– Мудрость старосты Андо всегда вызывала у меня огромное уважение, – произнося эти слова, Андреас посмотрел на своего друга. – Он нигде не учился и книг не читал, но жизненный опыт научил его многому. Его природный ум развился в водовороте жизни, и с опытом к нему пришла мудрость, и перед ним раскрылись истины, которые доступны лишь немногим людям, глубоко понимающим, как устроена реальная жизнь на нашей грешной земле. Мне трудно осознать справедливость сравнения наших народов со стадом разобщенных баранов, но высказанные обоснования старостой Андо не оставляют место для моих сомнений. У меня и у моего друга Левона имеется свой собственный опыт поиска справедливости. Мы понимаем, что её нужно добиваться с помощью силы, но к нашему огромному разочарованию, наш личный опыт борьбы пока является чередой поражений. Мы участвовали в национально-освободительных движениях, принимали участие в нескольких восстаниях, но каждый раз терпели поражение, и теряли верных друзей, беззаветно преданных нашей борьбе. Чаще всего причиной наших поражений было отсутствие сильных лидеров, и не редко простое предательство. После многократных неудач и бесполезной потери наших многочисленных друзей, мы разочаровались, и приняли решение вернуться домой, к своим семьям. Левону повезло, его отец понял и принял обратно в семью. Я к сожалению, не нашел понимания у своего отца и был вынужден жить отдельной жизнью. Староста Андо помог мне деньгами, и я начал заниматься контрабандными поставками и торговлей. Не буду хвастать, но в этом деле я являюсь одним из лучших. Я знаю, что вы ищите проводника контрабандиста и буду рад служить Вашему Высочеству. Но это потом, а пока я и мой друг готовы на всё, чтобы спасти наши семьи. Мы знаем цену верности и преданности. Если будет необходимость, не задумываясь, пожертвуем собственными жизнями, но не допустим тени сомнения в нашу порядочность, верность и искреннюю благодарность за то, что в трудную минуту вы протянули нам руку помощи.

После этих слов Андреас и Левон встали со своих мест, подошли ко мне, поклонились в поясь, и Левон произнёс.

– Приказывайте Ваше Высочество, мы готовы служить вам до нашего последнего вздоха.

– Я бы не хотел, чтобы ваша служба мне была благодарностью за нашу помощь. Но об этом мы поговорим позже. Предупреждаю сразу, после того как мы решим проблему защиты ваших семей, вы будите вольны поступать как вам заблагорассудится, но до этого момента вы обязаны неукоснительно исполнять все приказы, исходящие от моих офицеров. Думаю, нет необходимости объяснять, что дисциплина является неотъемлемой частью армейской службы, и считайте, что временно призваны в русскую армию. Если у вас имеются возражения, то мы вынуждены будем отказаться от ваших услуг, но это не значит, что мы не выполним своё обещание по спасению ваших семейств. – Мои условия удивили этих двух неординарных 30 летних мужчин. Я вынужден был так поступить, поскольку ежедневно выслушивал от майора Кириллова, что приучить к дисциплине наших охранников, это почти безнадёжное дело. До них так и не доходило, что подчинение и дисциплина, особенно самодисциплина, это совершенно разные понятия. Нам трудно было понять, за столь короткий срок нашего пребывания в империи, образ мыслей и основной мотив действий местных жителей. Слишком большими были различия между нами, и ещё предстояло узнать и понять друг друга.

Наш разговор был прерван лаем сторожевых псов, след за которым послышались ржание лошадей и голоса прибывших.

Через пару минут слуга вошёл в палатку и тихо что-то доложил майору Кириллову. После ухода слуги майор подошёл ко мне и так же тихо доложил мне на русском, что вернулась часть группы унтер-офицера Петрова с важными сведениями, и с собой они привезли нескольких раненых. Заметив мою обеспокоенность, Олег Дмитриевич поспешил успокоить меня и сообщил, что раненые не из числа наших, а купцы, чей караван подвергся нападению курдов. Он так же сообщил, что унтер-офицер Петров с двумя местными проводниками продолжают сбор информации, и они прибудут через пару часов, а Спиридонов и Сухомлин привезли трех раненых.

– Майор выясните состояние раненых и возвращайтесь со Спиридоновым и Сухомлининым, да ещё уточните, вернулись ли штабс-капитан Шемякин и Ануш Ханум.

Услышав имя своей жены, Левон забеспокоился и с трудом сдерживал себя, чтобы задать мне вопрос.

– Не беспокойся, у нас нет плохих новостей о твоей жене. Я поручил майору выяснить, не прибыли ли они в лагерь, прошёл час, и пора бы им вернуться с Анаит.

– Ваше Высочество, мы согласны на ваши условия, хоть и не имеем представления, что такое воинская дисциплина. Мы готовы прямо сейчас вступить на службу к вам, и не только в знак благодарности за защиту наших семей, но как вы сказали, об этом поговорим потом, – обратился ко мне Андреас. Его слова были искренны, и он с трудом сдерживал себя, чтобы рассказать мне о наболевшем. А судя по биографии двух друзей, можно было предположить, что они успели пройти через огонь и воду, и испытали горечь многочисленных поражений.

– Мне нравиться, что вы понимаете, по какой причине я не желаю вашей службы мне, основанной только на благодарности. Мы пока не определились со своими действиями против Махмуд Бека, но думаю, скоро будет достаточно информации, и мы поймем, как нужно действовать дальше, – ответил я доброжелательно на обращение Андреаса.

В палатку вошли майор Кириллов, Спиридонов и ефрейтор Сухомлин.

– Курды напали на крупный караван персидских купцов, – начал доклад Олег Дмитриевич.

– Говорите на тюркском языке, наши друзья приняли решение служить в нашем отряде. Не вижу смысла держать их в неведении, – обратился я к майору.

– Разведывательная группа унтер-офицера Петрова, вышла на след курдских разбойников и стала свидетелем их нападения на крупный торговый караван персидских купцов. Более подробно об этом доложит Афанасий Спиридонов.

Нашей группе удалось спасти трёх купцов, двое из которых в тяжёлом состоянии, по словам доктора у третьего купца не имеется опасных повреждений. После обработки небольших ран и ссадин, и перевязки, он будет в состоянии рассказать о случившемся. – Произношение майора Кириллова и построение фраз на тюркском языке, вызвали непроизвольную улыбку у Левона и Андреаса. Майор, заметив их реакцию, обратился к ним. – Я посмотрю, как вы будите говорить на русском языке через несколько месяцев. Только при хорошем владении русского языка у вас появится шанс принять присягу и стать подданным Его Высочества.

Улыбки мгновенно исчезли с лиц Левона и Андреаса.

– Афанасий расскажи всё что знаешь, – обратился я к своему помощнику по коммерческим вопросам Спиридонову.

– После получения сообщения о нападении на наш караван, наша группа выехала на место нападения. По следам унтер-офицер Петров определил, что в нападении участвовали 10 курдских всадников. По его словам, разбойный налёт был случайным, т.е. неподготовленным. Наш караван просто подвернулся под руку курдам, и они подумали, что 10 вооруженных всадников легко одолеют четырех возчиков и одного приказчика. Наши, заметив курдов, сформировали круговую баррикаду из повозок, как мы их учили, и начали стрелять по ним из имеющегося оружия. По рассказу приказчика, они смогли ранить или убить трех курдов, во время их приближения к каравану, но потери тех не остановили, а наоборот разозлили. Я не знаю подробности дальнейшей схватки, но скорее всего, после того как обе стороны разрядили своё огнестрельное оружие в дело пошли пики и прочее холодное оружие. Приказчик был вооружен револьвером армейского образца, и ему удалось ранить или убить ещё трех курдов, но те постарались не остаться в долгу, один из наших погиб, двое получили тяжелые ранения, а у четвёртого имеются несколько неопасных ран от холодного оружия. Потеряв убитыми и ранеными 6 человек, курды отступили, тем более, что приказчику удалось перезарядить револьвер, и открыть огонь по ним.

– Откуда у приказчика револьвер, я что-то не помню, что мы закупали новое оружие и тем более револьверы.

– Ваше Высочество, я на днях, после того как прибыло заказанное оборудование для оружейной мастерской, смог восстановить 10 револьверов армейского образца. Надолго их не хватит, но по 100—200 выстрелов из них вполне можно произвести. По приказу майора Кириллова, восстановленными револьверами были вооружены по одному человеку в каждом бродячем караване, и они доставались тем, у кого имелись успехи по стрелковой подготовке. В этом караване револьвер достался приказчику, и только благодаря этому, курдам не удалось убить всех, а сами отступили, понеся серьёзные потери, – ответил ефрейтор Сухомлин. Вид у него был довольный. Он радовался, что сумел настоять на приобретение оборудования для своей мастерской, и отремонтированное им оружие спасло жизнь людей.

– А остальные револьверы возможно починить?

– У нас нет необходимых запчастей, а, чтобы изготовить самому, нужны кузница и несколько станков, – ответил Сухомлин.

– Ефстафий Никодимович, при наличии всего этого, сможете сами организовать полный ремонт всего нашего вооружения.

– Нужны будут толковые помощники, тогда смогу. Можно даже организовать производство самих револьверов, но для этого нужны специалисты по металлу и металлоплавильное производство. – Сухомлин ненадолго задумался и продолжил. – Ваше Высочество, у нас имеются проблемы с патронами, как для револьверов, так и для винтовок. Патроны таких калибров здесь дефицитны, нужно организовать их производство или менять всё наше вооружение.

– Вот сами с майором Кирилловым и подумайте, что выгоднее, и я жду от вас конкретные предложения через неделю, при этом учтите, что наши люди должны быть вооружены и обеспечены боеприпасами уже сейчас, и не нужно забывать о расходе боеприпасов для стрелковой подготовки.

Афанасий расскажи, что случилось дальше и как вы вышли на след курдских разбойников.

– При отступлении курды особенно и не старались скрыть свои следы, а учитывая, что у них имелись убитые и раненые, передвигались они медленно с многочисленными остановками. По их следам мы вышли на крупный отряд курдов из 100 всадников. Они скрывались в горах и следили за дорогой, по которой передвигаются торговые караваны в Персию. После того, как мы их обнаружили, не прошло и часа, как на дороге появился крупный торговый караван, состоящий из 25 повозок. Мы стали свидетелями, как курды напали на караван. Началась резня, в прямом смысле этого слова. Курды не щадили никого, было видно, что им живые свидетели этого разбоя не нужны. Всё завершилось довольно быстро. Курды забросили тела убитых в повозки, и повели караван по горной тропе. Через час они выбросили тела убитых купцов и возчиков в глубокое ущелье и продолжили свой путь.

Унтер-офицер Петров приказал нам проверить, может кто-то из брошенных в ущелье остался в живых, а сам вместе с двумя местными проводниками продолжил преследование курдов. По словам одного из проводников, горная тропа, по которой продолжали двигаться курды скоро должна была вывести на дорогу, ведущую в пещеры, куда, скорее всего и направляются курды, чтобы спрятать награбленное. Унтер-офицер Петров распорядился, чтобы мы после проверки ущелья вернулись в лагерь, не дожидаясь наступления темноты, и предположил, что он с проводниками вернётся через два-три часа.

В ущелье мы обнаружили 45 тел, и довольно долго искали среди них выживших. Троим повезло, они подавали признаки жизни. Мы с помощью канатов подняли раненых из ущелья, и погрузив их на наших лошадей, вернулись в лагерь. По дороге один из раненых пришёл в себя. Оказалось, он во время нападения получил удар по голове чем-то тяжёлым и потерял сознание. Ему повезло, его бросили в ущелье в числе последних, и он упал на тела погибших и не разбился. По дороге он рассказал, что является богатым купцом из Персии и хозяином каравана. Вот и всё, что мы знаем Ваше Высочество, – завершил свой рассказ Спиридонов.

– Ваше Высочество позвольте задать вопрос разведчикам, – обратился ко мне Андреас. Я жестом руки дал согласие.

– Скажите, вы случайно не запомнили имя купца, которого спасли.

– Он представился как Амир-Али из Тебриза, – без задержки ответил Афанасий Спиридонов, продемонстрировав в очередной раз свою отличную память.

– Ваше Высочество, если я не ошибаюсь, то речь идёт об одном из богатейших купцов Персии, это имя известно каждому контрабандисту. Он очень влиятельный человек в Персии, является поставщиком двора Насреддин Шаха из династии Каджар, и в близких отношениях с наследником престола Мозафереддин Мирзой генерал-губернатором провинции Азербайджан, – Андреас с трудом сдерживал возбуждение. – Если я не ошибаюсь, то нам улыбнулась большая удача и для организации торговли с Персией трудно найти более влиятельного и полезного партнёра, чем Амир-Али.

– Очень надеюсь, что ты не ошибаешься Андреас, и мне приятно, что уже ассоциируешь себя с нами, не дожидаясь доказательств реальной помощи вашим семьям.

– Ваше имя уже является доказательством, и его мне вполне достаточно, как и моему другу, – уважительно ответил Андреас.

– Пока ждем возвращения унтер-офицера Петрова, обсудим, какими силами мы располагаем. Капитан Александровский, сколько у нас вооруженных людей и можем ли мы на них рассчитывать.

– Ваше Высочество число охранников не превышает сто человек. Парни там шустрые и довольно дерзкие, о дисциплине не имеют малейшего понятия, но пока проблемы с их послушанием не возникали. Считаю, что на них можно рассчитывать, они сами заинтересованы наказать курдов за сегодняшнее нападение на наш караван. На них можно положиться, но только в вопросах связанных с наказанием курдов, а так, я бы не рассчитывал на их лояльность по отношению к нам. Они считают нас турками и ненавидят так же как курдов. Стрелковая подготовка у них на среднем уровне, но есть и меткие стрелки. Все они вооружены нашими армейскими винтовками и саблями, и каждый обеспечен лошадью. Ещё 120 человек из числа возчиков и приказчиков постоянно проходят стрелковую подготовку. Треть из них стреляют не плохо, а остальным ещё предстоит долгая подготовка. Они вооружены винтовками и пиками. Я бы не рассчитывал на большинство из них, парни они не трусливые, но боевыми навыками практически не владеют, да и времени на их подготовку у нас был всего месяц. Ну про семерых русских во главе с вами думаю нет смысла рассказывать. В целом мы можем реально рассчитывать на 130—140 человек вместе с нами. По вашему приказу, мы вернули в лагерь все наши караваны и все возчики, охранники и приказчики так же находятся в лагере.

– Не густо! Андрей Фёдорович соберите всех работников и объявите, что мы собираемся наказать курдов за нападение на наш караван. Если имеются добровольцы из числа возчиков и приказчиков, то мы задействуем их в предстоящих боевых действиях. Остальные могут идти по своим домам, и предупредите, что никто из них не будет уволен. Думаю, для проверки охранников, стоит предложить им то же самое, но потом с теми из них, кто решил уклониться, придётся расстаться. Нам не нужны трусы, охраняющие наших работников. Приступайте прямо сейчас, нужно понять, какими силами мы обладаем, на основании этого и будем планировать, как воевать с курдами.

– Слушаюсь Ваше Высочество, – по-военному ответил капитан Александровский, поднявшись с места и приняв положение смирно. – Разрешите приступить к исполнению приказа?

– Приступайте!

– Разрешите обратиться Ваше Высочество? – Неожиданно обратился так же по-военному Левон, неловко копируя капитана Александровского.

– Обращайтесь!

– Ваше Высочество я и Андреас неплохо знаем многих охранников, возчиков и приказчиков, разрешите присоединиться к капитану Александровскому, мы сможем помочь подобрать наиболее пригодных для боевых действий работников. – Левон и Андреас внимательно изучали капитана, для них было большой неожиданностью, что Ахмет Ага оказался русским офицером.

– Присоединитесь, через час жду подробного доклада капитан.

– Разрешите идти, хором произнесли все трое. Было довольно смешно смотреть с каким старанием Левон и Андреас старались соответствовать военнослужащим русской армии, эти парни мне нравились всё больше и больше.

В течение часа вернулись в лагерь штабс-капитан Шемякин с Ануш Ханум и Анаит, и унтер-офицер со своей группой.

В моей палатке было не протолкнуться, кроме нас 8 русских присутствовали так же Левон, Андреас и Ануш Ханум. Последнюю пригласили, чтобы она выполняла роль переводчика. Нам предстояло определиться с планом наших боевых действий против курдов, но прежде нужно было послушать доклад нашего разведчика и доклад капитана Александровского. Я решил, что заставлять всех общаться на тюркском языке не имеет смысла, мы собрались на военный совет, и нужно было сконцентрироваться соответственно. Но отказаться выслушать мнение местных не хотелось. Они намного лучше знают здешние реалии и смогут вовремя подсказать на недочёты нашего плана.

– Унтер-офицер Петров доложите, что вам удалось выяснить. Про нападение курдов на наш караван и на караван персидского купца мы уже знаем, если нечего добавить, то докладывайте то, что нам пока не известно.

– Мы проследили за курдами до пещеры, о наличии которой меня предупредили проводники. По их словам, последние два года, доступ к этой пещере для жителей близлежащих населённых пунктов под полным запретом, по приказу Махмуд Бека. Проследив за курдами, мы заметили неплохо замаскированный пост охраны, который находился приблизительно на удалении 1,5 верст от входа в пещеру. Я оставил проводников в безопасном месте, и дальнейшую разведку осуществлял один. Мне удалось незаметно пробраться достаточно близко к входу пещеры. Первое что я заметил, это хорошо продуманная охрана как подходов к пещере, так и самого входа. Я обнаружил ещё 4 выдвинутых поста, и неплохо оборудованный пост прямо у входа в пещеру. В выдвинутых постах постоянно дежурят по три курда, а у входа за прикрытием я насчитал десятерых курдов. Рядом с входом установлена палатка, где отдыхают остальные курды, задействованные в охране пещеры. Я насчитал всего 60 курдов, охраняющих пещеру. Прибывшие курды задействовали их всех в разгрузке купеческих повозок, и мне удалось посчитать точное количество охранников. Не было времени проследить, с каким интервалом осуществляется смена охраны, но я оставил там проводников, и свои часы. Они после того, как определят время очередной смены, сразу же вернуться в лагерь. Перед моим отъездом оттуда, как раз произошла очередная смена.

После разгрузки и размещения в пещере разграбленного, повозки и курды, принимающие участие в нападении, отправились в сторону лагеря Махмуд Бека. Его местоположение для нас не секрет, и я решил вернуться и доложить всё, что успел разведать. А что касается самого лагеря Махмуд Бека, то информацию о нём я собрал заблаговременно по вашему приказу. В последний раз я наведывался в тех краях 3 дня назад, проводил обучение самых толковых охранников, готовлю из них полноценное разведывательное подразделение. По последним данным в этом лагере имеются под ружьем 400 курдов, которые, как правило, собираются в лагере поближе к ночи. Ещё имеются больше сотни пастухов и прочих работников. Бека постоянно охраняют 20 хорошо вооруженных охранников. Лагерь расположен посреди богатых пастбищ, где пасутся десятки тысяч баранов, табуны лошадей и несколько тысяч голов крупнорогатого скота.

В целом у меня всё Ваше Высочество, – завершил доклад унтер-офицер Петров.

– Разрешите задать вопрос Ваше Высочество, – обратился ко мне штабс-капитан Шемякин. – Получив моё согласие, он продолжил. – Семён Порфирьевич, насколько сильно защищен вход в пещеру, можно ли незаметно подобраться ночью и ликвидировать охрану.