– Хромой приперся. Прямо он не сказал, но и так понятно, что затащит нас в дерьмо. Он вообще мало что сказал. Возможно, и сам толком не в курсе. Просто следует указаниям.

Я кивнул.

– Костоправ, это нехорошо. Когда имеешь дело с Хромым, жди подвоха.

Я прекрасно это понимал, но напустил на себя вид послушного ученика, ожидающего очередной толики мудрости от почтенного учителя.

– Сказал бы я тебе, какой ты говнюк, но особые напоминания тут не нужны. Сам все понимаешь.

– Я чем-то перед ним провинился?

– Ты весьма успешно прикидываешься таким же бестолковым, как все остальные наши дурни. Но вместо того, чтобы ходить по шлюхам и надираться, ты изучаешь местную историю.

– У человека должно быть не одно увлечение.

– Увлечение – это то, что не вызывает зависимости.

– Такой уж я плохой. Меня манит прошлое. Оно помогает пролить свет на настоящее.

Капитан кивнул и сцепил пальцы под мощным квадратным с ямочкой подбородком.

– Нужно, чтобы ты кое на что пролил свет. – Он тоже понимал, что дело нечисто. – Возможно, у тебя получится сделать так, чтобы Отряд не оказался снова в глубокой заднице.

– Ты мне льстишь.

– Заткнись. Госпожа хочет, чтобы Тидэс Эльба была схвачена прежде, чем превратится в восточную Белую Розу. А может, она и есть эта самая Роза. Черт знает. Хромой в лепешку готов расшибиться, только бы выслужиться перед Госпожой. А заодно и нас всех угробить.

– Командир, я не понимаю.

– Не прикидывайся. У Хромого на тебя зуб.

Это верно.

– Ладно. Что с того?

– Хромому нравится все крушить. А мне не хочется, чтобы меня запомнили как человека, по чьей-то глупой прихоти разнесшего весь Алоэ.

– Так хотя бы намекни, чего тебе от меня надо? Я не такой умный, каким выгляжу.

– Я тоже. – Капитан выбрался из-за стола. Прошелся взад-вперед. Затем произнес: – Госпожа считает, что Тидэс Эльба из местных. Ее семья живет здесь, и мятежница регулярно навещает родственников. Тидэс Эльба – не настоящее имя. Папе с мамой небось невдомек, чем промышляет их дочь.

Тидэс Эльба – это, конечно же, не истинное имя. Зная истинное имя бунтарки, Госпожа давно бы стерла ее в порошок.

– Ты и так всюду суешь нос. Легко поймешь, где искать. Найди ее прежде, чем Хромой возьмет нас за яйца.

– Ладно, поищу. Но заранее могу сказать, что найду только простывший след.

– Даже простывший след может кое-что рассказать.

Это верно.

– А не лучше ли вместо того, чтобы переживать из-за этой женщины, придумать, как навсегда…

Капитан махнул рукой – как отрезал. Мне пришлось заткнуться.

– Посмотрите на этого умника! Да тебе впору командовать всей восточной кампанией. Иди, делай что велено. И завязывай с этими дурацкими картами.

Я призадумался и пришел к пугающему выводу. Хромой, если захочет, подслушает нас где угодно. Я отыскал другую колоду карт, даже древнее той, которой мы обычно играли, и направился в «Темную лошадку». По пути меня перехватил Крутой:

– Что, уже пора?

– Если все на месте, то пора.

«Все» означало горстку избранных, вроде Эльмо и колдунов.

– О чем говорили на собрании? Выступаем в поход?

– Пока непонятно. Начальство хочет, чтобы мы были наготове.

– Как обычно.

– Вот именно.

Снаружи нас поджидала привычная компания. Не было только Молчуна. Они не играли. Я бросил вопросительный взгляд на Гоблина, но тот лишь пожал плечами.

Подошли еще ребята, решившие, что сейчас начнется игра. Я отдал колоду Причиндалу:

– Поиграйте внутри.

– Соображаешь, – похвалил Эльмо, когда Причиндал с компанией скрылся в трактире.

Он подвинулся, чтобы Крутой мог пристроить свой стул, и мы сделали вид, будто играем впятером.

– Никто не жалеет, что пришел? – спросил я. – Сейчас мы выложим на этот стол свои яйца и будем надеяться, что никто не прибежит с молотком.

Все остались на месте.

Я достал добытый Крутым листок. В сложенном виде он был квадратным, в разложенном – прямоугольным. Я расправил его на столе:

– Передавайте друг другу, как будто это пустяковая бумажка.

– Не учи бабушку яичницу жарить, – проворчал Одноглазый. – Ничего не разобрать. Курица лапой писала?

– Это теллекурре, язык Владычества. – В живых осталось лишь двое его носителей. – Имперский приказ Хромому от Госпожи. Об этом говорит идеограмма в левом верхнем углу. А другая идеограмма, посередине, говорит о том, что это копия. Точнее, копия копии – в правом углу есть и идеограмма переписчика.

– Какая дотошность, – заметил Эльмо.

– Верно. После сражения при Чарах Госпожа не упускает ни единой мелочи.

– Гм… Так что здесь говорится?

– Прямым текстом – ничего особенного. Все весьма официально. Госпожа посылает Хромого на восток с задачей найти и задержать женщину по имени Тидэс Эльба. Зачем, каким образом – не написано. Только одна оговорка: взять ее нужно живой и невредимой.

– И ни слова о том, что эта женщина – новый лидер восстания?

– Ни намека.

– Значит, Хромой солгал.

– Солгал. И не только нам. Он не заинтересован в успешном выполнении этой миссии.

– Откуда ты знаешь? – спросил Эльмо.

– Хромому пришлось подписать обе копии, чтобы подтвердить, что он понял задачу. Но на своем экземпляре он добавил: «Иди в задницу, сука».

– Ого! – не столько удивился, сколько восхитился Крутой.

– А если это ложная улика? – спросил Эльмо.

– Хочешь сказать, он специально подбросил нам листок?

– Ага. Чтобы нас подставить.

– Я тоже об этом думал. Сомнительно. Такой план способен провалиться по тысяче причин. Оставляя листок, Хромой не мог знать, где тот окажется. А вдруг мы не заметили бы его? Но более важно то, что добавлено к подписи.

Все задумались. Одноглазый дважды открывал рот, но так ничего и не сказал.

Мы размышляли о том, что мог задумать Хромой. Просчитывали его вероятные тактические ходы, искали дальний умысел. Но ключевую подсказку дал низший из нас по рангу, простой рядовой.

Крутой предположил:

– Если он всерьез такое написал, то наверняка запаникует, обнаружив пропажу.

Мы вытаращили глаза. У каждого участился пульс.

Эльмо прокряхтел:

– Точно! Если чертов карлик взбесится, значит приписка настоящая.

– Забрезжил луч надежды, – улыбнулся взмокший от волнения Гоблин.

Я придвинул бумагу к Одноглазому:

– Проверь, может ли он определить местонахождение этой штуки. И может ли узнать, в чьих руках она побывала.

– Собираешься вернуть?

– Совсем сдурел?! Закопаю где-нибудь. Вдруг потом пригодится? Госпожа не обрадуется, если увидит. Гоблин, сотри Крутому все воспоминания об этой бумажке. Капитан видел, как он вертелся возле ковра. Не нужно нам лишних вопросов.

– Тогда и тебе не мешает память подчистить. Ты ведь тоже там был.

Я подозревал, что желающих поглазеть на ковер было множество, и по телу пробежала нервная дрожь, да такая, что пальцы на ногах свело.

– Ага. Давай.

Оба колдуна поднялись. Гоблин сказал:

– Запрячу воспоминания так, что только Око Госпожи сможет их отыскать.

Тут меня осенило:

– Погоди. Крутой, сбегай-ка за Зорабом.

До того как стать трактирщиком, Маркег Зораб занимался совсем другим делом. По одному его лицу можно было пересчитать жестокие схватки, в которых он побывал. Из-за внушительных размеров его нередко принимали за вышибалу, чья храбрость со временем поистратилась.

– Звал? – спросил он.

– Мне нужно кое-что обстряпать, но так, чтобы меня не раскрыли. Хорошо заплачу.

– Это опасно?

– Возможно. Но риска будет меньше, если сделаешь все, как я скажу.

– Весь внимание.

Я показал ему листок:

– Мне нужна точная копия этой бумаги, сделанная профессиональным писцом, который с тобой незнаком.

– Что это?

– Объявление о розыске. Чем меньше знаешь, тем лучше для тебя. Возьмешься?

Прежде чем Зораб согласился, пришлось обсудить плату. Я предложил не слишком много, чтобы трактирщик не решил, что я встревожен. Братья Отряда частенько подшучивают друг над другом, вот и пусть Зораб думает, будто мы готовим очередной розыгрыш.

– Насколько это срочно? – спросил он.

– Чем быстрее, тем лучше. Желательно прямо сейчас.

Зораб принес мне копию и оригинал:

– Годится? Подходящей бумаги у писаря не нашлось.

– Годится. Я и хотел, чтобы было заметно, что это копия. – Я заплатил трактирщику и вернул ему копию. – Подержи у себя. Гоблин скажет, когда отдать. Тогда же получишь вторую половину денег.

– Осталось только заманить сюда этого самовлюбленного говнюка, – проворчал Эльмо, намекая, что речь действительно идет о розыгрыше.

Удивленный Зораб сложил бумагу и отправился проверять монеты на зуб.

– Думаешь, он сделал еще копии? – спросил Эльмо.

– Надеюсь, что сделал, – ответил я. – Чем больше, тем лучше. А теперь пора обо всем забыть.

– Не знаю. Забыл. Наверняка ничего важного, – сказал я. – Послушайте, мне нужна ваша помощь, чтобы раздобыть информацию о Тидэс Эльбе.

Скрип-скрип. Стулья неохотно придвинулись.

– Так надо, – сказал я.

– Ага. Ага.

– Крутой, ты читаешь по-местному? – спросил я.

Он помотал головой. Когда мы отошли, Эльмо сказал:

– Сомневаюсь, что он вообще читать умеет.

Я крякнул:

– Еще пива.

По «Темной лошадке» носились догадки о том, что же затевается. Многие вообще не верили, что Тидэс Эльба существует. Ветераны, прошедшие от Весла до Чар, считали, что Хромой все выдумал.

Когда спросили меня, я ответил, что никогда не слышал о Тидэс Эльбе и могу лишь принять на веру слова Хромого.

Алоэ был городом-государством, республикой – обычное дело в этих краях. Он процветал; средств хватало даже на проведение переписи населения, результаты которой учитывались при повышении податей, призыве в армию и трудовой повинности.

Архивные документы хранились в специально отведенном каменном здании. Наше прибытие повергло архивариусов в панику.

Внезапность не помогла. Мы не нашли ничего. Великое множество ведомостей и метрик хранилось бессистемно, и я понял, что работы нам хватит на много дней.

– Позову кого-нибудь грамотного, – сказал Эльмо.

Сам он едва справлялся, читая вслух по слогам.

Появился Молчун. Прежде чем я впряг его в работу, он изобразил на пальцах: «Подожди!» – и оглянулся, убеждаясь, что любопытные господа в коричневом не прячутся где-нибудь за притолокой. Затем он сказал: «Я знаю, где ее искать».

Забыв об осторожности, все засыпали Молчуна вопросами. Тот пригрозил:

– Тихо! А то в лоб дам! Идиоты.

Он сказал, что наша цель – та самая рыжеволосая красотка, встреченная несколько дней назад.

– Как ты узнал? – спросил я.

Молчун постучал себя пальцем по голове, указал на глаза и нос. Это означало, что он всего лишь пораскинул мозгами, учуяв кое-что любопытное.

Он сразу заподозрил, что девушка непроста, и проследил за ней до храма Оккупоа. И с тех пор не сводил с нее глаз.

– Неудивительно, – сказал я. Мятежники обожают прятаться в культовых заведениях. – Давайте все там обшарим и приведем ее в Башню.

Гнева Оккупоа я не боялся. Боги редко себя защищают.

Эльмо согласился:

– Заодно с нашим ненавистным Взятым.

Наш с Эльмо голос разума потонул в гуле других голосов. Это я в переносном смысле. Гоблин аж подпрыгивал от нетерпения. Каждый пятый его жест был сделан средним пальцем.

Одноглазый громко предложил:

– Повторим Розы.

– Зачем?

– Насолить Хромому. Может, как-нибудь его подставить.

– Не проще ли отдать ему девчонку и отправить восвояси?

Ребята заметно поутихли, вспомнив обстоятельства той зимней операции в Розах, событие, с которого началась вражда Хромого с Отрядом.

Молчун сказал:

– Костоправ дело говорит. Трусливо, зато надежно.

Одноглазый не был бы Одноглазым, если бы не почуял наживу. Вот только Одноглазым он был уже сотню с лишним лет.

Поэтому его азарт быстро угас.

Я не согласился посвятить в дурацкий план Капитана и Хромого. План мог бы сработать только в том случае, если бы почти бессмертный, почти полубог Хромой оказался слишком тупым, чтобы почуять подвох. Я произнес:

– Чтобы начать колдовство, нам понадобится какой-то предмет, принадлежащий нашей цели. У вас есть ее волосы? Кусочки ногтей? Грязное исподнее? Непохоже, что есть. Пойдем выкурим ее и сдадим кому следует.

Как уже упоминалось, я был достаточно изворотлив, чтобы не идти с планом к Капитану. Эта почетная миссия выпала Молчуну.

Молчун – тот еще пройдоха, но договориться ему не удалось. Капитан ответил:

– Разыщите девчонку и схватите. Больше от вас ничего не требуется.

Когда Молчун вернулся, меня никто не хотел слушать. Одноглазый настаивал:

– Костоправ, не переживай. Ты переоцениваешь мелкого засранца. Мозгов у него не так уж много. Он просто ублюдок с большим талантом к чародейству. Магия есть – ума не надо.

– Да уж, за примерами далеко ходить не требуется.

– Только подумай, через что ему довелось пройти с тех пор, как он выбрался из-под развалин, – сказал Гоблин. – От такого не поумнеешь, разве что научишься оставлять поменьше свидетелей.

Почему-то от этих слов мне стало не по себе.

– Да он нас как тараканов передавит.

Одноглазый не отступал:

– Он тупица. Вроде тебя. И ничего, живет! Его можно раз пять поймать на одну и ту же удочку, пока он не поймет, в чем дело.

Болван.

Хромой, может, и туп как пробка, но и противостоят ему отнюдь не великие умы. Вдобавок у него-то точно есть план.

Я убедил братьев, что нам нужно и дальше изучать архивы, и велел каждому обращать особое внимание на записи о смерти маленьких девочек.

Я умело скрыл недовольство, когда Капитан с Хромым вызвали меня среди ночи. Старик сказал:

– Слышали, ты что-то разнюхал.

– Так точно. Но по-моему, это ложный след, – честно ответил я.

– Молодец. Продолжай поиски. Придется обойтись без Гоблина и Одноглазого – у них новое задание. – Капитан покосился на Взятого так, будто готов был скормить его львам.

– От них все равно толку нет. Если не ругаются, то отвлекаются.

– Скажи-ка… – начал Старик.

Я упал духом:

– Капитан?

– Видели, как ты копался в летучем ковре. Зачем? Что задумал?

– Копался? Никак нет. Мы обсуждали ковер с Крутым. Он никогда не видел ковров так близко, вот и обрадовался как ребенок. Мне доводилось пару раз на них летать, и Крутой хотел знать, каково это. Мы просто болтали и ничего не трогали. – Я говорил сбивчиво, но Хромой привык, что в его присутствии люди трусят. – А в чем дело? Это важно?

Старик посмотрел на Взятого, ожидая вопросов или комментариев, но уродец просто буравил меня взглядом.

– Похоже, что нет. Свободен.

Я живо смылся, поджав хвост. И как только Капитан сохраняет самообладание рядом с этим чудовищем?

Добравшись до «Темной лошадки», я встретил там бесполезную парочку и Молчуна. Проходя мимо него, задвигал пальцами:

– Ребята, дело дрянь. Капитан что-то заподозрил. Если до Хромого дойдет…

Одноглазый выругался, обозвал меня кем-то вроде проклятого пессимиста, но на этом остановился. Он ведь был слеп только на один глаз.

Гоблин благоразумно промолчал. Оба наконец осознали масштабы авантюры, в которую ввязались. Всех обуял вполне обоснованный страх.

Несмотря на все это, за девчонкой мы не отправились. Гоблина с Одноглазым забрал Хромой. Молчун избежал такой участи, умело спрятавшись. Я решил, что он следит за нашей целью.

Ни Эльмо, ни Леденец, ни сам Лейтенант не отправили бы нас на задание без поддержки колдунов.

На брошенный Эльмо клич о поиске владеющих местной грамотой солдат откликнулись трое с половиной. Половиной был ученик Гоблина и Одноглазого, тот еще разгильдяй, называвший себя Третьим. Его деду, отцу и ему самому досталось одно и то же имя, потому и «Третий». Я недоумевал, как он ухитрялся выживать в постоянных распрях между наставниками.

Третий пришел в мою городскую комнату. В отличие от Одноглазого с Гоблином, внешне он мало напоминал колдуна и был крупнее своих учителей, вместе взятых.

После его слов мне действительно захотелось слепить из них что-нибудь одно, более толковое.

– Они собираются напасть на храм Оккупоа этой ночью, – сообщил Третий. – Одноглазому нужна помощь.

Значит, страх пустил недостаточно глубокие корни. Официальная операция назначена на утро.

– Одноглазому не мешало бы голову проверить. Желательно у такого специалиста, который пропишет ему обезглавливание.

Тем не менее я собрался и вооружился.

Третий был немного похож на Капитана, только уродливее. Болтал он тоже не меньше Старика.

– Где Одноглазый с Гоблином шатались последние дни? – спросил я.

– Выполняли приказы Хромого. Учились новым уловкам для охоты на Тидэс Эльбу.

Меня это не воодушевило.

Мы встретились с коротышками и парой солдат, умевших читать по-местному. Их звали Корнелло Крат и Ладора Анс. Я разворчался:

– А где Молчун? А Эльмо?

– Везде искали, не нашли, – буркнул Одноглазый в ответ и надвинул на глаза растрепанную шляпу. – Помалкивай и следуй за нами.

– Еще чего.

– Что?

– Никуда я не пойду. Ты решил сыграть в тонк со Взятым, надеясь оставить его без штанов, но ты непроходимо туп и не понимаешь, что на кону Отряд. Все шестьсот сорок человек.

Гоблин приуныл. Одноглазому же только и нужен был повод, чтобы взбелениться. Он принялся высказывать все, что обо мне думал.

– Последний раз говорю, кретин! – прикрикнул я. – Хочешь, чтобы я помог тебе обыграть Хромого? С твоей-то удачей? Да ты еще тупее, чем кажешься. Сделаем все по плану. Завтра. Хромой только и ждет, что ты оступишься, но не дождется.

Одноглазый молчал, лишь таращил на меня единственный глаз. Я прежде никогда так не ругался.

Даже после этой выволочки он бы не унялся, но вмешался Гоблин. Его трясло, как промокшего в ливень пса.

– Я с Костоправом. Если подумать, он прав. Нужно отбросить жадность и корысть и хорошенько взвесить все за и против.

Одноглазый разразился тирадой на тему «такой шанс выпадает раз в жизни».

Гоблина снова передернуло. Поборов секундную растерянность, он набросился на Одноглазого: