Цитаты из книги «Безбилетный пассажир»

Съемочная группа «Не горюй!» была смешанная: операторская группа и звуковики – с «Мосфильма», а режиссерская группа и административная – грузины. Работали дружно, я давно заметил, что когда люди работают, то национальных проблем не возникает. Но недоразумения случались.

Чтобы перелить вино из бочонка в кувшин, надо немного вина отсосать через трубочку. Кобулов на кухне отсосал вино через трубочку и наполнил большой кувшин вином. Когда его допили, снова пошел на кухню и опять отсосал вино. А в третий раз, когда Кабулов пошел на кухню за вином, вернулся уже без кувшина, но с маузером в руке. Остановился в дверях и скомандовал: – Встать! Все встали. – В одну шеренгу становись! Все выстроились. – Нале-во! Большевистская сволочь, из моего дома к (такой-то) матери шагом марш! Считаю до трех! Раз! Два!

Он был настоящий князь. До революции служил в Преображенском полку, после революции его каким-то чудом не расстреляли и приютили на студии «Грузия-фильм». Он числился консультантом – по костюмам, по манерам, по упряжи, а иногда и снимался в массовке

говорили: – И чего взяли такого носатого? Красивее, что ли, не могли найти? – Меня выбрали не по носу, – с достоинством отвечал «Варлаам», – а по уму и таланту

Дато пошел к мальчишке. Мальчишка убежал. Дато побежал за ним. Вернулся – держится за лоб: мальчишка засветил ему половой щеткой между глаз. Мы запомнили, где наш Варлаам живет и вечером поехали разговаривать с родителями. Договорились. Оказывается, мальчик так сурово обошелся с Дато потому, что родители строго-настрого запретили ему разговаривать с чужими людьми, припугнув, что чужие забирают доверчивых мальчиков и варят из них мыло.

день). Теперь надо было, чтобы это лекарство не задержала таможня. Кушнерев связался с Женей Примаковым (Евгением Максимовичем). Примаков подключил Володю Навицкого (генерала КГБ), и они втроем поехали в аэропорт «Шереметьево» убеждать таможенников. И убедили. Лекарство таможенники пропустили… Но красивую кожаную сумочку, в которой было лекарство, не отдали: «Насчет сумочки никаких распоряжений не было»

Когда мой хирург Виктор Маневич убедился, что я действительно не умер, он написал названия лекарств, которых в больнице не было, дал список Кушнереву и сказал, что, если в течении суток он не достанет эти лекарства, меня не будет. Прямо из больницы Кушнерев поехал к министру здравоохранения. Он, оттолкнув секретаршу, прорвался к нему в кабинет и со слезами на глазах начал орать, чтобы тот немедленно распорядился выдать то, что в списке. Министр вызвал помощника и велел ему заняться моими лекарствами. В правительственной аптеке выдали все, кроме одного названия. Этого лекарства не было и там. Тогда Кушнерев позвонил в Западную Германию корреспонденту журнала «Штерн» Норберту Кухинке. (Норберт сыграл Хансена в фильме «Осенний марафон».) Норберт лекарство купил и послал в Москву с летчиком немецкой авиакомпании «Люфтганза» (рейс у летчика был в тот же

написал «Чита грита», он очень недоволен

Не знаю, как насчет вкуса, но музыкальный слух у Бульки был. Я думаю – все дело в скрипичных флажолетах. Гия любит скрипичные флажолеты и часто использует их. А Булька скрипичные флажолеты терпеть не мог. Канчели, как и Петров, не только большой симфонист, но и прекрасный мелодист. Когда на экраны вышел фильм «Мимино», песня из него моментально стала шлягером, а Гия Канчели сразу стал знаменит как автор «Читы гриты» (правильно «Чито гврито»). Канчели это раздражало, он этой песней вовсе не гордился и говорил: «Это не музыка, это триппер». «Почему триппер»? «Потому что быстро цепляется и трудно отделаться». И когда его представляют: «Это тот композитор, который написал

А вот музыку Канчели… Пришли мы с Гией как-то раз ко мне после записи музыки, я поставил кассету – Булька поднял морду и тоненько завыл. – Гия, смотри, Бульке не нравится, – сказал я. – Если Бетховена на площади завести, толпе тоже не понравится, – сказал Канчели. – Булька у тебя с детства слушает всякую муру. Воспитал собаку на ширпотребе и примитиве. – Я извиняюсь, но под Чайковского и под Равеля он у меня спит. – Это прошлый век. А ты ему Шнитке поставь – сразу завоет. У меня была пластинка Шнитке. Я поставил – под Шнитке Булька положил морду на лапы и задремал. Канчели достал из кармана кассету: – А вот это поставь. Это была его музыка к «Королю Лиру». Я поставил – Булька немедленно проснулся и