиву внимая.

475 Солнце скатилось с небес. И лишь сумрак на землю спустился,

Прибывшие улеглись у причала, у самого судна.

Но, лишь явилась Заря розоперстая, вестница утра,

В путь поднялись, чтобы плыть им обратно к военному стану.

Ветер попутный послал прямо с пристани Феб сребролукий.

480 Мачту поставили, все паруса распустили седые,

Средний же парус тотчас переполнил дыханием ветер.

Страшно вокруг корабля зашумели пурпурные волны.

Быстро по ним он летел, борозду за собой оставляя.

Только ахейцы пришли с моря к ратному стану, как тут же

485 Чёрный корабль извлекли на покатую сушу, поставив

Выше от вод, на песке, подкатив преогромные брёвна.

Сами потом разошлись по своим кораблям и по ставкам.

Зевса питомец, Пелид Ахиллес, быстроногий воитель,

Возле своих кораблей оставался меж тем, с гневом в сердце.

490 Не приходил он в совет предводителей славных ахейских,

Не был и в грозных боях. Свою душу питая печалью,

Праздный сидел; но желал он безмерно сражений и славы.

Вот и двенадцатый день миновал с той поры. Возвратились

Боги на светлый Олимп многохолмный; за Зевсом Кронидом

495 Прибыли все как один. Не забыла богиня Фетида

Сына молений, она рано утром из пенного моря,

Вместе с туманом взошла на безмерное небо, к Олимпу.

Видит, на самом верху белоснежной обители божьей

Молний метатель сидит, тёмных туч грозовых собиратель.

500 Рядом садится она, обнимает колени владыке

Левой рукой, а другой – ему бороду ласково гладит,

И умоляет его, из бессмертных сильнейшего бога:

«Если когда, наш отец, я тебе из бессмертных угодна

Словом ли, делом была, то исполни одну мою просьбу!

505 Зевс! За Пелида, молю, отомсти, век и так его краток;

Но Агамемнон его обесчестил, властитель надменный:

Честный трофей отобрал, и теперь им владеет, как хочет!

Ты отомсти за него, промыслитель небесный, Кронион!

Войску троянскому дай ты победы, пока все ахейцы

510 Сына почтить не придут, не возвысят его пред собою».

Так говорила. Но, ей не ответствуя, тучегонитель

Долго безмолвный сидел. А она, обняв Зевсу колени,

Так и держала, припав, и опять умоляла Кронида:

«Дай нерушимый обет, и священное знаменье сделай,

515 Или отвергни меня! Говори, – я же удостоверюсь,

Всех ли презреннее я для тебя средь богинь нынче стала».

Ей он, вздохнув глубоко, отвечает весьма неохотно:

«Скорбное дело. Поверь, на меня возбуждаешь ты злобу

Геры надменной. Она и меня оскорбит и озлобит.

520 Гера и так каждый раз перед сонмом бессмертных со мною

Спорит, вопит на меня, что троянцам в войне помогаю.

Ладно, теперь уходи, чтобы Гере тебя не увидеть.

Просьбу твою я приму. Обо всём позабочусь, исполню.

Знаменье вот для тебя: я слегка лишь кивну головою.

525 Это всегда от меня для бессмертных богов величайший

Слова залог: что вовек эта клятва моя непреложна,

Ей не свершиться нельзя, если я лишь кивну головою».

Тут же, во знаменье, Зевс сдвинул чёрные брови, и следом

Лёгким кивком всколыхнул благовонных волос своих волны

530 Вкруг головы. В тот же миг весь потрясся Олимп многохолмный.

Так сговорились они и расстались. И быстро Фетида

Ринулась в бездну морей с белоснежной вершины Олимпа.

Зевс же пошёл в главный зал. Боги встали, встречая Кронида.

Перед бессмертных отцом ни один не дерзнул из встречавших

535 Сидя увидеть его, и при встрече все дружно поднялись.

Зевс Олимпиец на трон свой воссел. Но владычица Гера,

Видела, как с ним в тиши говорила пучинного старца

Сереброногая дочь, мать ахейца, героя Пелида.

Тут же язвительно, зло обратилась она прямо к Зевсу:

540 «Кто из бессмертных с тобой, мой коварный, секретничал нынче?

Знаю, приятно тебе от меня кулуарничать скрытно,

Тайные мысли держать! Никогда ты по собственной воле

Мне не решался сказать ни полслова из помыслов тайных!»

Гере на это сказал повелитель бессмертных и смертных:

545 «Гера, ты мысли мои все узнать не надейся напрасно!

Тяжки они для тебя, даже если ты мне и супруга!

Что невозможно познать, никогда и никто не познает!

Но то, что можно, поверь, прежде всех ты узнаешь бессмертных.

Если ж хочу я один, без советников, что-то замыслить,

550 То ты с расспросом не лезь! И узнать за спиной не пытайся!»

Зевсу сказала тогда волоокая Гера богиня:

«Тучегонитель! Зачем ты мне так отвечаешь, жестокий?

Я ни тебя расспросить, ни узнать за твоею спиною

Век ничего не хочу! Делай всё, что замыслишь, спокойно.

555 Я об одном лишь прошу: пусть тебя не преклонит мольбою

Старца пучинного дочь, среброногая мать Ахиллеса,

Та, что сидела с тобой и колени твои обнимала.

Ты ей и знаменье дал, обещав за обиду Пелида

Месть совершить и разбить аргивян перед их кораблями».

560 Гере немедля на то отвечал грозных туч собиратель:

«Дивная! Видишь ты всё, и за мною следишь неустанно!

Сделать же ты ничего не успеешь, оставь и надежду.

Только меня разозлишь ты сильней, и тебе ж будет хуже!

Раз уж всё сделалось так, – значит, так и угодно мне было!

565 Ты же сиди и молчи! И словам моим впредь повинуйся!

Или тебя не спасут даже все божества на Олимпе,

Если я, встав, наложу на тебя свою мощную руку!»

Тут испугалась его волоокая Гера богиня,

Села, смирившись, молчит, уняла возмущение в сердце.

570 В Зевсовом доме слышны лишь тревожные вздохи бессмертных.

Слово тогда взял Гефест, олимпийский художник, желая

Матери милой помочь, белоплечей божественной Гере:

«Горестны будут дела нам такие, вконец нестерпимы,

Если враждуете вы из-за смертных со злобой кипучей;

575 Если вы в сонме богов воздвигаете смуту! Исчезнет

Радость от пиршества нам, если зло даже здесь торжествует!

Мать, убеждаю тебя, хоть премудра сама ты, послушай,

Зевсу царю покорись! Дабы снова бессмертный владыка

Гневом не грянул и нам не смутил безмятежного пира.

580 Если захочет отец, Олимпиец, громами блестящий,

Всех он с престолов сшибёт! Ведь могуществом всех он превыше!

Ты постарайся его лучше сладкими тронуть словами,

Сразу он сменит свой гнев, сразу будет он милостив с нами».

Это сказал он и встал, и блистательный кубок двудонный

585 Матери милой поднёс, и опять обратился к ней с речью:

«Милая мать, я прошу, ты стерпи, как ни горестно сердцу!

Очень ты мне дорога, так не дай же увидеть ударов

Зевса на теле твоём, ведь помочь тебе буду бессилен,

И оттого я страдать буду тяжко. Нам с ним не тягаться!

590 Он уж и раньше меня, когда так же помочь я старался,

В гневе за но́гу схватил и небес сбросил прямо на землю:

Падал стремглав я весь день, лишь с закатом блестящего солнца

Рухнул на Лемнос, едва сохранивший дыханье. Но всё же

Му́жи синтийские там меня приняли с должным почтеньем».

595 Так он сказал. У него белоплечая Гера с улыбкой

Кубок из рук приняла. Тут Гефест, олимпийский художник,

С правой начав стороны, и другим небожителям тоже

Сладкий подносит нектар, из большой его черпая чаши.

Боги весёлые смех несказанный и шумный подняли,

600 Глядя, как с кубком Гефест суетится по залу, хромая.

Так пировали весь день до заката блаженные боги

И услаждали сердца дивным пением сладкоголосых

Муз, что им пели стихи под мелодии лиры прекрасной,

Той, что у Феба в руках разливалась божественным звуком.

605 Но только солнце зашло, небожителей в сон потянуло,

И потянулись они по домам своим с дружного пира.

Каждый имел дивный дом на холмистых вершинах Олимпа,

То им искусный Гефест хромоногий, замыслив, построил.

Зевс в свою спальню пошёл на покой, олимпийский властитель,

610 Там он всегда почивал, если сон посещал его сладкий.

Там и сейчас он возлёг, и при нём златотронная Гера.