Магический час

Сегодня ты осветил очи наши, Монолит. Я пишу это письмо как верный слуга, внимающий каждое слово. Ты – наше будущее, величие, которое мы бдительно охраняем от посягательств неверных.

Сегодня ты вновь убедил, что наша вера искупляющая. Наши братья утром услышали рёв в небе. Мы подумали: началось Преобразование, исполнение планов твоих! Магический час, о котором я так упорно говорю своим братьям, час расплаты неверных перед ликом Монолита, час всепобеждающего марша по ещё несвободным от ереси земли.

Как горьки были наши слёзы, когда узнали правду. Неверные! Их нечестивые помыслы смердят отравленным дымом. Они покусились на самое сокровенное. На тебя! Вознамерились использовать нашу уязвимость в воздухе. Мы вовремя раскусили планы нечестивцев.

Сегодня ты указал нам в небо. Я верю – это великий знак. В бой, сказал я нашим братьям. Каждый передал твою волю остальным. В хоре и в едином шагу мы ответим отвергнувшим единение с Монолитом.

Сегодня ты напомнил нам, что смерть необходима. Нечестивцы хотят осквернить Зону, грязными руками посягают на дар, присланный нам из космоса. На тебя! Эти неразумные животные не понимают всех планов будущего. Я не вынесу боли мук, если у них получится навредить великой Миссии. Приложу все силы, чтобы враги сгорели в адском пламени!

Наш брат извлек из тайника, как было велено, оружие против нечестивцев. Они пришли к нам с грохотом в небес, и мы ответили им тем же. Стрела против грифа взлетела со свистом, отправилась ввысь, распустив хвост белым дымом.

Я видел, как стрела поразила грифа. Как кричали мы. Монолит! Свет силы поразил нас в этот день. Моя вера укрепилась ещё сильнее. Бойтесь нас, неверные…

Самолет Су-24МР, вылетев ранним утром из Барановичей, готовился для разведывательной миссии, утвержденной на самих “верхах” Международных Миротворческих Сил.

То было первое в истории Чернобыля мероприятие, поскольку с 2006 года командование старательно избегало применять авиацию в Зоне, кроме фронтовой – в виде вертолетов, барражирующих вдоль границ запрещенного периметра. Все предыдущие годы самолеты неизбежно попадали в участок воздействия аномалий, взрывались, разрывались на части, рассыпались… Для самолета сделали особенное изделие – излучатель Кузнецова-Карпухина – последняя разработка совместного НИИ трёх республик, более всего пострадавших от второй катастрофы.

Предполагалось, что машина войдет на глубину территории, сквозь самые тяжелые и пораженные сектора севера, сделает аэрофоторазведку, определит расположение бандитских вооруженных формирований на маршруте “Медин Лес – Припять – Чернобыль – Городище”, затем совершит разворот и проведет радиационную разведку над Чернобыльской АЭС. Задача выглядит простой, но в Зоне всё простое проверяется трижды на прочность клыками, радиацией и кислотой из аномалии. Чтобы не оплошать, инженеры из НИИ, вопреки инструкции, под строгим словом воздействия товарищей в погонах настроили работу излучателя Кузнецова-Карпухина “за пределы заводских показателей”.

Экипаж имел большой послужной список, сомнений в лояльности, а уж тем более профессиональной пригодности не имел. Летчик Столяр, в звании майора, ждал перевода в часть передового реагирования, а штурман Громов, известный небольшим балагурством на гражданке, планировал в скором времени уйти со службы, поэтому старательно берёг репутацию ради военной пенсии.

Командование ММС надеялось, что взятие под контроль северных частей ЧЗО установит должный уровень безопасности для всего региона. Проблемы накапливались, нагрузка на военнослужащих, охраняющих периметр Зоны, возрастала. Чрезмерная активность иностранных наемников уже привела к серьезным потерям среди миротворцев. Из Брюсселя звонили каждый день, особенно генерал Пирс, который категорически не понимал, по какой причине так много убитых и раненых.

Люди хотели перемен. Для этого они прибегли в очередной раз к своим любимому кредо: “Надзирай и властвуй”. Ученые, находясь в руках военных, боролись с симптомами, а не с болезнью.

– Тебе страшно? – динамик хорошо передал волнующийся голос летчика.

– Ну немного, – ответил штурман. – Я в первый раз буду пролетать над Зоной. А ты?

– М-да. Пару раз летал на “крокодиле”, учился визуальному обнаружению аномалий. Знаешь, Вова, над Афганом не было так страшно, как здесь. Летишь себе, бах, душманы обстреляли. Ты знаешь, что твоя смерть внизу, где-то в камнях прячется. А тут? Я эту Зону вообще не понимаю…

Самолёт вышел на заданную траекторию.

– Бери высоту 300.

– Есть.

– У меня, кстати, один знакомый служит в Чернобыле. Такие истории рассказывает – кровь от мозгов отливает.

– Прям как сейчас в полёте, что ли?

– Ну типа того…

– А про что рассказывает-то?

Летчик шумно выдохнул. Сквозь фонарь самолета он смотрел на землю, где не было ни пашен, ни ровных квадратных полей с колосящейся пшеницей, ни активности в виде машин и тракторов. Чем ближе к Зоне, тем меньше мирной жизни, тем больше “блокпостов спецреагирования” и “спецрежимных объектов”.

– Да много чего, – летчик одновременно проверял показания на приборах. – Про чудовищ, которые кровь сосут, про бандитское зверье, про иностранных наемников, про аномалии и артефакты.

– Так что, надеемся на Бога? Обойдет стороной, думаешь? – штурман нервничал всё сильнее. – Полёт вроде рядовой, ну почти…

– Вова, надеемся на нашу птичку. Ничего не случится, если сделаем ровно. Включай генератор помех.

– Есть.

Самолет шел на низкой высоте, когда штурман включил экспериментальную систему подавления аномальных полей. Внутри округлого контейнера, напоминающего подвесной топливный бак, находился излучатель. Теперь, согласно теории ученых, аномалии не будут замечать локальную сферу до 50 метров. На это устройство возлагали большие надежды. При соблюдении нагрузок на организм, впервые открывалась возможность проникновения в Зону без опасения поцеловаться лбом с аномалией.

Летчик снизился до 200. Заход в Зону шел через территорию Беларуси. Строго в определенное расписание войска ПВО Беларуси получили приказ прекратить наблюдение и охрану участка госграницы. Стихли радары, антенны онемели, дивизион С-300 уснул в ожидании. Самолет летел в идеальных условиях, чтобы не исказилась работа экспериментального излучателя.

– Снижаемся до 100. Приготовиться провести фотосъемку.

– Есть. Через 3 минуты пересечем границу Зоны.

Этот гриф, стальная птица… грязная машина нечестивцев. Они что-то хотели сделать с нами. Твой голос предупредил нас. Спасибо, что обратился к нашим душам – мы успели подготовиться к нашествию нечестивых.

Я передал решение своим братьям, обозначив на карте места усиления трансляции воли Монолита. Братья построили алтари, но вернулись на базу не все; у выживших тяжелые радиационные ожоги и рваные раны, полученные в схватке с детьми Зоны. На всё воля Монолита! Жертвы искупятся, уверен.

Когда гриф зашел в наш Эдем, воля Монолита транслировалась с невиданной ранее мощью. У рабов не было ни единого шанса.

Мы подчиним весь нечестивый мир нашей вере! Никто не будет свободным от могущества Монолита!

Летчики на боевом задании всегда сталкиваются с повышенными перегрузками. Их специально тренируют быть готовым к этому. В обычной боевой ситуации главный враг самолета – человек. Он сидит в зенитке, наблюдает за тобой при помощи радара, управляет истребителем в воздухе, запускает молниеносную ракету ввысь, навстречу тебе. Но он – человек, и его военная хитрость рано или поздно будет раскрыта противником.

Чего не сказать про Зону, бесконечно коварную и бесчеловечную. В её поведении зримо пренебрежение естественными законами, на которых строится вся цивилизация. Физические закономерности искажаются или вовсе игнорируются. Предметы, обладающие чудесными свойствами, дарующие невероятные силы. Существа, способные на такие действия, о которых никто никогда не знал за всю историю биологической эволюции Земли.

На все человеческие ухищрения Зона отвечает одним и тем же вердиктом – смертью.

Смерть, смерть, смерть. И человек, пытающийся укрыться за очередной диковинкой – завесой подавляющего излучения, чтобы его летающая машина стала слепым пятном для аномалий, чтобы электра не ударила мощным разрядом и не сожгла оборудование, чтобы карусель не втянула в турбулентный поток сверхвысокой мощности, лишь лелеет надежду, что “всё учтено”. И дополнительные нагрузки на организм, вызванные излучением, неизбежно провоцируют ослабление в чем-то другом.

Является ли Зона оскорблением мира?

Су-24 пролетел над драконовыми зубами и пулеметными вышками. Дальше – черный лес.

– Мы в Зоне, командир, – штурман принялся за фотосъемку.

– Ноль один, это Прилив. Уточните район нахождения, – из командного пункта передали информацию, что в Зоне стабильная ясная погода.

– Ноль один – Приливу. Вошли в Медин лес, движемся к Новошепеличам.

– Принято. Доложите обстановку.

– Нулевая активность. Аномальные поля на машину не воздействуют.

– Принято. Продолжайте.

Лётчик Столяр радостно заговорил: “Ну, вот видишь! Хорошее начало” Но штурман не радовался – он сильно наклонил голову и что-то пробовал сделать со шлемом. В глазах у него ощутимо рябило. Столяр поначалу смолчал, но потом, когда стало ясно, что у товарища проблема, он спросил:

– Лёва, а что там с тобой? – летчик стукнул пальцем по фонарю, чтобы привлечь внимание. – Лёва, ответь мне.

– Серега, в глаза сильно давит.

– У меня тоже, – Столяру и правда казалось, что самочувствие поменялось. – Может быть, это их блядский аппарат на нас воздействует?

– Не знаю, – вяло ответил штурман. Ему стало душно.

– Давай-ка разворачиваться, – летчик вызвал командный пункт. – Я Ноль один. Штурману плохо, прошу вернуться на аэродром.

– Ноль один, что случилось?

– Прилив, повторяю, штурману плохо. Зрительное восприятие нарушено, – в этот момент у летчика пожелтело в глазах. – Прилив, наблюдаю зрительное искажение.

– Понял, Ноль один, можете продолжить задание?

“Вы, бараны безмозглые, экипаж хотите угробить”, – разгорячился летчик.

– Серега, мы под Новошепеловичами. Припять уже видна.

– Лёва, что по радиации? Нас переоблучило?

– Да нет, всё по нулям, – штурман зашмыгал носом. – Серег, у меня нос закапал. Ах черт.

– Разворачиваемся, – приказал лётчик.

Су-24 ещё не успел совершить поворот, как замигала индикация ракетной тревоги.

Зона не любит человека. Своеобразная экологическая вендетта за все преступления перед природой. Цивилизация, узаконившая получение блага через эксплуатацию всего живого и неживого, впервые сотряслась от удара, к которому оказалась не готова. Магический час курантов Иерихона остановился.

Командование ММС справедливо считало, что Зона угрожает будущему человечества. Будут съедены Украина и Беларусь, а после аномальный спрут охватит всю Европу – от Атлантики до Урала. Дальше аномалии будут находить в водах океана, а потом чудовища выберутся на песчаный берег Америки. И вот тогда…

Поэтому ММС так пристально следило за происходящем в Зоне. Группировка орбитальных спутников непрерывно отправляла динамические данные; военные разведчики проникали внутрь и сливались со сталкерами; экспедиции собирали материалы и артефакты; писались сотни диссертаций и регистрировались десятки патентов.