Я остановился, чтобы посмотреть, какое впечатление произвели мои слова. Мне показалось, что капитан Гуд был немного встревожен; лицо сэра Генри даже не дрогнуло. – Мы должны рискнуть, – сказал он своим обычным, спокойным тоном.

“You may perhaps wonder,” I went on, “why, if I think this, I, who am, as I told you, a timid man, should undertake such a journey. It is for two reasons. First I am a fatalist, and believe that my time is appointed to come quite without reference to my own movements and will, and that if I am to go to Suliman's Mountains to be killed, I shall go there and shall be killed. God Almighty, no doubt, knows His mind about me, so I need not trouble on that point. Secondly, I am a poor man. For nearly forty years I have hunted and traded, but I have never made more than a living. Well, gentlemen, I don't know if you are aware that the average life of an elephant hunter from the time he takes to the trade is between four and five years. So you see I have lived through about seven generations of my class, and I should think that my time cannot be far off, anyway. Now, if anything were to happen to me in the ordinary course of business, by the time my debts are paid there would be nothing left to support my son Harry whilst he was getting in the way of earning a living, whereas now he will be set up for five years. There is the whole affair in a nutshell.”

appointed [ǝ'pɔɪntɪd] (appoint)

debts [dets] (debt)

– Вам может показаться странным, – продолжал я, – что, предвидя такой конец нашего путешествия, я все же не отказываюсь идти с вами, тем более, что человек я робкий. Но на это есть две причины. Во-первых, я фаталист и убежден, что мой смертный час предопределен независимо от моих поступков и желаний. И если мне суждено идти в Сулеймановы горы и там погибнуть, это значит, что так предназначено мне судьбой. Конечно, всемогущий Господь знает, что он собирается со мной делать, поэтому мне самому не надо об этом беспокоиться. Во-вторых, я человек бедный. Несмотря на то что я занимаюсь охотой почти сорок лет, я ничего не скопил, так как моих заработков хватает мне только на жизнь. Вы, конечно, знаете, господа, что охота на слонов дело опасное и люди, занимающиеся этим ремеслом, живут в среднем четыре-пять лет. Я же эти установленные сроки превысил почти в семь раз и потому думаю, что час моей смерти не так уж далек. Если я погибну на охоте, то после уплаты моих долгов мой сын Гарри, которому еще надо учиться, чтобы стать на ноги, останется без всяких средств к существованию. Если же я отправлюсь с вами, он будет обеспечен на пять лет. Вот вам вкратце мои соображения.

“Mr. Quatermain,” said Sir Henry, who had been giving me his most serious attention, “your motives for undertaking an enterprise which you believe can only end in disaster reflect a great deal of credit on you. Whether or not you are right, of course time and the event alone can show. But whether you are right or wrong, I may as well tell you at once that I am going through with it to the end, sweet or bitter. If we are to be knocked on the head, all I have to say is, that I hope we get a little shooting first, eh, Good?”

through [θru:]

– Мистер Квотермейн, – сказал сэр Генри, слушавший меня с большим вниманием, – причины, заставляющие вас присоединиться к нашей экспедиции, которая, по вашему мнению, может закончиться столь печально, делают вам честь. Конечно, только время и события покажут, правы вы или нет. Но иду ли я на верную гибель, или нет, я решил довести это дело до конца, каков бы он ни был. Ну, а если уж нам суждено погибнуть, я надеюсь, что перед смертью мы все же сможем немного поохотиться. Как вы думаете, Гуд?

“Yes, yes,” put in the captain. “We have all three of us been accustomed to face danger, and to hold our lives in our hands in various ways, so it is no good turning back now. And now I vote we go down to the saloon and take an observation just for luck, you know.” And we did – through the bottom of a tumbler.

accustomed [ǝ'kʌstǝmd] (accustom)

– Разумеется, – подтвердил капитан. – Мы все трое привыкли смотреть опасности в глаза и сумеем постоять за себя. Поэтому отступать не следует. А теперь я предлагаю спуститься в кают-компанию и выпить за счастливый исход нашего путешествия.

Next day we went ashore, and I put up Sir Henry and Captain Good at the little shanty I have built on the Berea, and which I call my home. There are only three rooms and a kitchen in it, and it is constructed of green brick with a galvanised iron roof, but there is a good garden with the best loquot trees in it that I know, and some nice young mangoes, of which I hope great things. The curator of the botanical gardens gave them to me. It is looked after by an old hunter of mine named Jack, whose thigh was so badly broken by a buffalo cow in Sikukunis country that he will never hunt again. But he can potter about and garden, being a Griqua by birth. You will never persuade a Zulu to take much interest in gardening. It is a peaceful art, and peaceful arts are not in his line.

shanty ['ʃænti]

curator [kjʊ'reɪtǝ]

persuade [pǝ'sweɪd]

На следующий день мы съехали на берег, и я предложил сэру Генри и капитану Гуду поселиться в моем скромном домике на Берейской набережной. В нем только три комнаты и кухня; выстроен он из необожженного кирпича, а крыша покрыта оцинкованным железом. Но зато сад у меня прекрасный. В нем растут самые лучшие сорта японской мушмулы^[32] и чудные манговые деревья^[33], от которых я ожидаю великолепных плодов. Их подарил мне директор Ботанического сада. У меня есть садовник, один из моих бывших охотников, по имени Джек. Когда мы с ним охотились в Стране Сикукунис, буйволица так сильно искалечила ему бедро, что бедный Джек был вынужден навсегда забыть об охоте. Но он может кое-как ковылять и ухаживать за садом. Сам Джек – из миролюбивого племени гриква; зулуса вы никогда не заставите заниматься садоводством – мирные занятия ему не по душе.

Sir Henry and Good slept in a tent pitched in my little grove of orange trees at the end of the garden, for there was no room for them in the house, and what with the smell of the bloom, and the sight of the green and golden fruit – in Durban you will see all three on the tree together – I daresay it is a pleasant place enough, for we have few mosquitos here on the Berea, unless there happens to come an unusually heavy rain.

grove [grǝʊv]

mosquitos [mǝ'ski:tǝʊz] (mosquito)

Так как в моем домишке было тесно, сэр Генри и Гуд спали в палатке, которую я разбил в апельсиновой аллее в конце сада. Деревья были в цвету, и от них шел приятный аромат, а на ветках ярко выделялись зеленые и золотые плоды (надо сказать, что у нас в Дурбане на деревьях можно видеть и цветы и плоды одновременно). Место наше красивое, и спать на воздухе очень приятно, тем более что у нас в Береа москитов почти нет, если же они иногда и появляются, то только после сильных дождей.

Well, to get on – for if I do not, Harry, you will be tired of my story before ever we fetch up at Suliman's Mountains – having once made up my mind to go I set about making the necessary preparations. First I secured the deed from Sir Henry, providing for you, my boy, in case of accidents. There was some difficulty about its legal execution, as Sir Henry was a stranger here, and the property to be charged is over the water; but it was ultimately got over with the help of a lawyer, who charged £20 for the job – a price that I thought outrageous.

secured [sɪ'kjʊǝd] (secure)

ultimately ['ʌltɪmǝtli]

outrageous [,aʊt'reɪdʒǝs]

Однако надо продолжать рассказ, иначе он тебе, Гарри, надоест раньше, чем мы доберемся до Сулеймановых гор. Итак, решив отправиться с сэром Генри, я немедленно занялся необходимыми приготовлениями. Прежде всего, мой мальчик, я получил от сэра Генри документ, обеспечивающий твое будущее. Здесь мы столкнулись с некоторыми затруднениями: сэр Генри не был местным жителем, и деньги, которые тебе следовало бы получать в случае моей гибели, находились в Англии. Но в конце концов мы это дело уладили благодаря одному ловкому адвокату, который содрал с нас возмутительную цену – целых двадцать фунтов стерлингов.

Then I pocketed my cheque for £500. Having paid this tribute to my bump of caution, I purchased a wagon and a span of oxen on Sir Henry’s behalf, and beauties they were. It was a twenty-two-foot wagon with iron axles, very emphasis, very light, and built throughout of stink wood; not quite a new one, having been to the Diamond Fields and back, but, in my opinion, all the better for that, for I could see that the wood was well seasoned. If anything is going to give in a wagon, or if there is green wood in it, it will show out on the first trip. This particular vehicle was what we call a “half-tented” wagon, that is to say, only covered in over the after twelve feet, leaving all the front part free for the necessaries we had to carry with us. In this after part were a hide “cartle,” or bed, on which two people could sleep, also racks for rifles, and many other little conveniences. I gave £125 for it, and think that it was cheap at the price.

cheque [ʧek]

caution ['kɔ:ʃn]

purchased ['pɜ:ʧǝst] (purchase)

vehicle ['vi:ɪkl ]

conveniences [kǝn'vi:niǝnsɪz]

Положив чек на пятьсот фунтов в карман и отдав таким образом дань предосторожности, я купил за счет сэра Генри фургон и упряжку превосходных волов. Фургон был длиной в двадцать два фута, на железных осях, очень прочный и легкий, правда, не совсем новый. Один раз он уже побывал на Алмазных россыпях, но вернулся оттуда без повреждений. Это еще больше меня убедило в том, что повозка была сделана из сухого, хорошо выдержанного дерева. Если фургон плохо слажен или сделан из сырого материала, это обнаруживается при первой же поездке. Задняя часть нашей повозки на протяжении двенадцати футов была крыта брезентом в виде навеса, передняя же, предназначенная для багажа, была открыта. Такие фургоны у нас называются «полукрытыми». Задняя часть была приспособлена для жилья – в ней находилась постель из шкур, на которой могли спать два человека, полка для оружия и кое-какие необходимые вещи. Я дал за него сто двадцать пять фунтов и считаю, что это было недорого.

Then I bought a beautiful team of twenty Zulu oxen, which I had kept my eye on for a year or two. Sixteen oxen is the usual number for a team, but I took four extra to allow for casualties. These Zulu cattle are small and light, not more than half the size of the Africander oxen, which are generally used for transport purposes; but they will live where the Africanders would starve, and with a moderate load can make five miles a day better going, being quicker and not so liable to become footsore. What is more, this lot were thoroughly “salted,” that is, they had worked all over South Africa, and so had become proof, comparatively speaking, against red water, which so frequently destroys whole teams of oxen when they get on to strange “veldt” or grass country. As for “lung sick,” which is a dreadful form of pneumonia, very prevalent in this country, they had all been inoculated against it. This is done by cutting a slit in the tail of an ox, and binding in a piece of the diseased lung of an animal which has died of the sickness. The result is that the ox sickens, takes the disease in a mild form, which causes its tail to drop off, as a rule about a foot from the root, and becomes proof against future attacks. It seems cruel to rob the animal of his tail, especially in a country where there are so many flies, but it is better to sacrifice the tail and keep the ox than to lose both tail and ox, for a tail without an ox is not much good, except to dust with. Still it does look odd to trek along behind twenty stumps, where there ought to be tails. It seems as though Nature made a trifling mistake, and stuck the stern ornaments of a lot of prize bulldogs on to the rumps of the oxen.

casualties ['kæʒuǝltiz]

liable ['laɪǝbl ]

pneumonia [nju:'mǝʊniǝ]

prevalent ['prevlǝnt]

inoculated [ɪ'nɒkjʊleɪtɪd] (inoculate)

sacrifice ['sækrɪfaɪs]

trifling ['traɪflɪŋ]

Затем я купил великолепную упряжку из двадцати зулусских быков, которыми любовался уже около двух лет. Обычная упряжка состоит из шестнадцати голов, но на всякий случай я купил еще четыре. Зулусский скот низкорослый и легкий, почти наполовину меньше африкандерского^[34], который используется для перевозки тяжелых грузов. Эти мелкие животные менее подвержены болезням ног, чем крупные, чрезвычайно неразборчивы в корме и приспособлены к самым тяжелым условиям. Поэтому они выживают там, где африкандерские мрут с голоду. Зулусские быки легче и быстроходнее; с легкой ношей они могут пройти пять миль в день. Кроме того, наши животные были хорошо «просолены» – то есть закалены, так как исходили всю Южную Африку вдоль и поперек. Поэтому наша упряжка была до некоторой степени гарантирована от той страшной формы малярии, которая так часто уничтожает целые стада, когда они попадают в непривычные им вельды^[35]. Что касается страшной легочной болезни – то есть чахотки, – которая у нас так часто губит скот, им была сделала прививка. Для этого на хвосте быка, примерно на один фут от основания, делается надрез, к которому привязывается кусочек легкого, взятого у животного, погибшего от этой болезни. Через некоторое время бык заболевает легкой формой чахотки, хвост у него отмирает и отпадает на месте надреза, но зато сам он становится не восприимчив к чахотке. Жестоко, конечно, лишать животное хвоста, особенно в стране, где так много мух, но уж лучше пожертвовать хвостом, чем потерять и хвост и быка. Хвост без быка ни на что не годен, разве только чтобы смахивать им пыль. Но все-таки довольно забавно идти за быками и видеть перед собой двадцать жалких огрызков вместо хвостов. Так и кажется, что природа что-то напутала и вместо хвостов приставила быкам задние украшения целой своры премированных бульдогов.

Next came the question of provisioning and medicines, one which required the most careful consideration, for what we had to do was to avoid lumbering the wagon, and yet to take everything absolutely necessary. Fortunately, it turned out that Good is a bit of a doctor, having at some point in his previous career managed to pass through a course of medical and surgical instruction, which he has more or less kept up. He is not, of course, qualified, but he knows more about it than many a man who can write M.D. after his name, as we found out afterwards, and he had a splendid travelling medicine chest and a set of instruments. Whilst we were at Durban he cut off a Kafir's big toe in a way which it was a pleasure to see. But he was quite nonplussed when the Kafir, who had sat stolidly watching the operation, asked him to put on another, saying that a “white one” would do at a pinch.

previous ['pri:viǝs]

После того как вопрос с животными был улажен, надо было подумать о провианте и лекарствах. Это требовало самого тщательного обсуждения. Нам нельзя было перегружать фургон и вместе с тем нужно было взять много вещей, необходимых для такого длительного путешествия. К счастью, оказалось, что Гуд кое-что смыслит в медицине. Каким-то образом ему когда-то удалось прослушать курс медицины и хирургии, и время от времени он применял свои познания на практике. У капитана не было, конечно, звания доктора, но впоследствии мы убедились, что он понимает в этом деле больше, чем многие из тех господ, которые получили право писать после своей фамилии звание доктора медицины. У него была отличная походная аптечка и набор хирургических инструментов. Когда мы еще были в Дурбане, он отрезал у какого-то кафра большой палец ноги так ловко, что было просто приятно смотреть. Но капитан был совершенно ошеломлен, когда этот кафр, флегматично следивший за операцией, попросил приставить ему новый палец, говоря, что на худой конец подойдет и белый.

There remained, when these questions were satisfactorily settled, two further important points for consideration, namely, that of arms and that of servants. As to the arms I cannot do better than put down a list of those which we finally decided on from among the ample store that Sir Henry had brought with him from England, and those which I owned. I copy it from my pocket-book, where I made the entry at the time.