Цитаты из книг автора «Гилберт Кит Честертон»

Блаженны те, что в темноте[9] уверовали в свет.

Должно быть, Писание имеет в виду обои, когда предостерегает нас от суетных повторений.

если я сохранил хотя бы какое-то право советовать вам

Я – внутри человека. Я поселяюсь в нем, у меня его руки, его ноги, но я жду до тех пор, покуда не начну думать его думы, терзаться его страстями, пылать его ненавистью, покуда не взгляну на мир его налитыми кровью глазами и не найду, как он, самого короткого и прямого пути к луже крови. Я жду, пока не стану убийцей.

в том, что для вас – вся жизнь, в философии или в вере, вы не можете обойтись без шутки. Если же обойдетесь, ждите безумия.

Смеяться можно над чем угодно, но не когда угодно. Действительно, нельзя шутить в определенные минуты. Мы шутим по поводу смертного ложа, но не у смертного ложа. Жизнь серьезна всегда, но жить всегда серьезно – нельзя.

Но возможен и другой – тот, которого придерживаюсь я: жизнь слишком серьезна, чтобы над нею не шутить.

Герберта Уэллса, чью «Анну-Веронику»[4] я только что с наслаждением перечитывал.

Поэт отличается от толпы своей чувствительностью, умник – своей бесчувственностью.

Поэты выше людей, потому что понимают людей. Нечего и говорить, что многие поэты пишут прозой – Рабле, например, или Диккенс. Умники же выше людей, потому что не желают их понимать. Для них человеческие вкусы и обычаи – просто грубые предрассудки. Благодаря «интеллектуалам» люди чувствуют себя глупыми; благодаря поэтам – такими умными, как и подумать не смели. Однако люди делают из этого не совсем логичные выводы. Поэты восхищаются людьми, раскрывают им объятия – и люди их распинают, побивают каменьями. Умники презирают людей – и люди венчают их лаврами. В палате общин, к примеру, много умников и немного поэтов. Людей там нет.