Отзывы на книги автора «Генри Олди»

У меня всегда была страсть к чтению. На рубеже веков я читал всегда и в любом состоянии. Не умывшись, иногда пьяным, на перекуре, засыпая. Это помимо нормального чтения.
Любимые авторы скупались в момент выхода, каждое воскресенье на Книжном рынке.
От многих книг тех лет в памяти остались только ощущения: вот эта мощная, эта глубокая, эта смешная, эту забросил — нудятина. Даже общую канву сюжета помню не всегда. Привычки писать отзывы-заметки о прочитанном тогда не было. Максимум — обсуждали прочитанное с другими книгоманами на том же Книжном.
И второй период творчества Олди выпал как раз на это время. Помню, что балдел от мощи "Рубежа", "Пентакля", "Тирмена", "Мага в законе"... Заставь пересказать — не смогу. Поэтому постепенно перечитываю.
"Рубеж" начал перечитывать вне всякой очереди. Просто наткнулся на отзыв и решил перечитать.
Конечно, для чтения некоторых авторов необходим широкий кругозор, эрудиция и читательский опыт.
Для "Рубежа", например, крайне желательно знать апокрифы о нефилимах и представлять себе в общих чертах, что такое Каббала и быть знакомым с терминологией. "Зогар", Сефироты, прочее.
Итак, ангелы начудили, и ветхозаветный бог (а Вы знали, что традиция писать слово б-г, пропуская буквы, только в иудаизме существует?) разделил сущее Рубежами на десять Сфирот-Сосудов-измерений.
В романе две книги и шесть частей, а также прологи, эпилоги и средисловие, оно же интермедия. Люблю книги с вычурной внутренней структорой. Сразу понятно, что авторы с тщанием подходили к композиции. А это всегда даёт дополнительную надежду на интересное чтение.
В каждой из частей действуют несколько из основных персонажей.
Вот они:
Рио, странствующий герой. Знакомимся мы с ним в декорациях классического фэнтези. Рыцарь с оруженосцами путешествует, сталкиваясь с различными нечеловеческими племенами. Крунги, хронги. И те, и другие больше похожи на хоббитов или, допустим, на пигмеев. Рыцарь, несмотря на практичность, ведёт про себя (в обоих смыслах) выспренным слогом летопись своих деяний в стиле средневекового рыцарского романа. Прекрасная фишка.
Чумак Гринь, попавший в сложную жизненную ситуацию. Вернулся с заработков, а невесту за него не отдают, ибо мать с чортом спуталась. Потом один остался, с младшим братом, сыном чорта, на руках. Камнями побили, хату сожгли.
Дочь сотника Ярина, бой-девица, мечтающая быть казаком-черкасом. Сюжет предоставит ей такую возможность.
Душегубец и каббалист Юдка на службе в чине сотника у Дикого Пана, нравы которого напоминают Влада-колосажателя и Жиля де Ре.
Колдунья Сале-Куколка, проводница через Рубеж.
И блудный кеф-Малах, Блудный Ангел, символ свободы и бунтарства.
И сын кеф-Малаха, не по дням, а по часам растущий нефилимчик Несущий Свет

Сюжет закручен умно и лихо. Смена точек зрения на происходящее не мешает течению сюжета. Первую книгу местом действия является наше измерение, во второй книге действие переносится в гибнущий фэнтезийный мир. Много экшна, казачьего колорита и еврейской мистики.
Макгаффином выступает несколько объектов/субъектов, но, в основном, им является странный ребёнок ангела и смертной женщины, "чортов ублюдок".
Порадовала не уникальная, но довольно редкая идея Околицы, дороги меж миров. Перумов благодатную тему походов в безвидной Межреальности начнёт разрабатывать много позже, когда Упорядоченное наполнится и устаканится.

"С самого утра бегут – кто в Полтаву, кто в близкий Харьков. Пустеют Валки!"

В романе есть некоторое количество пасхалок. Нет, он не полон ими — это бы отвлекало от сюжета, но на страницах упоминается учитель и собиратель фольклора пан Гримм; пасичник Рудый Панько; измерение, где порох не взрывается; зазнавшийся паночек, одевший шинель и, задрав нос, пошедший гулять по Невскому; позже, на страницах, яляющих прямым оммажом "Вечерам на хуторе", появляется и сам Нос; нечисть, просящая поднять ему веки; есаул Ондрий Шмалько (настоящая фамилия Валентинова), куренной атаман батька Дяченко, пушкарь Дмитро Громов, Тарас Бульбенко; в видениях одного из персонажей проскальзывают сюжеты других книг авторов. Даже в развешенном на стене оружии можно усмотреть отсылку к "Пути меча". Очень порадовало чижовское "Ну, ничего, взял я с собой Спаса икону. Как из дому уходил, снял со стены да под рубаху спрятал." Отсылку к "Скруту" я тоже считал.

Мы все знаем как любят и умеют Олди деконструировать мифологии народов мира. Вот в "Рубеже" соавторы, все впятером, добрались до иудейской мистики. Как "Черный Баламут" является прекрасной адаптацией "Махабхараты", так "Рубеж" — более тонкое и ненавязчивое, но и более эзотерическое, изложение философии и космогонии "Книги Зогар (Зоар/Зохар)". Перед прочтением крайне рекомендуется прочесть как минимум статью в вики. Многое станет понятней. Пардес, Самаэль, сефироты, Эйн-Соф.
Вторым мифом, деконструируемым в книге, является гоголевско-казачий. Ах, как колоритны Валки, что под Полтавой! Но — народ тёмен, суеверен и ксенофобен. Казачий гонор передан прекрасно. Но рука об руку с гонором идёт и твердолобость, зашоренность, жестокость, юдофобия.

Тэги: казаки, Гоголь, Каббала, Зогар, тогу богу, Эйн-Соф. Месть, Служение, Свобода.

Потрясающий, монументальный роман! И вроде не обделен наградами и номинациями, но всё равно кажется, что недооценили. В другом месте и времени "Рубеж" мог бы вырваться из фантастического гетто и стать явлением большой мировой литературы.
10(ПОТРЯСАЮЩЕ)

Ну и раз уж заговорил про индуизм и иудейскую мистику, не могу не отметить похожесть до степени смешения космогонии Веданты/Упанишад и Каббалы в трактовке книги Зогар. Видимо, глубоко копая, мудрецы докапываются до одного и того же. Божество = Брахман, Атман: Адам-Кадмон = Пуруша; переселение душ. Одинаковая трактовка и деление органов чувств.
Даже этапы становления религий очень похожи: Карма Канда, Джняна Канда, Касана Канда = таннаи, амораи, савораи. Там сонм дэвов-суров, тут не меньший сонм ангелов-Малахов. Тримурти индусов, правда, забрали себе христиане.

В Фукугахаме я покинул Чистую Землю, вступив на территорию иного закона, древнего и вечно голодного. И вот сейчас я, кажется, вновь сделал шаг на территорию, чьи законы — тайна, опасность, ужас.

Честно говоря, я даже не ожидала, когда закончила читать первую дилогию, что будет продолжение цикла, причём так скоро, это прям авторам спасибище. Уж больно интересный мир получился, совсем не хотелось его покидать, да и жанрово это прям моё-моё, историческое фэнтези-детектив с сеттингом в альтернативной средневековой Японии! Моя обожать! Так что, естественно, нежданное продолжение я тут же прикупила, отдельное спасибо "Азбуке", что все четыре томика вышли в одной серии и в одном оформлении, но вот дальше прям непруха какая-то, всё время что-то мешало пристроить книгу в читательские планы, уже и вторая часть второй дилогии на полке стоит, а я всё никак. Короче, я психанула и пристроила этот роман просто во все игры и мобы, в которые смогла, проверенный способ, который и в этот раз не подвёл.

В двух словах о мире - альтернативная Япония конца 17 века, получившая название Чистой Земли, так как великий Будда по просьбе отчаявшегося монаха то ли одарил, то ли проклял страну, где теперь нельзя убивать никого и ни за что, иначе произойдёт фуккацу - убийца отправится в ад, а его тело займёт душа убитого. Люди есть люди и понятное дело убийства всё равно случаются: по глупости, неосторожности, случайности и даже есть те, кто пытаются хитростью обойти божественную волю. Вот для разбора таких происшествий, да и в принципе для всего связанного с фуккацу и была создана служба Карпа и Дракона, где в должности дознавателя трудится главный герой цикла Торюмон Рэйден, совсем ещё молодой сын самурая, чей пытливый ум, неуёмное любопытство и жажда деятельности уже не раз доказали, что, несмотря на свой возраст, он занимает действительно своё место и зарплату получает не за просто так.

В этой части и главному герою, и читателям вместе с ним откроется ещё одна важная тайна - в службе Карпа и Дракона есть один внутренний, засекреченный, как сказали бы сейчас, отдел, занимающийся теми случаями, что связаны не с живыми и их делами, а с умершими, потусторонним миром и всякой чертовщиной. Работы у этой службы Дракона и Карпа не сказать, что сильно много, пара-тройка расследований за год, но зато все случаи необычные, сложные и любопытные, что на собственной шкуре прочувствует Рэйден, назначенный теперь и здесь в помощь. Чего стоит, например, дело о прекрасной незнакомке, по ночам заманивающей подвыпивших самураев к себе для любовных утех, но вместо обещанного удовольствия получающих разъярённого соперника, готового в прямом смысле слова убить за девицу. Ох, как не просто там всё оказалось, потусторонняя сущность соблазнительницы стала далеко не главным сюрпризом.

Или монах, заголосивший на два голоса, каждый из которых требовал справедливости. Эту историю мне правда подпортила моя любовь к животным, главный злодей оказался причастен к собачьим боям и пара собак в ходе следствия, увы, пострадала. Но зато удалось спасти от пьяницы-матери маленькую девочку, а заодно выяснить много интересного про охранные талисманы, которые оказывается могли изготавливать не только монахи при храмах. А под конец Рэйдену пришлось участвовать в крайне деликатном деле, гораздо проще работать, когда и жертвы, и злодеи всего лишь обычные люди, то ли дело, когда речь идёт о богатых и обличённых властью! Тут помимо поисков правды нужно ещё и искать её так, чтоб никто, Будда сохрани, не обиделся, не оскорбился, да и лишний раз не расстроился, а то последствия не заставят себя ждать. Но работа есть работа и надо срочно выяснить, почему после свадьбы единственный наследник по ночам, не просыпаясь, пытается свести счёты с жизнью и орёт при этом не своим голосом.

От этой истории, каюсь, у меня знатно пригорало, информация для меня давно не новая, но сколько ни читаю о бесправии женщин прошлого, легче относиться не могу. Ведь все эти лицемерные и ханжеские идеи живы и по сей день, мол жертва изнасилования в первую очередь не пострадавшая, а опозоренная. Так что в этот раз я была на стороне мстительного духа, что хотела уничтожить весь род мужчин, приговоривших её к смерти даже не за её проступок. В общем, продолжение не подвело, авторы продолжают держать планку, рассказывая нам новые истории Чистой Земли. Мне, правда, как и гг, конечно очень не хватало Мигеру, верного каонай, что помогал ему в предыдущих частях цикла, но что ж поделать, всё же стоит за него порадоваться, хоть и с привкусом грусти. Интересно, появится ли у Рэйдена новый помощник в заключительном романе. Да и вообще, помня что в первой дилогии, вторая часть оказалась уже не просто сборником расследований, а сюжетно гораздо закрученнее, предвкушаю финал, к которому уверена обращусь уже этой весной, не откладывая в долгий ящик.

Мои рецензии на предыдущие части:
"Карп и дракон. Книга 1. Повести о карме"
"Карп и дракон. Книга 2. Рассказы ночной стражи"

В качестве вступления: эта книга открывает мой личный моб, придуманный ( а теперь и публично объявленный : D) по дочитыванию надкушенных и оставленных на потом, которое как-то не торопится случиться, трилогий и всяких циклов. Вероятно, показательно, что первую часть трилогии о кукольных делах я читала, вернее, не впервые перечитывала в мае этого года, а в списке ожидающих есть книги, которые там пылятся по нескольку лет. Столь же вероятно, что пока остановлюсь на вот этой трилогии, входящей в грандиозную "Ойкумену". Но это неточно))).

Невропаст Лючано Борготта, попавший в рабство из-за собственной страшной для его профессии особенности ( во время сеанса коррекции он может, сам не желая и не имя возможности этим управлять, причинить боль клиенту), сработавшей, как назло, во время работы с помпилианцем. А помпилианцы, как известно всей Ойкумене, негипнабельны, не поддаются внушению и вообще ужасно устойчивы психически. Гай Тумидус, высокопоставленный военный, триумфатор и прочая и прочая, взявший Лючано в рабы, уже и сам не рад: теперь, после того, как раб-кукольник спас его от смерти, он бы со всем своим удовольствием отпустил бы его на свободу, но скован по рукам решением суда, которого надо придерживаться до последней буквы, чтобы не огрести неприятностей по полной. И он просто делает Лючано семилибертусом. Почти свободным... Почти... да не свободным...

Уже в коридоре Лючано ухватил за хвост мысль, ускользнувшую от него за завтраком. Нарочитая заботливость помпилианцев больше всего напоминала общение с больными. С убогими, скорбными рассудком; с калеками, кому не по карману восстановительная операция.
Смущение, интерес, неловкость.
Легкое сочувствие.
Во что же он вляпался, став семилибертусом?!

Выступления в гладиатории - вовсе не бои с себе подобными. Это больше похоже на ток-шоу из серии "Пусть говорят". Вываливая перед зрителями кучи грязного белья, семилибертусы дают помпилианцам пережить полноценные эмоции, которые обычно им не доступны: сочувствие, сопереживание, жалость...

Он с удивлением отметил, что сгущает краски. Однако остановиться уже не мог. В горле словно повернули знакомый вентиль, поток слов захлестнул студию. Ну и ладно! Это не суд, а мы не клялись говорить правду, одну правду, и ничего, кроме правды! Шоу? — значит, шоу! Ловите сто парсеков лапши на уши!

Выступления на камеру - не единственная обязанность теле-гладиатора. Ещё в подземелье под гладиаторием есть камеры, в которых сидят крепкие, как на подбор, но с виду совершенно безобидные безумцы. Лишённые разума настолько, что даже кормить их надо с ложечки. Борготте достаётся "овощ" с небесно-голубыми и абсолютно пустыми глазами, который почему-то мгновенно ему повинуется и сразу же обнаруживает место на плече Лючано, где извивается змея, когда-то вытатуированная в кемчугской тюрьме Папой Лусэро - лидер-антисом вудунов. Лючано даёт ему имя Пульчинелло и каждый день приходит кормить, а подопечный беспрекословно разевает рот "за маму, за папу, за дядю Борготту", непрерывно поглаживая плечо кормильца с татуировкой...

Это всё, что я расскажу по части сюжета. Да, вижу, для нечитавших первую часть пересказ выходит бредом, для читавших же - ещё пара слов и получится спойлер. Поэтому оставлю в стороне приключения, видения, похищения и перестрелки, воронку на месте гладиатория и счастливое стечение обстоятельств на борту космического челнока, когда в него явится лично пенетратор - самая страшная из флуктуаций континуума. Лучше о смыслах и лучше цитатами.

У каждого — своя картина мира.
Она складывается из тысячи мелочей, миллиона пустяков, пригоршни действительно важных деталей и кучи хлама, заслуживающего помойки, да все как-то руки не доходят. Мы пишем эту картину, добавляя мазок здесь, мазок — там; мы строим обжитую, уютную Вселенную, и счастливы, когда кто-то снаружи подтверждает ее правильность, значимость и полезность.
Если же внешнее возмущение — слово, факт, поступок — не вписывается в границы, очерченные резной рамой, мы готовы воевать с агрессором до победного конца. Упрямые сидельцы, мы скорее до смерти забьем освободителя, чем покинем камеру, где провели столько счастливых лет.
Воздух свободы для нас мучителен.

Есть болезнь, которой не найти в медицинских справочниках — острый недостаток публичности. Сей вирус демократичен: он не щадит ни бедных, ни богатых. Женщины, мужчины, дети — лишенные внимания, они с настойчивостью наркомана кричат с любого, мало-мальски возвышенного места:
— Мы здесь!
Скажите нам спасибо, просят они. Хоть за что-нибудь. Обругайте нас. Выслушайте. Посочувствуйте. Прокляните. Воздайте хвалу. Осыпьте бранью. Только не проходите мимо.
Потому что мы здесь, и цена нам — грош.

«Если вы приходите к учителю, и он вам говорит, что его система самая правильная, в отличие от прочих шарлатанств — уходите. Уходите немедленно, не теряя ни минуты. Он лжет. Нет единственно правильных систем. И нельзя возвыситься, оскорбляя других.
Но что делать, если вам говорят: „Вы живете в лучшем из миров!“? Как поступить, услышав: „Сейчас ваше дело плохо, но потом, при жизни или после смерти, вы обретете наилучший уголок во Вселенной!“?
Куда бежать?»
Карл Мария Родерик О’Ван Эмерих. «Мемуары»

И я прекрасно понимаю, что не передала даже десятой части философской подоплёки книги, в какой -то степени выглядящей космическим боевичком, но направление мыслей ведь понятно, да?

Самая главная-преглавная идея, пожалуй, как во всех книгах Олди: мы все ужасно разные. И надо обязательно найти способ не поубивать друг друга из-за этого... Гематры, даже когда они дети, просчитывают и классифицируют все вероятности. И вот, как эта проблема звучит в их исполнении:

— Мы понимаем, — кивнула Джессика. — У тебя средний хомицидный тип психики.
— Что?!
— Существует три хомицидных типа психики. Человек, способный к убийству в любой момент. Человек, способный к убийству в кризисной ситуации, — девочка сощурилась, вспоминая. — И человек, в принципе не способный убить лично или отдать приказ лишить кого-либо жизни.
— Первый и третий типы относят к редким, — Давид улучил момент, пока сестра набирала воздух в легкие. — Они лежат в области психических патологий. Твой тип — наиболее распространенный. Ты нормальный.
— Спасибо, утешили!

Видимо, проблема как раз в том, что третий тип не самый распространённый...

Ну, это было круто!
Последние десятки страниц — просто не оторваться!
Красочная Япония, благородные самураи, верные своему долгу.
Второй том "Карпа и Дракона" жанрово и композиционно отличается от первого.
В "Повестях о карме" были три самодостаточные детективные повести, показывающие нам особенности фуккацу и мироустройста, а также взросление и становление Рэйден-сана.
В "Рассказах" же, несмотря на формальное разбиение на три повести, нас ждёт одна сквозная история с прихотливым сюжетом, мало общего имеющего с детективным расследованием.
Слог по-прежнему прекрасен. Где надо — витиеват, а где-то — краток и резок, что прекрасно передаёт динамизм сцены.
Понравилось столкновение мира Чистой Земли с христианством.
Как я и предполагал, второй том был посвящён истории Мигеро, бывшему идальго, а сейчас безликому каонай, слуге Рэйдена.
Тут многим казалось, что должен существовать третий том "Карпа и Дракона". Перед прочтением я решил, что если и мне история покажется оборванной на полуслове, то, значит, авторы недокрутили, если же завершение будет ярким и цельным, значит, читатели придираются или невнимательны.
Ну что ж, "Карп и Дракон" — цельная дилогия, не нуждающаяся в продолжениях. Сёгуна нам показали, Рэйден проявил себя, Мигеро тоже. Авторы молодцы! Нет, если будет продолжение — я только за! Но это будет уже совсем другая история!
9(ОТЛИЧНО)

«Захребетник» - это повесть из условного цикла «Чистое фэнтези» и подцикла «Три повести о чудесах». Произведение довольно сложно отнести к одному конкретному жанру, поскольку оно представляет собой смесь элементов приключенческого жанра, фэнтези, детектива, альтернативки, романтики, в наличии и некоторые философские связки.

Мир, созданный авторами, получился очень красочным и настолько проработанным, что кажется одушевленным и реальным. Восточным колоритом пропитано все, атмосфера волшебства завораживает, впрочем, ничего удивительного, ведь сама повесть не просто рассказывает о чудесах, но и создает маленькое чудо для читателя. Образы персонажей немного гиперболизированы, вероятно для того чтобы создать определенный тип героя без отклонений от «стандарта», оттого кажется, будто авторы играют с читателем. Еще одно несомненное достоинство произведения – эмоциональность и психологизм. А вот финал немного предсказуем, но на общем фоне положительных эмоций, полученных от прочтения, этот недостаток смазывается.

Повесть "Захребетник" очень легко читается, но в то же время содержит массу символических "точек", подталкивающих читателя к размышлениям на различные темы. Приятное послевкусие от прочтения обеспечивает как интересный сюжет, так и красивый язык произведения.

Почему решил перечитать: творчество Олди. Колорит средневекового Китая.

1997 год. У меня работа, маленький сын, встречи с друзьями и еженедельные посещения книжного рынка, где скупались все новинки, имеющие отношение к фантастике.

Самарский книжный рынок на Ипподроме. 90-е.

На рынке правили бал Серии. И, если уж ты начал собирать какую-то серию, то старался покупать всё, что в ней выходило. Одной из таких серий была "Абсолютная магия". До сих пор благодарен составителям серии. В "АМ" вышел всего 31 том, но серия познакомила (или углубила знакомство) с такими авторами, как Перумов , Зорич , Олди, Дашков , Свержин . Люблю и читаю этих авторов до сих пор.
У Олди в конце девяностых – мифологически-этнический период. И если с античной мифологией и подвигами Геракла ( «Герой должен быть один» ) были знакомы почти все, родившиеся в СССР, то мифологии Индии (трилогия «Черный Баламут» ) и Китая (как раз "Мессия очищает диск") были для меня откровением.

В итоге: естественно, спустя почти четверть века роман читается по другому. Но воспринимается не хуже, как это бывает с большинством книг, которые нравились в юности, а наоборот – лучше и ярче.
Когда под рукой википедия;
за плечами багаж из прочитанных «Искусства войны» Сунь-цзы , «Лунь юй» учителя Куна , даосской «Чжуан-цзы» и «Стратагем» фон Зенгера ;
в памяти пара десятков фильмов про кунг-фу...
то книга начитает сверкать самыми неожиданными гранями.
Поднебесная. Пятнадцатый век. В Китае меняются династии, монахи из Шаолиня служат в тайной канцелярии императора, а Закон Кармы сошёл с ума.
По всей империи людей косит "Безумие Будды", восстают мёртвые, шалит нечисть и пытается случиться христианско-скандинавский апокалипсис.
Дородному судье Бао поручают расследование странного покушения на принца Чжоу-вана. Судья, поняв, что в деле замешаны шаолинские монахи, отправляет в знаменитый монастырь Змеёныша Цая, лазутчика, выглядящего моложе своих лет. В монастыре Змеёныш знакомится с Маленьким Архатом, подростком, в теле находится которого программист из нашего мира.
В дальнейшем три этих главных героя будут встречаться и расставаться, находить и терять, раскрывать секреты и подвергаться опасностям.
Второстепенные персонажи, а их много и все они важны для сюжета, еще колоритней основных – маг-даос Лань Даосин и его крутой осёл, князь Преисподней Яньло, изуродованный повар Фэн, чёрт-лоча Ли Иньбу, лисица-оборотень Святая Сестрица, высокопоставленные сановники, генералы, преступники, нищие...
Нас ждут описания бюрократического Китая, Преисподней и быта монахов-воинов.
Олди, сами практикующие восточные единоборства, очень вкусно, точно и сильно описывают практики Шаолиня: от изнуряющих тренировок и просветляющих бесед до распорядка дня и рациона монахов.
Про попаданца – в конце девяностых попаданчество ещё не было клеймом и диагнозом, а всего лишь одним из сюжетных ходов, поэтому в книге наш современник смотрится органично.
Обнаружена как минимум одна пасхалка, если не считать реплик Маленького Архата. На празднике в Преисподней гостям поёт великий сказитель Жэнь Лу-кин. Евгений Лукин , очевидно. Даже по описанию внешности подходит.
Композиционно прихотливый роман. Части разные по объёму, присутствуют "междуглавия". Всё это тоже работает на погружение в эпоху.
Придирки доморощенных эзотериков и программистов – пустое. Автору виднее, как в его мире функционирует "компьютер Кармы" и как выглядит просветление, "великое У".
Потрясающий роман. Лучшее отображение средневекового мифологического Китая в российской, и, возможно, в мировой фантастике. Да, на Западе есть Гай Гэвриел Кей , Фонда Ли и недавно появившаяся Ребекка Куанг . Но в России текстов подобного уровня в этом сеттинге нет точно, я проверял.
"Мессия очищает диск" – ориентальное фэнтези, прошедшее проверку временем.
10(ПОТРЯСАЮЩЕ)

Немного иллюстраций из первого издания:

Обратите внимание на невероятное влияние творчества Бориса Валледжо (Вальехо?) на манеру рисунка иллюстратора!)))

И по поводу обложки первого издания и нескольких следующих переизданий. Неплохой коллаж – дракон Валледжо, тигр с кунг-фу плакатов... но откуда взялся безумного вида самурай? Роман же про Китай, а не про Японию!

В Фукугахаме я покинул Чистую Землю, вступив на территорию иного закона, древнего и вечно голодного. И вот сейчас я, кажется, вновь сделал шаг на территорию, чьи законы — тайна, опасность, ужас.

Как написано

Красота неописуемая! Видно, что здесь была проделана колоссальная работа. Видно по великолепной стилизации и итоговом тексте, что предстал передо мной.

Как рассказано

Атмосфера Японии времён самураев здесь совершенно чарующая. И даже если бы мне хотелось (а мне не хотелось) назвать её околояпонской или псевдояпонской, язык не повернулся бы. Столько здесь деталей, столько культуры и столько обычаев, что даже не уверена, всё ли я заметила и всё ли поняла.

Книга вовлекала постепенно. Не крича на каждой странице, что сейчас будет интересно. Она отлично удерживала внимание, чтобы я сама дошла до момента, когда оторваться уже, было бы очень трудно. Причём делала это без лишней скромности, совершенно не скрывая свои таланты. Таинственные вступления к каждой повести и яркие постановки театра кабуки в воображение героя — тому примеры.

Не лишена была история и чувства юмора, и тонкой иронии, и снисходительных насмешек. Этим невозможно было не наслаждаться.

Раскрывается здесь и то, почему карп и дракон меняются местами и превращаются в дракона и карпа. Но на меня, наверное, это не произвело нужного впечатления просто потому, что по невнимательности я перепутала циклы местами и начала читать не в той последовательности.

Как показано

Всего внутри три расследования. Собственно, по количество повестей. Яркие, увлекательные, запутанные. Да, в напряжении они не держали, но ни одно из них меня не разочаровало. Как минимум, потому что догадаться, даже не до обстоятельств дела, а хотя бы до личности преступника ни разу не получилось.

Подоплёка у каждого из расследований мистическая, но это фэнтези, и думаю для тех, кто читал в правильной последовательности не станет сюрпризом. Мне же это не показалось наскоро слепленным, а отлично продуманным и обоснованным.

Подводя итоги, это совершенно фантастическая, целостная история, даже без прочтения предисловия, пять из пяти.

Дед Фелиции рассказывал внучке, что кукла не принадлежит к миру живых, но и к миру мертвых – тоже. Промежуток, грань, обоюдоострый нож. Поэтому кукле разрешено делать то, что запретно и для людей, и для вещей. Выходить за пределы ограничений, положенных материи. Объединять возможное с невозможным. Каким образом? – зависит от мастерства кукольника.

Необъятная Ойкумена, тысячи обитаемых планет, расы, способные двигать космические корабли своей внутренней энергией, расы, использующие для этого же рабов или гематрицы - маленькие самоклеящиеся полоски, которые могут как оживить двигатель мобиля, так и вдохнуть жизнь в голема... Просто люди. Как будто просто люди, с кучей проблем, радостей, комплексов, надежд... Люди как люди и люди как звери...

Почему трехлапая собака вызывает больше сочувствия, чем одноногий человек? Вид больной обезьяны терзает душу сильней, чем нищая старуха, ковыляющая в магазин за буханкой хлеба. И ведь нельзя сказать, что животных мы любим, а людей – не слишком. Себя-то уж наверняка любим больше всех собак и обезьян, сколько их ни есть. Ребенок смотрит сериал «Никки», рыдает, видя раненого дельфина, из последних сил рвущегося на свободу. Спустя полчаса этот же ребенок лупит своего сверстника – завалил на землю, уселся сверху и тычет кулачками в замурзанную физиономию побежденного.
Мы нервные, как бешеные голуби. Скандальные, как зайцы весной. Хрюкаем, ржем, рычим. Мы видим в зверях – людей, вот и сочувствуем. А в людях мы чаще всего людей не видим.
Разве что в зеркале.

Все происшествия предыдущих двух частей "кукольной" трилогии, входящей в состав грандиозной "Ойкумены", получают здесь развитие, объяснение и финал. Кстати, очень любопытное рассуждение о финалах:

Мы – я имею в виду человечество – категорически не умеем адекватно воспринимать финалы. Счастливый? – нежизненно, скажем мы. Так не бывает. Ужасный? – оскорблены в лучших чувствах, мы браним автора за то, что лишил нас надежды. Дай, сукин сын, хоть парус на горизонте! Двусмыслица? – о, кипя от гнева, мы готовы убить мерзавца, который поставил нас перед выбором. Выбирать – проклятие рода людского, и да минует нас оно!
Открытый? – мы и вовсе лишим эту закавыку гордого имени: «финал». Думать самостоятельно – пытка.
А если в конце повествования стоит жирная точка, всем сестрам выдано по серьгам, а всякому кулику по болоту – честное слово, мы никогда не простим создателю, умело связавшему концы с концами, одного-единственного, зато смертного греха.
Он же лишил нас возможности продолжения, не так ли?!
Финалы – не наш конек. Они оскорбляют человеческое подсознание самим фактом своего существования. Не в этом ли залог нашей чудовищной жизнеспособности?

Но до последней сцены - куда только не занесёт читателя вместе с персонажами! В прошлое, где перед нашими глазами совершится грандиозное предательство: вехдены собственноручно превратят своего лидер-антиса в безмозглого овоща; на съёмки нового многосерийного арт-транса, основанного на реальных событиях; в слетевшую с орбиты и с катушек тюрьму "Шеол" под командованием религиозной фнатички, которая даже не человек, а киноид-модификант; на забытую всеми богами Вселенной планетку Борго, где хлопочет тётушка Фелиция, старая кукольница, объяснявшая в детстве правила работы с вагой своему озорному племяннику Лючано, хлопочет в ожидании дорогих гостей. А гости прибудут не на космолёте... Им больше не нужны средства передвижения: определённое сочетание рас, как выяснилось эмпирическим путём, вызывает появление коллективного антиса, иначе - колланта. Во всяком случае - у помпилианцев, у которых никогда не было своих антисов, и считалось, что это невозможно, мечта сбылась.
Стало ли проще общение между расами, стали ли все ближе и понятнее друг другу? Как сказать...

Человеку, лишенному музыкального слуха, не объяснишь, почему тебя корежит, когда вторая скрипка берет чистое фа вместо фа-диез. Ну, диез. Жалкие полтона. И кроме второй скрипки, в оркестре полно других инструментов – хороших, правильных. И музыка приятная. Тирьям-пам-пам. Иди отсюда, зануда.

Странные и необъяснимые события происходят в Поднебесной империи. Все говорит о том, что нарушен Закон Кармы. Но в чем причина и кто виновник сбоя в работе системы? Разбираться с этими вопросами придется судье, даоскому отшельнику, лазутчику жизни, монаху-воину и маленькому мальчику. Расследование таинственных происшествий дает все основания зачислить книгу в качественные детективы. Нас пригласят на экскурсию в императорский дворец, монастырь Шаолинь и даже в Преисподнюю. Описание Фэньду - местного ада - заслуживает отдельных восхвалений! Это незабываемо и оригинально. Задорно и с огоньком. Адская бюрократия и разнообразные демоны развеют любую меланхолию. Путь до дворца владыки стал оригинальным ответом путешествию Данте с Вергилием. После знакомства с местными достопримечательностями так и хотелось вслед за даосом восхищенно пробормотать: "Какая селезенка!" Еще мне приглянулась мухобойка из оленьего хвоста, которую можно использовать для просмотра видеофайлов. Сюжет удивляет и восхищает, иронией наполнен каждый абзац. Рассказ Змееныша наставнику о том, где он пропадал полдня самолично отправлен мною в палату Мер и Безудержного Веселья. "Это олицетворение скорби" так складно врет, что от улыбок я едва не достигла Просветления. Книга навсегда изменила мое отношение к ослам. И к чайникам.

Примерно, с появления девятихвостой лисицы-оборотня становится не до смеха. Хотя нет, еще раньше, с ареста и пыток. Частокол из отрубленных голов оставляет тяжелый осадок - большая часть книги уже прочитана и персонаж, чья голова украшает самый высокий кол, успел вызвать уважение и симпатию. По другому воспринимается все, сказанное им во время долгого пути в столицу. Иначе видится все, что твориться в мире Желтой Пыли. Расслабленный от многочисленных улыбок организм острее реагирует на трагедии. Запомнятся поступок государева советника, не пожелавшего жить с виной за опрометчивое слово повлекшее за собой страшные последствия и нежданная встреча с отцом. За пятерку героев в лабиринте манекенов, бьющихся как мушкетеры "один за всех и все за одного ", переживаешь всей душой. Такая концентрация верности, доблести и воли, когда человек встает между смертью и другом, знатно пробирает. К финалу вполне оправдано не осталось и тени иронии, для шуток не место и не время когда мессия очищает диск, спасая мир ценой искупительной жертвы.

Я нашла в книге все, что нужно для счастья - сильный финал, увлекательный сюжет, отличный баланс драмы и веселья, интересных персонажей. Знакомство с писателями оказалось весьма удачным!

Тонет в прозрачной осенней дымке деревушка Ятрица на берегу славной речушки с милым названием Ляпунь... Скоро наступит бабье лето - тот самый день, когда каждая баба - главней главного в доме, а там и до дня Сусуна Добряка недолго... Со скрипом въезжает в деревню карета, укреплённая железными скобами и осенённая кучей заклятий, как будто там внутри - страшный преступник, а на деле это везут на линьку лилльских дев - кожа их после линьки (при условии сохранения девами девственности) отлично идёт на переплёты магических инкунабул...

И я как будто стою на берегу той реки, еле сдерживая слёзы от ощущения...возвращения домой - давненько не читала Олди))). "Шмагию" читала года четыре назад. Теперь добралась до аудиоверсии и даже сомневаюсь: не в ещё ли большем восторге осталась.

Есть маги: боевые, теоретики, малефики, венаторы и т.д. И есть шмаги: руками машут, бормочут что-то, а результаты видят только сами. Ну ещё дети малые могут заметить феечку, которую они им показывают, или сливу, цветущую среди зимы...

«У тебя слом», — сказал маг, прежде чем уйти.
«Это шмагия, и это безнадежно», — сказал маг, словно выругался.
«Знаешь, малыш, я тебе завидую», — сказал маг, но Леонард уже не слышал его.
Потому что Нихон уходил, не оглядываясь.

Малефик Андреа Мускулюс, сопровождающий "груз" лилльских дев, никогда раньше не встречался со шмагами. Знать - знал о таком явлении, но не видел. А в Ятрице...

О «синдроме ложной маны», иначе — сломе, Мускулюс, разумеется, слышал. Хотя встречать людей, пораженных сим астральным недугом, не довелось. Кто ж мог знать, что в просторечье слом зовется «шмагией»?! Весьма подходящее словечко. «Шарлатанская магия?» Вряд ли слово произошло от подобного сокращения. Скорее «магия-шмагия»… Теперь ясно, почему Мэлис обиделась. Честную ведьму в глаза шарлатанкой обозвать! И другое понятно: отчего кожевник у себя в дому гулену Яноша приютил. Парень тоже сломанный. Шмаг. Вот и увидел Леонард в бродяжке себя, молодого. Родственную душу нашел.

Любопытство, как известно, сгубило кошку, а малефика впутало в сложнейшую историю с участием магов, шмагов, влюблённой ведьмы, туповатого и доброго китовраса, циркачки-лилипутки, демания ( демон, он же мания), ставшего заложником необдуманной клятвы и многих других людей-нелюдей... Зачем он в это влез?

Уж кому-кому, а будущему лейб-малефактору, обладателю превосходного «вороньего баньши», полагалось знать: надежды на успех, высказанные вслух или задуманные невпопад, рубят дело под корень куда лучше «дурного глаза».

В книге множество ссылок на научные работы этого мира, на литературные произведения - этого мира, построение заклятий - в этом мире... А мир сплетён с таким мастерством,что рассуждалки о том, что тут обширнейшая философская подоплёка: об ответственности учёного, о справедливости и предательстве, о силе любви и о непобедимости веры в себя, - всё это становится доступно только через какое-то время после прочтения. А пока читаешь:

— Живо! Норд-норд-ост! — для верности боевой маг трона указал рукой направление, что мгновенно убедило колдуна в серьезности положения. Если Просперо лишний раз задвигался, значит, дела хуже некуда. — Порча, сглаз, бледная немочь, «черный день»! Шевелись!
И, видя, как Андреа расправляет плечи, готовясь к громоздкому концепт-заклятью, рявкнул на ученика:
— Некогда! Глазь по площадям!

И глазишь по площадям, торопясь, задыхаясь от ужаса и сочувствия, не желая, чтобы кончилось... Только вот для тех, кто пока не знаком с творчеством Олди, я эту книгу не советовала бы. Текст сложный, многоуровневый, с бросками во времени и не всегда прозрачными аллюзиями. Но такой прекрасный!

В чем именно вы нуждаетесь? Жезл Бальберита? Царь-кубарь? Бальзам от жадности?!

Да, я очень жадная. Я вернусь... Желаю

Маны вам до Вышних Эмпиреев и удачи на десять лет вперед.